Эрос и разврат 1. 0

Философия — это эротическое искусство.
Н. Бердяев

1.
Предпосылки.

Собственно говоря, любое философское рассмотрение начинается не со своей сферы, а с метафизики (онтология — наука о бытии, гносеология — наука о познании, аксиология — наука  о ценности). Оно не может не опираться на некоторую логику и некоторую социальную философию (философ — гражданин своего времени, а не только вечности; он откликается на вопросы времени и может их решать). Даже древние не могли «начать с нуля».

Философия скучна лишь тем, кто не привык быть альпинистом мысли. Для духовного роста нужны именно философские потуги. Нужна свобода и творчество мысли. «Субстанция духа есть свобода». Философия мыслит шире: шире науки, шире «земной религии».    

Мой вопрос: сексуальная этика. Скандальная и тонкая тема. И тут нужно показать фундамент морального построения. На чём возникает этическое учение и её частный (а может и самостоятельный) случай половой этики? Уже Аристотель пишет, что мало построить этическую теорию, но важно на практике изменить, улучшить нравы. Если этика как философская дисциплина (наука) ничего не меняет на практике, то грош ей цена. Однако и после Аристотеля возникали вполне серьёзные попытки дать чисто рациональное обоснование морали, базис предполагаемой далее практики. Спиноза строит свою этику как Евклид — свою геометрию; от аксиом и понятий через выводы Спиноза строит вполне стройную систему. Первая и последняя в своём роде попытка. Более сложную и красивую этику продолжил Кант. И ту не всё так просто. «Нравственный закон внутри» он уподобил красоте космоса («звёздное небо над головой»). Его категорический императив не потерял актуальности.

Изложение теории любви — это уже какая-то любверечь (термин Джойса).

Этика как точная наука — невозможна. Кант и Спиноза — молодцы, их дерзновения похвальны. Право, в свою очередь, хочет быть точной моральной системой, но нравы общества сложнее, их меняет воплотившаяся социальная идея. Закон права говорит об общем, конкретная жизнь индивидуальна.
Вопросы морали сложнее, ничего нельзя точно решить на одном заседании парламента. Нужны конференции, исследования, диспуты, дискурс. И каждого отдельного человека ответы не удовлетворят. Социальные решения могут быть, всегда будет социально-нравственная оппозиция. Важнее обратиться к индивидуальности, к личности, заговорить о вечных принципах, уколоть в сердце.

***
Религиозная и светская этика.
 
Я выношу разврату вердикт («виновен!»), но не приговор (правовое решение, что сложно). Имеет ли государство право лезть в любовно-половые сферы?

Иначе устроена мораль в религии. Онтологические предпосылки даны a priori.  Нравственность как теория не вызывает сомнения. Вопрос в том, как в действительной жизни исполнять моральные установки. Понятие греха даёт ориентиры, чего делать нельзя и что предпочтительно. Законы религиозной морали во всех ортодоксальных религиях почти одинаковы. Даже сама сексуальная этика (вопрос который нас интересует). Обрезание, вскрывание внешности женщины (и другие ограничения в её счёт), отказ от греха через раскаяние, строгие табу — всё это методы борьбы за нравы в половой сфере. Однако Абсолют важнее этики, иначе бы этика была религией сама по себе, causa sui.
Возможна ли всеобщая половая этика, доводы которой станут очевидными для всякого человека и побудят к моральной жизни на этих началах?

Стоит отметить, что религиозное воспитание не всегда попадает в точку. Сын священника может устать от религии, впасть в блуд, вообще порвать с верой отца. Православный батюшка тоже должен играть «социальную роль отца».

2.
Утопия построена.

Почему половая этика и не строим ли мы тут «утопию»? 
Во-первых, сексуальная этика в глубоким структурном кризисе. Её кризис в Европе (в целом на Западе) начался с Нового времени и рос по экспоненте. Серьезным ударом по ней стал с психоанализ З. Фрейда и основанная на нём сексуальная (культурная) революция. Райх, Маркузе и другие софисты дали видимость обоснования необходимости «сексуального раскрепощения». Если они построили «утопию», то, в принципе, можно и их развенчать. Подвести (насколько это возможно) серьёзную теоретическую основу для «сексуальной контрреволюции».
Раз начавшись, сексуальная революция уже не может становиться. Моральный упадок лишь расширяется — до полного краха эроса, пола, семьи и, в конце концов, —  жизни. Но как повернуть ситуацию вспять?

Во-вторых, новая «сексуальная идеология» (а к этому понятию мы ещё вернёмся) принесла свои горькие плоды: 1) болезни СПИД-а и других ЗППП, 2) демографические проблемы («народы вымирают от блуда»). Последнее связано с подрывом института семьи, с уничтожением социальных ролей «мужа», «жены», «матери», «отца», «сына», «дочери», «деда», «бабушки». Да, нужно материально поддерживать российские семьи (для каждого региона своя политика). Но этого не достаточно. Нужно воспитать народ в доброте и добродетели.(и не только на школьной скамье).
В-третьих, и это самое главное. Исчезнет сама любовь и её предтеча — влюблённость. Любовь развалилась на две неравные и несовместимые теперь части: 1) на дружбу и 2) на сексуальное «общение». Жизнь без любви — не жизнь.  Секс поглотил всякий эрос. Опустошение души, рождающее человека-потребителя, начинается с краха любви как смысла жизни. «Сексуальное партнёрство» заместило влюблённость и её онтологическое продолжение — половую любовь. Отсюда пьянство, наркомания, психологические и психиатрические проблемы, преступления уголовного порядка и всякое уродство. Всякий фанатизм. Всё низкое и асоциальное.
Мы ещё скажем о важности брака. Брак — ратификация половой любви. Здесь нужно отметить эту мысль.

3.
Философия никогда не довольствовалась «чтением морали». Иначе бы её никто не читал и не слушал. Напротив, многие выдающиеся философы подвергали моральные устои сомнению; точнее, они начинали с сомнения и приходили к общей системе философии, куда закладывали свою мораль (Декарт, Спиноза). Однако есть и такие мыслители, для которых мораль и её онтологические корни являлись очевидностью (Иван Ильин). Для других мораль очевидно была злом (Ницше).
Всегда и во все времена стояла необходимость поддержки общественной морали и личной нравственности. Философия говорила другими словами, понятиями, образами.
Морализаторство может иметь и обратный эффект: разврат от его порицания может лишь усиливаться. Как говориться: на зло. Разврат — хулиганство. В этом понимании и есть современные правовые нормы.   

В наше время во всей культуре произошла смена парадигм, изменились ценностные установки. Властные структуры научились социальной инженерии, основанной на открытых закономерностях психологии и социологии.
Сексуальная революция получила второе дыхание от революции информационной (заманчивые доводы и их технология). Порнография стала доступна. Но и не только.
Доступно любое знание, мир как «глобальная деревня»: любое более менее значимое происшествие уже есть достояние всего человечества. Снимаются и пространственные барьеры: метро, электрические самокаты и лёгкие мотоциклы на гладких дорожках. Дистанционные выборы (через Интернет или почту).
Доступнее стала проституция.
Легче стала проповедь построений «сексуальной идеологии». А именно: догматов победившей сексуальной революции.

Сама по себе идеология может быть определена так: «Порядок (характер) отношения людей между собой и природой, дающий смысл и цель развития данного общества» (формулировка Ю.Н. Давыдова). Идеология имеет наднациональный статус. Скрепы общества: духовность, культура, этика — то есть то, что делает человека человеком, — решают антропологический вопрос: что такое человек? От этого отталкивается идеология.   
 
Сексуальная идеология есть совокупность знаний, убеждений, установок общества, объясняющих, пропагандирующих то или иное «сексуальное поведение». Поведение есть действия индивида, поступки, решение моральных задач, воплощённых в той или иной социальной действительности. Это изучает бихевиоризм. «Сексуальный оттенок» ограничивается рядом частных проблем: 1) отношения в поло-возрастной системе: отношение к противоположному и своему полу, половой интерес к людям других возрастов. Важны 2) запрещающие и продвигаемые типы морали: «это не допускается», «это доступно»; это в свою очередь имеет место как а) в юридическом законе, так и б) в неписаной морали, в) на основе закона религиозного; всё это может как совпадать, так и отличаться. Всё бы и хорошо, но вопрос половой любви стал политическим (отчего сильно пострадал). Поэтому мировоззрение относительно вопросов (частное воспитание) пола стало идеологией (достоянием масс). Развратное поведение насаждается.
Чем мешает политика? Она переводит вопросы любви как таковой в чуждую любви плоскость. Так демократию считают оплотом «свободной любви», а тоталитаризм связывают с гнётом над сексуальностью. Забавно, но в информационный век политические грани стираются. Доступность порнографии убивает реальный блуд.
Политика государства имеет по своей бедности лишь два рычага: «кнут» и «пряник», то есть запрещение и поощрение. Ну, в наше время добавляется ещё один рычаг: тотальная пропаганда — «информация» (то, во что хотят верить массы). Хотя вопрос давний: отношение официального права и общественной морали. До того, как давать советы исполнительной и законодательной власти, надо во всём разораться.   

4. 1.
Ложные и украденные символы. Дополнительное рассмотрение.

Информация есть зашифрованное знание или мысль. Чаще всего это обман.
Можно многие понятия поставить под сомнение. Их область определения пуста. Или частично паразитирует на других понятиях. Таковы, например, следующие понятия: «гендер», «половая ориентация», «однополый брак», «перемена пола», «охота на ведьм» и т. п.
Гендер — это пол; их всего два: мужской и женский, так распорядилась природа. Нет никакой «ориентации», есть естественные отношения полов (мужчины и женщины) и их извращение. «Однополый брак» не есть брак; брак — это союз мужчины и женщины; зачем нужен «однополый брак», ради каких социальных гарантий? (Тем более, что настоящий брак с едкой ухмылкой называют «штампом в паспорте».) Пол изменить нельзя; он, повторю, дан от природы, это и означает естественность, на которую любят ссылаться «наперсники разврата»; это, повторю опять же,  часть естества человека. Оттого, что мы привяжем к копчику хвост, мы ещё не получим тролля. А есть ли такой гендер: «всадник без головы»? А может кто-то ассоциирует себя со всадником без головы? Будем рубить голову? «Охота на ведьм». Да и нет ведьм, лишь мракобесие ЛГБТ. Нет инквизиции. Есть фундаментализм ЛГБТ. Насильственное навязывание порока.
(С другой стороны, ЛГБТ — это одна большая провокация, специально созданная для борьбы с нею.)       

Украденным символом является, например, «радужное знамя» ЛГБТ. Бог в Ветхом Завете даёт радугу после потопа Ною, когда мир был морально очищен, был заключён новый договор человека и Бога. Там же читаем, что Содом был уничтожен более кардинально: жена Лота погибла от одного лишь того, что оглянулась на покидаемый город. Она стала соляным столбом, на месте Содома (и Гоморры) теперь Мёртвое море. ЛГБТ украли радугу, извратили её сакральный смысл. У них шесть цветов радуги, в России выделяют семь.
Да, гомосексуализм процветал в Древней Греции, которая дала нам творения великих трагиков, философов, скульпторов, геометрию и основы архитектуры, спортивные игры. Тут извращения были не «из-за» и не «вопреки». Две параллельные линии не пересекаются. Если и в «Пире» Платона кто-то защищает гомосексуализм, то это не мнение Сократа или Платона. Никогда для эллина гомосексуализм не был чем-то высшим, Сократ и Платон  мужеложством не страдали. 
Украли Библию, украли античность. Так Гитлер украл из индуизма свастику.

4. 2.
Педерастия.

Реальных гомосексуалистов я видел только лечащимися от психической болезни. Юноша и девушка ещё бы постеснялись целоваться при всех; у гомосексуалистов нет «тормозов». Гомосексуальный разврат имеет много общего с гетеросексуальным (первый просто ещё более извращает второе). Есть у них и домогательство, пристают к нормальным. 
Гомосексуализм — не вина, а беда. Гомосексуализм — не диагноз, а симптом более глубокой душевной проблемы (как «голоса», «панические атаки», «тревога», «суицидальные мысли» и т.п.). Сексопатология призвана лечить такие случаи, а не приписывать их всеобщему законодательству.

Пол человека определяют его незаменимые половые органы. Невозможно «приладить» органы другого пола. Да, мужчина никогда не родит.      

5.
Сговор молчания.

Тем сложнее говорить о половой морали, чем больше претензий к говорящему.  Он находится «между молотом и наковальней».
Если девственник критикует разврат, то ему говорят, что он не компетентен. Прочитай он всю «Кама-сутру» и всего Фрейда, ему говорят, что он просто не испытал сексуальной связи. Смеются над девственницей, которая утверждает, что много «про это» читала.
Если человек имеет сексуальный опыт, то его критику считают лицемерием.

Удовольствие оргазма называют самым сильным удовольствием (естественным, но на взгляд некоторых мыслителей, не обязательным). (Но тот же Фрейд писал, что и испражнение — сексуальное удовольствие). Блуд может надоесть, так что и бифштекс будет приятнее. Сладкое, тёплое, приятное на запах... Удовольствий много. И все они только отвлекают от великих свершений (в культуре или других сферах общества). Тем более, что от распутства бывает скорбь. Каким-то казусом выглядят слова из детской книжки, что мужское семя извергается «в момент наивысшего чувства любви». Отвратное «половое воспитание». Любовь — не секс, не надо морочить людям голову. Тем более, детям. 
Да, физиология, но секс — никак не «базовая потребность». Без секса ещё никто не умирал. Говорят, что монашки в монастыре сходят с ума. Ну, поезжайте, поставьте рабочий диагноз, дайте таблетки или другое лечение. В монастыре сложная, трудная жизнь, духовная и физическая, большие нагрузки на организм. Да и кто сказал, что базовое, а что — нет? На музыкальном концерте можно забыть про голод, катарсис врачует душу. На войне забывают страх. Для христианина базовой потребностью является  причастие.
Критика секса в наше время — это тоталитарное табу. В Средние века нельзя было отрицать Бога, сейчас запрещено нивелировать Секс.   
Про половую мораль имеют право говорить супруги, им это ведомо: чистый эрос. Но и их это дело — личное.

6.1.
Вперёд к радости.

Я предлагаю покаяться и искать выход. Философ не обязан быть святым. Он ищет формулировки истин, для исполнения которых у него может не остаться сил. Разумно ли это?
Наши грехи — это билеты на поезд, двигающийся в ад. Всё согрешили, но это не повод не кричать: «Остановите!» Все вместе возопим. И я, который ещё многих более грешен. Религия пытается найти нужные повороты, ищет, куда повернуть поезд. Философы ищут другие поезда, в которые можно пересесть. Люди художественно-творческие предлагают спрыгнуть с поезда и искать свой путь в макрокосме.    

Секс даёт удовольствие, но лишь любовь — радость. Удовольствия связны с телом, радости — с духом. Любовь может быть только духовно-нравственной. Только человек знает любовь в собственном смысле этого слова.
Радости бывают эстетические, религиозные, психологические. Они связаны с социальным миром. Радости с кем-то делят. Да, половая любовь есть радость — когда интим брачный, когда секс — супружеский секс.
Брак — это ратификация половой любви. Брак — союз мужчины и женщины. Тут всё серьезно. Но и теплее, более интимно. Радость умножается на удовольствие. Некоторые говорят, что прекрасен случайный секс. Ну, у супругов возможно всякое творчество: могут разыграть сцену случайного секса — понарошку. Случайный секс — риск: болезни, аборты (при «нежелательной беременности»). Сам адреналин можно искать в спорте, например. Зачем бередить мораль? Половая любовь, эрос — всегда творчество. 
До недавнего века неписаная этика была другой. Она была жестче и правдивее официального права. Мнение общества, номинального большинства, соглашалось с позицией народности — чистые нравы (нам говорят, что это сказка, но какая радость быть в меньшинстве!). Что там было на самом деле: за ширмой, в кулуарах, лицемерная ложь, — это вопрос другой. Пусть добродетели были лишь внешними, то тем честнее «дорога добра».

Теперь «большинство» за волею вольный секс. Впрочем экскурсы в историю ничего не дают. Мы уже видели это на примере Древней Греции. Предикаты «развратный» и «успешный» не определяют друг друга. Как, например, характеристика половых органов и поведение. Тот гений был гомосексуалистом. И что? У гения можно учиться, им восхищаться как гением. Его проблемы можно отложить. Гомосексуализм не учит и не делает гениальным. А вот, например, тайна жизнь великороссов... Из истории берём только то, что достойно, что достойно подражанию, что соответствует категорическому императиву Канта. У Льва Толстого берём его книги, что-то недостойное его книг отбрасываем из его жизни. Тут же и Пруст.

6.2.
Биология не в праве указывать нам, что такое сознание. Любовь половую нельзя определить через как через 1) биологию, так и через 2) социологию.
Психология же сама не всегда попадает в точку. (Это парадокс, но биология не имеет права учить жизни.) Сознание — вопрос философии. Человек всё больше изучает человека, чем и порабощает себя. Аристотель в трактате «О душе» говорит о питающейся, воспринимающей и разумной психике (все три момента есть только у человека).
Что говорит биология полезного? Прежде всего то, о чём мы уже говорили: нашему виду присуще иметь один из двух полов. Пол изменить невозможно. Тут нет аналогий. Изменение пола  не предусмотрено природой (Богом, если угодно). Биология полезна более всего как помощь медицине. Биология — то немногое, что объединяет людей, всех людей.   

«Мы — животные, а животное похотливо» (так нас учат). Не уверен, что морали нужно учиться у обезьян, кабанов, собак, даже у моногамных дельфинов. Биология как наука не должна выходить за свои пределы. Пусть помогает медицине и сельскому хозяйству, это достойная стезя. Вопросы сознания, этики вне биологического рассмотрения. Человек как вид вышел за пределы простой жизни, поднялся, совершил прыжок (в том случае, если мы принимаем теорию эволюции). Биоэтика хороша лишь в теории. Более того, физики нам скажут, что мы в принципе произошли из гелия.

Питание и размножение объединяют нас со всем остальным живым миром. Но мы должны ориентироваться на специфически человеческое: ум, язык, нравы, восприятие красоты, умение играть и трудиться (в том числе создание материальных вещей), рабочая рука, высокоразвитый ум — всего и не перечислишь. Мизерное человека есть и у высокоразвитых животных:  платины бобров, команды собак и общение с домашними животными, кривлянье обезьяны. Но мы не собаки, не бобры, не обезьяны. Человек образовал ноосферу. То, что объединяет, ещё не предписывает.         

«Мы — бренное тело, от жизни брать только удовольствие», — такая есть позиция.  Гедонизм, узкий эвдемонизм. «Ешь, пей, веселись». И всё бы хорошо, пока мы не пришли к половому вопросу.         
 
Лицемеры защищают секс деторождением, но блудникам дети, по хорошему говоря, не нужны. Во имя демографии они вменяют Церкви не мешать всякому сексу. Какая-то новая религия, где Секс — божество. Ритуал чёрной мессы проводится на теле обнаженной женщины.
Секс не причина половой любви, он есть бонус в браке. (Нет сексуальной потребности, есть потребность в браке.)
Красота, повторяю, не вызывает похоть. Похоть вызывает сексапильность, более как вторничные половые признаки тела. Красота тела и одежды есть метафизическая эстетика.

6.
Образ — вот во что мы влюбляется, и образ этот к тому же неотделим от личности.
В природе красота избыточна: бабочки, цветы, водопады, рассветы, луна. Сама по себе красота. Вне задач, которые прописал ей ум человека. «Красота спасёт мир». Не любовь — красота.
Если женская красота имеет целью секс, то эта красота есть нечто излишнее. Сама по себе красота не вызывает похоть. Тем более далеко от задачи размножения и секса стоит влюблённость. Венец желания влюблённости: поцелуй. Одни и те же губы нельзя поцеловать дважды; каждый поцелуй уникален.   

7.
Брак.

Они разрушают домашнее супружество. 

Итак, брак — законная половая жизнь. Гегель считал, что вне брака половая любовь безнравственна. С другим акцентом это говорил Кант. Скажем о главном, очевидном. Блуд — это половая близость между мужчиной и женщиной, которые не состоят в браке. Крайняя форма блуда есть прелюбодеяние — измена в браке, секс не с супругом. Эти два вида разврата тянут на половое извращение.

Женщина, лишившаяся девственности до брака, суть увечная. Мужчины в вопросе блуда порою заблуждаются ещё в большей мере. К женщинам с низкой социальной ответственностью ходят мужчины с ещё большей социальной ответственностью. «Женщина — священная дарительница жизни» (Джойс, «Улисс»).

Свобода любви заключается не в снятии запретов, а сепарации от всевластия Секса, вызов диктатуре Секса. Настоящая любовь уже свободна (приписывать ей её же предикаты бессмысленно). Любовь всегда есть духовно-нравственная категория. «Любовь выше бытия» (Достоевский). Любовь никогда не измеряется физикой, химией, биологией и даже — психологией, историей, социологией. Если бы мы знали все тайны любви, над миром бы воссияла невиданная доселе диктатура.      

Не-торжественная регистрация брака — тоже брак во всей полноте. Брак — это Знак Союза, социальный знак единства и права друг на друга. Брак — это клятва любви между мужчиной и женщиной перед лицом Бога или Государства. 
Женщина, мужчина — это прежде всего человек, личность, индивидуальность, душа. (Душа — субстанциональная форма живого существа.)   
Секс у подростков, что тут за проблемы. 
Обо всём этом подробнее.