Операция Магдалина. Портрет в чёрном интерьере

10 ноября 1941 года

Дублин, Ирландия

«У меня только один вопрос» - изумлённо-восхищённо произнёс доктор Шварцкопф. «Как тебе удалось так точно её вычислить?»

Криминалькомиссарин спокойно ответила: «Это настолько уникальное злодейство, что его может совершать только совершенно уникальный преступник, у которого совершенно уникальный мотив. Поэтому я сразу поняла, что, вычислив мотив, я с очень высокой вероятностью сразу вычислю и преступника…»

«И как ыт вычислила мотив?» - полюбопытствовал суперинтендант.

Ирма пожала плечами: «Это настолько запредельно, нечеловечески инфернальное злодеяние, что его может совершить либо не-совсем-человек…»

«… либо тот или та, кто на полном серьёзе считает себя реинкарнацией того или той, кто уже совершал нечто подобное» - закончил за неё доктор Вернер.

«Совершенно верно» - подтвердила лучший детектив Крипо. И продолжила: «Не-совсем-люди существуют; нам приходилось с ними иметь дело…»

От такого откровения у Диллона Коннолли аж глаза на лоб полезли. Ирма махнула рукой: «В Берлине узнаешь… почти наверняка».

Ибо с таким опытом, как у него, у суперинтенданта была прямая дорога в совершенно секретный отдел РСХА IV-Н (борьба с паранормальным противником). Криминалькомиссарин уверенно продолжала:

«… поэтому мне сразу стало понятно, что мы имеем дело с человеком. Психически больным в медицинском смысле, но в юридическом…»

Коннолли кивнул: «Ибо очень даже ведает, что творит…»

Ирма продолжала: «Учитывая специфику злодеяния, оставались два варианта…»

Психиатр вздохнул: «Элизабет Батори и Дарья Салтыкова»

Криминалькомиссарин кивнула и продолжила: «Графиня отпала сразу – она была чистой ведьмой со всеми причиндалами – договор с Дьяволом, человеческие жертвоприношения, стремление к вечной молодости…»

Которая достижима – но совсем не так, как думала Элизабет Батори.

«… а вот реинкарнация Салтычихи очень похожа на правду. Тем более, что…»

Она вопросительно посмотрела на психиатра. Доктор Шварцкопф вздохнул:

«Во время следствия, когда Салтычихе стало понятно, что доказательств против неё выше крыши, она выбрала вполне ожидаемую линию защиты. Она утверждала, что убийства совершали её крепостные по их собственной инициативе, а она ничего не могла сделать, ибо их боялась и потому не при делах»

«Что чушь собачья, конечно» - фыркнула Ирма. Психиатр кивнул – и продолжил: «Чушь, конечно – приказы убивать отдавала Салтычиха, но…»

«Я понял» - неожиданно вставил суперинтендант. «Чтобы её осудить, ей вменили, что она убивала своими руками, хотя на самом деле…»

«… она убивала чужими руками» - закончила за него криминалькомиссарин. И добавила: «Не такая уж и редкость среди серийных убийц…»

Коннолли вздохнул: «А поскольку в чёрной сети происходит вот именно это самое… Вы и сделали вывод, что её создательница считает себя реинкарнацией российской Кровавой барыни…»

«Максимально полной реинкарнацией» - поправила его Ирма. И объяснила несколько удивлённым партнёрам: «Это настолько сложный и рискованный      бизнес, что его создательница и умна, и талантлива, и рациональна – причём всё это в превосходной степени…»

Сделала многозначительную паузу – и продолжила: «… а убедить такое… существо в том, что она есть реинкарнация Салтычихи…»

«… может лишь максимально полное совпадение» - закончил за неё Диллон.

«Совершенно верно» - подтвердила Ирма. «Именно на этом я и построила портрет нашей Новой Салтычихи… который уже во многом оказался точным…»

И перечислила: «Для реинкарнации важна дата смерти, а не дата рождения… исходного существа…»

«… которое становится датой рождения реинкарнации» - закончил за неё психиатр. Ирма кивнула – и продолжила:

«Столь рациональное существо поверит в реинкарнацию лишь если будет прямым потомком Салтычихи – и полной тёзкой… ибо где рационализм в превосходной степени, там и скептицизм – в аналогичной…»

Её партнёры кивнули, а суперинтендант осведомился: «Почему Дарина, понятно – это созвучно её настоящему имени… но почему она вышла замуж за Гленна Игана?». Ирма объяснила:

«Салтычиха вышла замуж за ротмистра – это эквивалент армейского майора - лейб-гвардии Конного полка Глеба Алексеевича Салтыкова…»

Диллон Коннолли кивнул: «Теперь понятно, почему Гленн – но почему Иган?»

Ирма вздохнула: «Потому, что это созвучно её девичьей фамилии – Иванова, с ударением на первом слоге…»

Суперинтендант удивлённо осведомился: «То есть, это был брак…». Он запнулся.

«По мистике» - уверенно произнесла криминалькомиссарин. «Она встретила Гленна Игана, решила, что он её судьба… и женила на себе…»

«Очень похоже на правду» - усмехнулся психиатр. «Такие особы никогда не выходят замуж – исключительно женят на себе…»

После чего задумчиво произнёс: «Похоже, что она окончательно осознала себя реинкарнацией Салтычихи после рождения второго сына – то есть, в 1922 году…»

«Это-то меня и беспокоит» - мрачно подумала Ирма. Но промолчала. Вместо этого уверенно заявила: «Я в этом совершенно не сомневаюсь». И объяснила:

«Первый сын Салтычихи, Федор, родился в 1750 году, когда Дарье Николаевне было двадцать лет…». Коннолли кивнул: «Поэтому Теодор…»

«… второй – Николай - год спустя»

«Поэтому Николас» - вздохнул доктор Шварцкопф. Ирма кивнула – и продолжила: «Что касается потомства Салтычихи, то тут всё очень интересно…»

«А именно?» - заинтересованно осведомился суперинтендант. Ирма объяснила:

«Её первый сын Федор не оставил потомства. Николай прожил всего 26 лет, но имел двоих детей: бездетного Фёдора и Елизавету, которая родила аж четверых. Потомками Салтычихи были статс-дама и меценатка, предводитель дворянства и фрейлина двора, прапраправнуками — генерал-лейтенант… и многие другие…»

Суперинтендант кивнул: «Среди которых оказался отец или мать Дарьи Николаевны Ивановой, которая является пра-пра-пра-пра-внучкой Салтычихи…»

«Я думаю, что мать» - уверенно заявила Ирма. «… хотя возможны варианты…»

«А её подвиги… во время Гражданской войны?» - спросил Коннолли. Ирма пожала плечами: «С такой родословной только к белым – это однозначно. Думаю, что от Салтычихи ей передалась лютая ненависть к холопам, поэтому она и двинула в белые палачи… благо в Добровольческой армии женщины воевали…»

Во время Первой мировой войны Временным правительством были созданы так называемые «женские ударные батальоны». Больше в пропагандистских целях – дабы устыдить не желавших воевать солдат-мужчин. Воевали храбро и умело… однако в конце 1917 года были расформированы. Некоторые женщины вступили в ряды Добровольческой армии – и стали немалой головной болью для красных.

Ирма кивнула партнёрам – и упорхнула на встречу с главным мафиози Ирландии.