Уроки страсти нежной -9

 Гена Грибов, добрый мой приятель, поимел Нину Фёдоровну, свою первую учительницу, не сразу, а через две недели по окончании школы. Она не допускала служебных романов с действующими учениками,а вот с бывшими — вполне. Всегда появлялся любимый ученик, а с ним и контакт душами, а потом и телами.
 Но Гена сразу пропал с последним звонком и всё потому, что спешил к двоюродной тёте Дуне, именно она стала его первой женщиной. Но спустя неделю, Дуни дома не оказалось и Гена хоть и с трудом овладел её мамашей.
 -Когда я, ещё совсем малой,- рассказывал мне Гена,- приходил в гости к Зеленовым, тётя Груня укладывала меня спать с Дуней, своей дочкой, а мне, значит она доводилась тоже двоюродной тётей или кузиной, запутался я. Главное, Дуня — молодая вдова, в интимном плане - само совершенство, насколько это возможно у деревенских доярок. Поэтому переспать с ней  был каждый не прочь. Но она спала  только со мной. На селе считалось вполне допустимы укладывать спать подростка со взрослой дамой: ничего у них всерьёз не будет, мал он ещё для этого, а так пусть привыкает. Но в основном это делали потому, что не было лишних кроватей. Но я был продвинутый в этом плане, про таких говорят, он женщин обожал ещё с пелёнок. Поэтому сразу начинал просить: тётя Дуня, дай вдуть.- Нет-нет, рано ещё тебе, не получится у нас, подрасти, школу закончи, женилка  подрастёт, тогда и «поженимся». И случилось невероятное: мой интимный инструмент стал расти с опережением, подгоняемый мечтой о близком счастье с Дуней. Так что к окончании школы, он уже был такой, что Дуня охнула и вскрикнула, когда я ей наконец-то засадил. Оказывается она меня растила для себя и хотела длительных отношений, и всё более распалялась, а я оказался бабником и всё более охладевал.
  И вдруг: - Генуся, миленький, мне мало, хочу ещё, а у тебя больше не встаёт. В следующий раз приходи с приятелем.
Да не вопрос, пригласил Вовку Зеленова. Улеглись втроём, у нас сразу колом встали елдаки, заспорили, кто первый Дуняше засадит.
- Мальчики, не спорьте, оба будете первыми, у меня же есть три места для этого…
 Конечно за ночь мой побывал во всех трёх местах, мы менялись местами, но она хотела, чтоб любили мы её одновременно… Дополнительные два места — на любителя, я предпочитаю — основное.
 И вдруг:- Генадий, милок, в следующий раз приходи с двумя приятелями. Нинка Кистенёва хвалилась, что её любили втроём одновременно и это очень круто.
 Ничего себя, я что — золотая рыбка, но если женщина просит… Увы, третьего акселерата со взрослым  елдой во всей школе не нашлось, только двое: Вовка и я. Взрослого я ,разумеется, пригласить не мог.
 Много позже я узнал, что Дуня всё же своего добилась, договорилась с Нинкой и та одолжила ей на ночь своих троих...
 Поэтому, когда Дуни дома не оказалось, я сразу переключился на Груню. — Гена, ты чего, ты же Дуню любишь, как же я ей дорогу перейду, грех-то какой. Нет-нет, Груня, я люблю только тебя и всегда хотел тебя, а ты сама меня  с Дуней в постель укладывала, а теперь я понял, мне нужна только ты, дай почувствовать твою нежность, и будь моей навсегда. — Ну ежели так… Примерно такие слова я потом говорил всем другим моим пассиям и почти всегда  получал желаемое… Но получив, сразу забывал об обещаниях и уже мечтал, как бы затащить в постель её подружку, соседку, кузину, маманю и даже бабушку...
 Обо всём этом прознала Нина: разве я его этому учила, едва закончил школу и сразу пустился во все тяжкие. И решила его навестить для объяснения.
- Что ж это такое, Грибов, на выпускном балу не появился, а я хотела пригласить тебя на белый танец, попросила бы проводить после бала и подарила бы поцелуй…
- Нина Фёдоровна, я не думал, что ты дашь, кто я и кто ты, а Дуняша давно обещала, я просил у неё чуть ли не с первого класса, а она: дам только по окончании школы, а с её маманей случайно получилось, я овладел ей наполовину силой…
- Это ещё что такое- наполовину, прошу объяснить?
- Объяснить не могу, если только показать…
- Ну так, показывай…
 Четвёртой добычей у Гены была квартирная хозяйка в Личадеево, где он был на постое.
- Я её обманул, напросился взять  меня с собой в баню, мол, только спинку потру, но когда она наклонилась и отклячила попу, я выронил мочалку и… ухватил её за бёдра…
 Двадцать лет спустя, Нина навестила Гену в городе, он уже давно был человек городской и у них снова вспыхнули чувства. Это описал поэт, спустя много лет он встретил свою первую любовь и снова потерял голову:
 И вот опять явилась ты.
 И снова робкие сомненья
 И вновь ожившие мечты
 И сердце бьётся в упоеньи
 И для меня воскресли вновь
 И торжество и наслажденье
 И страсть и слёзы и любовь.

 Ах, у неё такая трепетная грудь
 И ляжки, о...уительные ляжки
 И я её е...у не как- нибудь,
 А всю, неистово и вверх тормашки…
***
Алик Бабёнышев поимел «историчку» Изольду Эдуардовну прямо во время выпускного бала. Она была для него в трёх ипостасях, ещё классная руководительница и родная тётя. Пригласила его на белый танец и шепнула: следуй за мной. Завела в закуток, задёрнула портьеру, расстегнула его ширинку, достала его инструмент, потеребила, пососала и ловко вставила себе между ног…
 -Ну как, Алик, доволен наградой?
- Очень, но, тётя Иза, хочу тебя  ещё, голую и лёжа…
- Ну здесь не получится, приходи послезавтра ко мне домой, мужа не будет, попробуешь меня и голую и в любой позе. Весь год меня глазами раздевал, не отпирайся, всё я видела.  Теперь можно. Но в этом деле важна строгая тайна. Особенно, если у племянника влечение и притяжение к своей тёте, а она отвечает согласием. Обычно эта любовь коротка, на одну ночь, редко медовая неделя, а про медовый месяц не слыхала.
- Тётя Иза, да я, да мы с тобой, хоть медовый год, хоть на всю жизнь, но сейчас-то дай ещё разок , стоя и одетая, у меня встал от твоих слов и от послезавтра… у тебя такая… такая классная,  она меня с ума свела…
 - Нет и ещё раз, нет,  дам только послезавтра, будь мужчиной, а то передумаю...
 Я увидел, как через час они раскрасневшиеся вернулись в залу и он уже танцевал  с Таней Ростовой, первой красавицей школы. Она ещё ни разу не была на тайном свидании, боролась за медаль, а он что-то шептал ей на ухо, она краснела и кивала головой.
  А Изодьду пригласил на танец Толик Курагин, он, наоборот, каждый вечер бывал на тайном свидании с очередной старшеклассницей, но ни разу с учительницей. Он что-то шептал ей на ухо, Изольда  была невозмутима и отрицательно покачивала головой: нет-нет, это не можно, ну если только...- Конечно-конечно, всё по воле твоей, не как я, но как ты хочешь…
  Дальше я рассказывать не решаюсь, боюсь обвинений в поощрении разврата… Хотя на самом деле, это всего лишь счастливые моменты романтики…
 Алик был запевалой в нашей пионерской дружине, особенно любил песню «Голуби» композитора Б. Терентьева:
 Голуби, вы мои милые,
 Улетайте в облачную высь…
***
 Витя Проняев имел нашу «химичку» Елизавету Петровну месяц или больше. Я с ним учился в металлургическом техникуме в г. Кулебаки. Химии было много и она мучила нас своими формулами. А Витя больше увлекался девицами, но уединиться было негде и обычно пользовал их, не раздеваясь, просто прислонив к забору, стене и даже дереву.
 И вдруг под каким-то предлогом Лиза пригласила Витю к себе и затащила в койку. Он был в восторге:
- Ребята, это совсем другое дело, когда оба голые и лежим и ты чувствуешь всё её тело от пяток до макушки…
  Лиза была однолюбка, служебные романы считала  вполне допустимыми и даже полезными (« а с кем ещё как не со студентом, мне, бедной вдове, развлечься и замутить шашни»). Ну однолюбка, это максимум на два семестра, а потом уже другие выпускники появятся.
 Выбирала партнёра только по рекомендации   лаборантки Лики, которая, наоборот, за два семестра перепробует бывало всех желающих и докладывает Лизе:
- Елизавета Петровна, Виктор Проняев самый ненасытный и неутомимый в е.ле, и х.й у него самый здоровенный из всех, что я проверила своей пи.дой, я ниткой окружаю и делю на пи, а уж  е.ёт, ах как е.ёт, аж до донца достаёт и раком любит ставить и…
- Лика, ну что за грубые слова у тебя, я и слов таких не знаю и слышать не желаю, но всё же его приглашу…
 -Елизавета Петровна, ну как прошла ночь с Витей? Сколько раз он засадил в твою "лохматку".
 - Лика, ну как не стыдно, конечно ни разу. Никогда ещё на первом свидании я не давала и  не раздвигала ноги. А лобок я , в отличии от тебя, не брею, мужикам нравится, трогать шерстку головкой члена, твёрже встаёт. 
- Но так и быть поделюсь, было так, разделись, легли, закрылись с головой простынёй,  позволила ему потискать груди, погладить ляжки и шерстку на лобке, пощекотать языком клитор, а я подержала рукой его детородный орган, потеребила, слегка прикоснулась к нему губами, да уж размер впечатляет, и… заснули, проснулись утром: я крепко держу его стояк, а два его пальца у меня там, это так мило, он конечно попытался, но чтоб сразу полюбить полностью, на первом свидании, я так не могу, захочет ещё придёт, душа моя ему открыта…
 - Елизавета Петровна, какая у Вас огромная выдержка, а я так не могу, даю сразу, едва разденемся, а чаще и раздеться не успеваем, а он уже одетую е.ёт, а все эти штучки разве что после второй «палки», чтоб не увильнул от третьей...
- Лизавета Петровна, как прошло второе свидание с Витей? Дала ему наконец?
- А ты как думаешь? Ах, у него такой «конец», невозможно не дать. Что же я не баба? Зачем всё это затеяла?
  Едва впустила, он сразу овладел мной прямо в прихожей. Это дорогого стоит. Значит любит по-настоящему. А я была такая распущенная полусонная. Придавил к стенке, разорвал ночнушку, у меня все прелести наружу. даже  шерстка на лобке:
   Всё глядел бы, всё глядел бы,
   Любовался  на неё б.
   Потом Х. в П. ей вставил… и уёп,-
 записал мне один страстный поклонник, давно в мой девичий альбом.
 Это моя вторая проверка  будущего бойфренда: если бы он смиренно ждал, когда разденется и я поведу его в спальню, и только там…, то не мой герой. Только так, сразу…
 Сидим, пьём чай:
- А как ты уговорил Липу?
 -_А никак. Она сама любого уговорит. Не признаёт нежных слов, вроде любовь. Случалось, он: Липа, я люблю Вас, позвольте поцеловать Вашу ручку. Она: пошёл на йух, дебил…
 Так что, примерно так: Липа, б...ядь, дай е...ать, не фуя целку из себя строить, раздвигай пошире ляжки, открой буфера, сейчас засажу мой х. тебе в п.
- Ой, Витя, я хочу, чтоб ты так мне говорил…
- Лиза, что с тобой, ты такая нежная, не знаешь таких слов и слышать не хочешь, ну не знаю, право...как можно…
- А вот и знай, не скажешь, не дам  больше и ещё одно условие: вторая «палка» только утром, спать будешь на полу, на кровать не пущу… Согласен? Тогда на два семестра я твоя…
 У нас с тобой, Липа, цели разные. Тебе нужен только один вечер, но много раз, включая три раза, не вынимая, а мне вечер ни к чему, он мал, как песчинка, мне надо много вечеров и только два раза, утром и вечером, а не вынимая, вообще не получается, сразу выскальзывает, да и зачем это…
- Как это зачем, для разнообразия, для того же, для чего разные позы и е.ля в разные места и в разных местах, ты небось, ещё и в воде не давала и  не е...лась… а ещё профессор...хорошо хоть стоя попробовала, а есть ещё сидя, сзади и сбоку… А не вынимая, нужна сноровка: он плотно прижимается, держит не титьки, а бёдра, а ты целуешь его за...упу внутренними губами и вот уже он снова твёрдый и готов на труд и на подвиги и вновь продолжается «бой», а сердце ликует и рвётся из груди и ты дико орёшь...  но это получается, если только каждую ночь новый партнёр, тут рулит новизна, благо желающих студентов много, а давалка у них я одна.
- Липа, тебе проще, у тебя узкая и тесная, любой размер подходит, а у меня просторнее,  мне размер важен, только с Витей получается плотно и туго, и он действительно достаёт до дна, зато у меня погорячее, чем я  и цепляю на крючок и удерживаю долго.
 Но если ему будет мало двух раз, приглашу тебя на помощь… ты как? — да не вопрос...
  Ах, Липа, никогда никому не давала за плату, только бесплатно, по зову души, но что б понимал и ценил, какую бесценную награду он получил, моё самое дорогое сокровище, а ты как? Да ты што, и не раз, а он? А ты?И не жалеешь?
 Когда я была студенткой, почти все  студентки давали  иногда преподам за зачёт или отметку и не всегда еб..ть, а просто: покажи титьки или лобок, - просил пожилой профессор и ему было довольно. Но ежели молодой, или старичок, но у него стоит твёрже и дольше  чем у молодого,- тут уж показом красотка не отделается. Мне не довелось оказаться в таком положении, была отличницей.
 Зато теперь, уже в годах, ну зачем я юному студенту, так нет же, нет-нет, да слышу: Елизавета Петровна, что мне сделать, что добиться с Вами тайного свидания?- Да зачем тебе это, Козлов?- Чтобы только посмотреть одним глазком? — Ага, стриптизёршу нашел. Потерял покой, говоришь, не спишь, лишь обо мне мечтаешь. Ну ладно, приходи сдавать зачёт по этому адресу.
 … И вот он е..ёт, ликует, счастлив, восторг и упоение на лице, он весь как божия гроза: я еб… саму Петровну, она разделась, пососала мой х., раздвинула ляжки и дала, впустила мой х. себе в п., какое счастье.
   Ну а я счастлива, что спасла парнишку от депрессии и тоски.  Мы поменялись ролями: теперь он серый волк, а я бедная овечка, он лихой воробей, а я робкая бабочка и он меня ням-ням-ням...   

 Меня с ним распределили на Таганрогский авиационный завод им. Бериева. Я в выходные загорал на пляжах Таганрогского залива, а он появлялся на пляже поздно вечером: там тусовались купальщицы и купальшики, любители экстремального интима прямо в тёплой воде. Он приглашал с собой покупаться трёх-четырёх девиц за вечер и соревновался с поэтом М.Таничем, который тоже был на пляже в окружении поклонниц и даже написал стихи о занятии любовью в воде, за что был строго порицаем женой.
 Но вот Витя уже в армии, а меня забраковали, близорук. В институте я пытался откосить от военной кафедры: нет, говорят, как солдат ты негоден, но как офицер… так я стал младшим лейтенантом. Да уж: меньше лычки не дадут, дальше Кушки не пошлют!
  Вот Витя уже в воинской части, окружена стальным забором, но не сплошным, так тонкие прутья, в город отпускают редко, девицы сами приходили к забору знакомиться с курсантами. Витя никогда не терял время на разговоры, сразу просил даму прижаться попой к забору, а сам прижимался с этой стороны… и оба были довольны.
  Как сказано в детском стишке:
Однажды Жанна дала Жаку
В бараке новом через ...двери,
 Но это оказалась Мэри:
 Не доверяй ночному мраку!
***
 Валентин Дмитревский, мой сосед по комнате в студенческом общежитии в Измайлово, месяц пользовал « англичанку». Был он хоть и молод, но уже опытный пикапер и дефлоратор. Чуть не каждый вечер он подцеплял очередную простушку и затаскивал в казённую койку, а утром застирывал простыню от пятен. И вдруг на месяц угомонился, влюбился в «англичанку». Она преподавала нам иностранный язык и требовала заучить времена глаголов. Это была каторга. Если у нас всего три  времени: было, есть и будет, то у них аж двенадцать, не считая двух герундиев. Правда у них всего один падеж, а у нас аж шесть (Иван родил девчонку, велел тащить пелёнку).
 Он увлекал педагогиню в дальнюю аудиторию, бросал ей под ноги свою волчью доху. У всех нас зимой были лёгкие суконные осенние пальтишки и только у него шикарная меховая доха.
  Вот в магазине наверху я,
  Купил доху я, на меху я,
  Но, братцы, дал же маху я:
  Доха не греет ни... в какую!
 Диана уютно ложилась на мех и её ноги взлетали в потолок...
   Почти два семестра «англичанка» владела сердцем студента и он ей почти не изменял. Ну разве что…
- Как-то иду с занятий, у метро Бауманская встречаю шикарную юную девицу в шикарном полушубке из меха канадской рыси, встретились глазами:
- Дам сейчас, сразу…
- Возьму сейчас, сразу…
 Едем на подземке в Измайловский парк:- Дам на природе.- Но, милая, сугробы, мороз...пойдём ко мне, там тепло.- Нет, дорогой, либо здесь, либо нигде…
 Да не вопрос, бросаю свою волчью доху на сугроб, заваливаю деваху, слегка оттягиваю тёплые с начёсом рейтузы…, Санёк, ты не поверишь, целка…
Оказывается цыганка ей нагадала: первый раз отдайся зимой на природе и будет тебе счастье. Двое не смогли, обозвали её дурой, я был третий...
 Мне не попадались дамы, чтоб забрасывали ножки мне на плечи. То ли у всех был «королёк», тогда достаточно просто раздвинуть ляжки, то ли  «сиповки» сами загибали «салазки»…
 На фото Нина Фёдоровна: Ты просишь снять лифчик, чтобы полюбоваться на грудь, не обязательно, у меня слабые тесёмки, оттяну и титьки вывалятся. Смотри, любуся, ну как встал поди.  Теперь ты просишь снять трусы, чтобы войти  и почувствовать меня полностью, не обязательно, у меня слабая резинка, оттяну, раздвину ляжки и вход открыт, ну вставляй же скорее...