Катерина часть 1-3

      Катерина часть 1

Ах, как же рано мы надеваем корону хозяйки тихой безмятежной жизни,веря,что после университета откроется перед нами знакомая улица счастья:уютная квартира, нежные вечера и долгая, ласковая верность.Какая наивность! Но всё гораздо сложнее,и кто уже бросал взгляд вниз с карниза собственных надежд, тот знает — за каждым углом может затаиться буря.

Катерина, маленькая, хрупкая, но с упрямым огоньком в глазах, поначалу и в правду поверила своему Павлу. Она рисовала на страницах ежедневника уютный дом — его квартира, унаследованная от родителей, казалась надёжной крепостью. Она пекла пироги, разглаживала складки на его рубашках, встречала с кухни мягким голосом. Скромное, чуть устаревшее платье оттеняло её достоинство, и только редкая прядка бунтовала, выскальзывая из-под заколки. А Павел! Был ли он всегда так холоден?

Всё сломалось не вдруг — сначала трещины, едва уловимые, как тонкая паутинка на старых оконных стёклах. Скандалы из воздуха, претензии к развешанным занавескам, к вчерашнему супу. Павел всё чаще уносил своё раздражение за закрытой дверью кабинета, и Катерина, оставшись в одиночестве посреди безупречного порядка, пела себе под нос русские песни — тихо-тихо, чтобы не выдать тоски.

Мама, конечно,сочувствовала дочери,но Катя не спешила к ней. Она выбрала иной путь:«А что если! Вот так — просто собрать сумку,купить билет и уехать  на несколько дней к подруге?» Такая мысль впервые за много лет зажгла её искорки надежды и протянула тонкую руку поддержки.

Катюша позвонила Марине,своей доброй фее юности, и они встретились — две искренних души на скамейке в парке, под кронами шумящих, как море, тополей. Разговор был простым, но густым — таким, где слова и молчание смешиваются напополам. Из трещин семейной жизни сочился холод.

— Катюшь, — сказала Марина, прислушиваясь к каждой интонации подруги, — если твой муж изменился, если не может объяснить,что делает его злым, то, может быть, есть там кто-то третий? Не всегда,но часто так и случается!

Катерина вслух усмехнулась — нет, его сердце не способно на измену! Но сомнение, однажды посеянное, прорастает внутри, распуская свои липкие побеги. Нет-нет, она поверит только себе.

— Может, ты права!Может нам нужно немного разлететься — как две снежинки в вьюге, чтобы понять, какая нам дорога.

Катерина не стала спорить больше, не стала убеждать ни Марину, ни себя. Решение пришло просто, как свет утром в добром окне: уйти надо, чтобы вновь увидеть себя. Съездить к подруге, вдохнуть новость,заново разглядеть своё лицо — не затёртое страданиями, а полное ожидания чуда.

И вот утром она легко, почти весело, собрала дорожную сумку — платье для прогулок, свою любимую заколку, пузырёк с духами да старую тетрадь, в которой она когда-то чертила счастливые эскизы домов. Мир снова кажется распахнутым настежь.

Впереди — десять дней в гостях. Может быть, немного иного воздуха, новых впечатлений, женских разговоров, нитей, что вышивают узор новой жизни. Без ссор, без криков и обид.

        Часть вторая 


Катерина всегда была похожа на лучик медового света, что скользит утром по затерянному в травах окну — маленькая, кореглазая, с косой, вечно собираемой на затейливую заколку. В платьях чуть ниже колена она походила на сказочную пастушку из старого голландского альбома детства: прямая осанка, легкая поступь и неизбывная мечта построить свой мир, выкрашенный теплыми цветами и ненавязчивой музыкой счастья.

Встретила она Павла в душной аудитории Архитектурно-строительного университета. Павел был весь из линий и плоскостей, высокий, северный блондин с глазами ледяной глубины, излучавший уверенность чуть ли не до наивности. Рубашки сидели на нем, как парус на мачте, джинсы были всегда выглажены, а белые кроссовки неизменно сверкали, словно стены нового дома, который он мечтал построить. В начале их история казалась сказкой: лавки в парке, разговоры о будущих проектах, бессонные ночи у чертежей.

Но после свадьбы их счастье медленно закавычилось буднями. Павел захотел тихой гавани, где жена всегда встречает у порога и не задает лишних вопросов о бурях за окном. «Поживём для себя», — уверенно сказал он тогда, и Катерина сжала губы тонкой ниточкой, проглатывая мечты о ярких выставках и работе среди вдохновленных коллег.

Годы текли, как мутная вода за окном городской многоэтажки. Со временем Павел все чаще приносил домой усталость и раздражение — как ненужные черновики, что остаются на рабочем столе после долгого дня. Катерина училась быть тихой и мягкой, скользить по дому, словно тень, но внутри у нее рос горьковатый осадок недосказанности.

В одну из загруженных дней, когда снег валил даже в апреле, Катерина встретилась в парке с Мариной. Подруга слушала, как Катя аккуратно разворачивает клубок своих тревог.

— Возьми паузу, уедешь куда-нибудь, сроки не поджимают. Проветри в себе весну, Кать, — сказала Марина, тихо пожимая ее руку. И в ту же ночь, когда Павел ворвался домой, шумно хлопнув дверью, напустив на себя винный дух и ворчливую усталость, Катя внутри приняла решение.

Она молча сервировала ужин — тарелка борща, салат, любимый Павлом пирог с речной рыбой пыхтел еще жаром, когда муж, почти не взглянув, похвалял судьбу за такую жену, и тут же исчез в своем кабинете, уронив стул и хлопнув дверью.

Позже, в тишине, Катерина уловила через приоткрытую щель голос мужа — странно нежный, чужой. Мужчина называл собеседницу Галей; в его голосе звучала мягкая усталость и рвущаяся наружу нежность. Все стало кристально ясно, как в холодное февральское утро,когда лед хрустит под ногами.

Катерина не закричала, не уронила посуду, не закатила скандала. Она лишь почувствовала, как-то легчает в висках — словно с головы сняли тугой, давно натирающий берет. Уже перед рассветом она заказала билет на поезд — до родного города, где высокие ели шумели над смешливой рекой,где жила ее подружка детства.

Утром Катерина вышла на кухню, написала ровным, четким почерком:

«Я уезжаю. Не ищи меня. Пусть у тебя будет все,чего ты хотел. Я выбрала себя.»

Взяв чемодан — нетяжелый, почти символический — вышла в туманный город и отправилась к вокзалу. В поезде, устроившись на нижней полке, она достала любимую книгу, провела ладонью по обложке и впервые за долгое время позволила себе улыбнуться.

Впереди ее ждал глоток прохладной свободы — деревня с смешным названием Междуречье, залитая закатным светом, где пахло сеном, где стройная тишина лечит разбитое сердце, где можно, пускай на десять дней, а если повезет — и навсегда, вновь стать собой!
           Часть3

      "Тяжёлая дорога домой"

Катерина незаметно для себя уснула, убаюканная стуком колёс. Проснулась она от резкого толчка в спину. Открыв глаза, она увидела над собой пьяных парней. Один из них, с мутным взглядом, уже тянул к ней руки, пытаясь стянуть куртку. Сердце Кати бешено заколотилось. 

— Отстаньте! — крикнула она, но один из ребят грубо зажал ей рот ладонью. Другие схватили её за руки, прижали к полке. В глазах потемнело от ужаса. 

— Что здесь происходит?! — раздался резкий голос проводницы. — Быстро разошлись по местам, а то сейчас полицию вызову! Вас быстро оформят! 

Пьяницы заворчали, но отступили. Проводница позвала на помощь коллегу, и вскоре хулиганов вывели в тамбур. Катя дрожала, обхватив себя руками. Перед уходом один из парней обернулся и зло бросил: 

— Мы с тобой ещё увидимся! 

Проводница принесла успокоительное, и Катя с трудом проглотила таблетку, запивая тёплым чаем. 

— Далеко едешь? — спросила женщина, присаживаясь напротив. — Эти… выходят в твоём городе. Если тебя никто не встретит, будь осторожна. 

Катя почувствовала, как холодный страх снова сжал горло. 

— Меня некому встретить… — прошептала она. — Нужно ехать автобусом до деревни, а потом идти через поле… 

Проводница покачала головой, но помочь больше ничем не могла. 

Всю оставшуюся ночь Катя не сомкнула глаз. Дрожащими пальцами она набрала номер подруги. 

— Надь, это ужасно… — голос её прерывался. — Может, кто-нибудь встретит меня на вокзале? 

— Держись, — твёрдо ответила Надежда. — Я поговорю с Генкой, они с Сашкой тебя встретят. Всё будет хорошо! 


Поезд прибыл в Вологду на рассвете. Катя прильнула к окну, вглядываясь в серые фигуры на перроне. Никого знакомого. Сжав чемодан, она подошла к проводнице. 

— Они… вышли? 

Женщина нахмурилась. 

— Стоят у вагона. Ждут, видимо, тебя. Иди, милая, впритык с людьми — может, не рискнут подойти. 

Катя глубоко вдохнула и шагнула в холодное утро, надеясь, что друзья Нади уже где-то рядом…