Воспоминания из детства. Глава 11

ЛЮБОВНАЯ ЗАПИСКА

– Игореха, ты мне мешаешь слушать учителя! – сделал замечание раскричавшемуся Красноперову второгодник Женя Афонин.
Женя уныло коротал второй срок в седьмом классе, изредка развлекая себя неожиданными комментариями. Сидел он, как нетрудно догадаться, за последней партой вместе с хулиганом Синицыным, а чаще всего в одиночестве, потому что сосед постоянно прогуливал уроки.
Напряженная тишина оборвалась, и ученики, отойдя от шока, возбужденно загалдели.
– Тихо! – в мольбе произнесла Людмила Павловна, пытаясь продолжить урок.
Но одноклассников смог привести в чувство лишь только звонок – он еще сильнее раззадорил их.
Не обращая внимания на хрупкую учительницу, семиклассники с грохотом сорвались со своих мест и, толкая друг друга, вырвались на перемену.
Полыхая от стыда, схватив портфель и не смея взглянуть на Булочкина, Наташа поспешила из класса. Но тут на выходе ее схватила за руку Лена.
– Вот это да! Зыканско! – Фитман использовала самое эмоциональное выражение, припасенное в их дружеском лексиконе. – Это была любовная записка?!
Последние слова Леночка произнесла громким шепотом.
Наташа на секунду задумалась и, не поднимая глаз, ответила:
– Да.
Она уже успела поразмыслить на эту тему в последние тягостные минуты урока: если сказать, что Булочкин рисовал с нее портрет, то Лещев непременно может всем его показать – о боже!.. А если подтвердить версию Красноперова про любовную записку, тоже очень волнительно, но уже по-другому. В классе еще никто никому не писал любовных записок! Наташе первой написали.
– Да-а-а?!.. – повторила Леночка и тут же добавила: – Надо немедленно отобрать ее у Леща! Это же любовная записка! Такое, может быть, никогда не повторится!
– Почему? – спросила Наташа, молясь про себя, чтобы Лещев потерял бумажку.
– Да потому что… – Леночка задумалась, припоминая какой-нибудь сюжет из художественной литературы, взятой из библиотеки родителей (Лена такое частенько делала, пока мама с папой не видят: брала то, что нельзя было читать детям). – Да потому что это любовная запи-и-и-и-иска! – только и смогла многозначительно повторить Фитман.
Наташа еще сильнее задумалась, да так, что у нее загорелись уши.
– Что он  там тебе написал? – решила все-таки спросить Лена, подходя к кабинету алгебры. – В любви признался?
– Д-да… – испуганно кивнула Наташа.
– Вот это да-а-а-а! Зы-ы-ыканско… – снова протянула Лена, в ее интонации почувствовалась легкая грусть, ей-то ведь тоже хотелось получить любовную записку.
Леночка бросила взгляд на свой бриллиантовый маникюр и довольно добавила:
– Хайруллин весь урок пялился на мои ногти!
– Ты его все-таки соблазнила?! – обрадовалась Наташа.
– Кажется, да, – прошептала Лена. – Но это еще не все. Ты разве не знаешь все этапы соблазнения?
– Нет! А что надо делать? – живо заинтересовалась Наташа.
– Вот погоди, в субботу приезжает моя двоюродная сестра из Ташкента – Люба Микитина. Она все расскажет, – загадочно пообещала Лена.
На алгебре Наташа время от времени поглядывала на Булочкина, который что-то бормотал себе под нос, уткнувшись в тетрадь. А противный Лещев за спиной хлюпал своим сопливым носом, заставляя Наташу каждый раз вздрагивать. «И что это за Люба Микитина такая…» – напряженно крутилось в голове Беляшовой.
Продолжение следует.