Школа жизни

-Баба Дуся, ты, наверное, сейчас думаешь: «Давно ли была молодая?» Помнишь, наверное, как в школу ходила?
-Я в школу не ходила.
-Совсем не ходила?
- Немножко ходила.
-А сколько классов ты закончила?
-Один. Первой класс и то, когда эвакуации были.
-Читать и писать ведь умеешь?
-Не, нет я совсем не умею. Я неграмотная, Лида.
-Ну а как ты расписываешься?
- Расписываться я умею. Свой фамилий расписываться умею. А так писать, либо читать, не. Читать там изредка маленько кое чово комлучусь, а так - не. Так, я безграмотная человек. Потому, что война началась.
- А братья умели читать?
-Братья? Мои? Брат Михаил Вафтоев кончил школу. А Иван был безграмотный, как и я. Ранше же у нас деревне не было школы. В Видлице была школа, но мы были маленькие, нас туда не взяли потому, что не было учителя. А в деревне ходили по домам, два часа учили. А что эти два часа? А потом война началась. Эвакуаций нас отправляли Кировской области, Опаринской району, Шабурской сельском совету, дереуня Слудка, как сейчас помню. На место приехали. Сказали, что школа будет большой дому. Обещали обед га и полдник. Ильина Аня да я в школу пошли. Так и было. Дали обед, полдник дали. Чай да булочки. Так и учились мы. Потом перестали кормить. Нечем было, верняка. Мы с Анёй пошли камни собирать на поле. Каменистые были поля очень.  Там нам дали, если неделю работаешь, семь килограмм муки, молоко, масло. Мёд на неделю. А если ты хочешь ещё побольше работать, добавляли. Собирали камни в фартуки длинные из материал лёна . Грубой. Пока таскаешь, га лямка шею трёт так, что на шее у нас даже кожу стирался до мяса. А куда деваться? Кушать вед хочется. И так мы работали там. Лето пришла. Стали на этих полях хлеб ростить. Поля длинные, длинные. Той конце как птичка, лесу только видать. Потом жали хлеб вручную. У меня даже руке памяти-шраму остался, серпу острой был. Работали: Ильинан Аня мама, Аня, я, да моя мама. Четверо. Дают поле длинное. Говорят: «Если это сегодня можете жать, даём вам полторы нормы еды». Мы до того стараемся! Аня старше, Ане то ничово, а я маленькая дай худенькой. Устаю вед быстрее. А отставать не хочу. Слёзы спрячу да работаю. Надо сё сегодня сделать, не оставить на завтра. Вед нам полторы нормы дают кушать!
Так мы и жили эвакуации три с половиной года. Там и по-русскому говорить учились, ранше вед только своём карельском говорили. Не школа учила, жись сёму учила! Сёво было – и слёзы, и радости. А самой большой радости было – вести, что война кончилась.
-Домой, в Карелию хотелось?
-Очен! Мама как узнавала, что нашу дереуню ослободили, сразу сказала: «Лапсэт*, собираемся домой, хватит на другом земле жить, у нас своя есь!».

Лапсэт* - дети

Фото автора.