Глава 7. Психом шизика не перешибёшь!

Репортаж со змеёй на шее.

По мотивам фильма Анатолия Бочкарёва «Искушение». Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ
Все совпадения с реальными персонажами моего давнего фильма могут быть случайными.

Содержание:
Глава 1. Дырочка для души.
Глава 2. И лишь рассудок говорил: беги!
Глава 3. Нептуняне атакуют.
Глава 4. Мешок со змеями.
Глава 5. Когда на Солнце упадёт флажок.
Глава 6. Остановить мурашку!
Глава 7. Психом шизика не перешибёшь!
Глава 8. Тропою дофаминовой пройдусь.
Глава 9. Нептуняне и земляне - братья навек!
Глава 10. Анна на шее. Операция «Нептун».



Глава 7. Психом шизика не перешибёшь!
Суровым, потому хорошо успокаивающим целителем на экран опять прорвался неугомонный газетчик, на этот раз далеко не добродушно выговаривающий своим читателям, а заодно и зрителям, как на самом деле следует воспринимать всё, что им тут показывают:
- Подумайте спокойно над всем, что вы увидели и услышали!!! Не спешите делать выводы! Заметьте, в данной обстановке очень легко удариться в необузданную спекуляцию по поводу демонстрируемых страстей! Поэтому в первую очередь стоит отстраниться, стряхнуть всё, что вам навесили, а затем спокойно разложить это по полочкам.

Проходит прежний титр на вновь возбуждённо заговорившего репортёра: «Собственный корреспондент газеты «Трудовая трибуна» Игнат Прозоров». Ах, неужели – он?! Какое облегчение! Иначе ещё по пять минут очаровательной Анны на каждого любителя голубого экрана и повсюду случился бы клинический передоз с конвульсиями, потому что когда слишком хорошо, оно всегда нехорошо. Толпы завербованных нептунянами телезрителей оголтело повалили бы по улицам, скандируя требования немедленного установления дипломатических отношений с незаслуженно забытой планетой Нептун.

Как есть – снова он, Прозоров, ошибиться невозможно. Долгожданный штурман заблуждающихся умов, любящих читать газеты, а также всю жизнь смотреть захватывающие сериалы про жизнь. В своём фирменном клетчатом костюмчике с жилеткой и галстуком всё так же неспокойно но бодро и оптимистично Игнат Прозоров крутится в чёрном кресле, выставленном во всё том же студийном перформансе, сотворённом под инопланетный корабль, напичканном всякими мелькающими по лицам привидениями, впрочем, теперь не настолько пугающими и  настырными, как ранее. Не внушали прежнего почтения и с оттягом мерцающие настройки частот на допотопных земных мониторах, ассистентами режиссёра и операторов где-то разысканных, выставленных или для пущего эффекта подвешенных на заднем плане. К завершению разоблачающего прозоровского спича и без прежнего антуража по едва качающимся экранам-муляжам пошли энергичные зигзагообразные помехи. Так по режиссёрской задумке встревоженные пришельцы стали пытаться любой ценой остановить компрометирующее их выступление. Вслед за Анной решили заморочить, а то и вовсе заткнуть и выдавить из экрана изобличающего их газетчика. Любой ценой не дать людям узнать подлинную правду о себе.
Словно не замечая демонстративных вражеских поползновений со стороны, репортёр Прозоров с неиссякаемым жаром и оптимизмом в прежнем тоне и напоре продолжил убеждать невидимую аудиторию, вновь замершую в испуге и надежде, что всё ещё как-нибудь разрулится:

- Всё услышанное вами является чистой воды мистификацией. Поверьте, на самом деле кто угодно может её провернуть, если только наберётся необходимой наглости и упёртости. Допустим, и я могу сказать, что вот, мол, мною под воздействием коварных пришельцев, принято такое-то и такое ужасное решение, после чего я, например, кого-нибудь лишил чего-нибудь. Но столь роковое решение было принято мною под непреодолимым и давлением инопланетных сил со стороны и изнутри меня самого. Поэтому ничего тут нельзя было поделать. Это выше человеческих сил! Придётся нам всё как есть принимать, то есть, по факту свершившегося, каким бы плохим и опасным оно нам ни показалось.

Видавший виды, тёртый-перетёртый столичный газетчик и не думал выпадать из несущего экстаза разоблачителя всяческих мистификаторов. Он непримиримо рубил ладонями сгущающийся вокруг воздух, изгоняя так и липнущих нептунянских бесов, поналетевших из своих гнездовий в районе ледяного «пояса Койпера», который откуда-то сразу за последней планетой Солнечной системы по имени Нептун и следил за всем происходящим на Земле.
- Терпеть не могу подобных выкрутасов! Да с какими вдобавок претензиями?! Правда, конкретно ни в чём никого обвинить я пока не в состоянии. Могу лишь сильно тревожиться оттого, что недостаточно понимаю сути того, что происходит с той же Анной, и всею душой продолжать чувствовать, что лажа это всё, происходящее с нею, самая натуральная лапша на уши. Нормальное, естественное объяснение всему этому гипнотизёрскому цирку конечно же существует. Надо его только найти. Поверьте! Сейчас нам очень легко обвинить людей, ту же Анну, попавших под мало объяснимый удар. Тем более, она в результате пока никого не убила и даже не обокрала. В таком случае, в чём же она виновата?! Точных фактов, а соответственно и мыслей по этому поводу у меня как не было, так и нет. Поэтому ничего конкретного по-прежнему сказать не могу, дорогие вы мои, уж простите и не обессудьте. Да-да, как-то вот так! Но вы всё равно имейте в виду, что обывательщина, а то и криминал по этой невероятно скользкой теме сейчас могут пойти любые. Все должны быть готовы и к этому, как и к любым иным эксцессам на почве этого. Допустим, кто-нибудь напьётся, чего-то натворит, например, свергнет власть, а потом скажет: дескать, это не я так решил, на самом деле моё дело маленькое, это мне инопланетяне во-он оттуда приказали. – Прозоров развёл руками, показывая на угрожающе мелькающую тенями пустоту за своей спиной, откуда наверняка могли исходить зловредные приказы на противоправные действия. По всему было видно, что такие дела самого репортёра Игната Прозорова действительно сильно беспокоят и он все силы прикладывает к тому, чтобы помочь группе телевизионного журналистского расследования справиться с возникшей ситуацией. Да неплохо было бы заодно пособить и самой стране, давно опасающейся подрывного натиска откуда-нибудь и начала новой цветной революции с последующим новым развалом всего и вся.

- Или, допустим, я вот на митинге выступал, призывал к свержению кого-нибудь, но это не я выступал, нет-нет! Что вы?! Ни в коем случае! Не верьте, это был не совсем я! Просто мною управляли вот эти самые мрачные бесы, поналетевшие с чужих и сумеречных планет. В одночасье набросились, оболванили и велели пойти бунтовать супротив начальства. Лично я на самом деле не мог этому противиться, поскольку не по своей воле находился в образе легко управляемого зомби. Никак не получалось из него выйти, до того инопланетный код присосался ко мне, поистине впитался в мою кровь и плоть. Потому я и пошёл, скажем, в иноагенты. Это всегда чрезвычайно опасная штука – игра с разумом. Обязательно можно заиграться, стоит только начать и уже не остановиться. Вот почему я и заявляю, что всегда, когда мы говорим про инопланетян, это как психом по шизе у нас получается! Никто никого не слышит, не видит и не понимает, но что-нибудь обязательно натворит, а потом открестится, искренне уверяя, что он тут ни при  чём! Когда со всех взятки гладки выходят и крайнего никогда ни в чём не найти! Очень удобно для любителей устраивать всякие перевороты.
Вот и сходятся разбуженные страшные социальные силы - стенка на стенку, не в силах друг друга одолеть. За каждой спиной новообращённого смутьяна непременно стоит свой высший управляющий разум, а все остальные люди, пошедшие за подстрекателем, становятся просто тупыми исполнителями и ни с кого ничего тогда не спросить. В таком случае мы получаем дело с проявлением элементарного психофашизма, лихо стравливающего людей на ровном месте и на основе взбудораженных дремучих инстинктов стремящемся подорвать все наши с таким трудом завоёванные устои. Ни больше, ни меньше!».

Видимо перед записью решающей части телевизионной программы собкор «Народной трибуны» получил дальнейшие инструкции по укреплению генеральной профсоюзной линии и теперь твёрдо следовал им, непримиримо играя желваками на скулах. Куда только подевались его прежние демократические ужимки и заигрывания?!

«Да что там об этом говорить?! Кто знает, кто прошёл сквозь похожие социальные замесы и прочие горнила, тому не требуется ничего отдельно доказывать. Тем более подробно рассказывать об их механике, как я вот вам почему-то ещё делаю. Очень хотелось бы поскорее об этом забыть, о совсем не красящем нас, людей, инциденте с так называемыми инопланетянами. И вправду же! Что может больше опорочить человеческое достоинство, чем очередное доказательство его позорной слабины перед любыми ничтожествами со стороны?! Тем более с периферии нашего мира. С их подлейшими намёками на то, что презреннее людей могут быть только сами люди!».

Внезапно с экранов студийных мониторов полностью исчезла чересполосица искусственных помех, якобы выдававших присутствие непрерывно и не к добру поминаемого инопланетного разума в разоблачающей его телевизионной программе. Всё-таки прислушались потусторонние создания к голосу чудом восставшего из собственных руин разума земного, да так, что элементарно струхнули, то есть испугались. Против шерсти пошли им суровые откровения столичного газетного писателя, прямо поперёк горла встали. Недоумённо чесали они инопланетные свои затылки, да так, что треск стоял на всю Солнечную систему. Мол, мы-то думали, что люди на этой планете совсем-совсем тупые стали, а они, получается, что и не очень затупились. Кое-что в ихних головёнках продолжает тренькать, вишь, сопротивляться начинают, журналистов в переднюю линию обороны выставили, да вдобавок самых певчих. Не исключено поэтому, что сильно встрепенулись инопланетные черти или даже затаились в страхе и прочих своих непонятках вовсе не случайно, а в намерении срочно изменить тактику своего наступления на земные умы, обдумать, как же им и впредь продолжать прорабатывать упирающихся землян, если ранее используемая методика похоже теперь не срабатывает?! Что потребуется с людьми дальше проделать, какую следующую каверзу им устроить, желательно понесусветнее?! Чтобы пробило всех наверняка, то есть, по-настоящему и навылет!

Бывалый газетчик Игнат Прозоров оказался не промах во всех отношениях и очень сообразительным, идущим в ногу со всеми новшествами, то есть, лайфхаками в своём ремесле и не только. Из-под маски непримиримого обличителя инопланетной каверзы он лукаво посматривал в правую верхнюю четверть объектива каждой из трёх снимающих его камер. Только успевал головой вертеть и вовсю хлопотать физиономией. Этому роскошному приёму создания сверх-убедительного образа его научили дикторы Центрального Телевидения, бывшие народные идолы, парадные лица благополучно канувших режимов правления страны. Будучи давно на заслуженной пенсии, они на какой-то презентации, кажется, в очереди к кассе супермаркета, с пылом уверяли его, что только при таком взгляде выступающего возникает некий практически колдовской ракурс его массового восприятия. Лишь при этом, немного косящем взгляде в правую верхнюю четверть любого объектива какой угодно гражданин в эфире и в кадре будет выглядеть наиболее выигрышно, надёжнее всего привлечёт к себе внимание и доверие какой угодно аудитории.

Москвичи всегда и заслуженно считались большими мастерами придумывать этакие штучки на публику, вроде мхатовских пауз, дабы набить себе побольше значимости в глазах не только понаехавших, но и поклонников со стажем. Дело это всегда чрезвычайно тонкое и никогда нельзя знать, чем даже безобидное пускание ветра на публике может обойтись, не то чтобы в самый напряжённый момент изображаемой интриги взять себе продолжительный заслуженный расслабление. Можно сорвать бешеные аплодисменты, но можно и в яму упасть. Профессиональные театральные завсегдатаи некогда подсчитали, что после пяти секунд та же мхатовская пауза начинает терять свой эффект, с каждой лишней секундой всё больше. После некоторой величины данной театральной уловки провинциалы в зале быстро разочаровываются в спектакле, ореол знаменитых артистов, в своей чванливости давно потерявших чувство меры, для них быстро меркнет и сразу начинает смердить. Даже коренные и потомственные фанаты в зале начинают гораздо меньше хлопать в ладоши, а потом и они скисают. Оваций у зависших таким образом зрителей всех категорий даже при полном занавесе и раскланивании у рампы можно не допроситься вовсе. Многие из публики, вконец заморенные изъезженным мхатовским приёмом, так и вовсе засыпают, впрочем, иногда продолжая вздрагивать и подхлопывать какому-нибудь извне продолжающемуся шлёпанью.

Газетчик Прозоров, единожды попав на экран, так просто из него теперь не вылезал. По всему было видать, что теперь его отсюда не выгонишь, до того понравилось и до такой степени освоился. Звёздная болезнь по-настоящему подкосила и его, преимущественно пишущего товарища. Интригующе помедлив, он закончил внутренний отсчёт в пять секунд, перестал выигрышно выказывать себя в верхней правой четверти в данный момент снимающего его объектива и, ни в коем случае не теряя набранного темпа, немедленно перешёл к основной заготовке своего пламенного монолога.

- Прямо перед вами, на глазах, я сейчас приведу, точнее, покажу и прочту про один примерный случай. Может быть, наиболее убедительный из всех. Для меня во всяком случае. Внимательно смотрите, вот я достаю из кармана письмо, которое получил вчера. Еще никто среди здесь присутствующих, не знает про него, что мне люди написали в нём. Я единственный вчера прочитал. И что же? Да полночи не спал! Хотите верьте, хотите – нет!
Газетчик достаёт из левого нагрудного кармана пиджака конверт. Хрустнул разворачиваемой вчетверо сложенной бумагой.
- Та-ак… «Уважаемый журналист Игнат Прозоров, спасибо вам за публикацию. «Сумерки души». Ага, вот как она называлась! – Искренне удивился давеча прочитанному на ночь. - Опубликовано в «Народной трибуне» четвёртого ноль первого двадцать пятого года. Ага, опять всё верно. Далее читаю: «Теперь я уверена, что не одинока и знаю, как себя вести при подобных обстоятельствах. Дело в том, что 20-го июня прошлого года я похожим образом выходила на контакт с такими же сущностями, как описано в статье. Жестокими, дающими ложную информацию, и изнуряюще действующими на психику человека.
Способ моего контакта с ними, бусинка с азбукой. Во!».
Прозоров непонимающе вскинул голову, но дальнейшей расшифровки того способа у читательницы не нашёл, а своего не придумал, и посему продолжил читать.

- «Они воздействуют энергетически днём и особенно ночью. Знают обо мне и моих близких всё или очень много. Легко читают мои мысли, даже не видя меня. Вставили мне, как они говорят, G, B, Z. По-русски: Ж, Б, З. То есть, Жизненно Болевой Зажим, возле шеи, слева. Ощущение довольно болезненное. Такое - словно укол иглой. Так они понуждают к контакту.
Неделю назад я прекратила контакт, потому что больше уже не могла. Чувствовала, ещё немного и сойду с ума! Это была вторая моя попытка освободиться от них. Я всё больше понимала, что это совсем не добрые силы. Однако в одиночку с ними бороться по-прежнему чрезвычайно трудно. Мне очень хотелось бы получить совет от Ковалёва. Надеюсь, он согласится дать мне свой адрес и разрешит ему написать. Могу даже приехать. Если вас не затруднит передать мою просьбу Павлу Александровичу, я буду вам очень признательна!».

Это письмо ко мне пришло из Петрозаводска от Светланы Комлевой. (Далее репортёр дочитывает молча. Потом опять вслух). Здесь указан адрес, телефон и так далее.

Прозоров, сложив письмо, убрал его обратно в левый карман пиджака. Затем продолжил, державно, то есть, в упор и без улыбки глядя в правую верхнюю четверть:
- Дело в том, что таких писем мне поступило несколько. Не помню точно… семь или восемь. И телефонных звонков приходило семь или восемь. Из разных городов страны.
У всех моих читателей слишком часто происходило всё то же самое, с небольшими вариациями, но с точно такими симптомами, как и в разбираемых наших случаях. Контакт повсюду происходил один и тот же, будто бы он из-под некоего ксерокса потоком планомерно распространялся во все стороны. Словно растекался по стране, а может и планете. Все-все, кто писал или звонил, сообщали мне одно и то же, что и мы, мол, были раньше скептиками. И мы в это не верили, но теперь приходится. Сейчас такое поветрие крайне модно и потому проявляется чуть ли не повсеместно. Мы такие вещи очень хорошо чувствуем и понимаем. На самом деле это сверхъестественное явление существует. Как ни крути, оно с нами неразрывно и давно сидит в нас. Нам кажется, что этот внутренний человеческий монстр начал более активную охоту за людьми именно с началом информационной эры, особенно её цифровой стадии. Он реально вылез из телевизора и социальных компьютерных сетей и набросился на всех своих пользователей, которые оказались перед ним попросту бессильны. Он влез в них прежде всего через глаза и уши, но видимо и через какие-то другие каналы. Рефреном у всех моих читателей звучит одна только мысль: что нам делать-то теперь?! Не возвращаться же всем тем, кто хочет оставаться свободным, назад, в прошлый или позапрошлый век, где ничего такого не было?! Там-то наверняка нас не ждут. Да и скучно теперь будет без этих паразитов нашего сознания».

Тут Прозоров изобразил стеснительную улыбку доброго, но немного нашкодившего властителя дум и чаяний. Опять внимательно посмотрел в правую верхнюю четверть снимающего его объектива и сказал, подмигнув: «Зато у нептунян в лапах сейчас так весело! Обхохатываемся! Разве по нам не видно?!».