Легенда седьмая. Танец Теней

Когда-то, в далёком захолустном городке на краю пыльных прерий, где солнце пекло так, что даже тени боялись выйти из укрытия, жил-был одноглазый Гарри. Свой правый глаз он потерял не в какой-то драке или стычке, а в честной игре — в покер с самим дьяволом. Это случилось в ночь накануне дня святого Патрика, когда огни свечей горели слишком ярко, а карты будто двигались сами по себе. Гарри проиграл глаз… но взамен получил способность видеть то, чего не видят другие — тени между мирами, отражения того, что скрывается за завесой реальности.

Он стал метким стрелком не просто потому, что тренировался. Он видел, как пуля летит. Видел, куда шагнёт противник до того, как тот сам это решит. А ночью его единственный глаз светился, словно угли в костре.

А в те времена, когда слухи о Гарри уже обрастали легендами, в том же городе появился Дикий Ден — здоровенный мужик с голосом громче ружейного выстрела, любивший женщин, виски и приключения чуть больше жизни. Но мало кто знал, что и у него была своя тайна: он родился под знаком «кровавой луны», в ночь, когда ветер пел песни умерших, а его мать видела во сне белых волков и чёрную реку.

Ден был помечен тьмой. Каждую полнолуние он чувствовал, как в нём просыпается что-то древнее, что шепчет ему на ухо, хочет ли он этого или нет. Иногда это помогало ему выживать — он мог разорвать бандита голыми руками, пуля в плечо для него, как укус комара. Но иногда... иногда он просыпался в нескольких милях от города, с окровавленными кулаками и воспоминаниями, значение которых не понимал.

Их встреча состоялась в салуне "Пылающие Копыта", где пыль лежала на полу толстым слоем, а пианино играло так, будто его постоянно кто-то бил. Гарри сидел в углу, потягивая виски. В воздухе вокруг него мерцала едва заметная тень — будто мир там был немного другим.

Ден ворвался, словно торнадо, под свист и смех девиц, заказал выпивку на весь зал и потребовал музыку поживее. Но стоило ему пройти мимо столика Гарри, как всё вокруг замерло. Лампы задрожали, тени на стенах закрутились, и на мгновение показалось, что время остановилось.

— Эй, одноглазый! — крикнул он, заметив Гарри. — А ты кто такой, что сидишь тут, как старый индеец, и не радуешься жизни?

Гарри не ответил сразу. Просто посмотрел своим единственным глазом так, что даже шериф перестал жевать табак. Потом сказал:

— Я тот, кто проиграл глаз дьяволу… и выиграл душу. А ты?

Ден рассмеялся, но в его смехе было что-то напряжённое, почти животное.

— А я тот, кто ещё ни разу ничего не проигрывал… кроме денег, женщин, времени и иногда собственного имени!

Тогда они не знали, что их судьбы связаны. Что давным-давно, ещё до их рождения, древний индейский шаман в каньоне предсказал: «Когда глаз потерян, а зверь проснулся, двое станут щитом между мирами».

Сначала они просто пили вместе. Потом дрались — сначала из-за того, кто кому должен денег, потом из-за девушки по имени Марго, которая потом ушла к цирюльнику, потому что оба были слишком сумасшедшими для неё.

Но однажды ночью, когда банда кровавых рейдеров ворвалась в город, чтобы всё сжечь и всех убить, произошло нечто странное. Рейдеры двигались не как люди — их тени были длиннее, чем должны быть, и они не отражались в стеклах домов. Гарри это заметил сразу. Он видел, как из ран одного из них вылетали черные мотыльки, а их кони фыркали дымом.

Ден тоже почувствовал — внутри него проснулось нечто. Не зверь, а скорее память о нем. Он зарычал, и земля задрожала под ногами.

Вместе они стали тем, чего не ждал никто — Гарри стрелял, видя тени, и каждый его выстрел находил цель. Ден же рубился врукопашную, как буря, разносившая врагов, будто они бумажные журавлики.

Когда последний рейдер упал, они стояли посреди пылающего города, окровавленные, но живые. Гарри протянул руку.

— Похоже, мы теперь связаны. Не только дружбой.

Ден кивнул.

— Похоже, да. Только не говори никому, что я не совсем человек. Я же пьющий мужик, а не эльф какой-то.
— Обещаю, — усмехнулся Гарри. — Но если снова услышишь, как звёзды поют колыбельные, знай — это не твои пьяные бредни. Это наша жизнь.

И так они продолжили свой путь — через пыльные дороги, заброшенные деревни и места, где нормальные люди не рискуют останавливаться. Они спасали тех, кого не могли спасти другие, бились с тем, чего не могли победить обычные люди, и пили до тех пор, пока сами демоны не начинали им завидовать.

И если вы когда-нибудь услышите, как вдалеке кто-то поёт песню о потерянных глазах и пьяных мужиках — знайте: это снова они.