Легенда четвертая. Обретение рецепта бурбона

После каньона, после той ночи, когда Ден спас Гарри из лап нечисти, они долго скитались. Не по делам, не за золотом — в поисках себя. Ибо тот, кто однажды встретил взгляд из бездны, уже никогда не будет прежним.
Они шли, ветер гнал их, пили то, что было, но ничего не грело. Ни водка, ни ром, ни даже самая старая текила не могли унять ту дрожь внутри. В каждом глотке не хватало чего-то... души?

И вот, в долине, где горизонты сливаются с небом, они нашли его.
Быстрого Оленя.

Он сидел у костра, будто ждал их. Сморщенная кожа, глаза — как старые монеты, покрытые ржавчиной времени. На коленях — старая выдолбленная тыква с жидкостью цвета заката. Он не сказал ни слова, только протянул им по стакану.
— Пейте, — произнёс он голосом, похожим на треск дерева под топором.
Они выпили.
И впервые за долгие годы Гарри почувствовал тепло. Не во рту. Внутри.
— Что это? — спросил Ден.
— Это не просто пойло, — ответил Олень. — Это кровь земли, смешанная с гневом небес.

Он достал сосуд и начал говорить:

"Три слезы той, что ненавидит день,
Пятнадцать лун в дыму, что выедает глаза,
Кукуруза, рожь, да гром с небес,
И одна проклятая душа — для вкуса".

Гарри рассмеялся:

— Проклятая душа — это я?
— Нет, — ответил старик. — Ты — её хранитель.

Он взглянул на Дена.
— А ты — её защитник. Ты должен следить, чтобы напиток оставался священным. Чтобы он не попал в руки тех, кто не готов видеть правду.
— А если попадёт? — спросил Ден.
— Тогда они увидят, что мир — не такой, каким кажется, — прошептал Олень. — И некоторые зрелища лучше бы забыть.

Друзья остались у костра. Они варили виски в старом чугунке, который Олень достал из своего вигвама. Казалось, он был сделан не из металла, а из самого времени.

— Возьми три части кукурузного духа, две — ячменя, одну — ржи.
— Залей в дубовую бочку, которую держали в доме, где умер человек.
— Добавь щепотку золы от костра, где сожгли предателя.
— И одну каплю крови того, кто потерял себя.

Гарри понял. Он порезал палец и капнул в бочку.
Кровь свернулась, как зрачок в луче света.

— Теперь жди минимум пятнадцать лун, — сказал Олень. — И не открывай бочку раньше, иначе получишь не виски… а проклятие.

Перед тем как уйти, Быстрый Олень посмотрел на них обоих.

— Вы стали чем-то большим, чем люди. Но не забывайте: виски — это не просто питьё. Это вызов судьбе.
— А если мы не справимся? — спросил Гарри.
— Тогда вы станете легендой, — ответил старик. — Как и все великие пьяницы. Только лучше не знать, какой ценой.

С этими словами он исчез, будто растворился в тумане. Лишь костёр догорал, а в воздухе висела странная тишина — такая, как будто природа замерла, чтобы услышать, как рождается новая легенда.

С тех пор, каждый раз, когда кто-то спрашивает, почему их виски такое особенное, Ден просто говорит:

— Мы варили его не ради денег. Мы варили его, чтобы выжить.
Чтобы помнить.
Чтобы чувствовать.
Чтобы быть живыми, даже если один глаз уже в бочке.

Тот, кто выпьет — тот поймёт,
Ночь наступит, день придёт.
Не ищите в бочке дна —
Ад и рай - судьба одна!