Глава 11. Алёна. Совершенно неожиданная встреча

Я вернулась на прежнюю работу. Выбрала график три-один. Одного дня мне вполне хватит отоспаться и отдохнуть. Главное чтобы большую часть времени я была максимально занята делом. Так смогу поскорее влиться в привычную жизнь, и получится заработать чуть больше. Льдов как мальчишка радовался моему возвращению, и два дня порхал надо мной как бабочка над цветком. Ставил на место тех, кто возмущался, вспоминая по какой причине, я уволилась, но таких осталось меньшинство. После ухода Насти, они стали вести себя тише воды ниже травы. А вот кто был несказанно рад моему возвращению так это Валя. Стоило ей увидеть меня, как сразу кинулась с тёплыми объятиями. Я тоже была несказанно рада снова работать с ней. Мы несколько раз созванивались, когда я ушла, но задушевно поговорить так и не получалось.

За последние две недели я отвыкла от рабочего темпа, и два дня подряд возвращалась домой сильно уставшая. Каждая мышца в теле ныла, но это даже хорошо. Из-за усталости думать перед сном не хотелось совершенно, и я отключалась моментально. Лиля видела моё состояние, но ни разу не поинтересовалась. Мы вообще перестали общаться, даже «доброе утро» друг другу не говорим. Между нами не было не мира, не войны. Сложно жить с человеком под одной крышей и молчать изо дня в день. Порой, кажется, ты начинаешь медленно сходить с ума. И если раньше в моей жизни было много общения, как дома, так и на работе, то теперь такая роскошь только снится. Пару раз от тоски по общению я даже начинала разговаривать с голосовым помощником в телефоне. Но робот, он есть робот.

На третий день я еле волочила ноги, но отработать была обязана, сама выбрала такой график, и отступать назад нельзя. Я себе запрещаю.

Когда я пришла на работу, мне сразу не понравилось поведение Антона. Он выглядел напряжённым, и постоянно бегал туда-сюда в поисках чего-то мне неведанного. Спросить не получилось, директор отмахнулся и побежал к компьютеру, а следом зазвонил его смартфон. Что ж зацикливаться на проблемах начальства я не стала, и пошла переодеваться.

День проходил, как и обычно. Народу к моему удивлению было больше обычного, и мы старались обслуживать всех быстро и вежливо. Такова теперь политика нашей сети. Собственно она и раньше кое-как присутствовала, но на неё никто особо внимания не обращал и делал по-своему.

К середине рабочего дня, Льдов немного поуспокоился, видимо решив, что утренняя буря миновала. Мы с Валей собрались отдохнуть и пообедать. Всё это время она ничего у меня не спрашивала, но стоило нам остаться наедине в закрытом помещении, как коллегу прорвало валом вопросов по поводу моей личной жизни.

— Ну, рассказывай! Как это чувствовать себя подружкой Мацкевича? Вижу, он подарил тебе точно такие же часики, какие сам носит, — глаза её упали на моё запястье.

Инстинктивно я прикрыла его ладонью.

— Как романтично, парные украшения. Похоже, Матвей Юрьевич знает толк в ухаживании за девушками, — подмигнула мне довольная Валя.

— Мы… с ним… не вместе, — поспешила я развеять её фантазии. — А часы, Матвей как-то оставил их у меня и забыл. А я решила, что нечего добру пропадать, уменьшила их и стала носить.

На самом деле всё, что я наговорила Вале ложь. Точнее, да он забыла их у меня, но носить их я стала по другой причине. Ощущая на руке белое золото, я словно прикасалась к коже Матвея. Они грели мою замёрзшую душу. Надевая его часы, я успокаивалась и чувствовала себя защищённой. Будто он держит меня за руку.

— Вы что? — подпрыгнула из-за стола Валя. — Ты меня разыгрываешь?

Её возмущение стало для меня сюрпризом.

— А ты-то чего так взбеленилась? Это моя жизнь делаю что хочу, — изобразила я равнодушие, поедая свой обед. Приходилось с усилием проталкивать куски, потому как в горле встал ком.

— Алёнка ты понимаешь что натворила? Мацкевич как счастливый билет в светлую и безбедную жизнь. Как случайно по дороге домой найденный слиток золота, — схватилась за голову подруга, и не могла поверить в сделанный мною выбор. — И… прости за вопрос, почему ты его отшила? — села она обратно за стол, но к еде не притронулась.

Я пожала плечами. Придумать заранее историю я не посчитала важным.

— Ну, должна же быть какая-то причина. Он был с тобой груб? Может, поднимал руку? Или что там ещё…. Блин, ну ты даёшь, конечно, — ударила она ложкой по тарелке громче, чем рассчитывала.

— Если тебе так интересно, — и я решила сказать полуправду. — После моего увольнения мы с Матвеем стали часто ссориться, и всё вылилось в разрыв. Я так захотела, он…— Запнулась я. — Он не хотел. Но согласился.

— Етить-колотить. И что какие-то редкие споры друг с другом могут так запросто разрушить отношения? Вы сколько встречались? Пару месяцев? И ты почему-то вздумала, что расставание это отличный выход из ситуации. А поработать над отношениями вы не пытались? — стала ругать меня Валя. Её не на шутку взбесила новость о том, что я упустила по её словам «счастливый билет».

— Я поставила его перед фактом. А он…— сердце защемило, я снова погрузилась в тот день, когда всё разрушила.

— А он?

— Признался в любви, — по щеке скатилась слеза. Я мигом стёрла её, потому что нельзя реветь на людях, это не правильно.

— Мать моя женщина, — ладонью она схватилась за лоб. — Признался в любви. Мне мой даже в симпатии до сих пор нет, а тут сразу такой поворот. И вместо того чтобы прыгнуть к нему на руки, ты вышвырнула его как ненужного котёнка?

— Перестань делать из меня мегеру. Я сделала это из-за хороших побуждений, — чуть не проговорилась о реальности происходящего.

— М-да, побуждения так побуждения. И что? Как теперь чувствуешь себя? Стало лучше? Или всё только усугубилось? — взяла меня за руку Валя, и наконец, прекратила нравоучения о деньгах.

— Когда он появился в моей жизни, я в кое-то веки могла отдохнуть. Матвей разговаривал со мной, помогал. Представляешь ещё до того как мы сблизились, тогда между нами было что-то вроде противостояния, он довёз меня до дома, мне в ту ночь пришлось ехать в клуб за сестрой. Матвей стал, возмущался, мол, почему нет ни одного фонаря в округе. А буквально через пару дней весь мой район озарило светом. Ночь превратилась в день. Кажется, я его даже не поблагодарила. Но не оценить жест не могла, — с улыбкой я вспомнила начало нашего общения.

— Прикольно, — поддержала меня подруга. — Я бы, наверное, тоже в такого влюбилась.

— Влюбилась?

— А разве нет? Ты не задавалась подобным вопросом?

— Много раз, но боялась отвечать на него. Старалась как можно глубже засунуть и забыть, — призналась я Вале, и себе в кое-то веки.

— А что ещё...? — Задать очередной вопрос она не успела, нас позвали на собрание.

Мы переглянулись, и пошли следом за директором. Вообще такие вещи проходили у нас не часто, я бы даже сказала раза два в год, но в последнее время (не считая моего увольнения) зачастили.

На складе собрались почти все. Никто не понимал, что происходит, и каждый начинал волноваться.

— Короче девчонки у нас авария…— договорить Льдову не удалось, дверь громко хлопнула, все мы услышали только уверенные шаги. Как оказалась не одного человека.

Мы с Валей стояли поодаль, надеясь не попасть под раздачу. Зато Антон, встречавший незваных (или званых) гостей побелел. Видеть самоуверенного мажора испуганным было в новинку. И перед кем он только так робеет? Высовываться раньше времени я не стала, подожду, потом посмотрю. Вдруг реально всё настолько ужасно.

Но одно лишь имя заставило мои ноги подкоситься.

— Матвей, доброго денька братишка, — вроде как улыбался Антон, но чувствовалась его подавленность. — Ты извини, я не поздравил тебя, но сам только утром узнал, что Юрий Аркадьевич отдал полномочия тебе.

— Валя, — прошептала тем временем я, — держи меня.

Подруга мигом подхватила меня под руку, и попыталась вернуть в реальность. Но я не могла. Ноги стали ватными, воздуха стало катастрофически мало. Я стала рыбой, выброшенной на берег.

— Матвей Юрьевич, — холодно поправил он друга.

— Чего? — не догнал Антон, и улыбка стала спадать с его лица.

— Повторять не стану. Если хоть что-то ты у меня ещё раз переспросишь, я тебя уволю, усвоил? — неузнаваемым голосом угрожал Мацкевич директору.

— Матвей Юрьевич, не думаю, что нам следует заострять внимание на таких мелочах. Сеть находится в убытке, я считаю её нужно закрыть, — советовал кто-то с глубоким, но почему-то раздражающим голосом.

Спрятавшись за Валю, я осторожно выглянула, и увидела рядом с Матвеем с правой стороны невысокого мужчину лет пятидесяти, а с левой стоял ещё один. Его лицо казалось мне смутно знакомым.

— Ну и дыра, — прошёл тот, что стоял слева. — Я бы согласился с дедулей, прикрыть и забыть.

— Замолчи, — прошёл мимо него Мацкевич, и глаза его смогли поймать меня. На мгновение время замерло, и оно показалось мне вечностью.

Словно всё остановилось, и остались лишь мы одни. На языке вертелось много, что я не успела ему сказать, то, в чём не призналась. Но я молчала. Словно онемела. Спасибо Вале, благодаря которой я не упала в обморок, пока Матвей смотрел на меня.

— Юноша не стоит так панибратски обращаться к заму великой компании, — отрезвил меня голос «дедули».

— Ну, отшлёпай меня, — ядовито рассмеялся темноволосый мужчина. Не знаю почему, но он вызывал у меня ещё большее отторжение, чем зам «великой компании».

— Замолчали оба, — приказал им Мацкевич, не оборачиваясь. — Вы находитесь среди подчинённых, соблюдайте приличия.

— Позвольте вмешаться Матвей Юрьевич, — громко прочистил горло Антон, осознав, что про него успешно забыли. — А зачем вы притащили сюда двоих своих, собак? Чтобы спустить их на нас?

— Следи за языком Антон, а то ненароком подрежут, — сузил глаза наглый молодой друг Мацкевича. — Дерзость иногда излишняя.

— Достаточно Руслан, просто помоги мне сейчас и можешь идти, — прошёл мимо нас всех Матвей и сел за компьютер.

Некий хам по имени Руслан с насмешливой улыбочкой и руками в карманах джинсов прошел, мимо оценивая каждого работника.

— Боже мой, чем ты только занимаешься Матвей. Твой папочка точно заслужил помощи? — не прекращал борзеть нахал.

— Уважительнее к Юрию Аркадьевичу, пожалуйста, — поправил очки зам.

— Да дорогой, — усмехнулся он в последний раз и погрузился в объяснения Матвею каких-то деталей бизнеса которые мне были неведомы.

Все мы не понимали, зачем нам нужно присутствовать при этом фарсе. Один богатей пытается показать себя лучше другого, а другой круче третьего. Неужели Матвей и раньше любил показушничать? Привёл двух высокомерных петухов, а те пытаются доказать кто из них блатней. Если «дед» зам в компании Матвея, то ладно, это ясно, тогда кем приходится ему Руслан? И имя у него через-чур пахнет высокомерием родителей. Боже.

— Что ты морду кривишь? — заметил меня противный дружок Матвея.

Мацкевич обернулся, и быстро понял, к кому обращается Руслан.

— Не нужно, — сказал ему тихо Матвей. — Не трогай её.

Тот вопросительно приподнял брови, а потом изобразил «а-а-а» открыв рот, улыбнулся и подмигнул мне. Второй раз за день мне подмигивают. И если от подруги это забавно, то от незнакомого парня нет.

Ещё минут пять мы простояли в полной тишине как идиоты. Стоило Руслану и заму попрощаться, как Мацкевич решил выступить перед нами словно он президент, толкающий одухотворённую речь на всю страну.

— Даю вам месяц, — оповестил нас Мацкевич. — За тридцать дней ассортимент магазина должен быть распродан. Когда это случится я закрою эту точку. Собственно это касается и остальных пяти магазинов. К ним мы уже наведались. Целью закрытия является полное перерождение. Так же я не собираюсь останавливаться на одном городе. Вложусь в открытие и в других городах. Закрыв магазин, мы сделаем полную перепланировку, изменим фасад. У меня к вам предложение: вы либо ждёте следующий месяц, пока здание не будет приведено в порядок, и тогда возвращаетесь на свои прежние должности, либо ищите новую работу.

— Матвей Юрьевич, — подняла руку моя смелая подруга Валя.

А я снова задрожала.

— А что насчёт зарплаты? Мы будем ждать открытия как Хатико, не получая взамен ничего?

— Тебе бы бизнес свой открывать с таким желанием обладать деньгами, — в его тоне не было ни капли насмешки. — Естественно я выплачу вам ваши нищенские зарплаты, но в последний раз. Как только магазин заработает снова, плата за ваш труд поднимется.

Все стали воодушевлённо переговариваться.

— Вроде всё сказал, возвращайтесь к своим обязанностям, — улыбнулся он напоследок, но я не почувствовала от его улыбки приятного тепла как было раньше. Она знатно похолодела.