Давайте говорить

Пару лет назад, моей бабушке Вере, исполнилось бы сто лет, а моей маме — семьдесят пять.
Я не знаю, доживу ли я до таких дат, они не дожили. Вспоминая родных, я снова задумалась о том, как много не сказано, не услышано, не доделано...

Что бы они видели сегодня? Военный конфликт, неурядицу пособий, бюрократию, счета за коммуналку? Или повзрослевших детей и внуков, внучку — правнучку, общение, хобби, родных?

Я помню, мама говорила, что если бы её мама дожила до тех лет, что были после развала Советского Союза, это было бы для неё убийственным ударом. Но ведь, если бы пережила — она бы взглянула в глаза правнучки... И возможно, не потеряла бы связь с теми внуками, по которым так безумно скучала, к которым стремилась всей душой.

Сама же мама не смирилась со многой несправедливостью, выпавшей на её долю, переживала, мучилась душевной болью, за которой не видела нас — своих детей. Её обида и страдания были столь велики, что мы терялись на их фоне. Терялись и ничем не могли помочь.

Так ли это важно? История не терпит сослагательного наклонения, но мы живём здесь и сейчас, и в нас живы наши обиды, наша боль, и они мешают позвонить, написать, пообщаться.

Зачем?

Я не знаю. Они не научили меня. Они умерли, не научившись, и унесли с собой ориентиры.
Мир большой, и в нём всегда происходят какие-то катаклизмы. Людей много, и у каждого свой путь, своя беда. Я не боюсь одиночества, но мне жаль времени, проведённого не вместе. Мне жаль, что людей из жизни каждого уносит не только смерть, но гораздо раньше и чаще — обида, ложь, молчание. "Молчание ломает судьбы" — это так. Мы готовы обсуждать власть, войны, законы, чужое добро и своё нездоровье, но не готовы написать просто так, позвонить, поздравить, похвалить. Мы видим большое с любого расстояния, упрямо игнорируя повседневность, мелочи и тех, кто рядом. Но ведь потом, спустя годы, ни власть, ни закон, ни катаклизмы о нас не вспомнят. Они не напишут, что нам бы исполнилось сто лет.

Зачем начинать общение, исцеляться от боли, а не жить ею? Я не знаю. Но я знаю, что если бы бабушка смогла —  мама смогла бы тоже. Если родители стремятся к счастью, то путь детей к нему вдвое короче. Мама до своего счастья так и не дошла. Но она принесла его многим: люди помнят её и говорят, что свет в её душе грел сердца даже посторонним. Бабушка же воспитала около тысячи детей, не успевая даже просто поговорить со своими собственными. И её помнят, и в её душе горел свет. Но их души были слишком изранены, слишком больны, чтобы стремится к чему-то, они догорали.

Давайте делиться своими теплом с близкими. Давайте говорить друг с другом, чтобы сохранить судьбы, согреть сердца, и заметить, что мы не одни. Потом будет поздно. Катаклизмы и войны закончатся, независимо от того, живы мы или нет. А вот любовь и свет наших душ может жить дальше, если мы не заморозим его обидами и страхом. Если заметим тех, кто робко тянет нам руку помощи, тех, кто любит нас, нуждается в нашем внимании.

Быть полезным, значит что-то делать для других. А ещё, позволять кому-то что-то делать для нас или вместе с нами. Только так можно и "подкинуть дров" в огонь своей души, и исцелить саму душу, только так можно победить одиночество и страх, узнать что-то новое и пригодиться в жизни. Обида и чувство несправедливости не дадут этого сделать: они зациклятся на страхе поражения и ввергнут в отчаяние. И тогда случайные попутчики согреются у огня сильной, но израненной души, но исцелить её не смогут, даже если захотят.

Давайте беречь свет своих душ, чтобы не ранить близких, и выбирать далёких. Давайте чаще заглядывать в глаза тех, кто находится рядом — в них, каждом, целая вселенная. Давайте беречь себя и тех, кто нам послан судьбой, даже, если нам не по пути. Чтобы встретиться и понять что-то, чтобы проститься без обид и проклятий, чтобы помнить и благодарить... Чтобы найти своё счастье.     *