Схватка

…Он шел сквозь горящие дома, нехотя отбиваясь мечом от налетавших врагов. На лице промелькнула усталая улыбка. Они победили. Крепость был захвачена. Лишь выжившие группы воинов смели противостоять им. Что ж. Смело.
Но он не обращал внимания, ведомый своей, известной ему лишь одному, мыслью.
Внезапно путь ему преградили.
Щуплая фигурка в кольчуге и, сверкающем от отблесков огня, шлеме. Противник яростно выставил вперед меч.
Он хитро прищурился и… одним молниеносным движением выхватил из ножен свой меч.
Началась схватка.
Клинки мелькали в воздухе, звон заглушал все вокруг. Они, двое, словно в своем мире, отгородивших от всех, решали сложную задачу. Кто выживет.
Он знал, что противник делает это всего лишь от пустого отчаяния. Его смерть ничего не изменит. Одним воином больше, одним меньше… победа все равно за нами!
Но жить безумно хотелось…
Удар.
И первый урон.
Первый урок…
Колечки кольчуги со звоном осыпались там, где только что меч нанес удар.
Первая кровь.
Он ждал.
Противник крепко зажал ладонью плечо, но кровь огибала хрупкие пальцы и неизбежно окрасила ткань багровым пятном.
Он все еще ждал.
Хотя именно сейчас можно было подойти и добить противника.
Ему казалось это игрой. Кошки-мышки. Так интересней.
Или…
Ему, наверное, показалось от усталости или… просто бред, но…
У противника были… гм… весьма чувственные изгибы тела, сейчас он разглядел хрупкие пальцы, минуту назад крепко сжимавшие клинок, превращая его в смертельное оружие.
Секунды.
Противник будто вспомнил, что перед ним все еще враг.
Раненный резким движением сорвал с себя шлем и мстительно сверкнули глаза. Ее глаза.
Девушка.
Воин усмехнулся. Но кровь продолжала обагрять ее руку.
Она тряхнула головой и здоровой, правой рукой сильнее сжала клинок. Он медленно наступал.
Девушка выставила вперед меч и медленно отступала.
Но он, похоже, знал, что делал.
Еще один шаг. Только шаг.
Она поздно поняла, к чему эти зловещие чертики в его глазах.
Стенка.
Она спиной почувствовала холод каменного строения.
Все.
Тупик.
Он видел в ее глазах осознание пустоты и неизбежности. Отчаяние. Страх. Волнение.
Конец?
Он подходил к ней вплотную и… оторвав от рубашки кусок ткани кинул ей.
Что это значит?
Он кивком указал на ее разодранную руку.
Что еще за подачки?
Их клинки снова сошлись. Крест накрест. Два оружия.
Он сделал финальный ход и вот уже ее меч со звоном отлетает в сторону, успев между тем царапнуть его по ноге.
Он лишь на долю секунду поморщился.
Теперь точно все.
Без оружия.
Прижатая к стенке.
Этим… хм... должна признать, симпатичным, но от этого не менее кровожадным.
Сейчас будут убивать. Больно.
А мне все равно!
Его бровь удивленно приподнялась.
Так ли все равно тебе, а?
Он прижал короткий нож к ее нежной коже на шее.
Теперь даже боевые искусства не применить.
Холодная сталь обожгла тело.
Она прерывисто дышала, едва заметно вздрагивая.
Ему, казалось, нравится ее пугать. Холодное лезвие переместилось на ее чувственные губы, щеки, пылающие огнем…
Затем он, поддавшись порыву, поцеловал эти губы, словно стараясь стереть тот холодный отпечаток своего клинка.
Это был не злой поцелуй, который словно высасывает обиду. А нежный, чувственный и... добрый. Она вся растворилась в его поцелуе и, с опаской, осторожно дотрагивалась своей холодной рукой до его обжигающе горячей кожи.
Не надо так… играть. Больно. Сердцу больно.
Он приобнял ее за талию, лаская нежную шею… его так тянуло к ней. Девушке. Он не мог понять это из-за того ли, что он так давно не был дома. Что он одинок. Или она такая особенная… потому что чужая. Но… уловив страх в ее глазах – очнулся.
Нельзя. Это жестоко. Она беззащитна теперь.
Он резко убрал оружие и отскочил от нее.
Небо полосонула молния. Дождь, холодный дождь, туша пожары, как на улицах так и в сердцах людей, мокрыми полосами расчертил реальность.
Он стоял напротив нее. Чуть больше опираясь на левую ногу. Мокрые волосы прилипли к такому же мокрому лицу. Меч наготове. Но больше нет в глазах того желания убивать. Или это она выдает желаемое  за действительное?
Она стояла напротив него. Красивая. Губы еще не забыли сладкий поцелуй. Дождь сделал ее еще более красивой, очертя силуэт. Лицо настолько ярко выражает все порывы чувств, что он отвел взгляд, не желая читать ее сменяющиеся мысли.
Короткоостриженные ярко-рыжие волосы контрастировали с кровавым пятном на руке.
Все. Наигрался. Пора кончать с этим.
Решимость вновь озарила лицо.
Что-то я задержался тут…
Но она действовала быстрее.
Подойдя к нему почти вплотную, обогнув острие его меча, она приблизила свое лицо к его лицу. Дыхание противника обожгло. Дождь полностью игнорировали. Хотя он так и вовремя вмешался в события…
Закрыв глаза, она провела языком по его сухим растрескавшимся губам. Он подавил в себе бурю желаний, возникших после.
Ее ласки перешли в поцелуй, но…
Она резко отдернулась и влепила ему пощечину.
Глаза застелила ненависть. На себя. За то, что он вмиг поверил, что…
На нее. За то, что она так…
- За то. Что ты враг. И проливал кровь наших воинов, – прохрипела она, севшим голосом. Все-таки дождь к добру не доведет даже тренированные сердца. Гм… я сказала сердца?
- Я такой же враг тебе, что и ты мне, - выплюнул он, - я не должен отвечать за весь наш народ, за их вечную борьбу с вами. И ты сама верно своим миленьким мечом и с такой очаровательной улыбкой вырывала остатки жизни из наших! – голос не смог скрыть боль.
Все.
Теперь он ее убьет.
Никто не смеет читать ему мораль.
Тем более враг.
Не важно, какого он пола. Враг. Убийца. И я для нее тоже. И покончим с этим.
Он знал, что сможет прервать биение ее милого сердца.
Он умел. Даже если ему потом будет больно. Он любил испытывать себя. На что он способен.
Но сейчас шальная мысль пришла в голову. Он не стал соображать, является ли это просто поводом, чтобы сохранить ей жизнь. Или просто логика.
Я могу ее убить. Я это знаю.
Но стоит ли.
Намного сложнее проверить себя.
Оставить жизнь врагу.
Да. Все правильно. Он умел убеждать. Тем более себя.
- Ты… ты не можешь обвинять меня, - обида звучала в ее голосе, - я… я просто не смогла убить… не подняла руку на человека… драться – да, но… и потом… эту битву мы проиграли. Давай. Убивай меня! – она говорила спокойно и серьезно, - Ведь наших уже здесь нет. Одна я не проживу и дня. Враги… то есть вы… прикончите меня, – слезы не выдержали и полились из ясных глаз, она отвернулась и стала к нему спиной.
Ну же! Добей!
Слова были жестоки как клинок, летящий тебе в спину. Но их глаза уже давно объяснились друг другу.
Он с горечью улыбнулся.
Знал, что она будет жить.
Мы друг друга стоим.
На ее щеках блестели капельки дождя, но когда он стал собирать их губами, почувствовал соленый привкус.
Секунды казались вечными.
Не было уже ни битвы. Ни огней. Криков воинов.
Только они в этом маленьком мире, скрываемые от всех стеной дождя.