Наша-Ромаша

     Отпуск летом? О, понятное дело, это замечательно. С одной стороны. Со стороны того, кто собирается провести знойные деньки где-нибудь подальше от работы. Зато бригаде, которая остаётся без командира, слегка неуютно. И даже не слегка, а очень тревожно.

     В общем, это было давно, когда об одежде унисекс и оверсайз слыхом не слыхивали, а отдавали предпочтение индивидуальному пошиву. Коллектив юных портних по пошиву верхней женской одежды остался без идейного вдохновителя, наставника и, чего скрывать, без локомотива, попросту – без закройщика. Заведующая ателье сжалилась и подписала её заявление на отпуск.
– А мы? Кто будет нам кроить? Как будем работать? – обеспокоилась бригадир молодёжного коллектива.
– Летом заказов мало. С вами будет работать Роман Ильич. Он закройщик-универсал старой школы, поможет, подскажет. Я договорилась, он согласился принимать женские заказы.
Бригадир мысленно телеграфировала SOS в безбрежную глубь космоса и убежала делиться новостью с девчонками.

     О том, что Роман Ильич самый популярный в городе закройщик мужской одежды, в те времена  рассказывать не надо было. Слава о безукоризненных брюках без примерок гремела громко и далеко. Запись в очередь растягивалась на несколько месяцев вперёд. В эту очередь безропотно выстраивались все городские модники и заказчики из области. Всё бы хорошо, но…

     Беда в том, что Роман Ильич, а для узкого круга местных просто Наша-Ромаша, мастерски и самозабвенно не только работал. Так же самозабвенно, выражаясь высоким слогом, закладывал за галстук. С галстуком, кстати, никогда замечен не был, а вне стен перворазрядного ателье вполне мог сойти за отчаянного пропойцу. Мешковатые помятые брюки, кудрявая с проседью лохматось и богемная небритость – прямо-таки картинка из популярного в те времена журнала «Крокодил». Подарки благодарных клиентов-мужчин в жидкой валюте он принимал исправно и с удовольствием.

     Однако, заведующая модным салоном холила и лелеяла Нашу-Ромашу, классного закройщика. Вдобавок жалела одинокого старика почти пенсионного возраста, который годился ей в отцы. Часто она выходила к нетерпеливым мужчинам, оставшимся без новых брюк, и убедительно объясняла, что закройщик внезапно заболел, но заказ всенепременно будет готов, только, уж извините, на следующей неделе. В это время мертвецки пьяный закройщик отлёживался в подсобке на тюках с ватином. Заведующая порой оставляла Романа Ильича ночевать на этих тюках, ибо знала, закройщик будет набираться сил в объятиях Морфея беспробудно до утра. Зато, когда проспится, безропотно примет любой заказ. И, если надо, сам отошьёт и после обеда вручит счастливому клиенту безупречное изделие. Да, мастерство не пропьёшь.

     В первый день работы с молодёжной бригадой Роман Ильич пришёл выбритым до синевы. Ударная волна Шипра девятым валом хлынула из коридора раньше. Стрелки новых брюк стояли строго вертикально и идеально параллельно, и о них можно было порезаться. Завателье ликовала. Девчонки притихли. Тревожность потихоньку развеялась, начались жизнерадостные трудовые будни.

     Первый крой женского пальто был без изъянов и нареканий. Вдобавок подробно описан в сопроводительной записке. Расшифровать каракули специалиста-универсала собрались всей бригадой. Поняли, однако, не всё. Пришлось звать закройщика.

     Наша-Ромаша искренне недоумевал – что ж непонятного? «Я столько букв никогда никому не писал. Эх-хе-хе, неопытная молодёжь, учить вас да учить. Ладно, научу». И уже через неделю совместной работы юные портнихи знали, что жирная стрелка размером с копье на мамонта и буквы КН означают «карман внутренний». Загадочное сокращение СОСН – это пояснение «здесь отделочную строчку не надо». А буквы ХП с восклицательным знаком повелевают сделать усиленную влажно-тепловую обработку. Понятно же написано – ХП, Хорошо Погладить.

     Что и говорить, работать стало веселее. Сплошь кроссворды да ребусы. И, главное, стабильная работа без возвратов и переделок. Оказалось, Роман Ильич виртуозный спец по «французским» передкам. Это фарс и драма в одном флаконе. Театр одного актёра. Выглядит этот моноспектакль так. Примеряя готовое пальто, заказчица, бывает, начинает капризничать. Мол, здесь надо четче подчеркнуть талию, здесь рукав надо немного выпустить, а здесь подол чуть-чуть убрать. Наша-Ромаша с пониманием кивает, соглашается, мол, да, дивную талию надо непременно выделить. Вот прямо грех не сделать упор на божий дар. Потом ловко намечает мелком новое место божьего дара, прокладывает намётку и обещает всё исправить. Всего-навсего за неделю. Через неделю на пальто, которое безмятежно провисело на кронштейне, Роман Ильич удаляет намётку и очищает меловые линии. И триумфально выносит изделие, а в след ему и заказу просит бросить веник. Аккуратно бросить, что не вылетел в зал. Без веника никак нельзя, ведь магия «французской» переделки должна сработать наверняка. И, представьте, ни разу не было осечки. Заказчицы если и возвращались, то с тортом и благодарностью в книге жалоб и предложений. Писали: «За чудесную работу и обходительность». Торты с кремовыми розами доставались бригаде. Роман Ильич стойко переносил отсутствие мужского варианта подарков.

     Однажды, правда, посеял смуту, когда вдруг выбежал из комнаты закройщиков и побежал искать группу спасения.
– Там, ну, этот, залетел, надо выпустить, откройте скорее окно!
– Что? Кто? Кто залетел?!
– Ну, этот, белый такой. Большой!
Оказалось, залетела и билась о стекло бабочка. Всего-навсего капустница. Наша-Ромаша при этом был трезв аки стеклышко.

    
     Отпуск закройщицы пролетел быстро и вкусно для молодёжной бригады женской верхней одежды. Космос услышал-таки сигнал о помощи бригадира, сжалился над девчонками и щедро одарил приятностями. За это время было съедено три торта и коробка дефицитных конфет. В книгу жалоб и предложений записано три благодарности и впервые получена премия за перевыполненный план.
 
     В общем, как не крути, а отпуск – это замечательно с любой стороны.