Технология стала поэмой Художник Юрий Кафенгауз

Технология стала поэмой:
Юрий Бернгардович Кафенгауз  ~
«Почеркушки» \ «Круги» \ «Полосы»


В какой-то момент истории от художников стало оставаться много, так называемых, в нашей профессии «почеркушек»; всё же, лучше обозначить им период: 1960-е — 1990-е. Почему так, и что это такое, — «почеркушка»? Эскиз, форэскиз, набросок, мысль, готовая произведение в  миниатюре, альбом в пути, новая форма рассуждения ``для себя``, записная книжка, чтобы не забыть чего-то, самое важное, что не удаётся в реализации, поскольку "не дойдут никогда руки", ‘скоропись’, «scetchbook», разработка мучающей темы,  чистый эксперимент, 'demo' на \ по ходу, что-то ещё?

Как от художника-профессионала (работавшего принципиально не "на выброс", как, к примеру, никогда не думавший, что есть смысл хранить что-то даже себе, не говоря уж о том, чтобы показать, выставить где-то на публике, великолепный чёрно-белый график-дальтоник Григорий Александрович Щетинин, и не "в стол", `себе за пазуху`, как тысячи не соцреалистов в советские годы), активно работавшего в упомянутые \ обозначенные уже 1960-е — 1990-е годы, от Юрия Бернгардовича Кафенгауза остались в значительном числе, так называемые, «почеркушки». Признаемся: в этой форме работы Художник чувствует себя куда вольнее, "проще" (не в гостях). Не удивительно (так бывает, увы, часто), что на репетициях актёр, зачастую, играет лучше, а выйдет на сцену (в нашем случае, изобразительного искусства: на "формат", в "размер" и в "материал") — и скован, утушуется, не отделается от (чего-то, чего?)...

В руках Юрия Бернгардовича всегда — шариковые ручки (тогда появились такие, где в одном корпусе были разноцветные [базовых цветов] стержни, не только "чёрный", а и: жёлтый, красный, синий, зелёный, коричневый), — цветные фломастеры тоже основных цветов: жёлтый, красный, синий, зелёный, коричневый, чёрный. Бумага — самая простая, тонкая, белая. Размер — меньше открытки. Формат — классических пропорций: прямоугольник 3 \ 4. Рисунки не составят ни альбом, ни коллекцию, ни серию, ни записную книжку, ни разработку одной темы, ни эскизы, ни форэскизы, не наброски и никакого такого особого блока в его личной творческой биографии. 

— Однако же?

«Почеркушки» Кафенгауза — самостоятельные строки, которые не запишешь, как предчувствие, предварение. Он в них (как нигде у себя, с собою) — абстракционист! В них его никто (даже — сам себя) не держит за горло, никто не навалился, ломая определённой `фигуративкой`, 'сюжетикой', со спины, не вяжут, не крутят. И Художник задышал...

Пожалуй, при всём `чтении` влияний художников, использующих магически чёрный цвет, как контур \ каркас \ обводку, французов, прежде всего: Руо, Леже, Буффе, Карзу, Пикассо, другие, без которых нам, художникам ХХ века было не жить, — Юрий Кафенгауз сумел в этом отсеке корпуса своих произведений родить собственные мелодии: он выделяет главный и второстепенный элементы композиции, а в ней он `сечёт` почти безотказно, а затем создаёт 'среду', орнаментируя плоскость листа примерно равными по площади фрагментами, подцвечивая их. А ведь, хоть учился он у ``цветовиков``, живописного природного дара у него нет (в `станковисты` он перешёл вынужденно, как на реабилитацию после постигшего инфаркта: просто белил масляную краску [не особо давалось их смешение]), оттого и (очень верно, тут он просто победитель в выборе своего пути) — монументалист.

Чего нам жаль честно?  — А что расходится наследие Художника. Распыляясь! Именно  — «почеркушки» и эмалевые пробы, которых — сотни & сотни & сотни & сотни & сотни; да! Так их и надо было хранить. Ведь не зря же, Кафенгауз не сделал (как, безусловно, мечталось ему) в достаточном количестве абстрактных композиций? Стеснялся, как всякий порядочный: а кому это пойдёт? А его технологические пробы \ разработки цветовых замесов эмалей: цветные круги на чёрном фоне! — несомненно, целый роман-эпопея, писавшийся художником годы и годы, годы и годы толщиною в эпохальный «Улисс» Джеймса Джойса! И, ведь заметьте, что Кафенгауз так не вышел на ту монументальную работу, для которой и делались годами-годами-годами-годами напролёт все эти, вроде бы, пробы, а на самом-то деле — абсолютно совершенной композиции (японский флаг вспомним) знаки-послания нам: тысячи оттенков-солнц одного и того! Особый, своего рода, разговор только языком цвета (что тут может Ротко [Марк], так и не уразумевший Гармонию?). Это о чём говорит? Да не о том, что обстоятельства так сложены, а о том, что ТЕХНОЛОГИЯ СТАЛА ПОЭМОЙ! Так так и надо хранить \ выставить: как буквы, слова, слова, предложения, строфы, стихи <...> Современный взгляд \ подход к творческому наследию исследователей, искусствоведов, кураторов, экспозиционеров, художников позволяет (да как угодно!) очень свободно использовать оставленный нам Художником материал.

К утраченным, "разбазариваемым" блокам наследия: кругам эмалиевых проб и «почеркушкам» я бы добавил оставшиеся и случайно мною замеченные на фото Мастерской Художника абстрактные скульптуры из проволоки и металлической полосы. Они были просто выброшены некогда, как не...
   
Ну да: разве это ж продать „полноценно“, так сказать?

И, слава Богу, у нас есть, остаётся ещё с нами, мысль и слово, её вылепливающее, чтобы как-то остановить \ восстановить историю Художника, которая вся, несомненно в произведениях!

А давайте думать о художнике в том виде \ свете, в каком он хотел бы себя видеть \ мечтал сам: „Пишите о моей нереализованности!“, — ответил гений, литературовед, историк-иллюстратор, Павел Львович Бунин, журналисте, когда та, поклонница, спросила его: „О чём же писать про Вас, ведь всё сказано, и Вы совершенно и всеми захвалены?“...

Юрий Бернгардович Кафенгауз (1929 — 2008):  «почеркушки»,  «круги», «полосы».


29 05 2025

АвтоТекст # 0409 за 2025:
https://vk.com/id15993373?w=wall15993373_58206
http://proza.ru/2025/05/29/134
фото из Альбома № 1742 Артёма Киракосова 28 05 2025: два щита «почеркушек» Юрия Бернгардовича Кафенгауза на вернисаже Выставке в Клубе-Галерее "Minima"
Альбом-Сборник «ВЫСТАВКИ»:
https://vk.com/album15993373_280070212