Жрица драконов Глава 19 Моран

Моран недолго воспитывался в семье низкорослых обитателей далекой фиолетовой планеты. Тихе не выдержала и забрала его к себе, взыграли материнские чувства. Абсамат был не в восторге от такого решения, но перечить жрице, не имевшей своих детей по ряду причин, не мог. Мальчик рос и показывал недюжинные способности. Уже подростком он мог такое, чего добивались рептилоиды в зрелом возрасте, просматривались также отрицательные черты характера: высокомерие, некоторая жестокость и беспринципность в поведении. Для него были размыты границы добра и зла. Это обстоятельство настораживало Абсамата. Он несколько раз пытался открыть глаза жрицы, но поняв всю тщетность своих намерений, прекратил намеками расстраивать Тихе. Подросток чувствовал недоверие со стороны главного рептилоида, поэтому невзлюбил его.

Абсамат был верен своему обещанию и выковал новую половину медальона. Она получилась красивее прежней, но не обладала такой силой. Тихе с благодарностью приняла обновленный медальон. Надев его, она сразу же почувствовала, что его магия была нарушена и ослабла. Жрица поняла, что перестала быть полноправным повелителем людей и драконов. Вздохнув, она теперь возлагала все надежды только на Создателей.

Но вскоре, мирная жизнь закончилась. Боги не услышали ее, а если услышали, то не поспешили на помощь – у них были свои соображения на развитие событий.

Первая стычка между людьми и рептилоидами произошла по незначительному поводу. Моран посмел отпустить неуместную реплику самке рептилоиду – дочери хозяина небольшой забегаловки, расположенной на Тархе, одной из планет Млечного Пути, граничащих с неустойчивыми, порой агрессивными мирами. Неустойчивые не подчинялись Светоносным. Тархе мало чем отличалась от тогдашней Земли. Только эволюция здесь пошла другим путем, для экспериментов она выбрала деревья. Их разнообразие поражало, хотя многие из них походили на земные. Все они обладали одной отличительной чертой - хвойные, лиственные деревья и даже кустарники имели мощные висячие корни, уходящие вглубь земли. По ним лазали трудолюбивые жучки, издающие негромкий цокот. Сутки здесь равнялись двум земным, времена года состояли из короткого лета и долгой зимы. Как только пригревало местное Солнце, деревья быстро оживали и отдавали большую часть накопившейся за зиму энергии необычным почкам, больше походившим на коконы. Наряду с коконами, вызревали и почки, дававшие впоследствии вкусные, сочные плоды. Коконов было немного. Вызрев, они падали в траву и тут же транспортировались жучками вглубь почвы. Впоследствии из них выходили молодые бесполые особи с развитым интеллектом. Их распределяли в своеобразные ясли, где они адаптировались к внешним и социальным условиям жизни. Многие коконы по различным причинам давали жизнь новым деревьям. Бывали годы, когда неожиданно наступал мор и уносил все коконы. Тогда долго длился траур по погибшим, и до следующего сезона вызревания коконов все население молилось своим богам, храмы которых обустраивались в висячих корнях.

Сколько было видов деревьев, столько и было рас местного населения. Больше всего аборигены походили на огромных насекомых. Они бережно заботились о деревьях: в засушливое лето поливали их и защищали от вредителей, впрок заготавливали сушеные плоды деревьев. Из коконов кустарников выходили мелкие насекомые, часть из которых шла на корм. Вот такой своеобразный симбиоз.

Строгая иерархия царила в рядах разумных насекомых, во главе которой был Совет Умнейших. Совет четко распределял обязанности между гражданами. Физический и умственный труд ценились одинаково, может, поэтому недовольные отсутствовали. Дома строились из глины, залежи которой были во многих местах. Отапливали и освещали помещения горючими кристаллами. Их плантации выращивались в огромных подземных залах гористой местности. Тягловой силой телег, нагруженных кристаллами, были крепко сложенные существа очень похожие на богомолов.

Земляне давно установили дружеские отношения с аборигенами и обустроили базу на ровном плато. Вслед за звездным флотом потянулись торговцы. Они, с разрешения Совета, установили мобильные забегаловки. Местное население сначала с опаской посматривали на странные сооружения с их ассортиментом блюд и напитков, но потом постепенно стало заполнять их. Платили кристаллами, сушеными фруктами, обладающими удивительными косметическими свойствами и сушеными жуками, вытяжка из которых была панацеей от многих серьезных болезней и пробуждала у людей необычные способности.

Вот на такой странной планете проходил практику курсант звездной Академии Моран. Он окружил себя товарищами, в которых зрела неприязнь к рептилоидам. Они брезгливо относились и к разумным насекомым, интеллект которых пугал и поражал. Аборигены общались на ментальном уровне и непостижимым образом сразу же стали общаться с землянами на их языке.

В забегаловке местные сидели на стульях, подстраивающихся под седока. Странно смотрелся кузнечик в сюртуке, потягивающий коктейль из трубки. Еще экзотичнее смотрелась группа из людей, рептилоидов и разумных насекомых всех мастей. Они мирно вели беседу: люди и рептилоиды говорили вслух, а аборигены, прицокивая и треща, как сверчки - ментально.

Моран и его друзья заказали блюда и напитки. Обслуживала их молодая самка рептилоид. Она была пухленькой и, видимо, стеснялась своих габаритов.

- Какая аппетитная попка, - отпустил пошлость Моран.

Компания загоготала. Самка, позеленев, выбежала из зала.

Курсант рептилоид, сидевший в компании разумных насекомых, молча поднялся, и приблизился к веселой компашке.

- Извинись! – прошипел он. Металл в голосе и блеск в его глазах заставил друзей Морана притихнуть.

- За что? – удивился приемный сын Тихе. Он нагло окинул взглядом собеседника. Перед ним стоял молодой рептилоид мощного телосложения. Крупный расплющенный нос переходил на лбу в высокий чешуйчатый гребень. Увеличенные вертикальные зрачки круглых глаз говорили о крайней степени раздражительности.

- За непристойное поведение курсанта Академии звездного флота, - ответил рептилоид, приблизившись вплотную к Морану.

- Ошибаешься, - принял вызов Моран, вставая, - ничего не пристойного, наоборот, я похвалил ее зад.

Смачный удар кулаком свалил Морана с ног. Две кровяные струйки вытекли из его носа. Вытерев их платком, он осмотрелся. Вокруг все поплыло, но неожиданно перед глазами Морана предстала странная картинка: незнакомая планета быстро приближалась из космоса и вдруг из темных глубин небытия на него уставились до боли знакомые глаза. И он вспомнил все: отца – Великого Мага Акмадона, его кабинет, в котором он еще маленьким любил проводить время, голос отца, обещавший ему власть над всем миром. Значит, отцом был Маг, а не жалкий Правитель и Тихе с древним драконом вовсе не спасли его, а наоборот, забрали у отца. Голова гудела, ненависть разъедала нутро. Память Мага накрыла его и в открывшийся канал потекла информация. Моран поклялся довести дело отца до конца.

Его друзья махали кулаками. Образовалась куча - мала из тел людей и рептилоидов. Напуганные аборигены выскочили из забегаловки. Один из курсантов передал сообщение об инциденте на базу.

Служба безопасности отреагировала сразу.Обездвиженные драчуны были доставлены в камеры. Судили участников драки быстро и жестко. Все, кроме Морана и его обидчика, были отчислены из Академии. Приемный сын Верховной Жрицы Тихе и родственник Абсамата Крон отделались строгачом. Моран навсегда запомнил своего обидчика.

Случай отомстить представился зимой. Они несли вахту на одном из участков периметра базы. Холода наступили без предупреждения. Завыл нескончаемый ветер, земля быстро покрылась сугробами. Температура не опускалась ниже десяти градусов, но для разумных насекомых это был морозище.Местное население сидело по своим домам и изредка перемещалось по подземным переходам. Жизнь снаружи замерла.

Крон просматривал местность с помощью прибора ночного видения. Соседние невысокие горы отлично просматривались. То там, то здесь мерцали огоньки. Аборигены и в зимнее время не прекращали работы на подземных плантациях, так как именно в это время года созревали кристаллы. Урожай собирали всем миром. Крон уважительно относился к местному населению. Трудолюбивые и миролюбивые, но абсолютно беззащитные, поэтому они здесь.

Неожиданно со стороны гор отделилась фигура и взмыла вверх. Подхваченная усилившимся ветром, она неслась к базе. Оказавшись совсем близко, рухнула в сугробы. Моран тоже наблюдал за этой сценой.

Рептилоид поспешил на помощь.

- Куда?! – крикнул Моран.

Но Крон уже выбежал за пределы базы и вскоре был уже около пострадавшего. Им оказался абориген, к спине которого были прикреплены крылья из пластического материала. Кузнечик цокая, поднялся из сугроба. Легкая одежда не защищала от холода.

- Друга, я летал! – послышалось в голове Крона.

- Кто же зимой летает? Ты же мог погибнуть.

- Сильный ветра зимой, - услышал обескураживающий ответ рептилоид.

Крон снял с себя куртку с обогревом и накинул на местного Икара. Они быстро добрались до базы.

- И как это понимать? – возмущался Моран. – Кто дал ему материал для крыльев?

- Друга, - абориген благодарно посмотрел на Крона.

- Так, так, - язвительно проговорил Моран. – Серьезнейшее нарушение устава.

Моран, после того случая в забегаловке, постоянно находил изъяны у Крона, чтобы подколоть его и выставить не в приглядном свете. Он ненавидел родственника Абсамата так же, как и самого главного рептилоида. Теперь он не упустит своего и доложит об инциденте куда надо.

Абсамату пришлось заступиться за родственника и перевести его в Академию Знаний. Древний дракон понимал, какую опасную игру затеял Моран и поделился размышлениями с Тихе. Они сидели в скромных покоях храма Тихе. Белоснежные грани пирамиды преломляли луч Солнца и вспыхивали россыпью разноцветных звезд. Внутреннее убранство было под стать аскетическому складу характера жрицы. Фигурные фрески драконов и людей моря напоминали о прошлом цивилизации. Священное пространство алтаря всегда было закрыто от постороннего взгляда.

- Во всем виновата молодость, - защищала Морана жрица, - вспомни себя в юные годы: кровь играет, весь мир принадлежит тебе.

- О, боги! Тихе, Моран настраивает молодежь против нас, – вознеся руки к небу, воскликнул Абсамат.

- Не преувеличивай, – отмахнулась жрица.

Абсамат задумался:

- Я чувствую, что надвигается гроза, - он внимательно посмотрел на Тихе, - Как медальон?

- Он теряет силу, - призналась жрица. В ее глазах промелькнул испуг.

- Теперь все понятно, - выдохнул Абсамат. – Неизбежное надвигается и надо предпринять все усилия, чтобы его оттянуть.