Случай в офисе 57

Затаись и не дыши,

Если в нервах зуд

Это мысли из души

К разуму ползут.

            Игорь Губерман


-   Вчера у Гиббона был день Рождения. – с недовольством обмолвилась Тамара Евгеньевна.

-   И что с того? – удивился Алексей Николаевич. – Мне до африканского барабана жизнь этого недоделка.

-   Он даже меня не пригласил, только одного Трансгендера.

-   Это и понятно. Наверное, до него дошли слухи, как вы о нём не очень лестно отзывались в последнее время.

-   Да что я такого сказала, как на меня вообще можно обижаться? Я иногда не думаю, прежде чем что-то сказать, поэтому сказанному удивляюсь не меньше того человека, к кому была обращена моя речь. Люди всё время переживают, что во время ссоры наговорили лишнего. А я переживаю, что не договорила.

-   Ну вот, а ещё хотите, чтобы Гиббон вас приглашал на свой день Рождения.

-   Я не переживаю, но хату его спалю.

-   У всех всё случается. И у меня порой проскальзывают в уме негативные планы. В народе говорится, как, мол, смотреть на инкассаторский автомобиль без всяких дурацких мыслей.

-   Это намёк?

-   Конечно, но не про меня. Пока не совсем дурак. Так, чуть-чуть.

-   ???

-   Гиббон, с компанией, обворовали инкассаторскую машину. Напились на вечеринке и вперёд, на мины. А потом Гиббон, не далёкий своим умом, похвастался об этом в Интернете. Ну не дурак?

-   И что теперь?

-   А теперь он отсидит за все ограбления инкассаторов, за прошедшие лет сто.

-   Он ещё тогда не родился.

-   Если он это докажет, и если деньги ещё целы, и у него, у самого много денег, чтобы заплатить за свободу, только тогда Гиббона не загребут.

-   У него нет денег, разве что, снова кого-то обворует.

-   А по мне, пусть бы его забрали да подальше. Надоела эта противная рожа. И ваша одноглазая тоже.

-   Началось. Мне тоже многое не нравится, но я терплю.

В отдел зашёл Никита Андреевич.

-   Приветствую, народ! У меня к вам замечательные новости.

-   Наконец, дадут зарплату? – с надеждой спросил Алексей Николаевич.

-   Не угадал, Пятизадов. Мы едем на виноград, чтобы помочь подшефному хозяйству.

-   Опять?

-   Снова, Пятизадов. Главной, на этот раз, будет Паскуда Тамара Евгеньевна.

-   Куда мне с одним глазом за всеми уследить?

-   Самоотвод? Тогда за старшего остаётся Пятизадов.

-   Да я ещё с прошлого раза не всё вино выпил, а мы снова едем на виноград. – осторожно возмутился Алексей Николаевич.

-   Какие проблемы, Пятизадов? Наделай вина и принеси его мне, я помогу его уничтожить.

-   Спасибо, я сам. А вообще, я читал гороскоп, завтра мне нельзя работать.

-   Это ещё почему овнам нельзя работать? Бараны должны работать всегда. Всё, я ушёл. Пятизадов, жду от тебя литров сто вина, с размахом твоего воровства я знаком, поэтому не прибедняйся.

-   Хорошо, Никита Андреевич, вино, настоянное на крысиных какашках, будет готово через неделю.

-   Нет, Пятизадов, такое вино сам пей.

-   Ладно. А ещё я в него добавляю яд кобры и слюни бешеной собаки.

-   Я представляю, как тебя, Пятизадов, прёт потом, когда пропустишь стакан-другой этого винишка.

-   А то. Все соседи либо уезжают из дома на неделю, либо закрываются на все засовы. Собаки молчат, коты тоже. Один я ору и танцую.

-   Как тебя до сих пор в дурку не забрали?

-   Приезжали и не раз. Я их угощаю вином, и они танцуют вместе со мной.

-   Так мне пора, а то только от разговора с тобой, Пятизадов, уже меня начинает клинить, задерживаться тут больше нельзя.

-   С Богом, Никита Андреевич, не волнуйтесь, виноград уберём как положено. Колхоз его вряд ли увидит.

-   Вопрос можно, Алексей Николаевич? – спросила Тамара Евгеньевна.

-   Давайте, пока я добрый.

-   Случайно, на день Рождения Гиббона, не вы его винцом снабдили?

-   Я. По сходной цене. Пять тысяч за литр. Я ему сказал, что это вино из ценных заморских трав и корешков.

-   Теперь понятно, отчего у него начались все беды и несчастья.

-   Только не делайте вид, будто вы мозги имеете.