9 мая

9 Мая,- в день Победы  над Германией, я зашёл к фронтовику  и моему другу по охоте
Клокову Дмитрию Петровичу, поздравить его с великим праздником. Я так же воевал, 
 но дядя Митя был старше меня, и успел побывать на войне с финнами. В этот день  Дмитрий Петрович всегда надевал военный китель, который был увешан орденами и медалями. Тётя Лена, его жена, как всегда хлопотала накрывая стол. Поздравив друг друга с праздником мы выпили по рюмке водки, и разговор как то сам собою перешёл об охоте.
- А знаешь, Кондраша, как я настрадалась из-за вашей охоты ? – спросила тётя Лена.
Дядя Митя укоризненно посмотрел на жену, но она продолжила свой рассказ.
       Кончался февраль 1945 года. В далёкий посёлок Новополье, из далёкой, и ненавистной  страны Германии, пришло извещение на получение посылки.
Когда почтальон завернул к дому тётки Лены, заранее вынимая из сумки какую то бумажку, у неё подкосились ноги. – Уж не беда ли, что-то от Мити давно писем не было,- подумала она и перекрестилась, как бы отгоняя чёрные мысли. Бумажка эта оказалась извещением. – Слава Богу, и на этот раз беда обошла стороной. Как же быть с посылкой то. Завтра на работу, а ноньча , скоро ночь на дворе, - рассуждала тётка Лена сидя за столом, поглаживая рукой извещение. – Попрошу ка Дуню, может согласится,   двоём то не так боязно будет, ведь до железнодорожной станции более девяти вёрст, одной страшновато.
Дуня, в это время занималась по хозяйству, но выслушав Лену сразу же согласилась
ей помочь.  Она за эти четыре долгих и страшных года на себе познала, что такое значит взаимная выручка и поддержка. 
Две молодые женщины, взяв санки, быстрым шагом заторопились на станцию. В поле мела не большая позёмка, но она их не страшила. Лошади за день сильно укатали дорогу, и позёмка как вода стекала с санного пути. За разговорами подруги не заметно подошли к почте, где Алёна предъявила извещение.
Посылка была не большая, в двух местах перетянута проволокой, да ещё шпагатом, концы которого скрепляла сургучная печать. Однако при подъёме посылка оказалась очень тяжёлой. Дуня зашептала на ухо подружке:- Ленка, ей Богу, Митя золото прислал. Вишь какая тяжёлая. Не иначе золото. Под два пуда потянет.- Алёна оглянулась по сторонам и знаками руки показала, что бы Дуня молчала.
Около половины пути они прошли уже в сумерках, а затем на землю опустилась ночь. Разговор, как раньше, почему то не получался, и сводился к одному вопросу, что же прислал Митя.
До посёлка оставалось чуть больше километра, когда вдруг, на дороге показался идущий им на встречу человек. Женщины остановились, сразу почувствовав, как по всему телу стал пробираться страх, делая ноги не послушными. Лена прошептала,- Ужель кто про посылку узнал и чего плохого задумал?- Человек покачивался из стороны в сторону, иногда резко наклонялся к дороге, но оставался на месте. Лена вновь зашептала, чуть ли не плача:- Чёй то он задумал, чёй то наклоняется, как дубинку ищет?- И вдруг, звонкий Дунин хохот прорезал окружавшую их ночь:- Ленка! Дурёхи мы с тобой. Да ведь это ветка, а на ней солома. Вот ветер её и гнёт к земле.-
Остаток пути они проделали без приключений, быстро и весело. Втащив посылку в избу, обе женщины в изнеможении опустились на лавку и несколько минут сидели не двигаясь,   
Впитывая в себя тепло домашнего уюта. Наконец Дуня проговорила:- Посылку то будем вскрывать? Лена, помедлив мгновение, ответила:- Да, давай вскроем. Только чур, если там что такое, ну сама понимаешь, никому не слово.-
Под крышкой лежало Митино письмо, которое Алёна не читая отложила в сторону. Но то, что они увидели, когда была снята бумага, прикрывавшая содержимое посылки, привело их в оцепенение. Лицо Алёны из розового стало превращаться в меловое, она медленно опустилась на лавку, обхватила голову руками и её плечи задрожали. Дуня, опёршись руками на стол, смотрела в посылку широко раскрытыми глазами. Её большой рот стал ещё больше растягиваться, издавая тихие звуки смеха, которые затем перешли в неудержимый, звонкий, заливистый хохот.  Посылка до верха была заполнена листовым свинцом.
- Как же я забыла, что мой непутёвый, - охотник. Да если бы знатно, я бы этот свинец ещё на станции бросила. Все люди как люди, с фронта добро шлют, а этот,- бестолочь, какого
г-----  прислал. Куда же мне его теперь деть то. Как я жить буду, людям в глаза смотреть.-
Так отчитывала Лена своего мужа, причитая и всхлипывая. – Что в письме то пишет твой Митя?- спросила Дуня, когда приступ смеха стал проходить. Лена вытерла ладонями слёзы, взяла письмо и стала читать, с трудом разбирая Митин подчерк.
Здравствуй, моя дорогая и милая жена Алёна!
С фронтовым приветом к тебе твой муж Дмитрий.
Алёна, я думаю, что ты не очень будешь сердиться на меня за эту посылку, хотя знаю, что всплакнёшь немного. Но подумай, где у нас дома найдёшь столько свинца. А вернусь с войны, на охоту ходить буду, лис, зайцев приносить стану, подспорье хозяйству выйдет.
Ружьё то моё цело? Ты напиши мне, не то я здесь одно присмотрел.
Милая Алёна, вообще то войне скоро конец. Добиваем мы фашиста, на его же земле, как волка в логове, а понадобиться и дальше будем гнать, пока этого зверя не уничтожим совсем.
Ещё хочу написать, что люблю я тебя по прежнему и даже сильнее.  Вот вернусь, и заживём мы с тобой светлой жизнью. Не даром столько мук и страданий  вынесли, а встреча наша, я думаю, не за горами.
К сему обнимаю и целую.
Твой муж Дмитрий.
Алёна дочитала письмо и ладонью смахнула вновь набежавшую слезу.
- Лена, вот оно, золото.- одними губами почти прошептала Дуня.
- Где золото?- не поняла Алёна.
- Да вот же, у тебя в руках,- ответила Дуня, переступая порог и выходя из избы.