Хотят ли русские войны

Каждый раз, приезжая в деревню в Херсонской области, где жили мои родные старики, я словно возвращался в прошлое — в тихую гавань детства, наполненную запахом печёного хлеба и голосами ушедших поколений. Приезжать удавалось не всегда, но в этот раз я выбрал особый день — 9 мая.

Сельская улица встретила меня привычной тишиной. Под ногами скрипел пыльный песок, воздух был прозрачен, наполнен запахом распустившихся яблонь и молодой зелени. Майское солнце мягко грело, лучи скользили по заборам и крышам, оживляя каждый уголок. Природа, казалось, не знала о войне — она жила своим, вечным ритмом. И в этой весенней ясности было что-то особенно болезненное — слишком резкий контраст с реальностью.

Я шел к старому дому, к покосившейся калитке, где когда-то встречала бабушка. Сердце сжималось от ностальгии и тревоги. По пути я встретил соседа — дядю Ваню. Ему было уже под восемьдесят, слух почти пропал, но привычки остались — в День Победы он всегда выносил старенький патефон и запускал свои заезженные пластинки с военными песнями.
— Здоров будь, — крикнул он, улыбаясь беззубым ртом. Я кивнул, подошел помочь поставить патефон на лавочку у двора. Руки у дяди Вани дрожали, но он бережно держал пластинку, как реликвию.

Заиграла хриплая, поцарапанная запись хора Александрова. Воздух прорезал голос, знакомый с детства:
«Хотят ли русские войны…»
Песня неслась над деревней, как молитва, как заклинание. Я пошел дальше, тревожно оглядываясь на небо. Уже начинала звучать сирена воздушной тревоги. Где-то вдалеке — гул. Тревожный, знакомый.

Я почти добежал до двора, когда раздался страшный, оглушительный взрыв. Земля под ногами содрогнулась, волна ударила в грудь. Меня отбросило на землю, в уши врезался звон, а в глазах мелькнуло небо, затянутое дымом.

Когда всё утихло, передо мной зияла огромная воронка. Там, где была хата дяди Вани, не осталось ничего. Только обломки, пыль и... чудом уцелевший патефон. Он валялся на боку, треснутая пластинка крутилась на солнце, и всё ещё, прерывисто, хрипло повторяла одно и то же:
«Хотят ли русские войны… хотят ли русс…»

Я стоял, не в силах пошевелиться. Пыль оседала на вокруг. В ушах звенело. Было 9 мая 2025 года.

Шел  1171-й день войны.