Был грех

Дело молодое, сами знаете, время бесшабашное, не знаешь, куда тебя кривая выведет. Всякое бывает в молодые годы. Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Да что тут крутить, я тоже молодым был и не женатым. Заглядываться на девок времени не хватало. Не успел посеять, жать надо. Сжал, пахота ждёт. Один отдых для меня- охота. Не помню с какой войны, из каких государств папанька ружьё привёз, но мне оно досталось и служило верой-правдой. Шастал я с этим ружьём по всем окрестным болотам да лесам устали не зная. Потому что молодой был, ног под собой не чуял, а уж про бабу и говорить нечего.
  Но был грех… Так случилось, что мы с Гришкой, я как то поминал о нём в одном сказе,
царствие ему небесное, уплелись от дома вёрст за пятнадцать, где благодаря густому туману растерялись.
Осенняя погода капризная. Нынча дождь, завтра снег, с утра солнце до обеда, а к вечеру туман как молоко. Вот и растерялись. Места незнакомые, ночь настала.  А я всё хожу, как слепой котёнок, ищу хоть какое жильё. Это сейчас на улицах фонарей понавешали. Раньше же каждый огонёк – жизнь. Только эту жизнь ещё разглядеть надо. Потому что кроме керосиновой лампы ничего не было.
Ну вот, иду значит я, сам не зная куда. Вдруг, что такое, копна сена на моём пути попалась. Поскольку я малый деревенский, сразу смекнул, что такие стожки не далеко от дома ставят. Нет, думаю, дальше этой копны мне идти нельзя. Сгину.
 Вырыл себе углубление, вроде как пещерку, да на ночлег пристраиваться стал. Только прилёг, слышу, будто калитка скрипнула. «Господи, упаси и сохрани меня от дальнейшего блуда и ведений, не дай сгинуть молодому телу в не известной стороне», взмолился я призывая на помощь Бога. Не знаю, где в это время Господь находился, только я, им в сей момент, покинут был.
Из тумана выплыло белое пятно, не доплыв до моей похоронки метра два-три остановилось, резко опустилось к земле и что то зажурчало. Крепко зажмурив глаза, прикрыв их ладонями, я заорал во всю глотку: «Господи, не дай погибнуть! Господи, не дай погибнуть!» И тут же услышал истошный женский крик – а-а-а… Белое пятно рванулось от меня в противоположную сторону, послышался треск сломанного плетня и звук упавшего тела.  Наступила тишина. Посидев минуту без дыхания, поразмыслив о случившемся я решил выбраться из укрытия и проверить увиденное.
Действительно, пройдя немного, я обнаружил плетень, ограду то бишь. В одном месте он был проломлен, а по ту сторону пролома лежало что то белое. Наклонившись, я протянул руку к этому предмету и , уповая на Бога, прикоснулся к нему. Под рукой оказалось тёплое, упругое, человеческое тело. И тут же раздалось звонкое  - а-а-а !
 Резко отдёрнув руку,  я перекрестился. Поняв, что передо мной не нечистая сила, а человеческое тело во плоти,  я взмолился, что бы оно не орало, боясь гнева хозяина или соседей, которые могут принять меня за грабителя и покалечить.
Услышав мою русскую речь, упоминание о Боге, белое пятно перестало издавать истошные звуки, а затем приятным, нежным женским голосом спросило: « А ты чей будешь ?» Стоя на коленях, я принялся объяснять о случившемся со мной несчастье.
.Недослушав до конца, белое пятна поднялось с земли и передо мной предстала стройная женщина в белой сорочке, на плечи которой была накинута тёмная кофта.
« Холодно на земле, пошли в избу там доскажешь «- промолвила она.  Перескочив пролом, я устремился вслед за моей спасительницей.
В избе было светло и чисто. Но ещё более я поразился стати и красоте хозяйки. Она не стала одевать верхнюю одежду и стояла как была у стога, в сорочке, под которой угадывалось здоровое, молодое женское тело. В меру выступающие груди не спускались к поясу, а наоборот были высоко подняты и острые их соски распирали сорочку в разные стороны. Одежда, если её так можно назвать, в бёдрах казалась зауженной и превосходно подчёркивала округлости женских достоинств. Через плечо, до бёдер, свисала тугая каштановая коса, которая была цветом под стать глазам – большим, тёмно-карим, как наше лесное озеро.
Хозяйка так же внимательно разглядывала меня и когда взаимное изучение закончилось, промолвила : « Меня Ариной зовут, а тебя ?» Я сразу же назвался и смутившись под её взглядом, вновь стал рассказывать свою непутёвую историю. « Мы это уже слышали. Вы охотники мастера до рассказов. Мой тоже охотник. И тоже мастер. Вот сейчас не известно где, с кем и что мастерит. Как ушёл с утра на охоту, чисто сгинул. Ну да ладно, раздевайся, что стал как каменный.»
Пока я стаскивал трясущимися руками сапоги, снимал одежду, Арина как по волшебству
накрыла стол, заставив его разными соленьями, дымящейся рассыпчатой картошкой, а по средине водрузила бутылку водки. « Проходи, охотничек, гостем будешь»,- пропела Арина. « А как хозяин придёт, что будет?»- спросил я. « Это дело моё. Проходи, не бойся. Другого бы не позвала. Приглянулся ты мне, вот и весь сказ.»
Хоть я и чувствовал, что попал в ранее неведомое мною положение, сопротивляться её голосу и глазам у меня не было сил. Прошлёпав босыми ногами по полу, подойдя к столу, я безвольно опустился на лавку, положив руки на колени.
« Ну ты чисто не порочная девица, уселся и руки скрестил. Возьми бутылку то.  Себе налей да и мне плесни. Что то прозябла, лёжа на земле «, - и Арина красиво засмеялась, показывая жемчужные зубы. Я не смел глянуть в её направлении, потому что мои глаза сразу же вонзались в острые соски, распиравшие сорочку в разные стороны. Под смех хозяйки, трясущимися руками, я всё же вскрыл водку и налил в два принесённых ею стакана. « А ты, молодец, мог бы сгинуть в стогу, если б не я. Я твоя спасительница. По этому слушай меня и повинуйся. Делай как я хочу. Будешь слушать? «  Я согласно закивал головой, так- как меня начинала бить дрожь. Но дрожь не от холода, а от чувства близости женского тела, её глаз, волос, голоса и острых грудей.
« Выпей для начала и ты успокоишься « , - проворковала Арина. Не привыкший к подобным приёмам, я выплеснул содержимое стакана в рот и глотая стал давиться. Увидев моё замешательство, Арина быстро подала кружку с огуречным рассолом, чем спасла моё не завидное положение.         
Прокашлявшись, смахнув выступившие слёзы, закусив мочёной капустой, я неожиданно для себя смело взглянул на эту женщину. На её лице блуждала улыбка и она , взяв бутылку, вновь наполнила стаканы.  « Ещё по одному и в постель « , - толи спрашивая, толи приказывая сказала Арина, подавая мне стакан.  Я согласно закивал и уже без происшествия выпил спиртное.
Пока я упорно возился с закусками, набивая ими пустой живот, Арина удалилась за плотные занавески, где по-видимому стояла кровать. Через несколько минут раздался её приятный голос : «Кондраша, как закусишь, погаси огонь, раздевайся и иди ко мне. Я тебя жду. «
Дрожи уже не было.  Однако я ещё слышал голос своего разума, и не шевелясь, с ожесточением уплетал варёную картошку в прикуску с солёным огурцом. Другой внутренний голос говорил мне немедленно бросить этот огурец, и смело подаваться но зов хозяйки. Арина, по-видимому, поняла моё замешательство и я вновь услышал её упоительный голос : « Кондраша, да ты выпей, выпей ещё немного и не в чём не сомневайся. Я тебя жду. «  Эх, была не была. Сделав из стакана добрый глоток, вытерев рукавом рубахи солёные губы, я погасил лампу и потопал к занавеске.
Не успел я её отдёрнуть, как был схвачен крепкими объятиями обнажённых рук. Первое моё желание было вырваться из  объятий, и я упёрся руками в голые плечи хозяйки. Однако, ранее неведомая сила подкосила мне ноги, и я бухнулся коленями на пол. Тут же
Моё лицо заволокли густые волосы Арины и опьянённый запахом её молодого, свежего тела я стал проваливаться в бездну. 
 Не помню, как была сброшено одежда, но я в чём мать родила, оказался под одеялом. Разум покинул меня, руки с завидным проворством стали ощупывать тело молодой женщины. Они то хватались за  длинные волосы её распущенной косы, то скользили по
телу вниз к коленям, мелко дрожа, на секунду замирая на жёстких волосах, буйно росших между ног. Губы жадно впились в острый сосок левой груди, будто хотели выжать из него хоть каплю живительной влаги, потому что горло вдруг пересохло и вместо слов, из него вырывалось какое то звериное рычание. Арина начала слабо постанывать, ещё крепче прижалась ко мне, и волосы между её ног увлажнились. Ошалев от всего происходящего,
 прильнув губами к её губам, я оказался лежащим на хозяйке, и наши тела слились в одно целое.
Это целое стонало, рычало, дрожало, извивалось, каталось по широкой кровати и, наконец
свалившись с неё на пол, вместе с одеялом,  затихло, как затихает горный паток вырвавшийся из каменных теснин на просторы долины. Но прошло совсем не много времени, и энергия моего тела стала искать из него выход. Выход был найден тем же способом, что я описал ранее, и в тело проникла блаженная слабость. Я провалился в сон. 
 Проснулся я от щекотливого прикосновения волос и губ к моему животу. « Очнулся? Водички подать? – спросила Арина. Я почувствовал сухость во рту и потому ответил утвердительно. Но когда хозяйка отправилась за водой, в темноте я разглядел её крутые,
белые, мерно покачивающиеся бёдра. Словно сорвавшись с цепи, я прыгнул с кровати,
догнал Арину и, прижав к тёплой печке, стал целовать белизну её тела, забыв обо всём на свете. Затем наши тела сплелись и в неистовом танце передвинулись на кровать где ещё
долго извивались и подёргивались.  Молодость есть молодость. Поэтому мы ещё два или три раза впадали в эту сладостную агонию. Лишь перед рассветом я запросил пощады,
ибо Аринины силы, казались, не истощимы, а я всё чаще стал проваливаться в забытье.
  Но передохнуть, мне было не суждено. Проснулся я от резкого толчка в плечо и голоса Арины: « Мужа нелёгкая принесла!» На улице слышалось покашливание и поднимавшиеся по ступенькам крыльца шаги. Всё, пропал! Мужик то у неё охотник и верно с ружьём. Куда бежать то? Лихорадочно хватаясь за разбросанную ночью одежду,
я ни как не мог найти штаны. Наконец они были найдены за сундуком.
Тем временем послышался стук в дверь. Глаза мои полезли из орбит, и я с мольбой о помощи взглянул на хозяйку. Она стояла уже в сорочке и, на мой взгляд ответила без слов, одним жестом, чтобы я побыстрее одевался. Стук в дверь усилился и раздался грубый мужской голос: «Аринушка, отпирай дверь, муж пришёл. Заспалась, красавица,
отворяй скорей.» Я в это время метался по избе ища выход.
Арина плавной походкой подошла к окну и, раскрыв створки, показала мне на него глазами. Не заставив себя долго ждать, я мухой вылетел в окно, при этом чуть было не разбил горшок с цветами. Споткнувшись обо что то, я запахал носом землю, но тут же вскочив побежал не разбирая пути подальше от дома.
Дух удалось перевести в ближайшем кустарнике. Оглянувшись на дом, где так чудесно,
сказочно провёл ночь, я был поражён увиденной картиной. У окна, на лавке, сидел муж
Арины, здоровый, бородатый мужик лет сорока. Он опустил голову и что то шлёпал губами. Возле него в одной сорочке ходила моя ночная любовь. По жестам хозяйки дома можно было догадаться, что она отчитывает мужа за ночное отсутствие и что она, дожидаясь его, не сомкнула глаз. Лишь острые соски, распиравшие сорочку, соблазнительно колыхались, как бы манили меня вновь вернуться в дом.  «Нет уж, нет уж. Соблазн велик, а жить то хочется «, - подумал я удаляясь по дороге в сторону своей деревни.
У околицы деревни я догнал друга Григория.   Тот рассказал мне, что так же заплутал
 и в нетопленной избе провёл всю ночь, дрожа от холода. Вместе с ним, в избе, был
ещё один охотник, здоровый, бородатый мужик, который от скуки хвастал, что у него
есть молодая, красивая и верная жена.