Каждый может

Солнце хозяйничает на улице, юная зелень переливается на ветру, облака редкие тянутся мимо окон, а весной не пахнет. Потому что окна закрыты!

Исправляюсь, подхожу к окну, открываю: другое дело, но не то, маловато весны. Солнце спряталось за угол дома, аромат хаты вяжет уличную свежесть, зелень за окном юна, но мутновата. Окна хорошо бы помыть. Наконец. Когда я по ним чистотой проходился? Потом, как-нибудь попозже. Сейчас я лучше просто выйду на улицу, благо летом, равно как и сейчас, поздней весной, сборы короткие: шорты, футболка, кроссовки.

Подштанники, перчатки, шарф, вязаная шапка, плотные штаны, объёмная зимняя куртка, тяжелая обувь — все в длительном отпуске. Бездушны, от того равнодушны к забвению, неспеша набираются пыли. Я так не хочу.

Выхожу из квартиры, дверь ставлю на заученные два оборота, ключи кладу в задний карман. Да, в задний, потому что на скамейке пылиться не намерен, гулять иду, жизнь шагами мерить.

Нажимаю на кнопку вызова кабины, вокруг неё загорается красный ободок. Зашумел, едет. Со своего семнадцатого я могу и пешком, но сейчас хочется побыстрее к весне. Подъезжает, но сначала посторонний запах, следом уже лифт. Ох, чую. Отворяются створки.

Ох, кто-то не дотерпел, похоже чья-то собака, потому что человек существо более масштабное, кошки не столь солидны. Не всякий житель нашей высотки, а может и гость, смотрит себе под ноги. Анатомическая целостность фекалий нарушена, от того весной здесь не пахнет от слова "никак". Ситуацию приятной не назвать, но и проблемной тоже. Бывает. Кто никогда не обсирался, пусть первым бросит в меня камень. Со всяким может случится. Нормально, бывает.

О, на улице зато теперь ещё лучше, ещё приятнее и свежее, вот он — положительный контраст в действии.

Целый час нежусь в тёплых лучах солнца, в мягких объятиях ветра, радостно упиваюсь весной, наливаюсь жизнью. Освежился, отдохнул, пора подниматься с небес на землю, на свой семнадцатый этаж. Лишь бы кабина была... Нет, снова левая, та, что с собачьим дерьмом.
 
А вот это уже бестактно, подло, некрасиво: дерьмо на месте. Вот я сам как воспитан:  здесь нет ни бабушек, ни мам, убери посуду сам. Не только посуду. Какое там! Не всех коснулось советское воспитание.

Спустя четыре часа ещё раз выхожу, теперь в магазин, спускаюсь в правой кабине, поднимаюсь в левой. Без изменений. Место преступления не тронуто. Департамент справедливости в головном мозге негодует, но что делать? С кем? Не пойман — не вор.

Ужинаю, ложусь спать. Утро вечера мудренее, но бывает, что мудрёнее.
 
Утро: душ, завтрак, быстрый сбор, ключ, два оборота, кнопка, красный ободок, невыспавшиеся двери лифта, левая кабина. Так и знал! Какули на месте. Ожидаемо.
А вот это уже интересно. К стене, на прозрачный скотч, приклеен листок в крупную клетку, судя по перфорации, вырванный из блокнота. Разумеется, с посланием, крупным, красивым почерком:
 
"Уважаемые соседи, пусть ваша собака не стерпела и нагадила, суровая правда такова: каждый может обосраться, не только собака. Но Человек (вот так, с большой буквы написано), если он Человек (да, снова с большой), за собой всегда убирает, если он, конечно, воспитывался людьми, если он, вообще воспитывался".

Занятно написано, необычно. И вот интересно, хоть куча никуда и не исчезла, но заметно приятнее стало на душе, ведь в этом высоком доме есть мой, как минимум один, единомышленник. Очень жаль, что не каждый.

Выхожу из душегубки. Длинный коридор, заедающая кнопка. Дверь выдаёт свой заученный рингтон.

А какая на улице весна!