Любовь сильна, как смерть...

Любовь сильна, как смерть...
Б. Пастернак

Бывают ночи, когда луна заглядывает в окна так настойчиво, что от ее холодного, бархатного света не скрыться. Она становится немым свидетелем самых сокровенных разговоров, тихих признаний и невысказанных надежд. Она видела начало бесчисленных историй и, увы, конец некоторых из них. Эта луна – не просто спутник Земли; это зеркало, в котором отражаются радости и горести человеческого сердца, вечный зритель драмы под названием Жизнь.

Истории любви... Они пишутся каждый день, на всех языках мира, в больших городах и маленьких деревеньках. Одни длятся десятилетиями, наполняясь бытом и теплом, другие – ярко вспыхивают и гаснут, оставляя после себя лишь легкую дымку воспоминаний. А есть истории, в которых любовь сталкивается с безжалостной механикой судьбы, проверяя себя на прочность самым страшным экзаменом – экзаменом на жертвенность. Это не рассказ о моей боли или твоей утрате. Это история, как одна из многих, родившаяся из чьих-то строк, из обрыва телефонного разговора под лунным светом, из письма, хранящего тепло рук и предчувствие. История о том, как два сердца, загадывая желание на огромную, прекрасную луну, не могли даже представить, какую цену потребует жизнь за само право любить и быть вместе. Это история о выборе, который никто не хочет делать, о жертве, которая кажется слишком высокой, и о любви, которая, даже будучи оборванной, продолжает светить – как тот самый лунный свет в окне, напоминая о том, что было, и о том, что навсегда осталось в памяти.

Перед вами – не исповедь, а отражение. Отражение в лунном свете одной из бесчисленных историй любви, которая могла бы случиться с кем угодно. Где-то. Когда-то.


Тишину ночи рассек мягкий звук сообщения. На экране телефона загорелось: "Привет, Котенок! Как твои дела?"

Она улыбнулась этому прозвищу, теплому и давно привычному, как потертый свитер. Ответила, прижав телефон к щеке, будто чувствуя сквозь пластик и сотни километров его дыхание: "Нормально, только не могу уснуть…"

Его ответ пришел мгновенно, как будто он ждал: "Тебе пришло мое письмо?"

"Пришло!" – поспешила она успокоить. "Спасибо за теплые слова." Бумажное письмо, редкая в их цифровую эпоху роскошь, лежало у нее на груди, под ладонью. В нем были слова, которые невозможно стереть одним кликом, слова, которые грели изнутри.

"Что ты не спишь? Уже так поздно…" – написал он, и в его вопросе слышалась забота и легкий упрек.

Она перевернулась на спину, глядя в темный прямоугольник окна. Занавеска была отодвинута. "Мне луна в окошко светит…" – объяснила она. "Она большая и красивая сегодня." Пауза. Пальцы сами набирали дальше: "Как в тот день, когда мы встретились впервые."

Связь будто замкнула их воспоминания. Он отозвался мгновенно, голос его сообщения словно стал мягче, глубже: "Ты помнишь, мой Котенок?"

"Как забыть мне…" – прошептала она в ответ, глядя на лунный диск. Тот вечер, первая робкая улыбка, смех, неловкость и внезапное, как удар тока, понимание – Это Он. Это Она. Любовь. Настоящая. Та, что, как он потом писал в своих стихах, даруется первым взглядом, смешивая горечь и сладость неведомого будущего. Та, что ранит невыносимо, если цепляться за прошлое, забывая, что жизнь – это река, а не фотография. Та, перед лицом которой судьба кажется не домыслом, а непреложной данностью. "Откуда появится новому в судьбе? Судьба ведь просто домысел и только, И неизбежна… Как ни поверни."

"Давай желание с тобою загадаем," – предложил он вдруг, словно чувствуя ее задумчивость сквозь экран. "Но на луну… Как необычно, не на звезды?"

"Да!" – согласилась она с готовностью, закрывая глаза. Лунный свет лег на веки теплым пятном. "Хочу пройти с тобой по жизни. И много лет спустя… Чтобы любили, как тогда…" Она сделала паузу, собирая воедино самое главное. "И свет в сердцах мы сохранили!"

Они мысленно загадали желание под одну и ту же луну, разделяющую их города. Желание о будущем. О браке, детях, о тихом счастье, избегающем "мирских страстей". О том, чтобы их любовь не угасла, а превратилась в прочный, теплый свет. Они верили в это желание, как дети верят в сказку. Ведь кто может знать наперед? "Мы не можем заранее знать, Лишь предположеньем…"

...Прошло несколько дней. Обычный городской вечер. Автобус, яркий свет фар встречной машины, внезапно выскочившей из-за поворота. Ужасающий скрежет металла, звон бьющегося стекла. И потом – абсолютная, оглушающая тишина.

Два тела, бездыханные, смотрят в небеса, которые еще несколько мгновений назад были просто вечерним небом. Он... он знал. В тот последний миг, когда мир рушился в хаос, его инстинкт, его любовь сфокусировались на одном – защитить ее. "Но мог ли избежать судьбы-злодейки, Отдав лишь часть себя, но рядом быть?" Он отдал все. Ценой себя. Он попытался "продлить финал любовного конца", хотя продлить можно было лишь агонию. Не жизнь.

"Тяжелый выбор пал или он или она должны умереть…" – думала она потом, мучительно возвращаясь к сознанию в больничной палате. Судьба преподнесла свой чудовищный "сюрприз". И выбор сделал он. Жертва ради любви оказалась высока – сама жизнь.

В кармане его куртки, уцелевшей чудом, нашли письмо. Письмо, написанное ею в ту самую лунную ночь, после их разговора. Письмо, которое он, видимо, перечитывал. Теперь она читала его сквозь слезы, каждое слово обжигая душу:

"Милый, любимый, прости… Знаю, что должна умереть…" – начиналось оно. Странные, пророческие строки, написанные в порыве какой-то необъяснимой тоски. "Легче лишь от того, Будешь, как прежде, любить! Жить и помнить меня…" – как жестоко исказила судьба эти слова! Теперь умирал он, а ей предстояло жить с этой памятью. "Как тяжело всё писать… Ну почему это нам Выпала смерть выбирать?" – рыдания душили ее. Почему? Зачем? "Ради тебя я уйду В мир, где буду одна…"

Он ушел. Ради нее. В мир, где он теперь был один. Письмо, "прочитанное после смерти, Не сможет никогда уже забыть…" Оно стало и последним признанием, и вечным укором, и самым страшным доказательством его любви – любви, которая оказалась сильнее смерти лишь в одном: в готовности принять ее вместо любимой.

Луна, та самая, большая и красивая, снова светила в окно палаты. Тот же самый диск, что видел их первое знакомство и слышал их последний, полный надежд разговор. Теперь она смотрела на нее не как на символ любви, а как на безмолвного свидетеля невыносимой потери. Свет в сердце, который они так хотели сохранить, теперь горел неровно, обжигая болью. Он был куплен слишком дорогой ценой. Ценой его "тихого угасания" посреди внезапно обрушившейся, чужой страсти – страсти безжалостной судьбы.

21.05.08