Дядя Лёша

Страна отметила восьмидесятый юбилей нашей Победы в Великой Отечественной войне.

Всё дальше и начало войны, а также: всё меньше наших ветеранов - свидетелей тех событий, из года в год встречающих День Победы.

Сколько исполнилось бы в этом году моему дяде, ушедшему на войну - Шестопалову Алексею Архиповичу: 116 лет.

Всё дальше по времени удаляется тайна его гибели в сентябре 1941 года, в Киевском котле.

Но трагедия его гибели усугубляется формулировкой: без вести пропавший.

Что подразумевает эта формулировка? Скорее всего, что боец погиб, но без документального подтверждения и без свидетелей.

А ведь, в начале войны целые армии пропадали без вести, так что подобная трагедия коснулась и других - многих тысяч соратников моего родственника, сгинувших в этом котле.

Можно себе представить, какая «мясорубка» происходила в начале Великой Отечественной войны, какой огненный шквал прокатился по европейской части Советского Союза: массированная фашистская армада безжалостно перемалывала всё на своём пути, не оставляя следов от заводов, фабрик, зданий, в том числе и архивов.

А те бойцы, по сути: смертью павшие героями в этой чудовищной схватке, из-за неразберихи начала войны попадали в разряд «без вести пропавший».

Моя бабушка: Шестопалова Александра Степановна, всю жизнь прождала своего сыночка с войны. Такая лукавая формулировка, как: «без вести пропал», давала ей ложную надежду на то, что сын Алексей жив, что он просто куда-то переехал после войны, и не может подать весточку родителям.

Не он один сгинул в этой безжалостной топке войны: тысячи молодых и красивых парней постигла такая же участь пропасть без вести, не оставив следа в официальных документах. Такое ощущение, что и не было такого человека, будто и не рождался он.

Тем не менее, у бабушки сохранились многочисленные доказательства того, что сын реально существовал, это – письма, фотографии, аттестат об окончании Биробиджанской школы № 1.

Но – нет, пропал без вести, и пенсия родителям не положена.

А ведь дядя Лёша, окончил военное училище, по воспоминаниям моей бабушки - в Ленинграде.

Потом - принял участие в боях Советско-Финляндской войны, там был тяжело ранен, прошёл лечение, чтоб потом продолжить службу в 69-ом Краснознаменном стрелковом полку 97-ой стрелковой дивизии, переведённой по окончании «Зимней войны» в Киевский Особый военный округ.

Уехав из родного Биробиджана, Алексей Шестопалов больше не возвращался домой, лишь письма и фотографии «оставили следы» о нашем, без вести пропавшем, герое.

На оборотной стороне одной такой фотографии, присланной родителям, имеется запись, при прочтении которой берёт оторопь: «Дорогим родителям из далёкого края от сына Алексея 9.5.41. м. Любачев УССР».

Оторопь вызывает указанная на фотокарточке дата: 9 мая 1941 года.

Ещё не началась Великая отечественная война, ещё не родилась песня «Вставай, страна огромная», ещё не было проникновенных стихотворных строчек: «Жди меня, и я вернусь…», а дата Великой Победы уже, каким-то магическим образом, была им предсказана: 9 мая.

Из короткой записи на обороте фотокарточки можно раскрыть местоположение 69-ого стрелкового полка, в которой служил дядя Лёша: это - городок Любачев (м. - «містечко» Любачув: разночтения в названиях населённых пунктов на рассекреченных военных картах того времени связаны с тем, что ещё не все они, после переноса границы, были переименованы с польского на украинское название), расположенный к северо-западу от Львова, недалеко от границы оккупированной немцами Польши с Украиной – тогда: Украинской Советской Социалистической Республики.

Были и другие весточки сына из тех мест в канун начала страшной войны: есть пожелтевшая польская открытка 1938 года, с видами на заснеженные хаты, расположенные в холмистой местности, отправленная домой ещё в феврале 1941 года (видимо, при спешном изменении государственных границ того времени ещё какое-то время на нашей территории имелось хождение польской канцелярии).

На оборотной стороне открытки сын поясняет родителям, что в таких краях он сейчас дислоцируется в составе своей воинской части.

На обороте другой, ещё одной фотографии с тех мест, есть даже фраза на «хохлятском», поистине – юморном языке, ведь, поневоле проникаешься этим языком, в атмосфере которого приходится находиться долгое время.

А, ведь, действительно, украинский язык - юморной язык, да и сами украинцы – весёлый, доброжелательный и гостеприимный народ, не зря же, в советское время большинство комедий были про украинцев: «Максим Перепелица», «Трембита», «За двумя зайцами», «Королева бензоколонки», да и многие другие…

Это уже после распада Советского Союза и отделения Украины, местным стали вдалбливать в мозги обиду на русских, мол, во многих советских кинолентах украинцы выставлялись «недалекими, вороватыми и глупыми сельскими недотепами».

Понятно, что этим отделившимся от великой страны надо было «высасывать из пальца» претензии к русским и судорожно искать причины выхода из состава Советского Союза и как-то обосновывать своё такое решение.

Теперь же у этих отделившихся – разруха, запустение и вымирание. Теперь эти отделившиеся отвлекают местное население от упаднических мыслей ярой русофобией, снося памятники тем, кто освободил их от фашистского сапога. Теперь они легли под натовский, а то и под американский сапог, увещевая про наступившую долгожданную независимость.

И так как они хотят оставаться «свободными», они проводят на своей территории НАТО-вские учения и размещают у себя базы НАТО, опасаясь нападения России.

Ну, не шизофрения ли?

Итак, страна в 1941 году готовилась к войне, подтягивала войска к границе, а местом дислокации 97-ой стрелковой дивизии, в которой служил Алексей Шестопалов, стала западная часть Львовского выступа и задачей дивизии было прикрытие участка демаркационной линии с Германией на участке между Перемышлем (Пшемысль) и Рава-Русской (Рава Руска).

Хроника военных действий этого подразделения в боях Великой Отечественной войны укладывается всего в нескольких строках.

С 22 июня по 30 июня 1941 года дивизия вступила в тяжёлые бои во Львовском выступе на Яворовском направлении (Яворув), а затем и на западных подступах к Львову, поэтому 29 июня Военный Совет 6-ой армии, спустя всего несколько дней после начала войны, оценивал состояние дивизии так: «97-я стрелковая дивизия понесла значительные потери, потеряла руководящий командный состав и требует вывода в тыл для пополнения».

С 3 июля 1941 г., согласно Оперативной Директиве штаба Юго-Западного фронта, дивизия выведена в резерв.

С 12 июля 1941 г., согласно Оперативной Сводке штаба Юго-Западного фронта, дивизия доукомплектовывается в районе Белой Церкви.

С 14 июля 1941 г., дивизия вошла в состав 26-ой армии Юго-Западного фронта.

С сентября 1941 г. дивизия вошла в состав 38-ой армии Юго-Западного фронта и вскоре погибла в окружении, в Киевском котле.

Всего за время Великой Отечественной войны дивизии предстоит возрождаться дважды: будет и второе формирование – в 1942 году и третье – в 1943 году, но всё же 97-я стрелковая дивизия первого формирования успела овеять себя славой ещё и на полях сражений в Советско-Польской и Советско-Финляндской войнах.

Последние сведения о командире стрелкового взвода, лейтенанте Шестопалове Алексее Архиповиче, согласно «Списку лиц офицерского состава, которых надлежит считать пропавшими без вести», приходятся на сентябрь 1941 г.

Как узнать про судьбу дяди Лёши, впрочем, и о других его соратниках, сгинувших в Киевском котле, как попасть в эти места? Теперь там, мало того - недружелюбное, а попросту – фашистское государство. Государство, в котором сносят памятники тем, кто боролся с этой коричневой чумой.

Да, уж лучше бы эта коричневая чума, этот фашизм, пропал без вести, чтоб следа не осталось от него!

Но, нет, ирония в том, что «переписчики» и «перевиратели» истории, всячески пытаются стереть из памяти подвиг наших солдат, по сути, переквалифицировать нашу великую Победу в статус «без вести пропавшей».

Сам Запад, ни на что хорошее и доброе не способный, не обладающий никакими принципами, не соблюдающий никаких правил, не может признать самоотверженный подвиг Советского народа в Великой отечественной войне.

Оно и понятно: этот подвиг не укладывается в рамки мировоззрения развращённых западных людей.

У них всё измеряется деньгами.

Мы, русские, с этими западными людьми – очень разные, будто мы и они с разных планет.

Для понимания этой разницы можно привести один пример: иностранцы в своё время советовали нам оставить руины Сталинграда, как есть, мол, невозможно восстановить город, разрушенный до основания, мол, нет в этом смысла.

Этим западным потребителям невдомёк, что мы - русские и объединённые с нами братские народы в единый, мощный Советский народ,  руководствовались не прагматизмом и не выгодой, а следовали велению сердца, для такого народа важнее были символы, объединяющие его, вдохновляющие на новые победы, вызывающие всенародную гордость.

Для Запада непонятен наш энтузиазм, наш эмоциональный подъём, им непонятно, почему наши, порой нерыночные поступки, приносили б;льшие успехи и плоды, чем их принципы, основанные на чёрством прагматизме или на холодной выгоде.

Есть в городе Биробиджане памятное место - Сквер Победы, на котором установлен Вечный огонь и пилоны с фамилиями биробиджанцев, погибших в годы Великой Отечественной войны.

Прошло много лет, пока на одном из пилонов появилась фамилия и моего родственника.

Долгое время не было возможности убедить местных чиновников добавить фамилию моего дяди на пилоне Сквера Победы, их отговорки были в том, что здесь указаны имена биробиджанцев, живших в Еврейской автономной области и призванных на войну военкоматами ЕАО.

Ну, да, по рассказам моей бабушки, дядя Лёша был призван на войну в Ленинграде, на месте окончания своего военного училища.

Теперь одна надежда на то, что снова, пусть и через восемь десятков лет, в ходе выполнения Специальной военной операции, будет окончательно раздавлена эта возродившаяся фашистская гадина.

И хотелось бы, чтоб после победы в СВО, появилась возможность спокойно попасть любому россиянину в дружественную нам Украину, а мне, потомку моего героя - на место возможной гибели своего дяди – лейтенанта Шестопалова Алексея Архиповича.