Вечер пианиста

Вечер был в разгаре.

Пианист в синей рубашке с засученными рукавами, темно-синем, почти черном жилете поверх играл уже почти два часа, мерно выполняя заказы гостей. Кому - Мурку, кому - джаз.

Место, в котором играл пианист, находилось в полуподвале старого дома. Духота, сигаретный смог, пары алкоголя в воздухе посещения оставляли желать лучшего. У недавно вошедшего все это могло вызвать рвотный рефлекс. Весь этот шум гам за столами, ругань, официанты, еле поспевающие подбегать к каждому, кто звал, а звали постоянно, разносили много. Грязь в уборной. Звон кружек, рюмок, лязганье вилок, бой стекла в салоне и рекреации.

Пианист был привычен. Хорошо и казалось давно сжился с вечным туманом в полутьме и тусклым освещением. Синяя рубашка оставляла на себе большие пятна, вдрызг мокрая. Пиджак висел на стуле рядом с инструментом. На черном пианино стояли подносы с кучей использованных недопитых фужеров. Женщины льнули, пытаясь полупьяные понравиться. Мужчины еле ворочали языком. Все было как надо.

Пианист закончил на время игру. Встал из-за инструмента, и под грохот полупьяных оваций пошел в направлении двери, что открывала выход из этого барделя. Свежий ночной воздух подействовал на него хорошо. Пришлось вернуться, чтобы взять пиджак. По пути опрокинул стопку коньяка.

На черном небе давно уже зажглись яркие звезды, и луна светила нещадно своим полным диском. Но небу пролетела небольшая звезда, и завершив свой ход по параболе, упала где-то за горизонтом. Пианист закурил и по крутой лестнице вверх направился в свой номер. Час отдыха здесь был ему обеспечен. В номере снял мокрый костюм, сбросил ботинки и направился прямиком в душ. Горячая вода сделала свое дело. Кровоток в членах был восстановлен. Обернувшись в хрустящее белое вафельное полотенце, пианист раскрыл дверь душа. На широкой кровати в комнате сидела Нинель, и казалось, уже ждала его.

- Ты как всегда вовремя. Уже закончила работу?

- Да, Алан.

Нинель трудилась здесь же, но с другой клиентурой. Сожительствовали они регулярно. Нинель привлекала в Алане его интеллигентность и неназойливость. Чего не было в тех, кто приносили доход. Алану она тоже нравилась. Он был не прочь переспать с Нинель после долгих своих вечеров в нижнем зале. Свобода и независимость этой тучной женщины импонировали ему. Он не просил ее ни о чем. Захочет - сама даст. Короткие сеансы ее с другими такими же нинак не трогали Алана. Жениться он не собирался. Нинель была старше его на пять лет, удобна и практична.

Нинель сидела на кровати в готовой позе. Алан подошел, уткнулся лицом в пухлую грудь. Та обняла его, как много раз делала это с клиентами. Потушили свет...

Алан лежал рядом с Нинель на широкой кровати. Белые подушки были разбросаны на полу. Включенный свет еле мерцал. Алану было хорошо. Мыслей не было. Что чувствовала и о чем думала сейчас Нинель, он не знал.

Вечер внизу закончился потасовкой. Публика разошлась. Спускаться продолжать играть не было никакого смысла. Нинель заснула. Пианист надел брюки, повязал галстук на свежую белую сорочку и вышел из номера. Официанты в холле допивали, доедали оставленное гостями. Курили, громко матерились.

Идти было некуда.