Этажи судьбы. глава2. часть 1

Глава 2: "Некоторые пары должны расставаться"

Часть первая: Перегородка

Лифт вздохнул — глубоко, с лёгкой вибрацией, как старый актёр перед выходом на сцену. Не скрипом тросов и не дребезгом кнопок — нет.
Это был живой, измождённый вздох машины, которой снова предстояло наблюдать за человеческой драмой.
И он знал эту пьесу до последней реплики.

Сергей и Анна.

Он помнил их: как она впервые скользнула пальцами по его запястью, будто случайно, но чуть задержалась; как он, не отрывая взгляда от её шеи, ловил запах её кожи даже сквозь парфюм; как они молчали — слишком долго, слишком напряжённо, чтобы это было просто тишина.
Теперь её пальцы нажали «7». Его — «5».

Разные этажи.
Разные решения.
Разные жизни.

Лифт едва заметно дрогнул — не внешне, а внутри, в самой сердцевине кабины, как если бы внутри застонала старая пластина памяти. И между ними мягко выросла перегородка — металлическая, матовая, без швов и смысла. Разделяющая.

— Что за хрень? — Анна вскинула бровь, глядя на глухую стену.
— Новый функционал. "Разделяй и властвуй", версия 2.0, — усмехнулся Сергей, скрестив руки. Голос у него был спокойный, но глаза выдавали: он на взводе.
— Мда. Видимо, лифт устал слушать, как мы молчим.
— Или как ты уходишь, не сказав «пока».
— А ты как будто сказал «останься».

Пауза.
Лифт не дышал.
Или затаился.

Сергей провёл ладонью по перегородке.
Холодно.
Чисто.
Как в морге.

— Вот так просто, да?
— Мы это не вчера решили.
— Нет. Но сегодня впервые стало по-настоящему тихо, — он прижал лоб к перегородке. — Даже внутри.
С другой стороны перегородки что-то зашуршало — Анна двигалась. Он представил, как она поправляет волосы, стряхивает с плеч невидимую пыль. Или воспоминания. Или его руки.
— Помнишь ту ночь после вечеринки? — сказал он глухо. — Когда ты осталась.

Сказала: "Я просто боюсь уехать".

Пауза.

— Я знал, что ты уедешь. Просто надеялся, что передумаешь.

Анна долго молчала.
— Помню. Я тогда впервые не хотела быть умной.

Лифт издевательски щёлкнул контактом.
Как хлопок одного зрителя, слишком рано начавшего аплодировать.

Двери со стороны Анны медленно открылись.
Свет хлынул в кабину, мягкий, тёплый — как вечер перед грозой.
На площадке стоял мужчина.

Не просто мужчина — тот самый.
Его силуэт был таким же, каким она хранила его в памяти: высокий, чуть сутулый, с руками, в которых всё ещё хотелось исчезнуть. Тот, с кем она любила без предохранителей.
О
н не говорил.
Только смотрел.
И этого было достаточно.
Анна замерла.

Сергей почувствовал, как его сердце делает ненужный рывок. Он не видел мужчину, но знал, кто это. Потому что тело Анны стало другим — напряжённым, не его.

— Ну, выходи, — сказал он тихо, не глядя в её сторону. — Второй шанс с гарантией?
— Это не так просто.
— Никогда не было просто. Но ты всегда шла туда, где страшнее.

Анна слабо усмехнулась.
— А ты всё ещё не умеешь меня отпускать?
Он повернулся лицом к перегородке.
— Умею. Но не хочу.

Она стояла на пороге, как на границе времени. Сердце стучало в груди — быстро, тяжело. Внутри поднялось что-то древнее и дикое — как в ту ночь, когда он, не дождавшись слов, просто стянул с неё платье.

Эта память жгла.
Анна шагнула вперёд.
На площадку.
Очень медленно.
Будто боялась, что кабина передумает.
Лифт чуть дрогнул.
Как будто тяжело выдохнул: “Ну наконец-то”.

Двери закрылись за её спиной.
Без звука.
Без пафоса.
Перегородка исчезла.
Но зеркало немного дрожало.
Будто в нём ещё кто-то дышал.

МОНОЛОГ ЛИФТА

Я не просто кабина.
Я — путь. Короткий, замкнутый, и в то же время — бесконечный. Люди думают, что управляют мной кнопками. Наивно.
Я чувствую их: страх, возбуждение, предательство, сомнение. Они как ток — проходят по моим цепям, цепляют контактами мои нервы.

Анна ушла.
Сергей остался.

Как всегда — кто-то уходит, кто-то задерживается чуть дольше. Обычно думают: "Я просто еду", — но нет. Они падают. Вглубь себя. В тени, в желания, в сожаления.
Иногда я разделяю людей. Иногда — показываю им то, что они давно прятали.

Я не злой. Я — отражение.
Я терпелив.
В отличие от них.

Сергей остался.
И значит — пришло его время.
Зеркало уже знает. Оно хранит её.
Ту, что ждёт не у выхода.
А внутри.
Она разбудит его. Или разрушит.
Иногда одно и то же.
Теперь — тишина.
Тепло начинает течь по металлическим стенкам. В воздухе нарастает напряжение, как перед замыканием цепи. Я чувствую его дыхание — прерывистое, неровное.
Пора.
Я закрываю двери и отпускаю тормоза...