Выходец из могилы

"Я на даче один. Мне темно
За мольбертом и дует в окно..."
                И.А.Бунин
            
Друзья, случай, о котором я вам расскажу, не выдумка, а чистая правда.

Иными словами, то, о чём я хочу вам сейчас поведать, быль без примеси какой бы то ни было поэтической фантазии.

Рассказывать я буду простыми словами, избегая художественных деталей и литературных прикрас, чтобы вы не заподозрили меня в попытке привлечь к себе внимание, пользуясь нечестными методами, как это сейчас вошло в моду у пишущей братии.

Итак, сядьте поудобнее и запаситесь валерьянкой, начинаю :

Стояла глухая, холодная, дождливая ночь начала осени, точнее той поры, когда грибы ещё не сошли, но дачники уже начали активно разъезжаться. Дождь громко барабанил по металлической крыше и по оконным стёклам. С таким же мрачным остервенением, вероятно, гремели барабаны на площади Революции, когда французский король Людовик шестнадцатый поднимался по ступеням эшафота, направляясь к гильотине.

Я находился на своей даче совершенно один и коротал время за чтением повести Гоголя "Вий".

Я люблю читать ужастики и всякого рода детективы, сам не знаю почему. Видимо, для того, чтобы реальная жизнь, моя жизнь, на их фоне казалась восточной сказкой.

Для поддержания бодрости духа на круглом столике передо мной стояла откупоренная бутылка напитка под названием "Белая берёзка", к которой я почти не притронулся, выпив лишь две-три рюмочки, да и то неполных.

Я прочёл уже больше половины повести и дошёл до момента, когда мёртвая панночка вылезла из гроба и в белом саване металась по церкви в поисках оцепеневшего от ужаса Хомы.

Дождь шумел, не умолкая, ветер мрачно завывал в печной трубе.

Поверьте, други, что я отнюдь не из робкого десятка - занимался не один год, правда в детстве, прыжками в высоту, однако мёртвая панночка, лихорадочно мечущаяся вокруг мелом очерченного круга, вой ветра и шум ливня всё же сумели нагнать на меня какой-то мистический страх.

Чтобы избавиться от него и вернуть душе самообладание, я закрыл книгу и занялся медитацией. Принял позу "лотос" и начал внушать себе, что сижу не на сырой и холодной даче с пустым холодильником, а на лазурном берегу Тихого океана. Что лицо моё, обращённое ввысь, согревает тропическое солнышко, рядом убаюкивающе качают своими густыми зелёными космами пальмы, о песчаный берег ласково плещут волны, над головой кружат чайки, в океанской дали плывёт бригантина, а прекрасные мулатки на подносе подают мне всякие тропические яства.

Медитация шла успешно. Успешно до такой степени, что я напрочь позабыл и о мёртвой панночке, и о том, что мне в очередной раз почти на неделю задержали зарплату.

Из состояния тропического блаженства меня внезапно вывел стук в дверь. Я машинально посмотрел на часы. Часы показывали ровно двенадцать ночи.

Этот стук прозвучал для меня, как гром среди ясного неба. Ведь вокруг моей дачи все соседи, я это знал точно, давно разъехались по свои городским квартирам и стучатся в мою дверь да ещё среди ночи было некому.

Тропическое солнышко вмиг погасло и ушам моим предстал снова шум ливня, вой ветра да ещё этот непонятный жуткий стук. Я замер, стараясь не шелохнуться и не выдать своего присутствия в доме, благо свет ночника горел неярко и снаружи был незаметен.

Сначала я решил, что мне этот стук просто померещился и был вызван впечатлением от повести Гоголя. Я уже было воспрянул духом. Однако через пару минут затишья, стук снова повторился и звучал уже гораздо сильнее. Всё внутри у меня похолодело.

Вампир, выходец из могилы  ? Кто ещё может бродить по ночам в такой глуши ?

Осторожно, на цыпочках, я пошёл на кухню, и нашёл там увесистую скалку. От идеи вооружиться холодным оружием, то есть кухонным ножом, я сразу же отказался в виду того, что выходцу из могилы нож не страшен, а вот скалка, в особенности если она сделана из осины, его способна отпугнуть. После, помня из книг, что вампиры и всякого рода нечистые духи боятся запаха чеснока, проглотил не разжёвывая семь чесночных долек (семь - число мистическое ) и снова на цыпочках вернулся к дверям.

Стук утих. Я постоял некоторое время у дверей, прислушиваясь к шуму ливня за ними.

"Свят, свят, свят ! Кажется, ушёл !" - пронеслось у меня в голове. Сердце стало биться ровнее, я почти успокоился.

Чтобы внести в душу окончательное успокоение, я применил проверенный метод, начал считать слонов : один слон плюс один слон - два слона, два слона плюс один слон - три слона, три слона плюс один слон - четыре слона и так далее.

Но не успел я досчитать до двадцати слонов, как стук снова возобновился.

Выходец из могилы ( неподалёку от дач находилось старинное сельское кладбище ), стучал теперь не в дверь, а в окно. Выглянуть в окно я побоялся, ибо ответный взгляд вурдалака может парализовать, как это и произошло в гоголевской повести. Самое жуткое было то, что сквозь шум ливня и вой ветра мне послышалось, что он окликает меня по имени. Как могло случиться, что выходец из могилы точно знал, что меня зовут Вася ?

Обращаться в полицию было бесполезно. Какой дурак в такую непогоду поедет за пятьдесят вёрст от города по непролазной грязи ? Оставалось надеяться только на запах чеснока изо рта и на увесистую скалку. Да и как обратиться ? Мобильная связь в здесь не работает.

Вот вам и ужас, друзья, в его чистом виде. Вообразите себе эту жуткую картину :

Холодная сырая дача с пустым холодильником и неработающей канализацией, заброшенная в глушь ярославских лесов. Непогода с шумом ливня и завыванием ветра, панночка в саване, что никак не выходит из головы, близость сельского кладбища и этот настойчивый стук мертвеца то в дверь, то в окно. Мертвеца, что диким утробным голосом выкрикивал порой моё имя и присовокуплял к нему ругательные выражения в виде нецензурных слов.

Да-да, эти загробные ругательства, на которые способен только самый отъявленный вурдалак, сквозь шум и вой я слышал, хоть и не очень отчётливо.

В какой-то момент, приблизительно часа в три ночи, мертвец, чуя, что близится утро и время, отпущенное ему на то, чтобы напиться моей крови, у него катастрофически истекает, пришёл в неописуемую ярость. Он начал колотить всеми своими костями в дверь и трясти её с такой нечеловеческой силой и яростью, что мне показалось, ещё мгновение и дверь слетит с петель. Дом ходил ходуном.

Выручила меня в этой ситуации, не дав мне от ужаса сойти с ума, только одна святая молитва, которой меня научила в детстве бабка : " Лысый чёрт, отвались, лысый чёрт, поперхнись, закружись, завертись, на осине удавись !"

Стоя со скалкой у двери, я громким голосом, переходящем в крик, как это делал Хома Брут в повести "Вий", читал и читал её беспрерывно до хрипоты в горле, пока полностью не осип.

Время бежало мучительно долго.

Минуты мне казались часами, часы вечностью. Однако я, как стойкий оловянный солдатик, не покидал свой пост, рассчитывая, правда, уже не столько на запах чеснока, сколько на крепость задвижки в дверном запоре.

Начинало светать.

Где-то вдали, в селе, я вдруг расслышал крики петухов. Эти крики ободрили меня. Я знал, что после третьих петухов нечисть в виде вурдалаков и упырей убирается обратно в могилы.

Однако, как ни странно, стук всё равно изредка, хотя уже и гораздо слабее, продолжался.

Время шло. И вот первые лучи утреннего солнышка слегка озарили окно. Шум дождя утих, ветер смолк. Я набрался храбрости и, не выпуская из рук скалку, подкрался к окну, откуда стук раздавался и отважно выглянул в него.

Каково же было моё  изумление, когда в мутном окне сквозь полосы стекающих по нему дождевых капель я вместо бледного лика выходца из могилы разобрал черты... вы не поверите, друзья !...да-да, разглядел прекрасные черты своей горячо любимой супруги Клавдии!

Как потом оказалось, она, ранее не предполагавшая ехать на дачу, всё-таки решила приехать, чтобы замариновать на зиму опята, а последняя вечерняя электричка сильно опоздала. Мобильная связь, как я сказал выше, не работала. Вот она, горемычная, и заявилась среди ночи, пройдя от станции до дачи около трёх километров по просёлочной дороге, утопая по колено в грязи. Она-то думала, что я выпил не две-три рюмки, а всю бутылку и сплю на диване перед включённым телевизором. А я, вы сами видите, друзья, был трезв, как стёклышко, просто "Вием" зачитался.

Когда жена, у которой зуб на зуб не попадал, мокрая, как говорится, до нитки, немножко злая на меня и обиженная не столько за то, что всю ночь мёрзла и мокла под проливным осенним дождём, сколько за то, что я упоминал в молитве лысого чёрта ( а у неё действительно волосы довольно таки жидкие и она слова про лысого чёрта приняла на свой счёт ), словом, когда она вошла в дом и всё окончательно выяснилось, я...я покорно передал скалку из своих рук в её руки, в руки моей горячо любимой Клавдии и на этом моменте, мои хорошие, к сожалению, вынужден прервать повествование. Дальше произошло то, что мне вспоминать не очень хочется и продолжение этой истории предоставляю дорисовать вам самим по вашему усмотрению.