Комната 13

Автор: Эдгар Уоллес. Авторское право, 1924. Автор «ЧЕТЫРЕХ СПРАВЕДЛИВЫХ ЛЮДЕЙ», «КАПИТАН ДУШ», «ПРОПАВШЕГО МИЛЛИОНА» И ДР.
Над мрачной каменной аркой высечены слова:"Оставим лица, поговорим о пороках".
***
В холодную погоду, используя жаргон своих товарищей, Джонни
Грей перевёл это как «Ленивые подданные» — это, конечно, не имело
ничего общего с «Пощади побеждённых», потому что он не был ни побеждённым, ни пощажённым.

День за днём, впрягшись в оглобли, они с Лалом Моргоном тянули
тяжёлую ручную тележку вверх по крутому склону и день за днём рассеянно
наблюдали, как рыжебородый привратник вставляет ключ в большой
полированный замок и открывает ворота. А потом маленькая группа прошла
внутрь, впереди шёл вооружённый надзиратель, позади — вооружённый надзиратель, и ворота
закрылись.

 В четыре часа он вернулся под арку и остановился
пока ворота были открыты и ручную тележку впустили внутрь.

Каждое здание было до боли знакомым. Пустынные «залы», выкрашенные в чёрный цвет, чтобы противостоять бурям Дартмура,
кабинет с низкой крышей, газовая котельная, большая, похожая на амбар прачечная,
старинная пекарня, спортивная площадка с разбитым асфальтом, уродливая,
ярко украшенная церковь, длинные, отполированные скамейки с приподнятыми сиденьями для надзирателей… и
кладбище, где счастливо освобождённые пожизненно осуждённые отдыхали после трудов своих.

Однажды весенним утром он вышел за ворота с рабочей группой.
Они строили сарай, и он выбрал стиль и
ответственность рабочего-каменщика. Он любил работать, потому что вы
можем говорить более свободно на работе, и он хотел услышать все
что Лал Моргон было сказать о большой принтер.

“ Сегодня не так много разговоров, ” сказал дежурный надзиратель, усаживаясь.
сам он уселся на кучу кирпича, прикрытую мешками.

“ Нет, сэр, ” ответил Лал.

Он был умудренным опытом пятидесятилетним заключённым, и у него было одно-единственное желание:
прожить достаточно долго, чтобы получить ещё один «срок».

«Но не кража со взломом, Грей, — сказал он, неторопливо укладывая кирпич на место, — и не стрельба, как у старого Легга. И не
притворялся Королём Пауков, как и ты».

«Я притворялся Королём Пауков не для того, чтобы меня посадили», — спокойно сказал Джонни. «Я
не знал, что Короля Пауков вызвали на скачки, когда я вывел его на
ипподром, и это была совсем другая лошадь. Они подставили Короля Пауков,
чтобы поймать меня. Я не жалуюсь».

«Я знаю, что ты невиновен — все невиновны», — успокаивающе сказал Лэл. «Я
единственный виновный в этой истории». Вот что говорит губернатор. «Моргон, — говорит он, — моему сердцу приятно
встретить виновного человека, который не стал жертвой обстоятельств. Как и все остальные, — говорит он».

Джонни не стал развивать эту тему. Не было причин, по которым он должен был это делать.
 Этот факт не подлежал сомнению. Он знал всё о крупных махинациях на ипподромах и был сообщником тех, кто ставил на «подставных» лошадей. Он принял приговор о трёх годах каторжных работ, который был вынесен без апелляции или жалобы. Не потому, что он был виновен в том, в чём его обвиняли, — была ещё одна веская причина.

— Если они взвалили на тебя это преступление, то только потому, что ты был бандитом, —
самодовольно сказал старый Лал. — Для этого и существуют бандиты — чтобы на них взваливали преступления.
— Что сказал старый Кейн?

 — Я не видел мистера Кейна, — коротко ответил Джонни.

 — Он тоже подумал бы, что ты придурок, — с удовлетворением сказал Лэл. — Дай мне кирпич, Грей, и заткнись! Сюда идёт этот любопытный придурок.

 «Любопытный придурок» был не более любопытен, чем любой другой надзиратель. Он
пересек комнату, из кармана торчала рукоятка его дубинки,
болтался поношенный ремешок.

“ Не так уж много разговоров, ” машинально сказал он.

“Я прошу кирпич, сэр”, - сказал Лал смиренно. “Эти кирпичи не
так хорошо, как прошлый раз”.

“Я это заметил”, - сказал надзиратель, разглядывая половинку кирпича с помощью
профессиональным и неодобрительным взглядом.

«Полагаю, вы это заметили, сэр», — сказал подхалим с нужным
сочетанием восхищения и благоговения. И когда надзиратель ушёл:

«Этот высокомерный придурок не отличит кирпич от газовой плиты», — сказал
Лал беззлобно. «Это тот парень, которого старый Легг выправил, когда
был здесь, — ему через день приносили личные письма». Но потом у старого Легга появились деньги. Они с Питером Кейном взломали
сейф в «Орсонике» и унесли миллион долларов. Питера так и не поймали, а Легга
поймали быстро. Он застрелил полицейского и получил пожизненное.

Джонни уже сто раз слышал биографию Легга, но Лэл Моргон
достиг того возраста, когда каждая история, которую он рассказывает, кажется новой.

 «Вот почему он ненавидит Питера, — сказал болтливый каменщик. — Вот
почему молодой Легг и он собираются схватить Питера. А молодой Легг — красавчик!
 По всем
свидетельствам, ему тридцать лет, и он самый большой сплетник в мире! И это не обычная слякоть. Эксперты теряются,
когда видят записи молодого Легга, — не могут отличить их от настоящих
записей Банка Англии. И полиция, и секретная служба гонялись за ним
годами — и так и не поймали!»

День был тёплым, и Лал снял свою рабочую куртку в красно-синюю полоску. На нём, как и на остальных, были запятнанные жёлтые бриджи с едва заметной широкой стрелкой. На икрах были жёлтые гетры на пуговицах. Его рубашка была из плотного хлопка, белая с узкими синими полосками, а на голове была кепка, украшенная таинственными буквами алфавита, обозначающими даты его осуждения. Неделю спустя, когда письма были отменены, Лал Моргон
был возмущён. Он чувствовал себя так, как мог бы чувствовать себя солдат,
лишённый своих наград.

— Ты никогда не встречался с молодым Джеффом? — скорее констатировал, чем спросил Лэл, неторопливо разравнивая
кусочек раствора.

 — Я его видел, но не встречался с ним, — мрачно ответил Джонни, и что-то в его тоне заставило старого заключённого поднять голову.

 — Он меня «кинул», — сказал Джонни, и Лэл выразил своё удивление кивком, который был до смешного похож на поклон.

— Я не знаю почему, но я знаю, что он меня подставил, — сказал Джонни.
 — Это он подстроил подлог, убедил меня вывести лошадь на ипподром, а потом слился.  До этого я ничего не знал.
что предполагаемый Король Пауков на самом деле был Боем Сондерсом, ловко
замаскировавшимся».

«Вот это да», — сказал потрясённый Лэл, и он выглядел обеспокоенным.
«И сын Эмануэля Легга тоже! Зачем он это сделал — вы поймали его на
деньгах?»

Джонни покачал головой.

«Я не знаю». Если это правда, что он ненавидит Питера Кейна, то, возможно, он сделал это из мести, зная, что я люблю Питера, и… ну, я люблю Питера. Он предупреждал меня, чтобы я не связывалась с той компанией, с которой я водилась…

«_Хватит болтать, слышишь!_»

Некоторое время они работали молча. Затем:

«Из-за этого придурка кого-нибудь когда-нибудь повесят», — сказал Лэл в
полном отчаяния тоне. «Это тот парень, из-за которого маленького Лью Морса избили — за то, что он ударил его гаечным ключом в кузнице. Его чуть не убили. Какая жалость! Лью был никчёмным, и он часто говорил, что лучше бы умер, чем протрезвел».

В четыре часа рабочая группа выстроилась и зашагала по
узкой дороге к тюремным воротам.


 _Parcere Subjectis._


Джонни поднял глаза и подмигнул мрачной шутке, и ему показалось, что арка подмигнула ему в ответ. В половине пятого он повернул в
глубоко утопленный дверной проем его камеры, и желтая дверь закрылась за ним.
с металлическим щелчком замка.

Это была большая камера со сводчатым потолком, и цвет сложенных концов одеяла
придавал ей лихой оттенок веселья. На полке в углу стояла
фотография фокстерьера, симпатичная головка которого вопросительно повернулась к
нему.

Он налил полную кружку воды и выпил, глядя на зарешеченное
окно. Сейчас принесут чай, а потом на восемнадцать с половиной часов
наложат замок. И эти восемнадцать с половиной часов он должен
был развлекать себя как мог. Он мог читать при свете
удерживаемый - на выступе, который служил столом, лежал томик о путешествиях. Или
он мог писать на своей грифельной доске, или рисовать лошадей и собак, или решать
бесконечные математические задачи, или писать стихи… или думать.

Это было худшее упражнение из всех. Он пересек камеру и снял
фотографию. Лошадь обмякла от долгого обращения, и он
с полуулыбкой посмотрел в большие глаза терьера.

«Жаль, что ты не умеешь писать, старый Спот», — сказал он.

 Другие люди умели писать и писали, подумал он, возвращая фотографию на место.
 Но Питер Кейн ни разу не упомянул Марни, а Марни
не писал, т. к.… давно. Это был зловещий, познавательная, а в некоторых
способы решающее значение. Краткое упоминание: “С Марни все в порядке” или “Марни благодарит
вас за ваш запрос”, - и все.

Вся эта история была четко написано в этих отрывистых фраз, рассказ
любви Петра девушки, и его решимость, что она не должна
выйти замуж за мужчину с тюрьмой зараза. Любовь Питера к дочери была почти маниакальной — её счастье и её будущее были для него на первом месте и всегда должны были быть на первом месте. Питер любил его — Джонни это чувствовал. Он отдал ему всё.
он испытывал к нему привязанность, которую мужчина мог бы испытывать к своему взрослому сыну. Если бы это трагическое
безумие не привело его к тому, что он оказался в тюрьме для
заключённых, Питер отдал бы ему Марни, как она была готова отдать себя.

«Вот так-то», — сказал Джонни в своей роли философа.

А потом был чай, и последняя пощёчина, и тишина… и снова мысли.

Почему молодой Легг заманил его в ловушку? Он видел этого человека всего один раз; они даже не были знакомы. Он случайно встретил этого молодого
печатника, подделывавшего банкноты. Он и не подозревал, что тот его знает.
человек, которого он “покупал”, ибо Джефф Легг был призрачной личностью. Никто никогда не встречал
его на обычном рандеву, где собирается половина преступного мира, чтобы
хвастаться и строить козни или пить и любить.

В замке загремел ключ, и Джонни встал. Он забыл, что это был
вечер, когда его навестил капеллан.

“ Садись, Грей. Дверь за священником закрылась, и он сел
сам на кровать Джонни.

Было странно, что он подхватил нить прерванных мыслей Джонни.

«Я хочу, чтобы ты разобрался в этом человеке, Легге… я имею в виду его сына. Довольно плохо зацикливаться на обидах, реальных или воображаемых, и
вы приближаетесь к концу вашего срока заключения, когда ваш
обиды будут иметь возможность выразить себя. Причем, Серый, я не
хочу снова увидеть тебя здесь”.

Джонни Грей улыбнулся.

“Вы меня здесь не увидите”! - он сделал ударение на этом слове. “Что касается Джеффа Легга,
Я мало что знаю о нем, хотя и сделал несколько довольно беглых предположений.
и я много слышал.”

Капеллан задумчиво покачал головой.

 «Я кое-что слышал; его называют Большим печатником, не так ли?
 Конечно, я знаю всё о наводнении Европы фальшивыми
— и что полиция не смогла поймать человека, который их распространял. Это Джефф Легг?

 Джонни не ответил, и капеллан слегка грустно улыбнулся.

 — «Не произноси имени Господа твоего всуе» — это одиннадцатая заповедь, не так ли? — добродушно спросил он. — Боюсь, я был неосторожен. Когда заканчивается ваш срок?

“Через шесть месяцев, ” ответил Джонни, “ и я не пожалею”.

“Что ты собираешься делать? У тебя есть деньги?”

Губы осужденного дрогнули.

“Да, у меня есть три тысячи в год”, - тихо сказал он. “Это факт
что по определенным причинам не всплыло на суде. Нет, падре,
деньги - не моя проблема. Полагаю, я отправлюсь в путешествие. Я, конечно, не стану
не буду пытаться ворошить свое ужасное прошлое.

“Это означает, что ты не собираешься менять свое имя”, - сказал капеллан
с огоньком в глазах. “ Ну, с тремя тысячами в год я не могу себе представить, чтобы ты снова сюда пришел.
Внезапно он вспомнил. Сунув руку в карман, он достал письмо. «Помощник передал мне это, а я чуть не забыл. Оно пришло сегодня утром».

 Письмо было вскрыто, как и все письма, приходившие заключённым, и
Джонни небрежно взглянул на конверт. Как он и ожидал
, это было не письмо от его адвоката. Четкий почерк принадлежал Питеру
Кейну - первое письмо, написанное им за шесть месяцев. Он подождал,
пока за посетителем не закрылась дверь, а затем вынул из конверта письмо
. Там было всего несколько строк.


 _Dear Джонни, я надеюсь, что вы не будете очень сильно расстроены
 новости я вам говорю. Марни выходит замуж за майора Флойда из Торонто, и
 я знаю, что ты достаточно большой и сильный, чтобы пожелать ей удачи.
 Мужчина, за которого она выходит замуж, — настоящий хороший парень, который сделает её счастливой._


Джонни положил письмо на подоконник и десять минут расхаживал взад-вперёд по узкой камере, заложив руки за спину. Марни выходит замуж! Его лицо было белым, напряжённым, глаза потемнели от мрачных мыслей. Он остановился и дрожащей рукой налил себе воды в кружку, затем поднёс её к зарешёченному окну, выходящему на восток.

«Удачи тебе, Марни!» — хрипло сказал он и допил кружку до дна.




 ГЛАВА II

Два дня спустя Джонни Грея вызвали в кабинет губернатора,
и он услышал важные новости.

“Грей, у меня для тебя хорошие новости. Ты должен быть немедленно освобожден. Я
только что получил разрешение”.

Джонни склонил голову.

“Спасибо, сэр”, - сказал он.

Надзиратель отвел его в ванную, где он разделся и, завернувшись в
одеяло, вышел в каморку, где его ждала гражданская одежда
. Он оделся со странным непривычным видом и пошел
обратно в свою камеру. Надзиратель принёс ему зеркало и безопасную бритву, и он завершил свой туалет.

 Остаток дня был в его распоряжении.  Он был привилегированным человеком и мог
Он бродил по тюрьме в своей странной одежде, вызывая зависть у
людей, которых он знал и ненавидел; у полубезумцев, которые целый год
шептали ему на ухо свои глупости.

 Когда он стоял в коридоре, не зная, что делать, дверь
внезапно распахнулась, и в неё ввалилась группа мужчин. Посреди них была
воющая, визжащая тварь, которая не была ни человеком, ни зверем, с окровавленным лицом, с дикими руками, которые с трудом удерживали надзиратели.

Он наблюдал за этой трагической группой, пока она направлялась в карцер.

— Феннер, — пробормотал кто-то. — Он уделал надзирателя, но они не могут дать ему ещё одну взбучку.

 — Разве Феннер не тот двенадцатилетний парень, который работает полный день? — спросил
Джонни, вспомнив заключённого. — И он тоже выходит завтра!

 — Это он, — сказал его информатор, один из уборщиков. “ Он бы так и сделал.
вышел с девятью, но старина Легг доложил о нем. Играем до последнего, а?
Они не смогут избить его послезавтра, а приезжих судей не будет
еще неделю.

Джонни вспомнил это дело. Легг был свидетелем жестокого нападения
на этого человека напал один из надзирателей, которого с тех пор уволили со службы. В отчаянии несчастный Феннер дал отпор, и его судили. Показания Легга могли бы спасти его от последовавшей за этим порки, но Легг был слишком хорошим другом надзирателей — или они были слишком хорошими друзьями его самого, — чтобы выдать «придурка». Так что Феннер отправился на виселицу, потому что больше не хотел туда возвращаться.

Он не мог уснуть в последнюю ночь в камере. Его мысли были о Марни.
 Он ни на секунду не упрекал её. И не испытывал к ней неприязни
ее отец. Это было только справедливо и правильно, что Питер Кейн должен делать
то, что было лучшим для своей девушки. Старого человека постоянно присутствует страх за его
будущее дочери было почти навязчивой идеей. Джонни догадался, что, когда появился
этот презентабельный канадец, Питер сделал все, что было в его силах
, чтобы продолжить матч.

Джонни Грей в последний раз поднялся по крутому склону. Повернулся ключ
в большом замке, и он стоял за воротами, свободный человек. Рыжебородый начальник тюрьмы протянул ему руку.

«Удачи тебе, — хрипло сказал он. — Не возвращайся через Альпы».

“Я бросил лазать по горам”, - сказал Джонни.

Он попрощался с губернатором, и теперь единственным, что
напоминало ему о его связи с мрачной тюрьмой, которую он покинул, был
надзиратель, который шел рядом с ним на станцию. У него было некоторое время, чтобы
подождать, и Джонни попытался получить информацию с другой стороны.

“Нет, я не знаю Джеффа Легга”, - сказал надзиратель, качая головой. — Я
знал старика: он был здесь до прошлого года — и ты тоже был здесь, Грей, не так ли?

 Джонни кивнул.

 — Значит, мистер Джефф Легг никогда не был за Альпами? — спросил он с сарказмом.

— Нет, не в этой тюрьме, и, насколько я помню, он не был ни в Паркхерсте, ни в Портленде. Я был в обоих местах. Я слышал, как заключённые говорили о нём. Они говорят, что он умный, а это значит, что однажды утром он выставит свои консервы. Прощай, Грей, и будь хорошим!

Джонни пожал протянутую руку мужчины и, оказавшись в экипаже, достал свой шёлковый носовой платок и вытер руку, которой касался в последний раз в тюрьме.

 Слуга ждал его в Паддингтоне, когда он приехал в тот день, и с ним был маленький лопоухий лис, натягивавший поводок.
терьер, который приветственно взвыл задолго до того, как Джонни увидел группу.
 В следующую секунду пес уже бился в его руках, облизывая
его лицо, уши, шерсть и скуля от радости по поводу воссоединения.
В глазах Джонни стояли слезы, когда он опускал собаку на платформу.


“Для вас несколько писем, сэр. Вы поужинаете дома?”

Превосходный Паркер, казалось, приветствовал своего хозяина после недолгого
пребывания в Монте-Карло, настолько невозмутимым он был.

«Да, я поужинаю дома», — сказал Джонни. Он сел в такси,
которое нанял Паркер, и Спот запрыгнул вслед за ним.

— Багажа нет, сэр? — серьёзно спросил Паркер через открытое
окно.

— Багажа нет, — так же серьёзно ответил Джонни. — Вам лучше
вернуться со мной, Паркер.

Мужчина заколебался.

— Это было бы очень большой вольностью, сэр, — сказал он.

— Не такой большой вольностью, как та, которую я позволял себе в течение
последнего года и девяти месяцев, — ответил Джонни.

Когда такси выехало на унылую Чапел-стрит, отважный
Паркер спросил:

«Надеюсь, вы не слишком плохо провели время, сэр?»

Джонни рассмеялся.

«Это было неприятно, Паркер. Тюрьмы редко бывают приятными».

— Полагаю, что нет, сэр, — согласился Паркер и зачем-то добавил: — Я никогда не был в тюрьме, сэр.

 Квартира Джонни находилась на Куинс-Гейт, и при виде мирной роскоши его кабинета у него перехватило дыхание.

 «Ты дурак», — сказал он себе вслух.

 «Да, сэр», — ответил услужливый Паркер.

 В ту ночь многие мужчины тайком приходили в квартиру на Куинс-Гейт, и
Джонни, приняв первого из них, позвал Паркера в свою
маленькую столовую.

«Паркер, мне сказали, что за время моего отсутствия в деревне даже степенные
люди взяли за правило ходить в кино?»

— Что ж, сэр, мне и самому нравятся фильмы, — признался Паркер.

 — Тогда иди и найди тот, который идёт до одиннадцати, — сказал Джонни.

 — Вы имеете в виду, сэр?..

 — Я имею в виду, что не хочу, чтобы ты был здесь сегодня вечером.

 Лицо Паркера вытянулось, но он был хорошим слугой.

 — Хорошо, сэр, — сказал он и вышел, с грустью размышляя о том, какие отчаянные планы вынашивает его хозяин.

В половине одиннадцатого последний из гостей ушел.

«Я увижусь с Питером завтра», — сказал Джонни, бросая окурок в камин в холле.
— Ты ничего не знаешь об этой свадьбе, когда она состоится?

“ Нет, капитан. Я лишь немного знаю Питера.

- Кто жених? - спросил я.

“Отличный парень, судя по всему - Питер - надежный парень, и он бы подошел.
Подходящий тип. Майор канадской армии, я слышал, и очень
приятный человек. Питеру ловить кружки легче, чем некоторым людям мух.
---”

“ Питер никогда не был ловцом кружек, ” резко сказал Джон Грей.

— Я не знаю, — ответил тот. — Каждую минуту рождается один.

 — Но им нужно много времени, чтобы вырасти, и женщины получают всё самое лучшее, —
добродушно сказал Джонни.

 Паркер, вернувшись в 11:15, застал своего хозяина сидящим перед
камин, который был завален сгоревшей бумагой.

Джонни достиг Хоршам на следующий день, вскоре после обеда, и никто
кто видел спортивная фигура шагает в Хоршам дорога будет думаю
что меньше чем за два дня до этого он был в заключенного, осужденного
клетка.

Он пришел, чтобы предпринять свою последнюю отчаянную борьбу за счастье. Чем это
закончится, какой аргумент использовать, он не знал. Был один,
и только один, но он не мог им воспользоваться.

Свернув на Даун-роуд, он увидел два больших лимузина, стоявших один за другим, и
подумал, что это, должно быть, какое-то светское мероприятие.

Мэнор Хилл стоял в стороне от своих пригородных соседей, это был степенный дом из красного кирпича
, стены которого пестрели клематисами. Джонни миновал парадные
ворота и пошел по боковой дорожке, которая, как он знал, вела к большой
лужайке позади, где Питер любил загорать в этот час.

Выйдя на улицу, он остановился. Хорошенькая горничная
разговаривала с пожилым мужчиной, на котором была безукоризненно одета ливрея
дворецкого. Его морщинистое лицо было напряжено, а голова
склонилась набок, словно он прислушивался, хотя для совершенно
глухого человека было практически невозможно не услышать всего, что было сказано.

— Я не знаю, в каких домах вы бывали и на каких людей работали, но могу сказать вам, что если я снова застану вас в моей комнате, роющимся в моих вещах, я пожалуюсь мистеру Кейну. Я этого не потерплю, мистер Форд!

— Нет, мисс, — хрипло ответил дворецкий.

 Джонни знал, что хрипота была вызвана не эмоциями.
Барни Форд хрипел с самого детства — вероятно, хрипло кричал ещё в колыбели.

 «Если вы грабитель и пытаетесь замести следы, я понимаю, — горячо продолжила девушка, — но вы же должны быть
— Почтенный человек! Я не потерплю этого бесчестного подглядывания и пронырства.
Поймите это! Я этого не потерплю!

— Нет, мисс, — сказал хриплый Барни.

Джон Грей с любопытством наблюдал за происходящим. Он хорошо знал Барни.
Тот оставил сомнительные занятия, когда Питер Кейн счёл целесообразным отказаться от своего опасного ремесла. Бывший заключённый, бывший вор-карманник
и бывший боксёр-профессионал, он в какой-то степени искупил своё грязное прошлое
любовью к человеку, чьим хлебом он питался и чьим слугой он притворялся, хотя худший дворецкий никогда не надевал униформу, чем Барни.

Девушка была хорошенькой, с тускло-золотистыми волосами и стройной, гибкой фигурой. Теперь её лицо покраснело от досады, а тёмные глаза горели. У Барни определённо были привычки, доставшиеся ему в наследство от непутёвых дней. Другие слуги покинули дом по той же причине, а Питер ругался и угрожал, но так и не смог полностью перевоспитать своего слугу.

Девушка не заметила его, когда развернулась и вошла в дом,
оставив старика смотреть ей вслед.

 «Ты её разозлил», — сказал Джон, подходя к нему сзади.

 Барни Форд развернулся и уставился на него.  Затем у него отвисла челюсть.

“Боже мой, Джонни, когда ты вернулся из колледжа?”

Посетитель тихо рассмеялся.

“Семестр закончился вчера”, - сказал он. “Как Питер?”

Прежде чем он ответил слуга громко высморкался, все время
не спуская с него глаз на пришельца.

“Как давно ты здесь, Бен?” спросил он.

“Я подошел к концу вашего разговора”, - сказал Джонни, забавляясь.
«Барни, ты не исправился!»

Барни Форд скривил лицо в презрительной гримасе.

«Они думают, что ты крутой, даже если это не так», — сказал он. «Что она знает о жизни? Ты не видел Питера? Он в доме; я
— Скажи ему через минуту. _С ним_ всё в порядке. Он без ума от этой
девушки. Этот парень обожает землю, по которой она ходит. Это неестественно —
так сильно любить своих детей. Я никогда не был таким. Он с отчаянием
покачал головой. — Сейчас слишком много любви и слишком мало ремня.
Поменьше кнута, побольше пряника, как говорит старый добрый поэт.

Джон Грей повернул голову на звук шагов по каменным ступеням. Это был Питер, сияющий, но встревоженный. Прямой, как шомпол, несмотря на свои шестьдесят лет и седые волосы. На нём был утренний сюртук.
жемчужно-серый жилет — новшество. На секунду он замешкался,
улыбка сошла с его лица, он нахмурился, а затем быстро подошёл с
протянутой рукой.

«Ну что, Джонни, плохо провёл время?»

Его рука легла на плечо молодого человека, в его голосе звучала прежняя
гордость и привязанность.

«Очень плохо, — сказал Джонни, — но не стоит меня жалеть.
Лично я предпочитаю Дартмур Паркхерсту — он более крепкий, и
там меньше идиотов».

 Питер взял его за руку и подвёл к стулу под большим японским зонтиком,
стоящим на лужайке. В его поведении было что-то такое,
Некоторая неловкость, которую не мог понять новичок,

«Ты там не встретил кого-нибудь… кого я знаю, Джонни, мальчик мой?»

«Легга», — лаконично ответил тот, не сводя глаз с лица Питера.

«Это тот человек, о котором я думаю. Как он?»

Тон был небрежным, но Джонни не обманулся. Питер был
крайне заинтересован.

— Он вышел на свободу шесть месяцев назад — разве ты не знал?

Лицо другого помрачнело.

— Шесть месяцев назад? Ты уверен?

Джонни кивнул.

— Я не знал.

— Я думал, ты от него что-нибудь слышал, — тихо сказал Джон.
— Он тебя не любит!

Питер медленно улыбнулся.

— Я знаю, что это не так; у тебя была возможность поговорить с ним?

 — Много возможностей. Он был в прачечной и подтянул пару шурупов, чтобы
делать то, что ему нравится. Он ненавидит тебя, Питер. Он говорит, что ты его подставил.

 — Он лжец, — спокойно сказал Питер. — Я бы не стал подставлять своего злейшего врага. Он сам себя подставил. Джонни, у полиции репутация умных людей,
но правда в том, что каждый второй преступник сам себя арестовывает. Преступники
не умны. Они надевают перчатки, чтобы скрыть отпечатки пальцев, а потом
пишут свои имена в книге для посетителей. Мы с Леггом разбили
Я забрался в хранилище «Орсоника» и унёс сто двадцать тысяч фунтов в
американской валюте — это было последнее дело, которое я провернул. Уйти было
очень легко, но Эмануэль начал хвастаться, какой он умный парень, и немного
выпил. Честный человек может выпить и проснуться в своей постели. Но
вор, который пьёт, на следующее утро говорит «доброе утро» тюремщику.

Он резко сменил тему и снова положил руку на плечо
молодого человека.

 «Джонни, ты не ранен?»

 Джонни не ответил.

 «Ты ранен?»

 И вот началась драка.  Джон Грей приготовился к схватке.
отчаянная надежда.

«О Марни? Нет, только…»

«Старик, я должен был это сделать». Голос Питера был настойчивым, умоляющим. «Ты
знаешь, что она для меня значит. Ты мне нравился достаточно, чтобы рискнуть, но
после того, как они тебя забрали, я хорошенько подумал. Это убило бы меня, Джонни, если бы она тогда была твоей женой. Я не мог смотреть, как она плачет, даже когда она была совсем маленькой. Подумай, что бы это значило для неё. И так было достаточно плохо. А потом появился этот парень — хороший, честный, чистый, весёлый парень — джентльмен. И что ж, скажу тебе правду — я помог ему. Он тебе понравится. Он из таких.
из мужчин, которые понравились бы любому. И она любит его, Джонни.

Повисло молчание.

“ Я не питаю к нему никакой неприязни. Было бы абсурдно, если бы я питал. Только,
Питер, прежде чем она выйдет замуж, я хочу сказать...

“ Прежде чем она выйдет замуж? Голос Питера Кейна дрогнул. “ Джон, разве Барни
тебе не сказал? Сегодня утром она вышла замуж.




 ГЛАВА III

«Женился?»

 Джонни тупо повторил это слово.

 Марни женился…! Это было невероятно, невозможно осознать. На мгновение опоры и устои существования рассыпались в прах, и
ткань жизни погрузилась в хаос.

— Сегодня утром женился, Джонни. Он тебе понравится. Он не такой, как мы,
старина. Он честный, как… ну, ты понимаешь, Джонни, мальчик мой? Я
работал на неё и строил планы на все эти годы; я был бы
мерзавцем, если бы рискнул её будущим.

Питер Кейн умолял, положив свою большую руку на плечо другого, его
красивое лицо было омрачено тревогой и страхом, что он причинил этому человеку
неисправимую боль.

 «Я должен был телеграфировать…»

 «Это ничего бы не изменило», — почти упрямо сказал Питер Кейн.
 «Ничего нельзя было изменить, Джонни, ничего. Так должно было быть. Если бы
тебя осудили по ошибке — я не говорю, что это было не так, — я не мог допустить, чтобы воспоминание о твоём заключении тяготило её; я и сам не смог бы вынести неопределённость. Джонни, я всю жизнь был мошенником — до пятнадцати лет назад. Я смотрю на вещи шире, чем большинство людей, потому что я такой, какой есть. Но она этого не знает. Крейг сегодня здесь…

«Крейг — из Скотленд-Ярда?»

Питер кивнул, в его глазах мелькнуло лёгкое удивление.

«Мы с ним хорошие друзья, мы дружим уже много лет. И знаете, что он сказал сегодня утром? Он сказал: «Питер, ты правильно сделал, что женился на ней».
«Я выведу эту девушку на правильный путь», и я знаю, что он прав».

Джонни откинулся на спинку глубокого плетёного кресла, прикрыв рукой глаза,
как будто свет был для него слишком ярким.

«Я не собираюсь жалеть себя», — сказал он с улыбкой и, протянув руку, сжал руку Кейна. «У тебя не будет ещё одной вендетты на руках, Питер». У меня есть идея, что Эмануэль Легг
займёт тебя…

 Он внезапно замолчал. Неопрятный дворецкий незаметно
появился.

 «Питер, — начал он хриплым шёпотом, — он пришёл. Ты хочешь его
видеть?»

 «Кого?»

 «Эмануэля Легга — уродливее, чем когда-либо».

Лицо Питера Кейна застыло, как маска.

«Где мисс Марни — миссис Флойд?»

«Она надевает свадебное платье и фату для фотографа», — сказал Барни. «Она уже снимала их, но фотограф только что приехал и раскладывает свои вещи в палисаднике. Я сказал Марни…»

— Вы болтливый старый джентльмен, — мрачно сказал Питер. — Позовите Эмануэля. Вы хотите его видеть, Джонни?

 Джон Грей встал.

 — Нет, — сказал он. — Я прогуляюсь по вашему предполагаемому розарию. Я не хочу, чтобы что-то напоминало мне об Ужасном месте, спасибо.

Джонни исчез в проёме живой изгороди в нижней части лужайки, когда Барни вернулся с гостем.

 Мистер Эмануэль Легг был мужчиной ниже среднего роста, худощавым, с
седыми волосами и небольшой лысиной. На его носу сидели очки в
роговой оправе. Он постоял секунду-другую, осматривая
округу, приподняв подбородок и втянув тонкие губы между зубами. Его
одежда была потрёпанной, стальная цепь служила ему наручным браслетом, и, словно для того, чтобы подчеркнуть поношенность его мятого костюма, он носил явно новые ярко-жёлтые ботинки. С шляпой в руке он ждал, глядя прямо перед собой.
медленно обводя взглядом владения своего врага, пока, наконец, не остановился на хозяине.

Именно Питер Кейн нарушил гробовое молчание.

«Ну что, Эмануэль? Подойди и сядь».

Легг медленно направился к хозяину.

«Отличное место, Питер. Всё самое лучшее, да? Я тебе верю!
Вижу, ты всё ещё держишь старого Барни. Он тоже исправился?» Это подходящее слово,
не так ли - ‘исправился’?

Его голос был тонким и жалобным. Его бледно-голубые глаза холодно сверкнули
на собеседника.

“Он больше не занимается воровством, если ты это имеешь в виду”, - коротко сказал
Питер, и лицо посетителя исказила гримаса боли.

— Не употребляйте это слово, оно низкое…

— Позвольте мне взять вашу шляпу. — Питер протянул руку, но мужчина отпрянул.


— Нет, спасибо. Я пообещал своему молодому другу, что ничего не потеряю, пока буду здесь. Как давно вы здесь работаете,
Питер?

— Около четырнадцати лет.

Питер сел, и незваный гость последовал его примеру, развернув свой стул так, чтобы оказаться лицом к лицу с собеседником.

«А!» — задумчиво сказал он. «Живёшь в комфорте, ешь вдоволь,
выходишь и возвращаешься, когда захочешь. Хороший способ провести четырнадцать лет.
Лучше, чем иметь при себе ключ в четыре часа дня.
 Принстаун — всё та же старая забегаловка — о, я и забыл, что ты там никогда не был.

 «Я проезжал мимо», — холодно, нарочито медленно произнёс Питер и понял, что задел больное место, прежде чем губы мужчины скривились в усмешке.

 «О, ты проезжал мимо!» — фыркнул он. — Жаль, что я не знал, я бы
вывесил свои флаги! В тот день Принстаун должен был быть украшен,
Питер. Ты проезжал мимо! — он почти выплюнул эти слова.

 — Не хочешь сигару?

 Эмануэль Легг отмахнулся от приглашения.

“ Нет, спасибо. Я отвыкла от этой привычки - ты отвыкаешь за пятнадцать лет. Ты
тоже можешь привыкнуть. Пятнадцать лет - большой срок в жизни.

Итак, Эмануэль пришел, чтобы создавать проблемы, и удачно выбрал день.
Питер принял вызов.

“Человек, которого ты застрелил, был бы рад нескольким ... Он умер два года спустя
”, - коротко сказал он, и вся сдерживаемая ярость его бывшего товарища
вспыхнула в его глазах.

“Надеюсь, он в аду”, - прошипел он, “грязный развратник!” С усилием
он овладел собой. “Ты действительно хорошо провел время, Питер? Хороший дом,
это было куплено не просто так. Слуги и всё такое, и ещё поездка по болотам! Ты умница!

— Признаю это.

Руки коротышки дрожали, тонкие губы судорожно подергивались.

— Бросаешь своего приятеля в беде и сбегаешь сам, да? Каждый сам за себя — что ж, это закон природы, не так ли? И если ты думаешь, что он сдастся, пошли телеграмму тем, кто занимается этим делом,
и подкинь им пару сотен, и дело в шляпе! Он сделал паузу, но ответа не последовало.
— Вот как это делается, не так ли, Питер?

 Кейн равнодушно пожал плечами.

“Я не знаю ... я никогда не бываю слишком стар, чтобы учиться”.

“Но так это делается?” настаивал мужчина, снова показывая зубы.
. “Вот так ты держишься подальше от буба, не так ли?”

Питер посмотрел на своего мучителя, внешне невозмутимый.

“Я не буду с тобой спорить”, - сказал он.

“Ты не можешь”, - сказал другой. “Я рассуждаю логично.” Он огляделся. “Этот
дом стоил немного денег. Сколько стоит половина от двухсот тысяч? Я
плохой счетчик!” Питер не согласился на предложение. “Это сто
тысяч, не так ли? У меня шестьдесят тысяч - ты должен мне сорок”.

“У нас меньше ста двадцати тысяч фунтов, если ты
кстати, о работе на корабле. Ты получил шестьдесят тысяч, что было больше,
чем твоя доля. Я перевел их в твой банк в тот день, когда ты пошел ко дну.

Легг скептически улыбнулся.

“ В газетах писали о миллионе долларов, ” пробормотал он.

“ Ты не веришь тому, что пишут в газетах, не так ли? Эмануэль,
ты ведешь себя как ребенок. Потом вдруг: “ты хочешь положить
черное на мне?”

«Шантаж?» Эмануэль был шокирован. «Друзья должны быть честны друг с другом, Питер. Я хочу только того, что правильно и справедливо».

Питер тихо рассмеялся, забавляясь.

«Смешно, да? Ты можешь позволить себе посмеяться над бедным стариком, который…»
в ‘волнении’ пятнадцать лет.

Хозяин Мэнор-Хилл резко обернулся к нему.

“Если бы ты провел в аду пятьдесят лет, я бы все еще смеялся”.

Эмануэлю было жаль себя. Это всегда было его слабостью; он сам
так и сказал.

“Ты бы не стал, не так ли? У тебя есть дочь, не так ли? Молодая?
Она ведь сегодня вышла замуж, не так ли?

— Да.

— За богатого?

— Да. Она вышла замуж за хорошего человека.

— Он не знает, кто ты такой, Питер? — небрежно спросил Эмануэль, и хозяин
окинул его суровым взглядом.

— Нет. В чём дело? Думаешь, так ты получишь сорок тысяч?

“У меня есть парень. Вы никогда не сидели в сырой камере с Туманов
мавр, развешанные по стенам, и подумал-подумал, пока ваше сердце
болела? Вы можете сделать людей через их детей”. Он замолчал. “Я мог бы
вам этак”.

Через секунду Питер Кейн был возвышаясь над ним зловещая фигура.

“ В тот день, когда мое сердце заболело, - медленно произнес он, “ твое перестало биться!
- Ты-старик, и ты боишься смерти! Я вижу это в твоих
глаза. Я ничего не боюсь. Я убью тебя!”

Прежде чем свирепость голоса и выражение лица, Легг сжалась дальше в его
стул.

— К чему все эти разговоры об убийстве? Я хочу только справедливости. Ты ведь
любишь её, Питер? Готов поспорить, что любишь. Говорят, ты без ума от неё. Она
красивая? Не думаю, что она в тебя. Молодой
Джонни Грей тоже был в неё влюблён. Питер, я помогу тебе с ней...

Так далеко он не продвинулся, а потом на его шею, словно стальной хомут, опустилась рука,
и его рывком подняли со стула.

Питер не проронил ни слова, но, таща за собой извивающуюся фигуру, словно
она не весила ничего и не оказывала сопротивления, он зашагал по узкой
тропинке вдоль дома, через полоску сада, через
Он вышел за ворота на дорогу. Взмах руки — и Эмануэль Легг
завалился на пыльную дорогу.

«Не возвращайся, Эмануэль», — сказал он и не стал слушать ответ.

 * * * * *

Джон Грей скрылся из виду и перестал слышать этих двоих,
не желая ни знать, чем занимается Легг, ни возобновлять знакомство в тюрьме.

Под живой изгородью из самшита виднелись три широкие террасы, пестревшие яркими цветами и
окутанные тонким ароматом. За ними простирался пологий
луг, ведущий к небольшой реке. Питер купил этот участок
мудро. На краю сада стоял огромный ливанский кедр; справа
кусты были усыпаны пурпурными цветами и гелиотропами.

 Он сел на мраморную скамью, радуясь уединению, которое разделял
только с шумным дроздами и невидимым в голубом небе жаворонком.

 Марни был женат. Это было началом и концом его жизни. Но
он был счастлив. Он узнал в себе человеческое тщеславие, мгновенно засомневавшись в том, что
она может быть счастлива с кем-то другим, кроме него.

 Как же она была ему дорога! А потом он услышал голос, пронзительный, ненавистный
голос. Это был Ледж — он угрожал девушке, и Джонни похолодел.
Он похолодел. Вот оно, уязвимое место в броне Питера Кейна;
щель, через которую его можно ранить.

 Он вскочил на ноги и в три прыжка взбежал по широким ступеням террасы.
В саду никого не было, кроме Барни, который накрывал на стол. Кейн и его гость исчезли. Он пересекал лужайку,
когда увидел что-то белое, сияющее во мраке за открытыми
французскими окнами комнаты. Что-то, что обрело великолепную форму. Девушка
в свадебном белом платье протягивала ему руки. Она была так неземно,
так сказочно красива, что сначала он не узнал её.

«Джонни!»

Рядом с ней стояла фигура в военной форме, Питер Кейн был позади неё, но он
не обращал внимания ни на кого, кроме Марни.

Она бросилась к нему, схватив его за руки своими тёплыми
ладонями.

«О, Джонни… Джонни!»

Затем он посмотрел в улыбающееся лицо жениха, этого прекрасного,
прямодушного человека, которому Питер доверил свою любимую девушку. На секунду их взгляды встретились — у майора Флойда и у него. Джонни Грей не выдал себя ни единым движением ресниц.

 Мужем женщины, которую он любил, был Джефф Легг, подделыватель и предатель,
человек, поклявшийся вместе со своим отцом разбить сердце Питера Кейна.




 ГЛАВА IV

«Неужели я выдал себя?» — подумал он. Вся его воля была направлена на то, чтобы предотвратить это предательство. Хотя буря ярости бушевала в нём, хотя он видел искажённое и размытое лицо этого человека, а первобытный инстинкт побуждал его к жестоким действиям, внешне он оставался невозмутимым. Зритель не мог быть уверен в том, что он побледнел, потому что солнце и ветер Дартмура
сделали его худощавое лицо цвета красного дерева. На какое-то время потрясение было настолько сильным, что он не мог ни говорить, ни двигаться.

«Майор Флойд» — это был Джефф Легг! В одно мгновение он понял весь ужас
замысла. Это была месть Эмануэля — женить своего мошенника-сына на
дочери Питера Кейна.

Джефф смотрела, как он чудом, но никаких признаков Джонни предал его
признание. Все это произошло в доли секунды. Он принес его
глаза вернулись к девушке, улыбаясь по инерции. Она, казалось, не обращая внимания на
ее окрестности. То, что ее новоиспеченный муж стоял рядом, наблюдая за ней с
веселым блеском в глазах, что Питер озабоченно хмурился и
что даже старый Барни пялился на нее с открытым ртом, ничего не значило.

“ Джонни, бедный Джонни! Ты ведь не ненавидишь меня, правда?

 Джон улыбнулся и погладил лежащую в его руке ладонь.

 — Ты счастлива? — спросил он тихо.

“Да, о да, я счастлива в браке - ты это имеешь в виду, не так ли? Я
очень счастлива… Джонни, это было ужасно? Я не переставала думать о
тебе, не переставала. Хотя я не писал ... после… Ты не думаешь, что я был
зверем ...? Я знаю, что был. Джонни, тебе не было больно, старина?

Он покачал головой.

— Есть одна вещь, которой ты не должна заниматься в Дартмуре, — жалеть себя. Ты
счастлива?

 Она не смотрела ему в глаза.

 — Ты уже второй раз спрашиваешь за минуту! Разве не предательски с твоей стороны говорить, что
я счастлива? Разве ты не хочешь познакомиться с Джеффри?

 — Конечно, я хочу познакомиться с Джеффри.

Он подошёл к мужчине, и Джефф Легг посмотрел на него.

«Я хочу познакомить вас с капитаном Греем, моим очень старым другом», — сказала она
срывающимся голосом.

Холодная рука Джеффри Легга сжала его руку.

«Рад с вами познакомиться, капитан Грей».

Узнал ли он его? Видимо, нет, потому что лицо, повернувшееся к нему,
скривилось в смущённой улыбке.

— Ты ведь только что вернулся из Восточной Африки, не так ли? Пострелял?


— Нет, я не стрелял, — сказал Джонни.

 — Там много львов, не так ли? — спросил Джефф.

 Губы бывшего заключённого дрогнули.

 — В той части страны, где я жил, львы есть.
на редкость ручная, ” сухо заметил он.

“Марни, дорогая, ты рада видеть Грея в день своей свадьбы, не так ли?"
"хорошо, что ты пришла, Грей".-"Миссис Флойд часто говорил
о тебе.

Он обнял девушку, не сводя глаз с лица Джонни.
Он хотел причинить боль ... причинить боль им обоим. Она стояла неподвижно, не
сдаваясь и не сопротивляясь, напряжённая, задыхающаяся, бледная. Она знала! Осознание
ударило Джона Грея, как удар. Она знала, что этот человек был лжецом и негодяем. Она знала, что над её отцом сыграли злую шутку!

«Ты счастлива, дорогая?»

«Очень — о, очень».

Там трепетала в ее голосе, и теперь Джонни был ранен, и
бороться, чтобы держать себя в стал потрясающе. Это был Петр, кто за
момент спасла ситуацию.

“Джонни, я хочу, чтобы ты узнал этого мальчика. Лучший в мире. И я
хочу, чтобы ты думал вместе со мной, что он лучший муж в мире для
Марни ”.

Джефф Легг тихо рассмеялся.

“Мистер Кейн, вы меня ужасно смущаете. Я и вполовину не так хорош для
неё — я просто неуклюжий грубиян, который не заслуживает своей удачи».

 Он наклонился и поцеловал бледную девушку. Джонни не сводил глаз
с мужчины.

“ Доволен, да? Держу пари, ты счастлив, негодяй, - усмехнулся Кейн.

Марни высвободилась из его объятий.

“Папа, я не думаю, что это так уж забавно, Джонни”. Ее голос
дрогнул. Мужчина из Дартмура знал, что она была на грани слез.

“ Мне нужно очень много времени, чтобы наскучить, - Джон Грей обрел дар речи. — Действительно,
счастье молодых людей — я сейчас чувствую себя очень старым — это радость. Вы
канадский майор Флойд?

 — Да, франкоканадский, хотя по моему имени этого не скажешь.
 Мои предки были _поселенцами_ и в шестидесятых годах переехали на запад — в Альберту
и Саскачеван, задолго до появления железной дороги. Тебе стоит поехать в
Канаду; тебе там понравится больше, чем там, где ты был.

— Я уверен, что стоит.

Питер ушёл, держа девушку за руку.

— В Канаде нет львов, ни ручных, ни диких, — сказал Джефф, глядя на него из-под
опущенных век.

Грей закурил сигарету. Теперь он был спокоен, спокоен и в нервах, и в руках.

«Без львов мне было бы одиноко», — холодно сказал он, а затем добавил: «Если
вы простите мне мою дерзость, майор Флойд, то вы женились на очень милой девушке».

«Самой-самой лучшей».

“Я бы прошел долгий путь, чтобы служить ей - долгий путь. Даже обратно к "
львам”.

Их взгляды встретились. В "Женихе" был вызов; в "Джонни Грее"
хладнокровное убийство. Джефф Легг опустил глаза и поежился.

“ Полагаю, тебе нравится... охота? - Спросил он. “ О, нет, ты сказала, что не любишь.
Интересно, почему человек с вашим… э-э… характером уехал за границу?

«Меня послали», — сказал Джонни, подчёркивая каждое слово. «У кого-то была причина отправить меня за границу — они хотели, чтобы я убрался с дороги. Я
всё равно должен был уехать, но этот человек ускорил процесс».

«Вы знаете, кто это был?»

Восточноафриканское притворство было молчаливо отброшено. Джефф мог бы это сделать.
не опасаясь, поскольку он знал бы, что причина ухода Джона Грея
от мира не была секретом.

“Я не знаю этого человека. Он был мне незнакомцем. Очень немногие знают
его лично. В его окружении - нашем окружении - не более полудюжины человек смогли бы
опознать его. Только один человек в полиции знает его ...

— Кто это? — быстро перебил его другой.

 — Человек по имени Ридер. Я слышал это в тюрьме — конечно, вы знали, что я
приехал из Дартмура?

 Джефф с улыбкой кивнул.

 — Это тот парень, которого называют Великим Неизвестным, — сказал он.
Он изо всех сил старался скрыть презрение в голосе. — Я слышал о нём в
клубе. Это очень глупый человек средних лет, который живёт в
Пекхэме. Так что он не так уж и неизвестен, как ваш таинственный человек!

 — Очень вероятно, — сказал другой. — Заключённые наделяют своих героев и
врагов необычайными способностями и качествами. Я знаю только то, что мне
рассказали. В Дартмуре говорят, что Ридер знает всё.
Правительство дало ему карт-бланш на поиски Большого Принтера…

«И он его нашёл?» — невинно спросил Джефф Легг.

«Он его найдёт, — сказал Джонни. — Рано или поздно он проколется».

— Я бы хотел быть там и услышать это, — сказал Джефф Легг и обнажил свои белые зубы в безрадостной улыбке.




 ГЛАВА V

Джонни был один в нижнем саду, примостившись в углу мраморной скамьи, вне поля зрения, но в пределах слышимости гостей, которые собирались на лужайке.  Ему нужно было подумать, и подумать быстро.
 Марни знал!  Но Марни не рассказал, и Джонни догадался почему.

Когда Джефф Легг сказал ей об этом? Возможно, на обратном пути из церкви. Она не хотела, чтобы Питер узнал — Питер, который считал, что её будущее
обеспечено, а счастье не подлежит сомнению. Что сказал Джефф? Немного.
Джонни догадался. Он просто намекнул ей, что очаровательный майор
Флойд, которого она знала, был не тем Майором Флойдом, с которым ей предстояло жить.

Теперь Джонни был спокоен - ледяной был лучшим описанием. Он должен быть
уверен, абсолютно уверен, вне всякого сомнения. Возможно, есть
некоторое сходство между Джеффом Леггом и этим майором Флойдом. Он только
сразу видно, мошенник, и то на расстоянии.

Он услышал шорох юбок и быстро оглянулся. Это была та самая
горничная, которую он видел ссорящейся с Барни.

“Мистер Кейн спрашивает, не хотели бы вы присоединиться к группе, которая собирается
— Вас сфотографировать, капитан Грей? — спросила она.

Он ответил не сразу. Его взгляд изучал её с новым интересом.

— Скажите ему, что я бы предпочёл не фотографироваться, и возвращайтесь.

— Возвращаться, сэр? — удивлённо повторила она.

— Да, я хочу поговорить с вами, — сказал Джонни с улыбкой. — Сжальтесь над недовольным гостем, которому не с кем развлечься.

Она стояла в нерешительности. Он видел нерешительность на её лице.

 «Не знаю, понравится ли это мистеру Кейну», — сказала она, и в уголках её рта заиграла улыбка.
«Хорошо, я вернусь».

Только через десять минут, когда он решил, что фотография сделана и гости снова ушли в дом, она
появилась, скромная, но любопытная.

 «Садись», — сказал Джонни.  Он выбросил сигарету и отодвинулся в конец каменной скамьи.

 «Не бросайте ради меня курить, капитан Грей», — сказала она.

 «Как давно вы здесь?»  спросил он.

 «С мистером Кейном?» Около шести месяцев, - ответила она.

“Довольно хорошая работа?” - небрежно спросил он.

“О да, сэр, очень”.

“Как вас зовут?”

“Меня зовут Лайла. Почему ты спрашиваешь?

“Я думаю, нам с тобой следует познакомиться поближе, Лайла”, - сказал он, и
Он взял её за руку, и она не сопротивлялась.

В глубине души ей было весело, но на поверхности она изобразила
шокированную.

«Я не знала, что вы такой любитель пофлиртовать, мистер Грей, — вы ведь
капитан, не так ли?»

«Капитан — это чисто почётное звание, Лила», — сказал Джонни. «Полагаю,
вы будете скучать по своей даме?»

“Да, мне будет ее не хватать”, - сказала Лайла.

“Милая девушка, а?” - подшучивал Джонни.

“И очень хороший муж”, - едко заметила она.

“Ты так думаешь?”

“Да, я полагаю, он приятный парень. Я мало что о нем знаю”.

“Симпатичный?” - предположил Джонни.

Женщина пожала плечами.

“Я полагаю, что да”.

— И очень влюблён в мисс Кейн. Этот парень обожает её, — сказал
Джонни. — На самом деле, я не припомню, чтобы когда-нибудь видел мужчину, так сильно влюблённого в женщину.


Она подавила вздох.

— О да, полагаю, что так, — нетерпеливо сказала она. — Вы хотите ещё что-нибудь от меня услышать, капитан Грей, потому что у меня много работы?

— Не убегай, — сказал Джонни самым нежным голосом. — Свадьбы
всегда навевают на меня романтические мысли. — Он подхватил нить разговора,
где она оборвалась. — Не думаю, что майор будет смотреть на других девушек
ещё много лет, — сказал он. — Он по уши влюблён, и это
А почему бы и нет? Полагаю, — сказал он, вспоминая и избегая её взгляда, — он из тех мужчин, у которых в прошлом было много любовных интрижек. Он пожал плечами.

 — С такими девушками, которых подцепляешь и бросаешь по своему желанию. Теперь её лицо залилось густым ровным румянцем, а глаза заблестели особым блеском.

“ Я ничего не знаю о майоре Флойде, ” коротко ответила она и хотела уже встать.
Но его рука легла ей на плечо.

“ Не убегай, Лайла.

“Я не собираюсь оставаться”, - сказала она с внезапной горячностью. “Я не хочу
— Я не хочу обсуждать ни Мэйджора Флойда, ни кого-либо ещё. Если ты хочешь, чтобы я поговорил с тобой…

 — Я хочу поговорить с тобой о медовом месяце. Ты можешь представить их, скажем, на озере Комо, в беседке, увитой розами? Ты можешь представить, как он забывает всё, что было в прошлом, все старые глупости, всех старых девушек…

 Она вырвала руку из его хватки и встала, её лицо было смертельно бледным.

«К чему ты клонишь, Грей?» — спросила она, и вся почтительность, вся
скромность исчезли из её голоса.

«Я клоню к вам, мисс Лила Сэйн, — сказал он, — и если вы попытаетесь
убежать от меня, я вас задушу!»

Она уставилась на него, часто дыша.

«Ты же должен быть джентльменом», — сказала она.

«Я должен быть Джонни Греем из Дартмура. Садись. В чём дело, Лайла?»

«Я не понимаю, о чём ты говоришь».

«В чём дело?» — спросил Джонни с убийственным спокойствием. “ Джефф Легг прислал тебя
сюда, чтобы ты следил за домом для него и держал его в курсе того, что происходит
.

“ Я не знаю Джеффа Легга, - запинаясь, произнесла она.

“ Ты лгунья, ” сказал Джонни не по-джентльменски. “ Я знаю тебя, Лайла. Ты работаешь с
Леггом, и ты дешевая зануда. Я видел тебя дюжину раз. Кто такой
Майор Флойд?”

“Пойди и спроси его”, - сказала она вызывающе.

“Кто такой майор Флойд?”

Хватка на ее руке усилилась.

“Ты знаешь”, - сказала она угрюмо. “Это Джефф Легг”.

“Теперь послушай, Лайла. Иди сюда”. Он отпустил ее и теперь согнул
палец. “Иди и дуй с Джеффом, а я буду скрипеть на вас обоих-вы
понимаешь? Я помещу Джеффа именно туда, куда хочу, — в Дартмуре есть свободная камера. Тебя это беспокоит, не так ли?
 Тебе нравится Джефф?

 Она не ответила.

 — Я помещу его туда, куда хочу, — повторил он медленно и
нарочито, — если ты не сделаешь то, что я тебе говорю.

“Ты собираешься нанести на него "черный"?” - спросила она, скривив губы.

“Черный’ ничего не значит в моей молодой жизни”, - сказал Джонни. “Но я
вот что тебе скажу: я найду Ридера и пропищу целую страницу, если только
Я не добьюсь своего”.

“Чего ты хочешь?” - спросила она.

“Я хочу знать, куда они направляются и где остановятся. Я хочу знать их планы на будущее. Ты, случайно, не замужем за ним?

 Взглянув на её лицо, он получил ответ.

 — Нет? Ну, может, ещё и будешь, Лила. Тебе не надоело выполнять его грязную работу?

“Возможно, да, а возможно, и нет”, - с вызовом ответила она. “Ты все равно ничего не сможешь ему сделать".
"Джонни Грей, сейчас ты ему все равно ничего не сделаешь. У него твоя девушка, и если бы
ты пищал, как птичий писк, ты не смог бы исправить того, что этот старый
богочеловек натворил этим утром! Джефф слишком умен для тебя. Он доберется до тебя,
Грей...

“ Если он узнает, ” тихо сказал Джонни. “Но если он знает, Ридер знает
тоже. Ты это понимаешь?”

“Что ты собираешься делать?” - спросила она после паузы.

“Это одна из моих маленьких шуточек”, - процедил Джонни сквозь зубы. “
По-настоящему хорошая шутка! Сейчас начнется. Я не могу сказать Питеру, потому что он
убей своего молодого человека, и я категорически против того, чтобы Питер отправился на тот свет. И ты не можешь рассказать об этом Джеффу, потому что дело будет рассматриваться судом присяжных, а когда Джефф выйдет, ты будешь уже старухой. Не лучшая перспектива, да? А теперь расскажи мне всё, что должна, и говори медленно, потому что я не умею стенографировать.

Он выхватил из кармана маленький блокнот и, пока она говорила,
неохотно, угрюмо, но всё же со страхом, быстро писал. Когда он
закончил:

 «Теперь ты можешь идти, моя милая девочка», — сказал он, и она встала, сверкая глазами от ярости.

— Если ты пикнешь, Джонни Грей, я тебя убью. Я никогда не был в восторге от этого
брака — естественно. Я знал, что старый Легг хотел, чтобы он женился на
дочери Питера, потому что Легг хотел отыграться на нём. Но
Джефф был добр ко мне, и в тот день, когда за Леггом придут, я
приду за тобой и пристрелю тебя, Джонни, будь я проклят!

— Убирайся! — резко сказал Джонни.

 Он подождал, пока она не скрылась в одной из калиток живой изгороди,
 затем прошёл к другой и остановился.  Питер Кейн стоял на открытом месте, скрытый от глаз тонким кустом самшита, и
Лицо Питера было непроницаемым.




 ГЛАВА VI

«Привет, Джонни! Соревнуешься за приз?»

Джонни рассмеялся.

«Ты имеешь в виду горничную? Она довольно хорошенькая, не так ли?»

«Очень», — ответил тот.

Слышал ли он? Это был вопрос и страх в душе Джонни. Мраморная скамья находилась менее чем в шести футах от куста, где стоял Питер Кейн. Если бы он был там в любое другое время…

«Долго ждал меня, Питер?» — спросил он.

«Нет, я просто видел, как ты прощался с Лилой — очень милая девушка,
Джонни, — необычайно милая девушка. Не припомню, чтобы я встречал кого-то
более милого. О чём вы говорили?»

— Погода, птички и ход истинной любви, — сказал Джонни,
когда Кейн взял его за руку и повёл через лужайку.

 — Всё изменчиво и непостоянно, да? — сказал Питер с лёгкой улыбкой.
 — Иди поешь, Джонни. Эти люди скоро уедут. Марни сейчас
переезжает. Что ты думаешь о моём новом зяте, а?

 Его прежняя весёлость никуда не делась. Когда они вошли в большой зал для приёмов
и Питер Кейн обнял своего зятя за плечи, Джонни
вздохнул с облегчением. Слава богу, он не знал! Он весь взмок от страха,
что может последовать за разоблачением.

Тридцать шесть человек сидели за обеденным столом, и, вопреки
обычаю, Марни, сидевшая во главе стола, была в свадебном платье. Войдя, Джон бросил на неё быстрый взгляд, но она отвела глаза. Слева от неё сидел отец, рядом с ним — священник, проводивший церемонию. Затем шла подруга, а за ней — мужчина, рядом с которым сидел Джонни.

Он сразу узнал эти обветренные черты.

 «Где ты был, Джонни?» Детектив-суперинтендант Крейг задал вопрос
таким тихим голосом, что его не услышал никто, кроме
человека, с которым он разговаривал.

Болтовня и шум разговоров, тихие смешки, разносившиеся по столу,
делали их разговор более уединённым.

 Когда старый Барни наклонился, чтобы подать блюдо, Крейг искоса взглянул
на своего спутника.

 «Питер всё ещё держит старого Барни в курсе, Барни?»

 «Я такой от природы», — сказал Барни _вполголоса_. — Не встречи с полицейскими помогают мне оставаться на плаву.

 Суровые черты лица детектива смягчились.

 — Есть много других людей, которые могли бы сказать то же самое, Барни, — сказал он,
а когда мужчина отошёл к следующему гостю, добавил: — С ним всё в порядке. Барни
никогда не был плохим человеком. Я думаю, что он сделал только одну растяжку - он бы этого не сделал.
если бы у него было воображение Питера, Джонни.

“ Воображение Питера?

“Я имею в виду не его нынешнее воображение, а тот дар, которым он обладал
четырнадцать-пятнадцать лет назад. Питер был самым умным из них всех. Блестящий план его нападения, мастерское отступление,
чудесные алиби, так искусно дополняющие друг друга, что, если бы мы его схватили, он не только был бы оправдан, но и получил бы кое-что из бедного ящика! Раньше это была его жизнь
честолюбие каждого молодого офицера, чтобы поймать его, чтобы найти некоторые ошибки
решение, какой-то изъян в его плане. Но это была полиция-доказательство и
от дурака”.

“Он бы покраснел, услышав тебя”, - сухо сказал другой.

“Но это правда, Джонни! Умные письма, которые он писал, все для того, чтобы
одурачить нас. Он много работал с письмами — собирал людей вместе,
привлекал их в нужное ему место, где их присутствие было ему
полезно. Я помню, как он заставил моего начальника прийти на Чаринг-Кросс
в десять минут десятого, а сам появился там и заставил его доказать
своё алиби! Он мягко рассмеялся.

— Полагаю, — сказал Грей, — люди сочли бы удивительным, что вы с ним такие хорошие друзья?

 — Они бы не сказали, что это удивительно, они бы сказали, что это чертовски подозрительно! — прорычал другой. — Выпьешь? — внезапно спросил он и пододвинул бутылку вина через стол.

 — Нет, спасибо, я редко пью. В нашем деле нужно сохранять ясность ума. Мы не можем позволить себе мечтать.

— Мы не можем позволить себе ничего другого, — сказал Крейг. — Почему «наш бизнес», старик? Ты что, вышел из игры?

 Джонни увидел, как девушка посмотрела на него. Это был всего лишь взгляд, но в нём
короткой вспышкой он увидел все, что боялся увидеть - ужас,
замешательство, беспомощность. Он стиснул зубы и резко повернулся
к детективу.

“Как продвигается ваш бизнес?” спросил он.

“Тихо”.

“Мне жаль это слышать”, - сказал Джон Грей с притворной озабоченностью. “Но
торговля везде плохая, не так ли?”

— Как тебе понравилось в деревне? — спросил Крейг, и его спутник ухмыльнулся.

 — Замечательно! В моей спальне не хватало обоев, но обслуживание было неплохим.

 Крейг вздохнул.

 — Что ж, мы живём и учимся, — тяжело сказал он. — Мне было жаль, что так вышло.
Джонни, мне очень жаль. Это несчастье, но нет смысла горевать
по этому поводу. Ты был одним из тех, кому не повезло. Если бы все люди,
которые заслуживали тюрьмы, были бы в тюрьме, то не было бы никаких проблем
с жильём. Я слышал, что там было довольно много звёзд, — продолжил
Крейг. — Гарри Беккер и молодой Лью Сторинг — да и старый Легг, должно
быть, был там в твоё время. И ещё один парень — как его зовут?
Продавец слякоти — Карпер, вот как его зовут. Вы его когда-нибудь видели?

«Да, мы с ним когда-то были запряжены в одну повозку».

«А!» — ободряюще сказал Крейг. «Готов поспорить, вы кое-что слышали. Он бы
с вами поговорил».

“ Он так и сделал.

Крейг наклонился к нему, понизив голос.

“Предположим, я скажу вам, что некая сторона украла вас, и предположим, я скажу
У меня есть основания полагать, что ваш полицейский - именно тот человек, который мне нужен. А теперь
не могли бы мы обменяться секретами? спросил он.

“Да, мы могли бы пискнуть вместе, и это звучало бы как один из тех
синкопированных оркестров. Но мы этого не сделаем. Честно говоря, Крейг, я не могу рассказать тебе
о Большом Принтере. Ридер должен знать о нём всё!

«Ридер!» — презрительно сказал другой. «Любитель! Вся эта болтовня о секретных агентах
меня бесит! Если бы они оставили это дело мне…»
— В полиции у нас был бы Большой Печатный Станок — ты когда-нибудь его видел, Джонни?

 — Нет, — неискренне ответил Джонни.

 — Ридер, да? — задумчиво произнёс детектив. — Когда-то у них был
конторщик по имени Голден, старик, который думал, что может поймать
преступников, сидя в конторе и напряжённо размышляя. Ридер, судя по всему,
не намного лучше. Я как-то видел его, мягкого парня на грани
старческого слабоумия!

Крейг глубоко вздохнул, окинул взглядом счастливую доску,
и затем:

«Если хочешь поговорить по душам, я знаю, где ты можешь это сделать».
полегче с "обезьянкой", Джонни, ” мягко сказал он.

Джонни не улыбнулся.

“Это должна быть обезьянка на палке, Крейг...”

“ Мы оба светские люди, ” умоляюще перебил детектив.

“ Да, ” сказал Джонни Грей, “ но из разных миров, Крейг.

Последнее отчаянное усилие детектив, хотя он знал, что, в
рыбалка на писк, он может также пробовал себя Петр.

“Банк Англии будет заплатить тысячу фунтов за информацию, я
хочу”.

“И кто может себе это позволить лучше?” - сказал Джонни от души. “А теперь заткнись,
Крейг; кто-нибудь собирается произнести речь”.

Это была мягкая и благостная речь, произнесённая священником. Когда дело дошло до заключительной части, Крейг, которого очень интересовали звучные банальности, оглянулся и увидел, что его спутник отошёл от него. Позже он заметил, что тот склонился над стулом Питера, а Питер энергично кивал. Затем Джонни вышел за дверь.

 Кто-то ещё наблюдал за ним. Жених, вертя в пальцах ножку своего бокала,
увидел, как тот уходит, и был более чем заинтересован. Во всяком случае, ему было достаточно любопытно, чтобы
поймай взгляд хорошенькой горничной и многозначительно посмотри на дверь.
 По этому сигналу Лайла последовала за Джонни Греем. Его не было в холле, и она вышла на улицу, но и там не увидела того, кого искала. Однако там был кто-то другой, и она подчинилась его зову.

 «Скажи Джеффу, что я хочу его видеть, прежде чем он отправится в свой медовый месяц», — прорычал Эмануэль Легг, глядя на неё сквозь очки. — Он разговаривал с той девушкой — я видела её лицо. Что он сказал?

 — Откуда мне знать? — огрызнулась она. — Ты и твой Джефф! Я бы хотела...
Господи, я бы никогда не взялся за эту работу. Что вообще за взятка? Этот мошенник всё знает, Легг.


— Кто — Джонни Грей? Он здесь? Значит, он пришёл?

Она кивнула.

«Что ты имеешь в виду, говоря «он знает»?»

«Он знает Джеффа — узнал его первым, папа», — неэлегантно сказала девушка,
и Эмануэль Легг присвистнул.

«Ты сказала Джеффу, что его узнали?»

Суровые черты Эмануэля Легга были напряжены.

«Зачем спрашивать меня? Я с ним не разговаривал. Он так
увлечён этой девушкой…»

— Забудь об этом, — жестом остановил его Легг. — Расскажи мне, что говорит этот Джонни Грей.

— Я скажу тебе кое-что, что меня позабавило, — мрачно произнесла девушка. — Он
сказал, что задушит меня, если я пискну! И у него очаровательные руки. Я бы не хотела играть грубо с этим парнем — не надо меня отчитывать, Эмануэль. Я рассказала тебе всё, что он сказал. Он знает
Джеффа; должно быть, он видел его до того, как тот «пересёк Альпы».

Старик задумался, нахмурив брови и поджав губы.

 «Будет плохо, если он догадается, потому что он неравнодушен к этой девушке, и
будут проблемы. Выведи Джеффа поскорее!»

 «Если ты останешься здесь, Питер тебя увидит», — предупредила она его. «Иди вниз по
переулок и сверни на частную тропинку. Я пришлю к тебе Джеффа в
нижний сад.

Кивнув, он поспешил прочь. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти подходящую возможность
но вскоре она подала знак мужчине глазами, и он
последовал за ней на лужайку.

“Старик ждет внизу, в нижнем саду”, - тихо сказала она.
голос. “Поторопись”.

“Что случилось?” — быстро спросил он, почувствовав неладное.

 — Он тебе расскажет.

Оглянувшись, Джефф поспешил на террасу как раз в тот момент, когда его отец
прибыл на место встречи.

 — Джефф, Грей знает.

 Мужчина быстро выдохнул.

— Я? — недоверчиво переспросил он. — Он даже глазом не моргнул, когда я с ним
познакомился.

 Эмануэль кивнул.

 — Этот парень чертовски крут — самый опасный мошенник в мире. Я был с ним в Ужасном месте и знаю его репутацию. Он ничего не боится. Если он расскажет Питеру… стреляй первым! У Питера не будет с собой
оружия, но оно наверняка есть где-то поблизости, а Питер — быстрый парень. Я прикрою тебя; у меня есть два
парня, которые присмотрят за мной, а Джонни… ну, он получит по заслугам.

 — Что мне делать?

 Джефф Легг задумчиво грыз ногти.

“Вам тем, что девушка уходит, ты должен уехать на машине, не так ли? Заставить ее
отель Charlton. Ты должен остановиться там на неделю, - сделайте это
день. Завтра же отправляйся в Швейцарию и прекрати ей писать. Я разберусь с
Питером. Он заплатит.

“ За что?

“ Чтобы вернуть свою девушку; сорок тысяч, а может, и больше.

Джефф Легг присвистнул.

«Я раньше не видел эту сторону трансплантата. Это новая разновидность
«чёрного».»

«Это то, что я предпочитаю так называть!» — прошипел его отец. «Ты в
положении пятьдесят на пятьдесят. Можешь забрать всё, что тебе нужно. _Заставь эту
девочку есть грязь_, слышишь? Приведи её в чувство, Джефф… Питер
— Я заплачу.

 — Я обещал Лиле… — нерешительно начал тот.

 — Обещай своей тёте Ребекке Джейн! — чуть не закричал Эмануэль. — Лила! Этот мусор, и ты, здоровяк, тоже — чем ты управляешь? Обществом защиты девушек? Убирайся!

 — А как же Грей?

 — Я разберусь с Греем!






Старик вернулся на дорогу и быстро пошёл вперёд, пока не добрался до главной дороги. В тени куста сидели двое мужчин и ели хлеб с сыром. Они довольно быстро подошли, когда он им свистнул, — высокие, широкоплечие мужчины, чьи тяжёлые щёки не видели щётки уже несколько дней.

— Кто-нибудь из вас, ребята, знает Джонни Грея? — спросил он.

 — Я был с ним на болоте, — хрипло ответил один из них, — если это тот парень,
которого посадили за кражу лошадей?

 Эмануэль кивнул.

 — Он в доме, и, скорее всего, он пойдёт на станцию пешком,
и, скорее всего, срежет путь через поля. Вам будет легко его найти. Его нужно прикончить — ты понимаешь? Добей его как следует, даже если
придётся делать это на виду у всех. Если с ним кто-то есть, добей его в
Лондоне. Но добей его.

 Эмануэль вернулся на свой наблюдательный пост, когда первая из машин
Он вышел на подъездную дорожку. Джефф двигался быстро — и в этом была необходимость.

 Вскоре появилась машина. Эмануэль мельком увидел Джеффа и испуганное лицо девушки и в экстазе удовлетворения потер руки. Питер стоял посреди дороги и смотрел на машину. Если бы он знал! Улыбка исчезла с лица старика. Питер не знал; ему не сказали. Почему? Джонни не отпустил бы её,
зная, что она лжёт. Возможно, Лила лгала. Таким женщинам никогда нельзя доверять; они любят острые ощущения. Джонни… опасный. Эти два слова не выходили у него из головы.
впечатление. И там был Джонни, стоявший, засунув одну руку в карман, а другой
махавший машине, когда она ненадолго появлялась в поле зрения на Шорхэм-роуд,
такой невозмутимый, как будто его это совершенно не интересовало.

 Вторая машина въехала и выехала. Некоторые гости уезжали. Если бы у
Джонни был здравый смысл, его бы отвезли в Лондон с компанией. Но
у Джонни не было здравого смысла. Он был просто жалким простаком, как и все дешевые мошенники
. Он вышел один, перешел дорогу и пошел по узкому
проходу, который вел к полевой тропинке.

Эмануэль оглянулся. Его бульдоги заметили это и зашевелились
параллельно бесчувственному Грею.

С дороги на поле вели две тропинки, образующие Y-образную развилку.
Джонни миновал развилку, когда услышал позади себя шаги.
Оглянувшись, он увидел знакомое лицо и сделал несколько проницательных предположений. Он
мог бы убежать и легко оторваться от этих неуклюжих людей. Он предпочел
столкнуться с ними лицом к лицу и повернулся, держа в обеих руках трость из малаккского дерева.

— Привет, Грей, — сказал тот, что был крупнее. — Куда это ты так торопишься? Я хочу поговорить с тобой, грязный трусишка!
 Это ты сказал шерифу, что я достаю табак через
отверстие!

Это было грубое изобретение, но достаточно хорошее, чтобы оправдать "грубый дом"
, который должен был последовать. В руках они держали палки, гибкие
трости с зазубренным концом.

Удар прошел мимо Джонни, когда тот отступил назад, а затем что-то длинное и
яркое блеснуло в лучах послеполуденного солнца. Ножны трости-меча
он держал перед собой, защищаясь, меч, тонкий и смертоносный, был
направлен на ближайшего из его врагов. Они остановились, как саксонцы,
поражённые видом стали.

 — Плохой мальчик! — укоризненно сказал Джонни.

 Остриё рапиры переходило от одного лица к другому, и мужчины
снова выпрямился, садясь в сторону друг друга. Один из мужчин почувствовал
что-то мокрое на щеке, и поднял руку. Когда дошло это
был мокрый и красный.

“ Чудовище, у тебя мое клеймо! ” сказал Джонни со смертельной шутливостью. - Приходи,
когда я позову тебя.

Он со щелчком вложил меч обратно в деревянные ножны и зашагал прочь. Его
безразличие, его огромное превосходство были почти такими же невероятно
впечатляющими, как и его холодная терпимость.

«Он ледяной, этот парень», — сказал мужчина с рассечённой щекой. Рыдание от ярости смягчило хрипотцу в его голосе. «Клянусь… Я убью его за это!»

Но он не сделал попытки последовать за ним, и его спутник был этому рад.

 Джон Грей ускорил шаг и через некоторое время вышел на окраину города.  Здесь он нашёл такси и добрался до вокзала как раз вовремя, чтобы увидеть, как отъезжает поезд.  Он ошибся: в тот день расписание было изменено, но через полчаса из Брайтона должен был прийти скорый поезд, который останавливался только в Хоршеме.

Он пересёк привокзальную площадь и зашёл в телефонную будку.
Он пробыл там четверть часа, прежде чем вышел, с поникшим воротником,
со стекающей по лицу испариной.

Когда он вернулся на платформу, там не было ни одного знакомого лица.
 Он рассчитывал в конце концов увидеть Эмануэля, и здесь его ожидания оправдались,
поскольку Эмануэль прибыл за несколько минут до прибытия поезда из Брайтона.

 Официально это была их первая встреча с тех пор, как они работали в одной бригаде на ферме в Дартмуре, и удивление Легга было вполне уместным.

 — Ну надо же, это же Грей! Что ж, рад с тобой познакомиться, старина! Вот это сюрприз! Когда ты вышел?

 — Прекрати свои дружеские подначивания, — коротко сказал Джонни. — Если мы можем
пустое купе, мне нужно сказать тебе несколько слов, Эмануэль.

“ Был на свадьбе? ” лукаво спросил старик. “ Милая девушка, а?
Неплохо устроилась? Мне сказали, что он канадский миллионер. Разве
Не повезло Питеру! Этот парень свалился бы со скалы и рассыпался в пух и прах.
настолько ему повезло.

Джонни ничего не ответил. Когда поезд остановился и он оказался напротив
вагона первого класса, он открыл дверь, и Эмануэль запрыгнул
внутрь.

“Если у вас мало денег...” - начал Легг.

“Я - нет”, - коротко ответил другой. “У меня нет ничего, кроме плохого
Компания. А теперь послушай, Эмануэль, - поезд, пыхтя, медленно отходил от станции
, когда он заговорил снова, - я собираюсь дать тебе шанс.

Широко раскрытые от изумления глаза Эмануэля Легга были очень убедительны, но
Джонни в данный момент не был открыт для убеждения.

“Я тебя не понимаю, Джонни”, - сказал он. “Что это за разговоры о том, чтобы дать
мне шанс? Ты что, выпил?”

Джонни сел напротив мужчины и теперь наклонился вперёд,
положив руку ему на колено.

«Эмануэль, — мягко сказал он, — отзови этого мальчика, и всё будет хорошо».
— Писк. Сбрось этот обиженный взгляд, потому что у меня нет времени на дурачества. Ты отзовёшь Джеффа и отправишь девушку домой сегодня вечером, или я пискну. Ты меня понял?

 — Я понимаю твои слова, Джонни Грей, но что они означают, для меня загадка. Эмануэль Легг покачал головой. — О каком мальчике ты говоришь?
 У меня только один сын, и он в колледже…

«Ты жалкий старый лжец. Я говорю о Джеффе Легге, который сегодня женился на
дочери Питера. Я раскрыл твой план, Эмануэль. Ты хочешь поквитаться с Питером. Что ж, поквитайся с ним, но попробуй сделать это как-нибудь по-другому».

“Она вышла за него замуж по собственной воле”, - начал мужчина. “Нет никакого
закона, запрещающего это, не так ли, Джонни? Влюбилась в него с первого взгляда
на месте! Вот что мне нравится видеть, Джонни, - влюбленную молодежь.

Если он надеялся вывести из себя своего собеседника, то был разочарован.

“Теперь он может не жениться по своей воле”, - спокойно сказал Джонни. “Послушай
меня, Эмануэль Легг. Когда вы приедете в Лондон, вы сразу же отправитесь
в отель «Чарльтон» и поговорите начистоту со своим сыном. Он,
будучи разумным человеком, выполнит ваши указания…

 — Ваши указания, — поправил Эмануэль, скривив губы.
постоянная улыбка. “А что будет, если я этого не сделаю, Джонни?”

“Я пищу”, - сказал Джонни, и улыбка его стала шире.

“Они женаты, старина. Ты не можешь развестись с ними. Ты можешь превратить
гнедую лошадь в вороную, но ты не можешь превратить миссис Джеффри Легг
в мисс Марни Кейн, какой бы умной ты ни была.

Джонни наклонился вперед.

“Я могу отправить мистера Джеффри Легга в Дартмурскую тюрьму”, - сказал он
неприятно, - “и именно это я и предлагаю сделать”.

“По какому обвинению?” Эмануэль поднял брови. “Покажи нам немного"
прорепетируй свой визг, Грей.

“Он большой Печатник", - сказал Джонни, и улыбка медленно погасла.
«Правительство потратило тысячи, чтобы поймать его; они наняли лучших агентов секретной службы в мире, чтобы схватить его, и я могу дать им именно ту информацию, которую они хотят. Я знаю, где он хранит свои вещи. Я знаю, где он их печатает; я знаю по меньшей мере четырёх его агентов. Вы думаете, что секрет Джеффа принадлежит только ему и вам, но вы ошибаетесь, Эмануэль. Крейг знает, что он Большой Печатник; он сказал мне об этом за обедом». Всё, что ему нужно, — это доказательства, и я могу их ему предоставить. Старик
Ридер знает — ты думаешь, что он дурак, но он знает. Я мог бы дать ему
писк, который сделал бы его самым умным парнем на свете».

Эмануэль Легг облизнул пересохшие губы.

«Собираешься заняться мошенничеством, Джонни?» — поддразнил он.
В его голосе не было веселья. «Какой из тебя мошенник! Ты выглядишь как джентльмен и говоришь как джентльмен. Да они бы повелись на тебя и не задумались бы ни на секунду!» Но вся эта уверенность ничего для меня не значит, Джонни. Я слишком стар и опытен, чтобы меня можно было обмануть…

— Здесь нет никакого обмана, — перебил Джонни. — Я поймал твоего парня! Он протянул руку и медленно сжал её.

Целых пять минут Эмануэль Легг сидел, съежившись, в углу купе и
смотрел на пролетающие мимо пейзажи.

 «Ты ведь так его и держишь, да, Джонни?» — мягко сказал он.
 «Что ж, я вижу, что тебя не обманешь. Слякоть — забавная штука, в Америке ее называют «фальшивкой». Ты знал об этом? Думаю, знал бы, потому что ты хорошо образован». Но это хорошая слякоть, Джонни.
Посмотри на это. Вот записка. Хорошая или плохая?

 Он сунул руку в карман жилета и достал тонкий блокнот
размером с квадратный дюйм. Он развернул его и показал
пятифунтовая банкнота. Он погладил бумажку большим и указательным пальцами. Глаза
за мощными стеклами очков заблестели; лицо с тонкими морщинами смягчилось от
гордости.

“Это хорошо или плохо, Джонни?”

Хотя день был ясный и жаркий, и на небе не было ни облачка,
четыре электрические лампы в вагоне внезапно зажглись. В мощный
при свете дня они казались бледными призраками пламени, подозрительно тусклые. Когда на них упал солнечный свет, их тени легли на белый карниз кареты.

 «Скоро будет туннель, — сказал Эмануэль. — Это даст вам возможность
взгляни на них в лучшем свете — почувствуй их, Джонни! Настоящая бумага; банкиры
влюблены в неё…

С рёвом поезд нырнул в темноту туннеля.
Эмануэль стоял спиной к двери вагона, крепко сжимая в руках записку.


— Есть только один недостаток — водяной знак. Я выдаю секреты, да?
Смотри!

Он вытянул руки вверх, пока не прижал записку к одной из
бра. Чтобы увидеть, Джону Грею пришлось подойти сзади и заглянуть ему через
плечо. Грохот поезда в узком туннеле был почти оглушительным.

— Посмотри на «Ф», — крикнул Эмануэль. — Видишь… эта «Ф» в слове «Пять» — она напечатана слишком мелко…

 Когда Джонни наклонился вперёд, старик толкнул его плечом,
и за этим толчком скрывались весь вес и сила его тела. Застигнутый врасплох, Джон Грей потерял равновесие. Он
отшатнулся к дверце кареты, почувствовал, как она поддаётся, и попытался
восстановить равновесие. Но удар был слишком точным. Дверь
распахнулась, и он упал в чёрную пустоту, цепляясь за подоконник. На секунду он повис, раскачиваясь взад и вперёд.
из-за двери. Затем сжатый кулак Легга обрушился на его пальцы,
и он упал…




 ГЛАВА VIII

Он ударился о слой толстого песка и сделал полный кувырок.
 Стена туннеля задела его и чуть не вывихнула ему руку, и он
отлетел к вращающимся колёсам. Одно колесо отбросило его назад,
прижав к стене, и он заскользил, закрыв лицо руками, а кремнистый
балласт дороги разорвал его рукава в клочья…

Он был жив. Поезд проехал. Он видел, как красные задние фонари
приближаются друг к другу. Он осторожно пошевелил сначала одной ногой, потом другой;
затем он перекатился к стене и лежал на спине без
дальнейшего движения. Сердце его заколотилось, он почувствовал болезненность
работа через обезболить верхний слой шока. Шок... шок иногда
убитые люди. Его сердце забилось еще быстрее; он испытал ужасный приступ
тошноты, и он обнаружил, что сильно дрожит.

Правильнее всего было ввести ему в вены раствор камедной акации
(его мысли были на удивление упорядочены). Врачи так делают; он
помнил, как доктор говорил ему об этом в Дартмуре.

 Но эвкалипта не было. … Через десять минут он поднял
Он оперся на локоть и с трудом принял сидячее положение. Голова
кружилась, но не болела; руки… он осторожно ощупал их. Они
сильно болели, но кости были целы.

 Дорожный рабочий на выходе из туннеля чуть не упал в обморок от изумления, когда
из туннеля, прихрамывая, вышел грязный молодой человек в лохмотьях.

 — Я упал, — сказал Джонни. — Вы не подскажете, где я могу
взять напрокат машину?

Дорожный рабочий собирался уходить с дежурства и был готов выступить в роли проводника. Джонни
с трудом поднялся по крутым склонам железнодорожной выемки и с
помощью заинтересованного рабочего преодолел широкое поле.
дорога. А потом появился счастливый спортсмен, возвращавшийся из Гатвика
на скачки, и он был один в своей машине.

Сначала он с подозрением посмотрел на избитую и оборванную фигуру, которая
задержала его. В конце концов он распахнул дверь рядом с собой.

«Залезай», — сказал он.

Железнодорожному рабочему Джонни нужно было кое-что сказать.

«Вот тебе пять», — сказал он. “Два и три, чтобы остановить ваш
говорю. Я не хочу, чтобы этот бизнес был сообщалось, понимаешь?
По правде говоря, я смотрел на вино, когда оно было красным, и
правильно передал его цвет ”.

Джонни, очевидно, затронул струну сочувствия.

“Ты хочешь сказать, что был пьян?” - спросил мужчина. “Ты можешь мне доверять”.

Ангел, который привез его в Лондон, не был разговорчивым ангелом. Помимо
выражения пожелания, чтобы с _him_ случилось что-нибудь ужасное
до того, как он отправился на скачки, и утверждения своего мнения о том, что все гонки
были мошенническими, а все жокеи- ворами, он мало способствовал
развлекал своего пассажира, и пассажир был рад.

В первом же таксопарке, который они нашли, — это было в Саттоне, — Джонни настоял на том, чтобы выйти.
«Я отвезу тебя домой, если хочешь», — сказал его мрачный благодетель.
Тот вежливо отказался.
— Меня зовут Лоуфорд, — сказал водитель, внезапно обретя уверенность в себе.
— Мне кажется, я знаю вас в лицо. Разве я не видел вас на трассе?
— Давно не виделись, — сказал Джонни.
— Вы похожи на парня, с которым я однажды познакомился… ну, был представлен… парня по имени Гей или Грей… настоящий мошенник. У него было время.
“Спасибо, ” сказал Джонни, “ это был я!” и доселе сдержанный мистер
Лоуфорд перешел почти к разговору в своих извинениях.
Молодой человек закончил поездку в такси "Саттон" и добрался до
Куинз-Гейт ближе к вечеру.Паркер, открывший ему дверь, не задавал вопросов.
«Я приготовил для вас другой костюм, сэр», — сказал он, вернувшись в кабинет.
Это была единственная косвенная отсылка к недомоганию его работодателя.
 Лежа в горячей ванне и разминая затекшие конечности,Джонни осматривал свои раны. Они были более или менее поверхностными, но
он чудом избежал смерти и ещё не полностью оправился от пережитого. Эмануэль намеревался его уничтожить. Попытка не удивила его. Люди вроде Легга
так и поступали. Он встречал их в Дартмуре. Они шли на убийство
без огня ярости или безумия отчаяния. Однажды он увидел, как заключённый
обдуманно и осторожно выбрал большой зазубренный камень и бросил его
на голову человека, работавшего в каменоломне внизу. К счастью, надзиратель
увидел это, и его крик спас предполагаемую жертву от увечий. У нападавшего
было только одно оправдание. Человек, на которого он напал,
чем-то его оскорбил.

 В сердцах этих людей жил холодный зверь. Джонни часто представлял себе
эту непристойную фигуру с бледными глазами без век и прямой щелью вместо рта. Он видел, как зверь смотрит на него из сотни искажённых зеркал.
Он видел его лица, слышал его голос, видел его ненависть, выраженную в
действиях, от которых он содрогался, вспоминая их. Что-то от этого зверя
проникло в его собственную душу.

 Когда он вышел из ванной, его ждал массажист, которого вызвал Паркер, и
полчаса он стонал под его разминающими руками.

 В вечерней газете, которую раздобыл Паркер, не было никаких новостей о
«несчастном случае» — Эмануэль вряд ли стал бы сообщать об этом, даже ради собственной безопасности. Он мог бы предложить несколько объяснений — Джонни
подумал о нескольких вариантах.

 Освободившись от рук массажиста, он отдыхал в своём халате.

— Кто-нибудь звонил? — спросил он.

 — Мистер Ридер, сэр.

 Джонни нахмурился.

 — Мистер Ридер? — повторил он. — Что ему было нужно?

 — Я не знаю, сэр. Он просто спросил о вас. Мужчина средних лет, с довольно грустным лицом, — сказал Паркер. — Я сказал ему, что вас нет дома и
что я передам вам любое сообщение, но он ничего не сказал.

 Его работодатель не ответил.  По какой-то причине звонок таинственного мистера Ридера
беспокоил его больше, чем воспоминание о трагическом происшествии того дня, больше, чем на тот момент, чем женитьба Марни Кейна.




 Глава IX

В тот день Марни ехала в Лондон почти в полном молчании. Она сидела в углу лимузина и чувствовала, что её отделяет от мужа расстояние, которое становилось всё больше. Раз или два она робко поглядывала на него, но он был так погружён в свои мысли, что даже не замечал этого. Судя по его неизменно хмурому выражению лица, это были не самые приятные мысли. Всю дорогу он грыз ногти, между его
глаз появилась морщинка.

 И только когда большая машина проехала по одному из
бриджес почувствовал, что напряжение спало, и повернул голову,
холодно посмотрев на нее.

“ Завтра мы уезжаем за границу, ” сказал он, и ее сердце упало.

“Я думала, ты останешься в городе на неделю, Джефф”, - спросила она,
в ее глазах была тревога. “Я сказала отцу...”

“Это имеет значение?” — резко сказал он, и тогда она набралась смелости и задала ему вопрос, который не давал ей покоя во время этой унылой поездки.

 — Джефф, что ты имел в виду сегодня утром, когда мы возвращались из
церкви?.. Ты меня напугал.

 Джефф Легг тихо усмехнулся.

 — Я тебя напугал, да? — насмешливо спросил он. — Ну, если это всё, что
с тобой ничего не случится, ты везучая девчонка!»

— Но ты так изменился… — она была в замешательстве. — Я… я не хотела выходить за тебя
замуж… Я думала, ты хотел… и отец так переживал…

 — Твой отец очень переживал, что ты выйдешь замуж за человека из хорошего
общества, у которого много денег, — сказал он, подчёркивая каждое слово. — Ну,
ты ведь вышла за него, не так ли? Когда я сказал тебе сегодня утром, что у меня есть твой отец, — он многозначительно поднял большой палец, — я не шутил. Полагаю, ты знаешь, что твой отец мошенник?

 Красивое лицо покраснело и снова побледнело.

 — Как ты смеешь так говорить? — спросила она, и её голос задрожал от гнева.
— Ты же знаешь, что это неправда. Ты же знаешь!

Джеффри Легг устало закрыл глаза.

— Тебе предстоит много открытий, моя хорошая девочка, — сказал он.
— Но, думаю, нам лучше подождать, пока мы не доберёмся до отеля.

Последовало молчание, пока машина не затормозила перед навесом отеля "
Чарльтон", и тогда Джефф снова стал улыбчивым и вежливым, и таким
оставался до тех пор, пока за ними не закрылась дверь гостиной.

“Теперь ты должен кое-что узнать, и ты не можешь узнать это слишком рано”,
сказал он, бросая шляпу на диван. “Меня зовут вовсе не Флойд.
Я Джеффри Легг. Мой отец был заключённым до шести месяцев назад. Его
посадил в тюрьму Питер Кейн».

 Она слушала, открыв рот, онемев от изумления и страха.

 «Питер Кейн — грабитель банков, по крайней мере, был им до пятнадцати лет назад, когда
он провернул дело с моим отцом, унёс миллион долларов и
настучал на своего приятеля».

«Настучал?» — сказала она в замешательстве.

 — Твой отец предал его, — терпеливо сказал Джеффри. — Я удивлён, что Питер не познакомил тебя с техническими терминами, используемыми в бизнесе. Он донёс на своего приятеля, и мой отец сел на двадцать лет.

— Это неправда, — возмущённо сказала она. — Вы выдумываете эту историю.
Мой отец был брокером. Он никогда в жизни не поступал бесчестно.
А если бы и поступил, то никогда бы не предал своего друга!

Ответ, казалось, позабавил Легга.

— Брокер, значит? Полагаю, это означает, что он взламывал сейфы? Это лучшая шутка, которую я слышал за долгое время! Твой
отец — мошенник! Джонни знает, что он мошенник. Крейг знает, что он мошенник. Почему, чёрт возьми, ты думаешь, что брокер должен быть приятелем «занятого»? И не делай такое лицо — «занятой» — это детектив. Питер определённо
— Ты пренебрегала своим образованием!

 — Джонни знает? — в ужасе воскликнула она. — Джонни знает, что отец — я
не верю! Всё, что ты мне говорила, — ложь. Если бы это было так, зачем
тебе было бы хотеть жениться на мне?

 Внезапно она осознала правду и застыла в ужасе,
уставившись на улыбающегося мужчину.

 — Ты догадалась, да? Мы годами ждали возможности подобраться к Питеру. И, думаю, мы это сделали. А теперь, если хочешь, можешь ему рассказать. Вот телефон, позвони ему. Скажи ему, что я Джефф Легг, и
что все его чудесные мечты о том, чтобы увидеть тебя счастливой,
— Уходи! Позвони ему! Скажи ему, что ты никогда не хотела выходить за меня
замуж, а сделала это только для того, чтобы сделать его счастливым, — в любом случае, ты должна
разбить ему сердце. Можешь начать прямо сейчас.

 — Он убьёт тебя, — выдохнула она.

 — Может, и убьёт. И это тоже была бы отличная идея. Мы бы поймали Питера в ловушку. Ради этого стоило бы умереть. Но, полагаю, он меня не убьет. В
завидев у него в руках пистолет, я бы пристрелил его, как собаку. Но не
что ты ему говоришь, Марни, дорогая”.

Он протянул руку, но она отпрянула от него в ужасе и
ненависть.

— Ты всё спланировал… это была твоя месть?

 Он кивнул.

 — Но Джонни… Джонни не знает.

 Она увидела, как изменилось лицо мужчины, как исчезла его учтивая уверенность.


 — Он знает. Она обвиняюще указала на него пальцем. — Он знает!

 — Он знает, но он отпустил тебя, милая, — сказал Джефф. “Он один из нас, а
мы никогда не пискнем. Один из нас!” - механически повторил он эти слова.

Она села и закрыла лицо руками, и Джеффри,
наблюдавший за ней, сначала подумал, что она плачет. Когда она подняла голову,
ее лицо было сухим. И, что еще более необычно для него, страх
То, что он увидел, больше не существовало.

 «Джонни убьёт тебя», — просто сказала она. «Он бы не отпустил меня… вот так… если бы знал. Неразумно предполагать, что он бы это сделал, не так ли?»

 Теперь Джефф Легг почувствовал себя неловко. Не из-за угрозы мести Джонни, а из-за её абсолютного спокойствия. Она могла бы беспристрастно обсуждать этот вопрос с третьим лицом. На мгновение он потерял контроль над ситуацией. Всё, что она сказала, было так очевидно, так явно логично, и он инстинктивно огляделся, словно ожидая увидеть Джонни Грея у своего локтя. Абсурдность ситуации
Ситуация поразила его, и он нервно хихикнул.

 «Джонни!» — презрительно фыркнул он.  «А чего ты ожидал от Джонни, а?  Он только что вышел из «тюряги» — так называют тюрьму; иногда её называют «кутузкой». Я вижу,
тебе ещё многому нужно научиться, прежде чем ты войдёшь в курс семейных дел».

 Он подошёл к ней и положил руки ей на плечи.

— Ну что ж, старушка, — сказал он, — у тебя есть два варианта. Ты можешь
позвонить Питеру и вразумить его, а можешь сделать из плохого
хорошего.

 — Я позвоню отцу, — сказала она, вскакивая. Не успела она дотянуться до
Он обнял её, притянул к себе и развернул к себе лицом.

 «Ты никуда не пойдёшь», — сказал он.  «У тебя нет выбора, моя маленькая девочка.  Ты — миссис Легг, и я опустился до того, что женился на дочери такой визгливой старой суки!  Марни, поцелуй меня.  Ты не очень-то щедра на проявления привязанности, и я не настаивал, боясь отпугнуть тебя. Всегда внимательный джентльмен — вот кто такой
Джефф Легг».

 Внезапно она оказалась в его объятиях, отчаянно сопротивляясь. Он попытался
дотянуться до её губ, но она уткнулась лицом в его пальто, пока, с
резким рывком, который едва не вывихнул ей плечо, он отшвырнул ее на расстояние вытянутой руки.
Она посмотрела на пылающее лицо и содрогнулась. - Я держу тебя, Марни. "Я держу тебя." Она вздрогнула.

“ Я держу тебя, Марни. Его голос был хриплым от триумфа. “ Я заполучил
тебя должным образом… по закону. Ты моя жена! Ты понимаешь это? Ни один мужчина не может
встать между тобой и мной.

Он притянул её к себе, взял в ладони её бледное лицо и
повернул его к себе. Изо всех сил, охваченная ужасом и
отвращением, она вырвалась, бросилась к двери, распахнула её и
отступила назад, широко раскрыв глаза от изумления.

В дверях стояла высокая, широкоплечая женщина с ярко-рыжими волосами и
широким добродушным лицом. Судя по её костюму, она была одной из
горничных в отеле. Судя по её голосу, она была валлийкой.

«Что ты здесь делаешь?» — спросил Джефф. «Убирайся, чёрт бы тебя побрал!»

«Почему ты так со мной разговариваешь, а? Я не потерплю такого плохого
тона». Я горничная в этом номере!»

Марни увидела свой шанс сбежать и, вбежав в комнату, захлопнула дверь и заперла её.




 ГЛАВА X

Мгновение Джефф Легг стоял, беспомощный от ярости. Затем он швырнул всё в сторону.
Он надавил на дверь, но она не поддалась. Он взял телефон, но передумал. Он не хотел скандала. Меньше всего он хотел, чтобы его рекламировали как Джеффри Легга. Компромисс был благословенным словом — он постучал в дверь.

«Марни, выйди и будь благоразумна», — сказал он. «Я просто пошутил. Всё это было просто проверкой…»

Она не ответила. «Наверное, в спальне есть телефон», — подумал он. «Осмелится ли она позвонить отцу?» Он услышал, как открылась другая дверь. Спальня выходила в коридор, и он вышел посмотреть.
Появилась большая горничная. Она была одна, и не успела она выйти за дверь, как та захлопнулась за ней.

«Я пожалуюсь на вас руководству», — в ярости сказал он. Он мог бы без зазрения совести убить её. Но его гнев не произвёл впечатления на флегматичную валлийку.

«У меня хорошая репутация, посмотрите, от всех моих работодателей. Быть в спальне — это моё дело». Не смей сквернословить при мне,
посмотри на меня, или я вызову полицию!

Джеффри быстро соображал. Он подождал в коридоре, пока женщина не ушла.
Он исчез, а затем подозвал с другого конца зала человека, который, очевидно, был официантом.

 «Спуститесь в офис и спросите у управляющего, с моими наилучшими пожеланиями, могу ли я получить второй комплект ключей от своих номеров, — учтиво сказал он. — Моя жена хочет иметь свои собственные ключи».

 Он сунул в руку официанту купюру такого размера, что тот был ошеломлён.

 «Конечно, сэр». — Думаю, я могу это устроить, — сказал он.

 — И, может быть, вы одолжите мне свой ключ-пропуск, — небрежно сказал Джефф.

 — У меня нет ключа-пропуска, сэр. Он есть только у руководства, — ответил мужчина. —
Но, думаю, я могу достать вам то, что вы хотите.

Через несколько минут он вернулся в гостиную со множеством извинений.
Дубликатов ключей не было.

Джефф закрыл за мужчиной дверь гостиной и запер ее. Затем он
подошел к двери спальни.

“ Марни! ” позвал он, и на этот раз она ответила ему. “ Ты собираешься
вести себя разумно?

“Я думаю, что веду себя очень разумно”, - был ее ответ.

— Выйди и поговори со мной.

— Спасибо, я лучше останусь здесь.

Повисла пауза.

— Если ты пойдёшь к своему отцу, я последую за тобой и убью его.  Я должен выстрелить первым, Марни, после того, что ты мне рассказала.

Наступило молчание, и он понял, что его слова произвели на нее впечатление.

“Подумай об этом”, - предложил он. “Не торопись”.

“Ты обещаешь оставить меня в покое?” - попросила она.

“Ну, конечно, я обещаю все, что угодно”, - сказал он искренне. “Выходи,
Марни”, - умолял он. “Ты не можешь оставаться там весь день. Тебе нужно
поесть”.

— Женщина принесёт мне ужин, — был мгновенный ответ, и
Джеффри тихо выругался.

 — Ладно, будь по-твоему, — сказал он. — Но я тебе вот что скажу:
если ты не выйдешь сегодня вечером, в твоей счастливой семье будут проблемы.

Он был доволен, хотя она и не ответила ему, что Марни не попытается связаться со своим отцом — по крайней мере, в ту ночь. После той ночи уже ничего не имело значения.

 Он подошёл к телефону, но человек, которого он искал, ещё не приехал. Четверть часа спустя, когда он открывал вторую бутылку шампанского, зазвонил телефон, и ему ответил голос Эмануэля Легга.

“Она доставляет мне неприятности”, - сказал он тихим голосом, рассказывая о том, что произошло
.

Он услышал раздраженный щелчок своего отца и поспешил извиниться за свою
поспешность.

“ Рано или поздно она должна была узнать.

“Ты дурак”, - прорычал старик. “Почему ты не мог оставить это?”

“Ты должен прикрыть меня здесь”, - настойчиво сказал Джефф. “Если она позвонит
Питер, у нас будут неприятности. И Джонни...

“Не беспокойся о Джонни”, - неприятно сказал Эмануэль Легг. “Нет,
От него не будет пинка”.

Он не стал ничего объяснять, и Джефф был слишком рад услышать уверенность в голосе отца, чтобы расспрашивать его об этом.

 «Посмотри на замочную скважину, — сказал Эмануэль, — и скажи мне, есть ли ключ в замке.  В любом случае, я пришлю тебе пару инструментов, и ты откроешь
Эту дверь можно открыть в два счёта, но тебе придётся подождать до середины ночи, когда она уснёт.

 Через полчаса с посыльным из округа прибыл небольшой пакет, и
Джеффри, перерезав запечатанный шнур, открыл маленькую коробочку и достал два причудливо сделанных инструмента.  В течение часа он тренировался на двери второй спальни, ведущей из гостиной, и ему удалось повернуть ключ с обратной стороны. Ближе к обеду он услышал
голоса в спальне Марни и, подкравшись к двери, прислушался. Это была
валлийская женщина, и до его слуха донёсся звон тарелок
и столовые приборы, и он улыбнулся.

Едва он вернулся к своему креслу и газете, как зазвонил телефон. Это был администратор.

«К вам пришла дама. Она спросила, не спуститесь ли вы. Она говорит, что это очень важно».

«Кто это?» — нахмурившись, спросил Джеффри.

«Мисс Лила».

«Лила!» Он колебался. “Впусти ее, пожалуйста”, - сказал он, и достал увесистую
бархатный занавес на дверь комнаты Марни же.

На первый взгляд уборка Питера Кейна, он знал, что она ушла
Хоршем торопился. Под легким пальто, которое было на ней, он увидел белый
воротник ее униформы.

— Что с тобой не так, Лайла? — спросил он.

 — Где Марни? — спросила она.

 Он кивнул в сторону занавешенной комнаты.

 — Ты её запер?

 — Если быть точным, она заперлась сама, — сказал Джефф с кривой улыбкой.

 Глаза женщины сузились.

 — Ах, вот оно что, да? — резко спросила она. “Ты не так уж много потерял"
время, Джефф.

“Не забивай себе голову глупыми идеями”, - холодно сказал он. “Я сказал ей, кто я
такой, и мы поссорились - вот и все. Итак, в чем проблема?
”

“Питер Кейн уехал из Хоршема с пистолетом в кармане - вот и все”, - сказала она.
Джеффри побледнел.

“Сядь и объясни мне, что ты имеешь в виду”.

“После того, как ты ушел, я поднялась к себе в комнату, потому что чувствовала себя ужасно".
”плохо", - сказала она. “У меня есть свои чувства, и ни одна женщина на свете не сможет увидеть, как мужчина уходит с другой девушкой ..."
дышит”

“Отбросим все сантименты и перейдем прямо к фактам”,
скомандовал Джефф.

— Я расскажу вам по-своему, если вы не против, Джеффри Легг, — сказала Лайла.


— Ну, так рассказывайте, — нетерпеливо сказал он.

— Я не успела далеко уйти, как услышала Питера в его комнате — она
находится под моей — и он разговаривал сам с собой. Думаю, меня разобрало любопытство.
Я не мог справиться со своим беспокойством, поэтому спустился вниз и прислушался. Я не слышал,
что он говорил, поэтому немного приоткрыл дверь в его комнату.
 Он только что переоделся. Когда я вошёл, он вставлял магазин
в рукоятку «Браунинга» — я видел, как он положил его в карман пальто, а
потом я спустился вниз. Через некоторое время он тоже спустился, и, Джефф, мне
не понравилось выражение его лица. Всё было серым и выцветшим, и если
когда-нибудь я и видел дьявола в глазах человека, то это был Питер Кейн. Я услышал, как он
приказал подать машину, а потом спустился на кухню, думая, что он
Он сразу же ушёл. Но он не уходил около получаса».

«Что он делал?»

«Он был в своей комнате и писал. Я не знаю, что он писал,
потому что он всегда пользуется чёрным блокнотом. Должно быть, он написал
много, потому что я знаю, что в стопке было полдюжины листов бумаги,
и когда я вошла после его ухода, их уже не было. В корзине для бумаг ничего не было порвано, и он ничего не сжег,
так что, должно быть, он забрал все с собой. Я пытался дозвониться до тебя,
но ты еще не пришла, и я решил подняться наверх.

— Как вы приехали — на поезде или на машине?

 — На такси. Поезда не было почти два часа.

 — Вы случайно не обогнали Питера?

 Она покачала головой.

 — Я бы не стала. Он сам за рулём; у него машина «Спанц», и она
движется!

 Джефф закусил губу.

“ Этот пистолет Питера меня немного беспокоит, ” сказал он через некоторое время.
“ потому что он не стрелок. Подожди.

Он снял телефонную трубку, снова позвонил отцу и в нескольких словах передал историю, которую рассказала Лайла.
"Теперь тебе придется прикрыть меня", - сказал он встревоженно.

"Питер знает". “Питер знает”.

Долгая пауза.

— Должно быть, Джонни ему рассказал. Я и не думал, что он это сделает, — сказал Эмануэль.
 — Оставайтесь в отеле и никуда не выходите. Я поставлю пару ребят у обоих входов, и если Питер высунет нос на Пэлл-Мэлл, ему
придётся несладко.

 Джефф медленно повесил трубку и повернулся к девушке.

 — Спасибо, Лила. Это всё, что ты можешь для меня сделать.

— Это не всё, что ты можешь для меня сделать, — сказала Лайла. — Джефф, что теперь будет? Я пыталась разговорить тебя, но ты слишком уклончив. Ты сказал мне, что это будет один из тех высококлассных
платонические браки, которые фигурируют в судах по разводам, и, Джефф, я
начинаю сомневаться.

“ Тогда ты мудрая женщина, ” спокойно сказал Джеффри.

На мгновение она не поняла значения этих слов.

“ Я мудрая женщина? ” повторила она. “ Джефф, ты же не хочешь сказать...

“У меня есть право на мои приключения”, - сказал Джеффри, усаживаясь
удобно устроившись в большом кресле и закинув ногу на ногу. “У меня есть любимый
женушка, и на данный момент, Лила, наш маленький роман
закончил”.

“Ты не имеешь это в виду?” - спросила она неуверенно. “Джефф, ты шутишь.
Ты сказала мне, что всё, чего ты хочешь, — это получить долю денег Питера,
и Эмануэль сказал мне то же самое. Он сказал, что собирается «наехать»
на Питера и уйти с сорока тысячами».

«А пока я развлекаюсь с девушкой, — непринуждённо сказал Джеффри, —
и нет смысла поднимать шум, Лайла. Мы хорошо провели время, а перемены — это главное в жизни».

Она вскочила на ноги и уставилась на него сверху вниз.

«И я шесть месяцев работала как рабыня, вынюхивая для тебя, Джеффри
Легг, только для того, чтобы услышать, что наш маленький роман закончился?» — спросила она.
пронзительно. “Ты обманул меня, Ты, грязный вор! И если я не
все исправим, меня зовут не лила.”

“Это не так”, - сказал Джеффри. Он потянулся за сигарой и закурил. “ И
никогда ею не был. Тебя зовут Джейн, если, конечно, ты мне не врала.
 А теперь, Лайла, будь разумным человеком. Я отложил для тебя пятьсот
фунтов…

— Надеюсь, настоящих денег, — усмехнулась она. — Нет, вам это так просто с рук не сойдёт, мистер Джеффри Легг. Вы дурачили меня от начала и до конца, и вы либо выполните своё обещание, либо я…

— Не говорите, что вы пожалуетесь, — сказал Джеффри, насмешливо закрывая глаза.
смирение. “Вы все пискуны. Вы мне надоели! Ты же не думаешь, что
Я бы дал вам повод попискивать, не так ли? Что я буду доверять тебе
дальше, чем мог бы бросить тебя? Нет, моя девочка, я дурак четырех видов,
но не такого рода. Ты знаешь обо мне ровно столько, сколько знает полиция.
или как знает Джонни Грей. Ты не можешь рассказать моей новой жене, потому что она тоже знает. И Питер знает — на самом деле, я не удивлюсь, если завтра кто-нибудь
не напишет об этом в газетах!»

 Он достал свой бумажник, открыл его и из толстой пачки банкнот
вытащил пять и бросил их на стол.

“Вот вам и обезьяна, и до свидания, прекрасная дева”, - сказал он.

Она взяла ноты не спеша, сложил их и сунул их в ее
сумка. Ее глаза горели огнем, лицо побледнело.

Если бы она в ярости набросилась на него, он бы понял и был, по сути, готов.
фактически, она была готова. Но она ничего не сказала, пока не встала, держась за ручку
двери в руке.

— За тобой охотятся трое, Джеффри Легг, — сказала она, — и один из них
тебя достанет. Ридер, или Джонни, или Питер — и если они потерпят неудачу, берегись меня!


И с этими словами она ушла, хлопнув дверью.
Она ушла, и Джеффри снова уткнулся в газету с чувством удовлетворения, которое испытывает человек, справившийся с очень неприятной задачей.




 ГЛАВА XI

На длинной, спокойной дороге в пригороде Брокли жил человек, у которого, по-видимому, не было постоянного занятия. Он был высоким, худым, немного похожим на мертвеца, и местные жители знали его как скрытного ночного бродягу. Мало кто видел его днём, и любознательные люди, которые с помощью умелого
перекрёстного допроса пытались выяснить, чем он занимается, у скрытной экономки,
узнали сравнительно немного, и это немногое было
неточно. Его видели полицейские на ночном дежурстве, утренние путники.
рано утром он шел по Брокли-роуд, очевидно, со стороны
Лондона. Он был известен как мистер Дж.Дж. Ридер. Письма в
это имя пришло к нему, большие синие буквы, официально
штампом и печатью и в результате было условлено, в штате
круги, которые он занимал должность в правительстве.

Местная полиция ни разу не беспокоила его. Он был одним из тех, кого не разрешалось обсуждать. До появления Эмануэля
Легга в тот день никто не помнил, чтобы к мистеру Ридеру кто-то приходил.

Эмануэль вернулся из тюрьмы в мир повседневных дел с более ясным пониманием ценностей, чем его сын. Он был слишком опытным преступником, чтобы питать какие-либо иллюзии. Рано или поздно сеть закона сомкнётся вокруг Джеффри, и неприкосновенность, которой он сейчас пользовался, закончится. За каждым преступлением неизбежно следует наказание. Эмануэль, мудрый для своего поколения, решил сделать самый смелый шаг в своей карьере. И то, что он это сделал, не льстило
системе правосудия и не могло рассматриваться как дань уважения
честности полиции.

Эмануэль «выправил» не одного молодого детектива, и не мало тех, кто был старше его. Он в совершенстве владел искусством «сбрасывать». За всю свою жизнь он встретил лишь трёх или четырёх человек, которые были выше хорошо замаскированной взятки. Сотня то тут, то там облегчает жизнь крупному мошеннику; тысяча поможет ему остаться в тени; но, как только на него падает свет, ни миллион не может помешать неизбежному торжеству справедливости. Эмануэль работал в тени и
надеялся на успех.

 Если бы на его многочисленные запросы отвечали честно, полиция бы не
сильно изменился со времен своей молодости. Сотрудники секретной службы были для него в новинку
. Он думал, что, несмотря на огромные суммы, выделяемые на эту
цель в бюджете каждого года, секретная служба была изобретением
нашумевшего романиста; и даже сейчас он воображал, что мистер Ридер
будьте тем, кто субсидировался из сравнительно частных ресурсов
банков, а не из казначейства.

Это было действие Эмануэля - крепко ухватиться за крапиву. «Ссориться —
не намного хуже, чем обниматься», — было его любимым выражением, и как только он
нашёл мистера Дж. Г. Ридера, ночного ястреба, —
Работа на несколько месяцев — остальное было легко. При условии, что мистер Ридер
был склонен к спорам.

 Женщина средних лет, открывшая ему дверь, встретила его
неприветливо.

 «Мистер Ридер занят, — сказала она, — и не хочет никого видеть».

— Не будете ли вы так любезны передать ему, — сказал Эмануэль с самой обаятельной улыбкой и доброжелательным взглядом из-под толстых очков, — что мистер Легг из Девоншира хотел бы встретиться с ним по очень важному делу?

 Она закрыла дверь перед его носом и заставила его ждать так долго, что он
Он решил, что даже магия его имени и его привычная ассоциация с ним
(как он догадался) не помогли ему попасть внутрь. Но здесь он ошибся.
 Дверь открылась перед ним, закрылась и захлопнулась за ним, и его
подвели к лестнице, ведущей на второй этаж.

 Дом, судя по всему, был хорошо и уютно обставлен. Комната, в которую его провели, была хоть и несколько пустой и официальной на вид,
но в ней была своя строгость. За большим письменным столом, спиной к камину, сидел мужчина, которому, по его
оценке, было от пятидесяти до шестидесяти.
и шестидесятилетний. Лицо у него было худое, выражение печальное. Почти на кончике
носа сидело большое круглое пенсне. Его волосы были
это специфический оттенок красного, переходящего в коричневый, и уши у него были большие
и видно, казалось, ушел с головой под прямым углом. Все
этот Эммануил отметил с первого взгляда.

“Доброе утро, или Добрый день, мистер Легг,” сказал человек в
рабочий стол. Он привстал и протянул холодную и безжизненную руку. — Присядьте,
пожалуйста, — устало сказал он. — Обычно я не принимаю гостей, но, кажется, я
помню ваше имя. Где же я его слышал?

Он опустил подбородок на грудь и печально посмотрел поверх очков
. Широкая улыбка Эмануэля ударилась о полированную
поверхность его безразличия и отскочила. Впервые он почувствовал
напрасную экспансивность.

“У меня была небольшая информация, которую я решил донести до вас, мистер
Ридер”, - сказал он. — Полагаю, вы знаете, что я один из тех несчастных, кто из-за предательства других
пострадал и был заключён в тюрьму?

— Да, да, конечно, — слабым голосом ответил мистер Ридер, по-прежнему
опустив подбородок и не отрывая взгляда бледно-голубых глаз от собеседника. — Конечно.
Конечно, я помню. Это вы ограбили хранилище. Конечно, это были вы. Легг, Легг? Кажется, я тоже помню это имя.
 У вас нет сына?

 — У меня есть сын, лучший мальчик на свете, — пылко сказал Эмануэль.

В правой руке мистера Ридера был телефон, и на протяжении всего разговора он полировал его чёрную трубку манжетой своего пальто из альпаки. Это был нервный жест, который сначала забавлял, а затем раздражал звонящего.

«У него никогда не было проблем, мистер Легг? Ах, это благословение, — вздохнул он. — В наши дни так много молодых людей попадают в неприятности».

Если и был кто-то, с кем Легг не хотел бы обсуждать это, так это был его
сын. Он постарался сменить тему, насколько это было возможно.

«Насколько я понимаю, мистер Ридер, вы выполняете особую работу для
правительства — в полицейском управлении?»

«Не в полицейском управлении», — пробормотал тот. «Нет, нет, конечно,
не в полицейском управлении. Я почти не знаю ни одного полицейского». Я часто вижу их на улицах, и это очень колоритные фигуры.
 В основном это молодые люди в расцвете сил и молодости.  Какая замечательная вещь — молодость, мистер Легг!  Полагаю, вы очень гордитесь своим сыном?

“Он хороший мальчик”, - коротко сказал Эмануэль, и мистер Ридер снова вздохнул.

“Дети - это большие расходы”, - сказал он. “Я часто задаюсь вопросом, буду ли я
должна быть рада, что я никогда не была замужем. Что сын твой по роду деятельности,
Мистер Легг?”

“Экспортный агент”, - сказал Эмануэль оперативно.

“ Боже мой, боже мой! ” сказал тот и покачал головой.

Эмануэль не знал, был ли он впечатлён или просто сочувствовал.

«Будучи в Дартмуре, я, естественно, познакомился с рядом плохих людей, — сказал
добродетельный Эмануэль, — которые мне не понравились, поскольку я был
совершенно невиновен и получил лишь условный срок».
благодаря заговору со стороны человека, которому я оказал много добрых услуг
для...

“ Неблагодарность, ” перебил мистер Ридер, переводя дыхание. “Какая
ужасная вещь - неблагодарность! Как должен быть благодарен ваш сын за то, что у него
есть отец, который заботится о нем, который должным образом дал ему образование и
воспитал его правильным образом, несмотря на его собственные прискорбные
промахи!”

“ А теперь послушайте сюда, мистер Ридер. Эмануэль решил, что пора переходить к делу. «Я человек прямолинейный и буду говорить с вами прямо. Мне стало известно, что джентльмены, с которыми вы
У меня сложилось впечатление, что мой мальчик имеет отношение к
печати «фальшивок» — поддельных банкнот. Я никогда в жизни не был так
обижен, как когда услышал этот слух. Я сказал себе: «Я немедленно
пойду к мистеру Ридеру и обсужу с ним этот вопрос. Я знаю, что он
человек светский и поймёт мои чувства как отца». Некоторые люди, мистер Ридер, — он поставил локти на стол, наклонился и заговорил более доверительным тоном, — некоторые люди
составляют неверное впечатление. Буквально на днях кто-то сказал мне: «Это
Мистер Ридер разорился. У него три повестки в суд за неуплату
долгов…

«Временное затруднение», — пробормотал мистер Ридер. «Бывают такие
периоды финансовой… э-э… депрессии».

Он ещё энергичнее полировал трубку телефона.

«Полагаю, вам не очень хорошо платят?» Я позволяю себе такую вольность, делая это личное заявление, но вы, как человек светский, поймёте.
Я знаю, каково это — быть бедным. У меня в офисе бывали лучшие представители высшего общества, — Эмануэль придумал этот офис на ходу, — самые высокопоставленные люди в стране, и если они говорили: «Мистер
Легг, не мог бы ты одолжить мне тысячу или пару тысяч?’
ну, я вытащил это, так сказать, вот так.”

Он сунул руку в карман и вытащил ее, держа большую пачку денег
, перетянутую резинкой.

На секунду мистер Дж.Дж. Ридер позволил своему вниманию отвлечься,
и оглядел груду богатств с тем же отстраненным интересом, с которым
он рассматривал Эмануэля. Затем, осторожно протянув руку, он
взял верхнюю банкноту, ощупал её, повертел в пальцах, пошелестел ею и
быстро взглянул на водяной знак.

 «Подлинные деньги», — сказал он приглушённым голосом и вернул банкноту
с явной неохотой.

«Если человек разорился, — решительно сказал Легг, — мне всё равно, кто он и что он, я говорю: «Что тебе даст тысяча или две тысячи?»

«И что?» — спросил мистер Ридер.

«Что?» — переспросил Эмануэль, застигнутый врасплох.

«Что ему это даст?»

«Ну, конечно, даст», — сказал Легг. — Я хочу сказать вот что: джентльмен
может быть в очень затруднительном положении и при этом быть самым состоятельным человеком в мире. Если он может получить пару тысяч долларов именно тогда, когда ему это нужно, — почему бы и нет? Ни скандала, ни появления в суде, которые могли бы навредить ему на работе...

— Как верно! Как очень, очень верно! — мистер Ридер, казалось, был глубоко тронут. — Надеюсь, вы передадите эти мудрые и оригинальные высказывания своему дорогому сыну, мистер Легг? — сказал он. — Как прекрасно, что у него такой отец!

 Эмануэль выругался себе под нос.

 — Две тысячи фунтов, — задумчиво произнёс мистер Ридер. — Вот если бы вы сказали пять тысяч фунтов…

— Я говорю пять тысяч, — нетерпеливо сказал Эмануэль. — Я не собираюсь
портить корабль из-за горсти дегтя.

— Если бы вы сказали пять тысяч фунтов, — продолжил мистер Ридер, — я бы
знал, что три тысячи — это «мелочь», или, скажем так,
«Фальшивые» — потому что сегодня утром вы взяли только две тысячи из Сити-энд-Бирмингемского банка, все стофунтовыми купюрами, сериями от GI.19721 до 19740. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Конечно, у вас могут быть и другие настоящие деньги, припрятанные в вашем маленьком отеле, мистер Легг;
или ваш дорогой мальчик, возможно, дал вам ещё три тысячи в качестве своего рода
свадебного подарка — хотя я и забыл, что жених не дарит
свадебные подарки, не так ли? Он их получает. Как глупо с моей стороны! Уберите свои деньги, мистер Легг. В этой комнате очень холодно, и
Простудитесь. Вы когда-нибудь бывали на Хилли-Филдс? Это восхитительное место. Вы должны как-нибудь прийти ко мне на чай в воскресенье, и мы поднимемся туда послушать оркестр. Это очень недорогой, но приятный способ провести два часа. Что касается этих повесток в суд, — он кашлянул и потер нос длинным указательным пальцем, — то эти повестки были составлены для того, чтобы привести вас сюда. Я так хотел с вами познакомиться, и
я знал, что приманка в виде моего безденежья будет почти неотразимой».

Эмануэль Легг сидел, оцепенев.

«Вы знаете человека по имени Голден? Ах, он был до вас.
Вы когда-нибудь слышали о нем? Он был моим предшественником. Не думаю, что вы
встречались с ним. У него была замечательная поговорка - составить ‘план’ по поимке вора. В те дни мы
называли записку ‘краткой’. Добрый день, мистер Легг. Вы
найдете дорогу вниз ”.

Легг встал, и с этими словами мужчина с печальным лицом опустил глаза и
вернулся к работе, которой он занимался, когда посетитель прервал его.

— Я только хочу сказать, мистер Ридер… — начал Легг.

— Скажите моей экономке, — слабым голосом попросил Ридер, не поднимая глаз.
— Она ужасно интересуется сказками — думаю, она должна быть…
приступая к ее второе детство. - Добрый день, мистер Легг”.




 ГЛАВА XII

Эммануил Легг был на полпути домой, прежде чем он смог разобраться в своих
впечатления. Он вернулся в отель "Блумсбери", где остановился
. Для него не было сообщения, и никто не звонил.
Было уже семь часов. Он спрашивает, Действительно ли Джефф сдерживали его
нетерпение. Джеффа нужно было предупредить. Джонни Грей, мертвый или искалеченный,
находился в больнице и перестал быть фактором, влияющим на ситуацию. Питера Кейна, при всей его
хитрости и мстительности, можно было не принимать во внимание как источник
опасность. Именно мистер Дж. Г. Ридер занимал его мысли: скучающий
чиновник со слабым голосом, который так удивительно много знал
и чьи постоянные намеки на Джеффри вызывали у него беспокойство.
Джеффри должен был уехать из страны, пока была возможность. Если бы он не был таким глупцом, он бы уехал той же ночью. Но теперь это было невозможно.

Питер не приехал в «Чарльтон», иначе люди, которых Легг поставил
наблюдать, сообщили бы об этом. Если бы не тревожное
разговора с Ридером, он бы ещё больше забеспокоился
про Питер Кейн; ибо когда Петр замедленного действия, он опасен.

В восемь часов вечера, Маленький мальчик принес ему записку к
отель. Она была адресована “Е. Легг,” а этот конверт был грязный с
много обработки. Эмануэль взял письмо в свою комнату и запер дверь
прежде чем он открыл ее. Это было письмо от человека, который был в курсе
событий, одного из проницательных, но неграмотных помощников Джеффа, первого
помощника Большого Принтера, которому можно было безоговорочно доверять.

 Там было шесть исписанных мелким почерком страниц, с ошибками и кляксами.  Эмануэль
Он перечитал письмо дюжину раз, и, когда он закончил, в его сердце поселилась паника.

 «Джонни Грей благополучно выбрался из туннеля, и он собирается донести на Ридера», — так драматично начиналось письмо, и в нём было много чего ещё…

 Эмануэль знал один клуб в лондонском Вест-Энде, и его имя значилось в списке членов клуба даже в те дни, когда у него было мало возможностей воспользоваться своим членством. Это был клуб, не похожий ни на какой другой, и он занимал третий и четвёртый этажи здания, а нижние этажи принадлежали итальянскому _ресторатору_.
Обычно владелец довольно популярного ресторана не стал бы сдавать
свои верхние этажи в аренду столь грозному конкуренту; но владельцы
клуба были также владельцами здания, содержателем ресторана
быть всего лишь арендатором.

Он подходит состава Highlow клуба имеют свои помещения
маленький пульт. Он подходит им лучше, что нет лестница вела из
ниже на верхние этажи. Члены клуба спустились по узкому коридору
сбоку от входа в ресторан. В конце коридора
был небольшой лифт, который поднял их на третий этаж.
Окружной совет, предоставляя эту концессию, настоял на том, чтобы в здании была
полностью исправная система пожарной эвакуации, что очень
устроило членов клуба. Некоторым было удобно входить в здание
через окно, и оно оставалось открытым днём и ночью на случай
такой необходимости.

На плоской крыше здания располагалась небольшая надстройка, которой никогда не пользовались члены клуба.
В то же время другая часть здания, которая также принадлежала исключительно Хайлоу, была подвалом.
к которому у владельца ресторана не было доступа — к его большому неудовольствию,
поскольку это требовало строительства винного погреба на ограниченном пространстве во внутреннем дворе.

 Выйдя из лифта в широкий коридор, устланный ковром, с
суровыми стенами, увешанными гравюрами, Эмануэль Легге был почтительно
встречен швейцаром в ливрее, сидевшим за стойкой в поле зрения лифта. У Эмануэля были все основания для того, чтобы его уважали в «Хайлоу»,
поскольку он, по сути, был владельцем клуба, а его сын управлял этим местом на протяжении многих лет.
Отец был в тюрьме.

 Портье, бывший крупный боксёр, нанятый специально для этой цели, к которой его часто призывали, поспешил со своего крошечного
насеста, чтобы почтительно встать перед своим хозяином.

 — Кто-нибудь здесь есть? — спросил Легг.

 Мужчина назвал несколько имён.

“Позвольте мне взглянуть на книгу о помолвке”, - сказал другой, и мужчина достал
из-под выступа своего стола маленькую красную книжечку, и Эмануэль
перелистал страницы. Рука старика пробежала по списку и вдруг
остановилась.

“О, да”, - тихо сказал он, закрывая книгу и возвращая ее обратно.

— Вы кого-то ждёте, мистер Легг? — спросил портье.

 — Нет, я никого не жду… просто я подумал…

 — Я слышал, что мистер Джеффри сегодня женился, сэр.  Я уверен, что весь персонал желает ему счастья.

Весь персонал не желал мистеру Джеффри Леггу счастья, потому что ни он, ни его отец не пользовались большой популярностью даже в толерантном обществе Хайлоу, и, как ни странно, очень немногие знали его в лицо.

«Это очень любезно с вашей стороны, очень любезно», — рассеянно пробормотал Эмануэль.

«Вы обедаете здесь, сэр?»

«Нет, нет, я здесь не обедаю». Я просто заглянул, вот и всё».

Он шагнул обратно в лифт и портье наблюдал его падение с
удовольствие. Была половина девятого; зарево в небе угасало, и
на улицах начали мерцать фонари, пока Эмануэль шел
уверенно в сторону Шафтсбери-авеню.

К счастью, он был на углу боковой улицы, когда увидел
Питера Кейна. Он был достаточно близко, чтобы заметить, что под его тонким пальто
Питер был в вечернем костюме. Проскользнув в дверной проём, он увидел, как мимо прошёл
мужчина. Питер был погружён в раздумья; его взгляд был устремлён в землю,
и его не интересовало ничего, кроме огромной проблемы, которая
Он погрузился в свои мысли.

 Легг вернулся на угол улицы и украдкой наблюдал за ним.
 Напротив клуба Питер остановился, некоторое время смотрел по сторонам и пошёл дальше.
Наблюдатель усмехнулся про себя.  В тот вечер у Питера Кейна не могло быть приятных воспоминаний об этом клубе; именно в «Хайлоу» он встретил «молодого канадского офицера» и «спас» его, как он думал, от опасного окружения. Питер попал в ловушку, потому что знакомство с Джеффом Леггом было тщательно спланировано. Однажды вечером, зайдя в клуб, Питер увидел, как ему показалось,
Молодой, симпатичный солдат-мальчик попал в руки банды шулеров, и «спасённый офицер» был очень благодарен и при первой же возможности позвал Питера. Так просто, так очень просто поймать Питера. «Питеру будет сложнее поймать _его_», — подумал Эмануэль.

 Он подождал, пока фигура не исчезла в вечернем сумраке, а затем вернулся на авеню. Эта комедия закончилась, но
осталось осознание суровой трагедии, опасности для его мальчика,
разрушения всех его планов и, самое ужасное из всего,
возможности, поимка Большого Принтера. Этой ночью будет
разбита армия, этой ночью всех ночей победа или поражение будут в его
руках. Ридер, Джонни, Питер Кейн — все противостояли ему, не подозревая о
его сотрудничестве, и в его руках был бесценный заложник — тело и душа
Марни Легга.

 Едва он исчез, как появился другой знакомый ему человек.
Он быстро прошёл по тихой улице, свернул к входу в клуб и,
несмотря на протесты лифтера, настоял на том, чтобы его подняли наверх.
Швейцар услышал предупреждающий звонок и стоял в ожидании.
Она вышла из лифта, когда дверь открылась.

«Где Эмануэль?» — спросила она.

«Только что ушёл», — ответил портье.

«Это ложь. Я бы его увидела, если бы он только что ушёл».

Она явно была взволнована, и портье,
знавший все стадии женского эмоционального состояния, проницательно
определил причину её резких манер и речи.

— Сегодня была свадьба, не так ли? — спросил он с напускной веселостью.
 — Ну же, Лайла, к чему поднимать шум? Ты же знаешь, что тебе не следовало приходить сюда. Мистер Легг приказал, чтобы тебя не пускали, пока ты у Кейна.

— Где Эмануэль? — спросила она.

 — Говорю тебе, он только что вышел, — сказал портье тоном, полным
тяжёлого отчаяния. — Что ты за женщина! Ты ничему не веришь!

 — Он вернулся в свой отель?

 — Именно туда он и пошёл. А теперь будь умницей, девочка, и проваливай.
Сюда может прийти кто угодно — Джонни Грей был здесь вчера вечером, а он
приятель Питера».

«Джонни всё обо мне знает, — нетерпеливо сказала она. — Кроме того, я ушла из
дома Питера».

Она нерешительно стояла у входа в открытый лифт, а затем,
когда портье приготовился привести для неё свои лучшие аргументы,
Быстро исчезнув, она вошла в лифт, и он спустился вниз.

 «Хайлоу» был необычным клубом, потому что в нём не было общей комнаты.  Четырнадцать
отдельных обеденных залов и большой, элегантно обставленный карточный зал
составляли всё помещение.  Еду подавали из ресторана внизу,
доставляя на служебном лифте в небольшую кладовую.  У членов клуба
не было ощущения принадлежности к клубу в лучшем смысле этого слова. Среди них были мужчины и женщины, но главной причиной существования клуба было то, что он предоставлял безопасное и приятное место для встреч.
члены общества, и обеспечивали необходимое уединение для
убийства таких невинных людей, которые попадали под влияние наиболее
ловких членов клуба. Насколько хорошо хранились его внутренние тайны,
лучше всего иллюстрирует тот факт, что Питер Кейн был членом клуба в течение
двадцати лет и не знал, что его бывший сообщник имел какое-либо официальное
отношение к его контролю. Ему также никогда не намекали, что человек,
который руководил деятельностью клуба во время вынужденного отсутствия
Эмануэля, был его сыном.

Питер редко навещал Хайлоу, и действительно,
По случаю его первой встречи с фальшивым майором Флойдом его
обманули, заставив прийти, хотя он этого не знал.

 Портье был занят до половины десятого.  Приходили небольшие компании, их
записывали в книгу, а потом — он посмотрел на часы.

 «Без двадцати десять», — сказал он и нажал на кнопку звонка.

 Из бокового коридора появился официант.

— Поставьте бутылку вина в номер 13, — сказал он.

Официант удивлённо посмотрел на него.

— В номер 13? — переспросил он, словно не веря своим ушам.

— Я так сказал, — подтвердил портье.

 * * * * *

Джеффри съел одинокий ужин. Юмор ситуации не
обращение к ним. На свой медовый месяц, он и его жена ужинали, запертой
дверь между ними. Но он мог подождать.

Он снова попытался причудливые плоскогубцы на ключ второй
спальня. Ключ повернулся легко. Он положил инструмент в карман с
ощущение власти. Из соседней комнаты до него донёсся стук убираемого со стола.
Вскоре он услышал, как закрылась входная дверь и щёлкнул ключ в замке. Он закурил четвёртую сигару и вышел на балкон, равнодушно оглядывая оживлённую улицу.
интерес. Было время представления в театре. К Хеймаркету подъезжали машины;
длинная очередь, которую он видел у дверей более дешёвых
залов, исчезла; ресторан прямо напротив
сиял огнями; а на углу улицы оркестр
бывших солдат играл увертюру к «Лоэнгрину».

 Взглянув вниз, на улицу, он заметил одного из «наблюдателей»,
которых отец приставил для его защиты, и ухмыльнулся. Питер не мог этого знать; он был бы здесь раньше. Что касается Джонни…? Эмануэль
были очень уверены в том, что Джонни не представляли опасности, и он скорее
как будто взгляд Эммануэля был прав. Но если бы Петр знал, почему
если бы он не пришел?

Он побрел обратно в комнату, посмотрел на дверь и пошел
к нему.

“Марни!” - тихо позвал он.

Ответа не было. Он постучал по панели.

“ Марни, пойдем со мной. Я хочу поговорить с тобой. Тебе не обязательно открывать дверь.
Я просто хотел кое о чём тебя спросить.

По-прежнему не было ответа. Он попробовал открыть дверь: она была заперта.

— Ты здесь? — резко спросил он, но она не ответила.

Он достал из кармана плоскогубцы и, просунув узкий конец в замочную скважину,
схватился за конец ключа и повернул его. Затем, распахнув дверь, он ворвался внутрь.

 В комнате никого не было, и в большой ванной, которая вела из номера, тоже никого не было. Он подбежал к двери в коридор: она была заперта — заперта снаружи. В холодном поту от страха он вылетел из гостиной в коридор, и первым, кого он увидел, был половой.

«Мадам, сэр? Да, она вышла немного раньше».

«Вышла, дурак? Куда?» — взревел Джефф.

«Я не знаю, сэр. Она просто вышла. Я видел, как она шла по коридору».
коридор.

Джефф схватил шляпу и спустился по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз.
Портье не видел девушку, не видел ни один из пажей, ни
швейцар у двери. Не обращая внимания ни на какую непосредственную опасность, он выбежал
на улицу и, оглядевшись по сторонам, увидел надзирателя и
позвал его.

“Она не выходила из этого подъезда. Есть еще на Пэлл-Мэлл”, он
объяснил. «Джимми Лоу здесь».

Но второй мужчина у входа в «Пэлл-Мэлл» тоже её не видел.
Джефф вернулся, чтобы расспросить менеджера.

«Другого выхода нет, сэр, разве что она спустилась по служебной лестнице».

— Это была та проклятая служанка, валлийка, — прорычал Джеффри. — Кто она? Могу я её увидеть?

 — Она ушла со службы сегодня днём, сэр, — сказал управляющий. — Я могу что-нибудь сделать? Может быть, леди вышла прогуляться?
 Она знает Лондон?

 Джефф не стал отвечать: он взбежал по лестнице, вернулся в номер и быстро осмотрелся. Чемоданчик девушки, который, как он знал,
был перенесён в спальню, исчез. Что-то на полу
привлекло его внимание. Он поднял это и прочитал несколько
нацарапанных строк, вырванных из блокнота, и, пока он читал, его осенило.
Глаза. Очень осторожно он сложил смял лист и сунул ее в
карман. Затем он вернулся в свою гостиную и долго сидел
в большом кресле, вытянув ноги перед собой, глубоко засунув руки
в карманы брюк, и мысли его были не совсем неприятными.

Свет теперь был почти исчезла, и он встал.

“Номер тринадцать”, - сказал он. “Номер тринадцать собирается провести несколько
сюрпризов в эту ночь!”




 ГЛАВА XIII

 Паркер, камердинер, раскладывавший парадную одежду Джонни,
столкнулся с несчастьем и трагедией, более глубокими, чем все, с которыми Джонни сталкивался до сих пор.
был зрителем. Джонни, шляться в своей спальне, длинный, черный,
эбонит мундштук между зубами, нашли глубоко его человек
взволнованный.

“Пряжка свой белый жилет платье имеет немного странным
так исчезло”, - сказал он приглушенным голосом. “Мне очень жаль,
сэр, потому что это единственный белый жилет, который у вас есть”.

“Будьте жизнерадостны”, - сказал Джонни. “Смотрите на жизнь более радостно. Вы можете завязать
ленты сзади. Вы могли бы даже сшить меня, Паркер. Вы умеете шить или вяжете крючком?

«Моим шитьем восхищались, сэр», — самодовольно сказал Паркер. «Я
думаю, ваше предложение - отличное. В противном случае жилет будет
сидеть не так, как надо. Особенно в случае джентльмена с вашей фигурой
.”

“ Паркер, ” сказал Джонни, неторопливо одеваясь, “ ты когда-нибудь
убивал человека?

“Нет, сэр, я никогда не убивал человека”, - серьезно ответил Паркер. “Когда я был
молодым человеком, я однажды задавил кошку - в своей
юности я был отличным велосипедистом”.

— Но вы никогда не убивали человека? И, более того, вы даже не хотели убивать человека?


— Нет, сэр, не могу сказать, что когда-либо хотел, — ответил Паркер после нескольких секунд раздумий, как будто это было возможно.
В спешке, отвечая, он забыл о своём опыте.

 «Это довольно приятное ощущение, Паркер. У вас есть карман для
сигарет? — Да, есть, — сказал он, похлопывая себя по брюкам.

 «К сожалению, есть, — сказал Паркер, — очень жаль. Джентльмены
привыкли носить портсигары в нагрудном кармане,
из-за чего фалды пальто теряют форму». Вот где у смокинга есть свои преимущества — у «смокинга», как однажды назвал его один американский джентльмен, хотя я никогда не понимал, почему смокинг должен быть назван в честь шотландского города.

“Смокинг в ”Дикси“, - с юмором сказал Джонни, - а "Дикси" - это Америка".
Потерянная Атлантида. Не беспокойся о комплекте моего фрака. Я не собираюсь
нести туда свой портсигар.

“Что-нибудь более громоздкое, конечно, было бы хуже, сэр”, - сказал Паркер, и
Джонни не стал продолжать дискуссию дальше.

“ Вызовите мне такси, ” приказал он.

Когда Паркер вернулся, он обнаружил, что его хозяин был полностью одет.

— Вам понадобится трость, сэр. Джентльмены носят их сейчас в вечерних костюмах. Есть один вопрос, о котором я хотел бы поговорить с вами перед вашим уходом, — это то, что меня довольно сильно беспокоит.
последние несколько дней.

Джонни выходил из комнаты и обернулся.

“Что-нибудь серьезное?” спросил он, на мгновение обманутый.

“Мне не хочется говорить вам, сэр, но я обсуждал этот вопрос с
очень знающими людьми, и они согласились, что французские фасоны
больше не носят с шелковыми шляпами. Вы иногда видите их в театральных кругах
----

Джонни торжественно поднял руку.

— Паркер, не будем обсуждать мою общую неопрятность. Я даже не знал, что у меня шляпа французской формы. — Он снял шляпу и критически осмотрел её. — Она гораздо лучше той шляпы, которую я носил.
неделю назад, Паркер, поверьте мне!

“ Конечно, я верю вам, сэр, ” согласился Паркер и повернулся к двери.

Джонни отпустил такси на Шафтсбери-авеню и направился пешком к
клубу. Уже совсем стемнело; в половине десятого уже вмешался, как он пришел
Пикадилли.

Для всех членов Highlow было делом чести, чтобы никто
не подъезжал к клубу, и само его существование было неизвестно таксистам
. Это было правило, которое было установлено и которому
следовали самым строгим образом; и члены Хайлоу соблюдали свои правила, потому что,
если нарушение не влекло за собой требования их отставки,
время от времени это приводило к травмам головы.

 Незадолго до того, как он добрался до клуба, он увидел, как кто-то переходит дорогу.
Было нетрудно узнать Джеффа Легга. В тот момент Джонни было бы довольно неловко встретиться с этим человеком. Он
развернулся и пошёл обратно, чтобы избежать возможности подняться в лифте вместе с ним.

Джефф Легг торопился: лифт ехал недостаточно быстро.
Он вышел на третьем этаже и спросил:

 «Нет, сэр, никто не приходил. Если придут, я их к вам отправлю.
Где вы будете? Вы не забронировали номер — ваш собственный номер занят.
 Мы нечасто так поступаем, но сегодня у нас много гостей, и мистер Легг не возражал.


— Нет, я не возражаю, — сказал Джефф, — но не беспокойтесь об этом. Дайте
мне посмотреть книгу.

 Снова была открыта книга в красной обложке. Джефф прочитал и
кивнул.

“Прекрасно”, - сказал он. “Теперь скажи мне еще раз, кто здесь”.

“Вот мистер Джордж Курлу с компанией друзей в номере 3; вот
Мистер Боб Олбатт и те две молодые леди, с которыми он повсюду встречается - они
в № 4”. И так он декламировал, пока не дошел до № 13.

“ Я все знаю о номере 13, ” процедил Джефф Легг сквозь зубы. “ Однако вам
не стоит беспокоиться обо мне. Хватит.

Он прошел по устланному ковром коридору, резко свернул в
прямоугольный коридор и вскоре остановился перед дверью с аккуратной надписью
“13” золотистого цвета на полированной панели. Он открыл дверь и вошел
. На столе, покрытом красной скатертью, стояла бутылка вина и два бокала.

Это была довольно большая комната, в которой стояли диван, четыре обеденных стула и глубокое кресло, а у одной из стен располагался небольшой буфет. Комната была ярко освещена. Шесть бра висели на стенах.
горела; центральный светильник над столом с матовыми лампочками был
включен на полную мощность. Он не стал закрывать дверь, оставив ее слегка приоткрытой. Света было
слишком много для его целей. Сначала он выключил бра, а затем все, кроме одной, матовые лампочки в большой
лампе с абажуром над столом. Затем он сел спиной к двери, глядя на пустой камин.

Вскоре он услышал какой-то звук, завывание лифта, и улыбнулся.
Джонни подошел к стойке портье с дружелюбным кивком.

“Добрый вечер, капитан”, - сказал портье с широкой улыбкой. “Рад этому
рад, что вы вернулись, сэр. Я не был здесь вчера вечером, когда вы пришли. Надеюсь,
вы не слишком плохо провели время в деревне?

— За границей, мой дорогой, за границей, — укоризненно пробормотал тот,
и портье усмехнулся. — Полагаю, та же старая компания?

— Да, сэр.

— Та же старая задвижка на пожарном выходе, когда приходят «занятые», — или вы
всех «занятых» выставили?

 — Не думаю, что это большая проблема, сэр, — сказал портье. — Мы часто приглашаем сюда на ужин пару таких джентльменов. Клуб иногда очень удобен. Не думаю, что они когда-нибудь нас закроют.

— Я тоже так думаю, — сказал Джонни. — Кого из «занятых» вы обслуживаете?

 — Ну, сэр, мы обслуживаем мистера Крейга, и ещё у нас был этот Ридер. Он пришёл сюда один, заказал столик и пришёл один! Что может быть лучше? Пришёл, поужинал, никого не видел и снова ушёл. Я не думаю, что он здесь, — он многозначительно постучал себя по лбу. — Я никогда не видел ничего менее похожего на «занятого».

— Я не знаю, детектив ли он, — небрежно сказал Джонни.
— Судя по тому, что я слышал, он не имеет никакого отношения к полиции.

— Он что, частный сыщик? — разочарованно спросил другой.

— Не совсем приватно. В любом случае, — с улыбкой, — он не собирается беспокоить
вас или наших уважаемых членов. Кто-нибудь здесь есть?

 Портье посмотрел налево, потом направо и понизил голос.

 — Здесь есть один человек, которого вы знаете, — многозначительно сказал он.

 Джонни рассмеялся.

 — Это был бы забавный клуб, если бы здесь не было кого-то, кого я знаю, — сказал он.
— Не беспокойся обо мне, я найду себе уголок поспокойнее.

Джефф посмотрел на часы; было без четверти десять, и он взглянул на свет.
Увидев своё отражение в зеркале буфета, он остался доволен.

Комната 13! И Марни была его женой! Кровь бросилась ему в лицо,
при этой мысли толстые вены на висках вздулись. Она должна заплатить!
Он помог старику, как помог бы ему при любом мошенничестве, но он
никогда еще так полностью не отождествлял себя с планом, как в тот момент.
в тот момент.

“Опусти ее на землю”, - сказал Эмануэль, и, клянусь Богом, он это сделает
. Что касается Джонни Грея…

Дверь бесшумно открылась, и в комнату просунулась рука с браунингом. Он
услышал скрип двери, но не обернулся, а затем:

“_Бах!_”

Как только пистолет выстрелил. Джефф почувствовал острую боль, восхитительную,
невыносимую, и упал вперед на колени.

Дважды он пытался подняться, затем со стоном рухнул, съежившись.
его голова уткнулась в пустой камин.




 ГЛАВА XIV

Двери и стены в собственной столовой были почти
звукоизоляционные. Нет стир последовал выстрел. В коридоре снаружи
портье поднял голову и прислушался.

«Что это было?» — спросил он ожидавшего лифта лифтера.

«Ничего не слышал», — лаконично ответил тот. «Кто-то хлопнул дверью».

“ Может быть, ” сказал портье и вернулся к своей книге. Он записывал
имена посетителей той ночи, незаменимые записи в таком клубе
и он записывал их карандашом, что было столь же необходимым действием
из предосторожности, поскольку иногда члены клуба желали быстрого удаления
этих доказательств.

В комнате 13 воцарилась тишина. К потолку поплыло тонкое голубое облачко;
дверь приоткрылась ещё немного, и вошёл Джонни Грей, засунув правую руку в карман пальто.

 Он медленно пересёк комнату и подошёл к скорчившейся фигуре.
наклонившись, перевернул его на спину. Затем, после недолгого осмотра, его
быстрые руки обшарили карманы мужчины. Он что-то нашел,
поднес к свету, прочитал, нахмурившись, и сунул листок в
свой карман. Выходя, он осторожно прикрыл за собой дверь и
вернулся в холл.

“ Не остаетесь, капитан? ” удивленно спросил портье.

“ Нет, я здесь никого не знаю. Странно, как меняется состав участников.

Дежурный был слишком хорошо обучен, чтобы задавать неудобные вопросы.

«Извините, капитан». Он подошёл к Джонни и наклонился. «У вас на манжете кровь».

Он достал носовой платок и тщательно вытер пятно. Затем его
нахмуренные глаза встретились с глазами молодого человека.

«Что-то не так, капитан?»

«Ничего такого, о чём я мог бы вам рассказать», — сказал Джонни. «Спокойной ночи».

«Спокойной ночи, сэр», — ответил портье.

Он стоял у своего стола, пристально глядя на стеклянные двери лифта,
услышал скрежет открывающихся ворот и завывание лифта
когда он снова поднялся.

“Просто оставайся здесь и не отвечай ни на какие звонки, пока я не вернусь”, - сказал он
.

Он поспешил по коридору в боковой проход и, наткнувшись на No.
13, постучал. Никто не ответил. Он повернул ручку. Один взгляд
сказал ему всё, что он хотел знать. Он осторожно закрыл дверь и поспешил
обратно к телефону на своём столе.

 Прежде чем поднять трубку, он позвал лифтера, который стоял с открытым ртом.

 «Иди во все номера и скажи, что совершено убийство. Выведи всех».

Он всё ещё сжимал телефонную трубку влажными руками, когда последний
испуганный гость забрался в лифт, а затем:

 «Хайлоу-клуб на связи. Это больница Чаринг-Кросс?.. Мне нужна скорая… Да, 38, Бобёрн-стрит… Произошёл несчастный случай».

Он повесил трубку и набрал другой номер.

«Хайлоу-клуб. Это полицейский участок?.. Говорит портье из
Хайлоу-клуба, сэр. Один из наших членов застрелился».

Он положил трубку и повернулся к испуганному лифтеру,
который вернулся на верхний этаж. В конце коридора
стояла толпа встревоженных официантов.

“ Бенни, ” сказал он, “ капитана Грея не было здесь сегодня вечером. Ты
понимаешь? Капитана -Грея - не-было-здесь-сегодня-ночью.

На столе лежала открытая гостевая книга. Он взял карандаш и написал на
на строчке, где должно было быть имя Джонни Грея, было написано: «Мистер Уильям Браун
из Торонто».




 ГЛАВА XV

Последний из гостей уже уходил, когда приехала полиция и, одновременно с
«Скорой помощью», инспектор Крейг, который случайно оказался поблизости. Врач,
приехавший со «Скорой помощью», провел краткий осмотр.

— Он не мёртв, но может умереть до того, как доберётся до больницы, — сказал он.


 — Это самоубийство?

 Доктор покачал головой.

 — Самоубийцы, как правило, не стреляют себе в висок.
«Лопатка. Это была бы сложная операция: попробуйте сами. Я бы сказал, что в него выстрелили из открытого дверного проёма».

 Он наложил грубую первичную повязку, и Джеффри отнесли в
лифт. В нижнем коридоре приготовили носилки, на которые его положили,
накрыли одеялом и пронесли через толпу, собравшуюся у входа.

 «Убийство или покушение на убийство, как посмотреть», — сказал Крейг.
“ Кто-то предупредил гостей. Вы, я полагаю, Стивенс? Позвольте мне
взглянуть на вашу книгу.

Инспектор провел пальцем по списку и остановился на номере 13.

“Г-н Уильям Браун из Торонто. Кто такой мистер Браун из Торонто?”

“Я не знаю, сэр. Он занимался номер по телефону. Я не видела его
иди”.

“Старый огонь-побег у вас еще работает?” - спросил Крейг
язвительно. “Кто-нибудь еще был здесь? Кто раненый? Его
лицо показалось мне знакомо”.

“ Майор Флойд, сэр.

“ Кто? ” резко спросил Крейг. “Невозможно! Майор Флойд - это...”

Это был Флойд! Теперь он вспомнил. Флойд, с которым он сидел в тот день.
тот счастливый в браке мужчина!

“Что он здесь делал?” спросил он. “А теперь выкладывай, Стивенс, если только
не хочешь нажить себе серьезные неприятности”.

“Я выложил все, что знал, сэр”, - упрямо сказал Стивенс. “Это был майор
Флойд”.

И тут на него снизошло вдохновение.

“Если вы хотите знать, кто это был, то это был Джефф Легг. Флойд - его модное
имя”.

“Кто?”

Крейг пережил много потрясений в своей жизни, но это было самое сильное из всех, которые он испытал за последние годы.
"Джефф Легг?" - спросил я.

“Джефф Легг? Сын старого Легга?»

Стивенс кивнул.

«Никто не знает об этом, кроме нас двоих, — сказал он. — Джефф не работает на свету».

Офицер медленно кивнул.

«Я никогда его не видел, — признался он. — Я знал, что у Легга есть сын, но не знал, что он мошенник. Я думал, что он ещё совсем мальчишка».

“Он отличный парень, позвольте мне сказать вам!” - сказал Стивенс.

Крейг сел, подперев подбородок руками.

“Миссис Флойд нужно будет сообщить. Боже милостивый! Дочь Питера Кейна!
Питер не знал, что выдал ее замуж за сына Легга?”

“Я не знаю, знал он или нет, ” сказал Стивенс, “ но если я знаю
старина Питер, он скорее узнает, что она отправилась к дьяволу, чем женится на ней".
за сына Эмануэля Легга. Я скрип в пути”, - сказал он
извиняющимся тоном: “но вы должны знать--Эмануэль расскажем вам как только
как только он получит новости”.

“Иди сюда,” сказал Крейг. Он взял мужчину за руку и повел его к
Пройдя по коридору, где подслушивали детективы, он открыл дверь в
отдельный кабинет, где на столе виднелись следы поспешного бегства
посетителей. «Итак, — сказал он, закрывая дверь, — в чём сила этой
истории?»

 «Я не всё знаю, мистер Крейг, но я знаю, что они давно следили за Питером Кейном. Однажды вечером они привели с собой Питера
и заставили его думать, что Джефф — лох в руках этих парней. Питер никогда раньше не видел Джеффа — на самом деле, я тогда не знал, что это Джефф; я много о нём слышал, но...
как и многие другие, я его не видел. Ну, они здорово одурачили Питера. Он забрал парня с собой. На Джеффе была канадская офицерская форма.— И, конечно, Джефф рассказал эту историю. Он не был бы сыном своего отца, если бы не сделал этого. Так он познакомился с Кейнами и был приглашён в их дом. Когда я услышал о свадьбе, я подумал, что Питер, должно быть, знал. Я и представить себе не мог, что они так с ним пошутили.

 — Питер не знал, — медленно произнёс Крейг. — Где девушка?

“Я не могу вам сказать. Она где-то в Лондоне”.

“В Чарльтоне”, - кивнул другой. “Теперь ты должен сказать мне,
Стивенс, кто такой мистер Браун из Торонто? Это написано не так, как
твоей обычной рукой - написано человеком, который сильно испугался. Другими словами
Другими словами, это было написано после того, как вы нашли тело».

Стивенс ничего не ответил.

«Вы видели, как он вышел: кто это был?»

«Если я умру сию же минуту…» — начал Стивенс.

«Через несколько месяцев вы можете стать «соучастником», — зловеще сказал другой. —
И именно это вы сделаете, если будете скрывать убийцу. Кто такой мистер Браун?»

Стивенс боролся с собой, и через некоторое время это вырвалось наружу.

“ Джонни был здесь сегодня вечером, ” сказал он хрипло. “ Джонни Грей.

Крейг присвистнул.

Раздался стук в дверь. Офицер полиции, желающий получить инструкции.

“Внизу женщина, почти сумасшедшая. Я думаю, вы ее знаете,
сэр”.

— Не Лила? — выпалил Стивенс.

 — Это та девушка. Можно я её позову?

 — Да, — сказал Крейг. — Приведите её сюда.

 Она вошла через минуту, растерянная, бессвязная, с растрёпанными волосами,
дрожащими руками.

 — Он мёртв? — выдохнула она. — Ради Бога, скажите мне. Я вижу это по твоему
лицу — он мёртв. О, Джефф, Джефф!

 — А теперь сядь, — сказал добрый Крейг. — Он мёртв не больше, чем ты или я. Спроси у Стивенса. У Джеффа всё очень хорошо. Просто лёгкая
рана, моя дорогая, — не о чем беспокоиться. В чём была проблема? Ты что-нибудь об этом знаешь?

 Она не могла ему ответить.

“Он мертв”, - простонала она. “Боже мой, я убила его! Я увидела его и последовала за ним.
он здесь!”

“Дайте ей бокал вина, Стивенс”.

Портье налил в бокал белого вина из одной из множества
пустых бутылок на столе и поднес его к ее стучащим зубам.

“Теперь, Лайла, давай-ка добьемся от тебя немного здравого смысла. Я скажу тебе, Джефф не
мертв. Кто он тебе вообще?

“Все”, - пробормотала она. Ее била дрожь с головы до ног. “Я
вышла за него замуж три года назад. Нет, я этого не делала, ” сказала она внезапно.
в бешенстве.

“Давай, расскажи нам правду”, - сказал Крейг. “В любом случае, мы не собираемся привлекать его к ответственности
за двоеженство”.

— Я вышла за него замуж три года назад, — сказала она. — Он был неплохим парнем. Это была идея старика — женить его на этой девушке, и я получила за это тысячу. Он отправил меня в Хоршем присматривать за ней и следить, чтобы Джонни не получал писем. В этом не было необходимости, потому что она никогда не писала. Мне не нравилась идея о женитьбе,
но он поклялся мне, что это только для того, чтобы получить деньги Питера, и я ему поверила. А потом сегодня вечером он рассказал мне правду, зная, что я не буду визжать. Боже, как бы я хотела, чтобы я это сделала! Он ведь мёртв, не так ли? Я знаю, что он мёртв!

“Он не умер, бедная рыбка”, - нетерпеливо сказал Крейг. “Я бы, наверное,
поздравил тебя, если бы это было так. Нет, у него небольшая рана”.

“Кто в него стрелял?”

“Это как раз то, что я хотел знать”, - сказал Крейг. “Это были вы?”

“Я!” Ее полный ужаса взгляд дал удовлетворительный ответ на его
вопрос. “Нет, я этого не делал. Я не знала, что он здесь или собирается сюда прийти. Я
думала, что он в отеле, пока не увидела его. Но у меня было предчувствие, что
он придёт сюда сегодня вечером, и я ждала его весь вечер.
Я увидела Питера и ускользнула от него.

— Питера? Он был рядом с клубом?

Она покачала головой.

“Я не знаю. Он был уже в пути. Я думал, он направляется в "
Хайлоу". На этой улице ему больше некуда пойти - я видел его
дважды”.

Крейг обратил свои блестящие, подозрительные глаза на портье.

“Питер был здесь? Я ничего не видел о мистере Брауне из Монреаля?”
Саркастически спросил он.

“Нет, не был. Я не видел Питера Бог знает с каких пор, ” решительно заявил
привратник. “Это правда. Ты можешь попросить лифтера
разрешить мальчику рассказать тебе все, что он знает, и если Питер был здесь сегодня вечером,
можешь меня повесить.

Крейг долго размышлял.

“Питер знает, как попасть сюда простым путем?” спросил он.

“Ты имеешь в виду пожарную лестницу? Да, Питер знает этот путь, но члены клуба
в наши дни никогда не входят через черный ход. Им нечего скрывать”.

Крейг вышел из комнаты и пошел по коридору, останавливаясь у
Выпуск № 13. Сразу напротив двери было окно, и это было широко
открыть. За ней виднелась решетка пожарной лестницы. Он вылез
из окна и посмотрел вниз, в тёмный двор, где заканчивалась лестница. В свете уличного фонаря он увидел крепкие ворота.
прорезанный дверью, он вел на улицу. Дверь была открыта.
факт, который можно было объяснить присутствием во дворе двух
полицейских в форме, вспышку фонарей которых он видел. Он вернулся
в коридоре и Стивенс.

“Кто-то, возможно, использовали огонь-побег в ночи, и они не могут”
сказал он. “То, что сделал серый войти? Кто вошел первым?”

“Джефф пришел первым, примерно за пять минут до Грея”.

“Что произошло потом?”

“У меня был разговор с капитаном Греем”, - сказал портье после секундного колебания.
"Я не знаю, что случилось". “Он зашел в боковой проход...”

“Тем же путем, которым ушел Джефф?”

Портье кивнул.

“Примерно через минуту - на самом деле, прошло меньше минуты - я услышал
то, что я принял за хлопок двери. Я сообщил об этом лифтеру
.

“А потом?”

“Полагаю, после этого прошло четыре или пять минут, и капитан Грей
вышел. Сказал, что, возможно, заглянет позже”.

— На одежде капитана Грея не было следов борьбы?

 — Нет, сэр. Я уверен, что борьбы не было.

 — Думаю, что нет, — согласился Крейг. — У Джеффа Легга не было шансов
схватиться с ним.

 Девушка лежала на диване, уткнувшись головой в руки.
Плечи её дрожали, и звук её плача привлёк внимание детектива.


«Она была здесь сегодня вечером?»

«Да, она приходила, и мне пришлось выгнать её — Эмануэль сказал, что её нельзя впускать».

Крейг сделал несколько заметок в своём блокноте, захлопнул его и положил в карман.

“ Ты понимаешь, Стивенс, что если ты не арестован, то ты
под открытым арестом. Ты закроешь клуб на ночь и больше никого не впустишь
. Я оставлю пару человек в помещении.

“ Я запру пивную, ” шутливо сказал Стивенс.

“И тебе не нужно быть смешным”, - последовал резкий ответ. “Если мы закроем этот клуб,
ты потеряешь работу - и если они не закроют его сейчас, то никогда
не закроют”.

Он отозвал в сторону своего помощника.

“Боюсь, Джонни сегодня вечером придется пройти через обруч”, - сказал он.
“Пошлите пару человек, чтобы вытащили его. Он живет в Альберт-Мэншнс.
Я пойду и сообщу новости девушке, и кому-то придётся рассказать Питеру — надеюсь, Питеру нужно будет что-то сказать, — мрачно добавил он.




 ГЛАВА XVI

Когда он пришёл в «Чарльтон», его ждал сюрприз. Миссис Флойд
ушла - никто не знал, куда. Ее муж некоторое время ходил за ней по пятам.
потом ни один из них не вернулся. Кто-то звонил ей по телефону
, но не назвал своего имени.

“Я все знаю о том, что ее муж не вернулся”, - сказал Крейг. “Но разве
вы не имеете ни малейшего представления, где находится леди?”

Отрицательный ответ был бескомпромиссным.

“ Ее отца здесь не было?

Его информатор колебался.

«Да, сэр; он был на этаже миссис Флойд, когда она пропала, — на самом деле,
когда майор Флойд был здесь и наводил справки. Официант на этаже
узнал его, но не видел, как он пришёл или ушёл».

Позвонив в Хоршем, он узнал то, что уже знал:
Питер был не дома. Барни, который ответил ему, ничего не слышал о девушке;
на самом деле, это было первое указание на то, что всё не так хорошо. И его ждало ещё одно разочарование.
Детектив, которого он послал на поиски Джонни, вернулся с новостью, что объект исчез. По словам камердинера, его хозяин вернулся, в спешке переоделся и, взяв небольшой чемодан, уехал в неизвестном направлении.

 Поздно вечером выяснилось, что Джефф всё ещё был там.
живой, но без сознания. Пулю извлекли, и будущее казалось многообещающим. Его отец приехал рано вечером и был вне себя от беспокойства и ярости.

«И если к утру он не сойдет с ума, я буду удивлен», — сказал хирург. «Я собираюсь оставить его здесь и дать ему немного брома, чтобы успокоить».

«Отравите его», — предложил Крейг.

Когда старый детектив уже собирался идти домой, ему позвонили из полиции Хоршема, которую он попросил присмотреть за домом Питера.

«Мистер Кейн и его дочь прибыли на разных машинах в четверть первого, — говорилось в отчёте. — Они приехали с разницей в несколько минут».

 Крейг уже собирался позвонить в дом, но передумал. На быстрой полицейской машине он добрался до Хоршема меньше чем за час, дорога была свободна, а ночь ясной. В доме горел свет.
Питер забеспокоился, и именно он сам, услышав шум мотора, подошёл к двери.

 «Кто это?» — спросил он, когда Крейг подъехал по тёмной дороге, и, услышав голос детектива, спустился по дороге.
познакомься с ним. “Что случилось, Крейг? Что-нибудь особенное?”

“Джеффа застрелили. Полагаю, ты знаешь, кто такой Джефф?”

“К моему сожалению, я знаю, - быстро ответил Питер Кейн. “ Застрелен? Как? Где?

“ В него стреляли сегодня вечером, между без четверти десять и десятью часами, в
Клубе ”Хайлоу".

“ Входите. Лучше не говори моей девушке — она и так сегодня натерпелась. Не то чтобы я беспокоился о Джеффе Легге. Ему лучше умереть, и умереть быстро, потому что, если я его поймаю…

 Он не закончил фразу, и детектив взял его под руку.

“Послушай, Питер, ты должен идти очень медленно в этом деле, и не
такой чертовски много. Ты тоже под подозрением, старик. Вас видели
неподалеку от клуба.

“ Да, меня видели поблизости от клуба, ” повторил Питер,
кивая. “Я был там, ожидая ... ну, я был там ждет
цель. Я пошёл в «Чарлтон», но моя девушка ушла — полагаю, вам
рассказали, — а потом я пошёл в «Хайлоу» и увидел эту чертову
Лайлу — кстати, она ведь одна из женщин Джеффа, не так ли?

 — Если быть точным, — тихо сказал собеседник, — она его жена.

 Питер Кейн замер на месте.

— Его жена? — прошептал он. — Слава Богу за это! Слава Богу за это! Я
прощаю ей всё. Хоть она и грубиянка — как женщина может
позволить себе такое, — но я не могу её осуждать. Эта взятка всегда казалась мне грязной.
 Она отвратительна и мерзка. Но, слава Богу, она его жена, Крейг!
 Затем: — Кто застрелил этого парня?

 — Я не знаю. Я собираюсь привлечь Джонни за это».

Они были в коридоре, и Питер Кейн развернулся, открыв рот и с ужасом в глазах.


«Ты собираешься привлечь Джонни?» — сказал он. «Ты понимаешь, что говоришь, Крейг? Ты сумасшедший! Джонни этого не делал. Джонни даже близко не было…»

“Джонни был там. И, более того, Джонни был в комнате, либо
в момент стрельбы, либо сразу после. Мальчик-лифтер
высказал то, что у него на уме, чего немного, но достаточно, чтобы осудить
Джонни, если этот парень умрет.

“Джонни там!” Голос Питера не повысился выше шепота.

“ Честно говоря, Питер, я подумал, что это ты.

Крейг стоял лицом к лицу с ним, его проницательный взгляд изучал бледное лицо мужчины.
— Когда я услышал, что ты здесь и что ты узнал, что этот парень — мошенник,
— Почему ты ждал?

“Я не могу вам этого сказать - не сейчас”, - сказал другой, поразмыслив над этим вопросом.
"Я бы увидел Джонни, если бы он был там." “Я бы увидел Джонни, если бы он был там. Я
увидел эту девушку, Лайлу, и испугался, что она узнает меня. Думаю, она
тоже узнала. Я пошел прямо на Шафтсбери-авеню, в знакомый бар.
Я чувствовал себя странно из-за этого... из-за моего открытия. Я могу доказать, что я
там от Без четверти десять до десяти, если вы хотите какие-либо доказательства. О,
Джонни, Джонни!”

Все это происходило в зале. Затем послышался быстрый топот шагов,
и в дверях появился Марни.

“ Кто это... Джонни? О, это вы, мистер Крейг? Что-нибудь случилось?
Она с тревогой переводила взгляд с одного лица на другое. “ С Джонни ничего не случилось?
Джонни?

“Нет, с Джонни ничего не случилось”, - успокаивающе сказал Крейг. Он
взглянул на Питера. “Ты должен это знать, Марни”, - сказал он. “Я могу
называть тебя Марни - я знаю тебя с пяти лет. Джеффа Легга
ранили».

 Он подумал, что она сейчас упадёт в обморок, и бросился её ловить, но она
с усилием взяла себя в руки.

 «Джеффа ранили?» — дрожащим голосом спросила она. «Кто его ранил?»

 «Я не знаю. Именно это мы и пытаемся выяснить. Может быть, вы
— Вы можете нам помочь. Почему вы вышли из отеля? С вами был Джонни?

 Она покачала головой.

 — Я не видела Джонни, — сказала она, — но я должна ему… всё. В отеле была женщина. Она робко взглянула на отца. — Думаю, она была воровкой из отеля или кем-то в этом роде. Она была там, чтобы… чтобы украсть. Крупная валлийка.

— Валлийка? — быстро спросил Крейг. — Как её зовут?

 — Миссис Гвенда Джонс. Джонни знал о ней и позвонил ей, чтобы она позаботилась обо мне, пока он не сможет приехать. Она вывела меня из отеля, и мы спустились по ступенькам герцога Йоркского на Молл.
А потом случилось кое-что любопытное — я как раз рассказывала об этом папе, когда вы пришли. Миссис Джонс — она такая крупная женщина…

 — Я знаю эту даму, — сказал Крейг.

 — Ну, она исчезла. Её не то чтобы поглотила земля, — сказала она со слабой улыбкой, — и она не исчезла без предупреждения.
 Внезапно она сказала мне: «Я должна оставить тебя сейчас, моя дорогая». Я не хочу, чтобы этот человек меня видел». Я огляделась, чтобы понять, кого она так ужасно боится, но вокруг были самые безобидные люди. Когда я повернулась, миссис Джонс бежала вверх по ступенькам. Я
Я не хотела перезванивать ей, я чувствовала себя такой нелепой. А потом ко мне подошёл мужчина,
мужчина средних лет с самым печальным лицом, какое только можно себе
представить. Я тебе рассказывала, папочка?

 Он кивнул.

 «Он снял шляпу — его волосы были почти седыми — и спросил меня, не Кейн ли я. Я не назвала ему своё настоящее имя», — сказала она,
дрожа. — «Могу я отвезти вас в безопасное место, мисс Кейн?» — сказал он. «Не думаю, что вам стоит показываться на людях с этой грубой женщиной». Я не знала, что делать, я была так напугана и была рада компании и защите любого мужчины, и, когда он вызвал такси, я села в него, не раздумывая.
ни малейшего колебания. Он был таким мягким человеком, мистер Крейг. Он
говорил только о погоде и цыплятах! Думаю, мы говорили о цыплятах всю дорогу до Льюишема.

— Вы уверены, что это был Льюишем?

— Это было где-то в том районе. Какие ещё места там есть?

— Нью-Кросс, Брокли… — начал Крейг.

— Это то самое место — Брокли. Это была Брокли-роуд. Я видел это имя.
оно было напечатано на углу улицы. Он привел меня в свой дом. Там была
милая, по-матерински добрая пожилая женщина, которую он представил мне как свою
экономку.

“И о чем же он говорил?” - спросил очарованный Крейг.

— Куры, — торжественно произнесла она. — Вы знаете, какие куры несут самые лучшие яйца? Я уверена, что нет. Вы знаете, какая порода лучше всего подходит для Англии, а какая — для Америки? Вы знаете, каких кур выгоднее всего содержать? Я знаю! Я гадала, что он собирается со мной делать. Я пытался расспросить его, но он неизменно возвращался к вопросу об инкубаторах,
патентованных кормах и кубическом пространстве, которое требуется наседке по сравнению с обычной курицей. Это был самый необычный, самый фантастический опыт. Сейчас это кажется почти сном Алисы!
В десять часов за мной приехал автомобиль. «Я отправляю вас домой, юная леди», — сказал он.

 «Кстати, вы всё это время были с ним?» — спросил Крейг.

 Она покачала головой.

 «Нет, какое-то время я была с его экономкой, которая даже не говорила о курах, а вязала большие бесформенные свитера и
принюхивалась». Это было, когда он звонил; я знала, что он звонит,
потому что слышала его голос в трубке».

«Он не вернул тебя?»

«Нет, он просто посадил меня в машину и сказал, что я буду в полной безопасности. Я приехала всего на несколько минут раньше папы».

Детектив почесал подбородок, раздражённый и озадаченный.

«Это меня определённо заинтриговало, — сказал он. — Леди с костями я знаю, но
джентльмен с курицей — загадка. Вы случайно не слышали его имени?»

Она покачала головой.

«Вы знаете номер дома?»

— Да, — откровенно сказала она, — но он особенно просил меня забыть об этом,
и я забыла. — Затем более серьёзным тоном: — А мой… мой…

 — Твой никто, — перебил Питер. — Этот негодяй был
женат… женат на Лиле. Думаю, я, должно быть, сошла с ума, но я не…
понимаете, эта женщина была посажена в мой дом намеренно. Что типа
девушка не пришла на заработную плату, если она была подлинной. Барни
всегда с подозрением отношусь к ней, кстати”.

“Вы не видели Джонни?” спросила девочка Крейг.

“Нет, я не видел его”, - сказал Крейг внимательно. “Я звоню
на него довольно скоро”.

Затем до нее дошло в мгновение ока, и она ахнула.

“Ты же не думаешь, что Джонни застрелил этого человека? Ты не можешь так думать?”

“Конечно, он в него не стрелял”, - громко сказал Питер. “Это
нелепая идея. Но вы должны понять, что мистер Крейг должен сделать
расспрашивал во всевозможных маловероятных местах. Вы не смогли связаться с Джонни сегодня вечером?

 Они переглянулись, и Питер застонал.

«Какой дурак! Какой дурак!» — сказал он. «О боже, какой дурак!»

«Отец, Джонни этого не делал? Это неправда, мистер Крейг. Джонни
не стал бы стрелять в человека. Кто-нибудь его видел?» Как его застрелили?

«Ему выстрелили в спину».

«Значит, это был не Джонни, — сказала она. — Он не мог выстрелить человеку в
спину!»

«Я думаю, юная леди, — сказал Крейг с лёгкой улыбкой, — что вам
лучше пойти спать и увидеть во сне бабочек. У вас был прекрасный день».
адский денек, прошу прощения за мой язык. Скажи ей твердое слово.,
Питер. Кто это? Он повернул голову, прислушиваясь.

“Барни”, - сказал Питер. “ У него неприятная привычка ходить в тапочках.
Его слышно за много миль. Он открывает кому-то дверь - возможно, одному из
ваших людей. Или он угощает вашего шофера. Барни
безмерно восхищается шофёрами. Для него они олицетворяют гениальность в механике.

Теперь девушка была спокойнее.

 «Сегодня мне слишком многое нужно благодарить Бога за то, что это ужасное событие оказалось правдой, — сказала она тихо. — Мистер Крейг, вы ошибаетесь, я уверена».
конечно. Джонни не мог совершить такое преступление. Это был кто-то другой.
один из партнеров Джеффри Легга, кто-то, кто его ненавидел. Он
однажды сказал мне, что многие люди ненавидят его, и я подумала, что он
шутит; он казался таким милым, таким внимательным. Папа, я сошел с ума сходить
через что, даже, чтобы сделать тебя счастливой.”

Питер Кейн кивнул.

“Если ты сумасшедший, я преступник, девочка,” сказал он. — В мире был только
один человек, который мог бы быть с тобой…

Дверь медленно открылась, и Барни протиснулся внутрь.

— Джонни, рад тебя видеть, — сказал он и шире распахнул дверь.

Джон Грей стоял в коридоре, и его взгляд, устремлённый на Крейга, выражал спокойное веселье.




 ГЛАВА XVII

В следующую секунду девушка оказалась в его объятиях, прижимаясь к нему, судорожно рыдая у него на плече, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив его шею руками.

 Крейг мог только смотреть, удивляясь и опасаясь.  Джонни не попался бы в ловушку, если бы его предупредили. Барни сказал бы ему, что он здесь. Крейг с удивлением осознал, что
Джонни всё ещё был в вечернем костюме. Он сделал шаг к нему, и
Джонни мягко высвободил девушку из его объятий.

— Я бы хотел посмотреть на правый манжет вашей рубашки, Джонни, — сказал Крейг.

 Не говоря ни слова, Грей поднял руку, и инспектор внимательно осмотрел
безупречное полотно, потому что оно было безупречным.  Никаких следов пятна не
было видно.

 — Либо кто-то нагло врёт, либо вы необычайно умны, Джонни.  Я посмотрю на другой манжет, если можно.

 Второй осмотр не дал ощутимых результатов.

«Разве ты не заходил домой переодеться сегодня вечером?»

«Нет, я не подходил к своей квартире», — сказал он.

Крейг был ошеломлён.

«Но твой человек сказал, что ты пришёл, переоделся, взял чемодан и
ушёл».

“Значит, Паркер пил”, - последовал спокойный ответ. “Я пил".
"Я наслаждался необычным опытом ужина с офицером уголовного розыска,
который был ответственен за мой отпуск в Девоншире”.

Крейг отступил на шаг.

“ С инспектором Флаэрти? - Спросил он.

Джонни кивнул.

“ С хорошим инспектором Флаэрти. Мы обменивались конфиденциальными сведениями
о наших общих знакомых.”

— Но кто приходил к тебе домой? — спросил озадаченный Крейг.

 — Мой двойник. Я всегда утверждал, что у меня есть двойник, — спокойно сказал Джонни.

 Он стоял в центре изумлённой группы. В сердце Марни закралось сомнение.
закралась безумная надежда.

“Джонни, - сказала она, - этот ли человек совершил преступление, за которое
ты был наказан?”

К ее разочарованию, он покачал головой.

“Нет, я джентльмен, которого арестовали и отправили в Дартмур - мой
двойник не пережил этих неприятных событий, и я не могу сказать,
что виню его ”.

“ Но вы хотите сказать, что он обманул вашего слугу?

“Судя по всему”, - сказал Джонни, снова повернувшись к инспектору, который стал
задал вопрос.

“Я поверю тебе на слово, конечно, Джонни, как личность.”

Джонни усмехнулся.

“Мне нравится это красивое различие. Как должностное лицо, вы хотите
— Подтверждение. Очень хорошо, его нетрудно получить. Если вы отведете меня обратно
к Флаэрти, он подтвердит все, что я вам рассказал.

У Питера и детектива хватило такта позволить ему попрощаться с девушкой, не смущая ее своим присутствием.

— Я в замешательстве — совершенно в замешательстве. Вы когда-нибудь слышали об этом раньше,
Питер?

— Что у Джонни был двойник? Нет, не могу сказать, что видел».

«Возможно, он выдумал эту историю ради девушки. Но факт остаётся фактом: он в вечернем костюме, в то время как его слуга чётко
описал его как человека в сером твидовом костюме. На нём нет следов крови
на его манжете, и я совершенно уверен, что Стивенс не стал бы
пытаться подставить Джонни. Он очень любит этого мальчика. Конечно, он
может плести эту историю ради Марни, но это будет легко
подтвердить. Я воспользуюсь твоим телефоном, Питер, — внезапно сказал он.
 — У меня в записной книжке есть номер Флаэрти.

Самым большим сюрпризом вечера стало то, что ему ответил сонный голос,
несомненно принадлежавший Флаэрти.

«Говорит Крейг. С кем ты ужинал сегодня, Флаэрти?»

«Ты хочешь сказать, что звонишь мне посреди ночи?»
в тот вечер, - начал раздраженный ирландец, - чтобы спросить меня, с кем я был
ужинал?

“ Это серьезно, Флаэрти. Я хочу знать.

“ Ну, с Джонни, конечно... Джонни Греем. Я пригласила его прийти на
ужин.

“ В котором часу он ушел от вас?

“ Ближе к одиннадцати, чем к десяти, - последовал ответ. “ Нет, это было после одиннадцати.

— И он был с тобой всё это время? Он не отлучался ни на четверть часа?


— Ни на четверть минуты. Мы просто говорили и говорили…

 Крейг повесил трубку и отвернулся от аппарата,
качая головой.

 — Любое другое алиби отправило бы тебя на виселицу, Джонни. Но Флаэрти —
— Самый честный человек в Скотленд-Ярде.

Учитывая то, что произошло, когда Джонни вернулся в свою квартиру рано утром, это свидетельство честности инспектора
Флаэрти казалось немного неуместным.

«Здесь больше никого не было?»

«Нет, сэр», — ответил Паркер.

«Что вы сделали с рубашкой, которую я снял?»

«Я отрезал рукава и сжег их, сэр». Я сделал это с большим удовольствием, потому что манжета с закруглёнными уголками немного _d;mod;_, если вы не против, что я так говорю, немного — как бы это назвать? — театральной.

«А остальная часть рубашки?..»

— Остальную часть рубашки, сэр, — почтительно сказал Паркер, — я
надел. Довольно тепло для двух рубашек, но я не смог придумать, как
иначе с ней поступить, сэр. Приготовить вам ванну?

 Джонни кивнул.

 — Если вы простите мне мою дерзость, удалось ли вам убедить
джентльмена, к которому вы собирались пойти, подтвердить ваши слова?

 — Флаэрти? О да. Флаэрти многим мне обязан. Спокойной ночи, Паркер.

“ Спокойной ночи, сэр. Надеюсь, вы хорошо выспались. Э-э... могу я взять этот пистолет
из вашего кармана, сэр? Это портит комплект ваших брюк.
Большое вам спасибо.”

Он осторожно взял браунинг между большим и указательным пальцами и положил его
на письменный стол Джонни.

“ Вы не возражаете, что я немного задержался, сэр? ” спросил он. “Я думаю, что мне
хотелось бы почистить это оружие перед отходом ко сну”.




 ГЛАВА XVIII

Джефф Легг откинулся в длинном плетеном кресле на лужайке, которая простиралась
до края утеса. Перед ним были голубые воды океана .
Канал и ещё более великолепная синева безоблачного неба. Он протянул руку и взял бокал, стоявший на столе рядом с ним,
сделал глоток с кривой усмешкой и капризно произнёс имя.

Это была Лила, которая подбежала к нему.

«Убери это и принеси мне виски с содовой», — сказал он.

«Доктор сказал, что тебе нельзя ничего, кроме сока лайма. О,
Джефф, ты должен делать так, как он говорит», — взмолилась она.

«Я разобью тебе голову, когда встану», — прорычал он. «Делай, как
тебе говорят. Где губернатор?»

«Он пошёл в деревню, чтобы отправить несколько писем».

Он задумался, а потом сказал:

«Если придёт этот бездельник, скажи ему, что я слишком болен, чтобы выходить».

«Кто — Крейг?»

«Да, — прорычал он, — грязный, лживый вор! Джонни был бы здесь».
— Если бы он не утихомирил Крейга, я бы его прикончил. Если бы он не отвалил тысячу, чтобы я держался подальше от пустоши, я бы его прикончил!

 Она пододвинула к нему низкий стул.

 — Я не думаю, что это сделал Джонни, — сказала она. — Старик считает, что это был
Питер. Окно нашли открытым. Он мог войти по пожарной лестнице — он знает дорогу.

Он что-то проворчал себе под нос, и она тактично не стала
настаивать на своём.

«Где Марни — вернулась к отцу?»

Она кивнула.

«Кто сказал ему, что я женат на тебе?»

«Я не знаю, Джефф», — ответила она.

“ Ты лгунья! Ты рассказала ему; никто другой не мог знать. Если я получу ‘птицу’
за этот брак, я убью тебя, Лайла. Ты уже дважды пискнул
на мне”.

“Я не знаю, о чем я говорю. Я чуть с ума сходит от беспокойства”.

“ Жаль, что ты не проделала весь этот путь, ” с горечью сказал он. - Дело не в женщине.
Меня это нисколько не волнует. Это ссора старика, и
он должен с этим покончить. Меня беспокоит другое дело,
которое не организовано должным образом. Если всё не будет работать как часы,
вы попадёте в затруднительное положение, а когда вы в затруднительном положении,
вы попадаете в ещё более затруднительное положение.
— Толпа, которую я не хочу видеть, смотрит на мои операции. Полагаю, ты не проболталась об этом?


— Нет, Джефф, я не знала.

 — И поэтому ты не проболталась, да?

 Он неодобрительно посмотрел на неё. И тут она набросилась на него.

 — Послушай, Джефф Легг. Я терпеливая женщина, до определённого момента, и я буду
смиряться с твоим дурным характером, пока ты болен. Но ты живёшь в
новую эпоху, Джефф, и тебе лучше осознать этот факт. Всё это дерьмо с Биллом
Сайксом и Нэнси никогда меня не впечатляло. Я не прилипала. Если бы ты
по-настоящему разозлил меня, я бы тебя ударила, и это факт. Может, и
по-женски, но мудро. Я никогда не верил в равноправие полов,
но ни одна девушка не окажется в более слабом положении, если первой схватится за
кухонную кочергу».

Он очень мудро сменил тему.

«Полагаю, они обыскали клуб сверху донизу?» — сказал он.

«Да».

«Они искали на чердаке?»

«Думаю, да». Стивенс сказал мне, что они вывернули всё наизнанку».

Он хмыкнул.

«Они умны, — сказал он. — Должно быть, здорово быть умным. Кто это?» Он хмуро посмотрел через лужайку на странную фигуру, которая появилась, по-видимому, через ворота в скале.

Она встала и пошла навстречу сутулому незнакомцу, который стоял, держа шляпу в руке, и неловко улыбался.

 «Простите, что вмешиваюсь, — сказал он. — Красивое место, не так ли? Если я правильно помню, это дом викария в Деллси? Я был знаком с викарием — очень очаровательным человеком. Полагаю, вы забрали у него дом?»

 Она была то ли удивлена, то ли раздражена.

«Это дом викария Деллси», — отрывисто сказала она. «Вы хотите с кем-то
встретиться?»

«Я хотел увидеть мистера Джеффри», — он прищурился и уставился в небо,
словно пытаясь вернуться в какую-то тёмную ячейку памяти.
имя, которое не пришло бы на ум без особых усилий: «Мистер Джеффри
Легг — вот как его зовут — мистер Джеффри Легг».

«Он очень болен, и его нельзя увидеть».

«Мне жаль это слышать», — сказал незнакомец, и на его мягком лице отразилось
глубочайшее сочувствие. «Действительно, очень жаль».

Он поправил свои большие круглые очки на кончике носа,
по-видимому, для пущего эффекта, потому что посмотрел на неё поверх них.

«Интересно, не уделит ли он мне несколько минут. Я звоню, чтобы
узнать, как у него дела».

«Как вас зовут?» — спросила она.

«Ридер — Дж. Г. Ридер».

Девушка почувствовала, как краска заливает её лицо, и быстро отвернулась.

“Я спрошу его”, - сказала она.

Джефф услышал имя и поджал губы.

“Это человек, которым управляет банк - или, может быть, правительство - чтобы
следить за мной”, - сказал он низким голосом. “Выведи его на чистую воду, Лайла”.

Мистера Ридера поманили через лужайку, и он подошел быстрыми, семенящими шагами
.

“ Мне очень жаль видеть, что вы в таком плачевном состоянии, мистер
Легг, ” сказал он. “ Надеюсь, с вашим отцом все в порядке?

“О, вы знакомы со стариком, не так ли?” - удивленно спросил Джеффри.

Мистер Ридер кивнул.

“Да, я встречался с вашим отцом”, - сказал он. “Очень интересный и
— Очень изобретательный человек. Очень! Последнее слово было произнесено с ударением.

Джефф промолчал, услышав эту похвалу любезности своего родителя.

— В последнее время в городе много говорят о некоем гнусном деле, которое ведётся — разумеется, тайно, — сказал
мистер Ридер, тщательно подбирая слова. «Я, живущий вдали от мира, в глуши, слышу странные слухи о
распределении незаконных денег — я думаю, что на сленге это называется
«слякоть» или «слякотно» — наверное, «слякоть».

«Это «слякоть», — согласился Джефф, не зная, смеяться ему или плакать.
встревоженный и всё время наблюдавший за этим человеком.

 «Теперь я уверен, что люди, которые занимаются этим,
не могут не осознавать чрезвычайно серьёзный характер своего преступления», —
конфиденциально сказал мистер Ридер.

 Он прервал свою лекцию, чтобы оглядеть лужайку и ухоженный
сад, которые окружали её с обеих сторон.

 «Как прекрасен мир, мистер Джефф… прошу прощения, мистер Легг», —
сказал он. — Какие прекрасные эти цветы! Признаюсь, при виде колокольчиков у меня всегда комок подступает к горлу. Я не думаю, что это колокольчики, — добавил он, — потому что сейчас довольно поздно. Но это
Необычный оттенок синего. И эти чудесные розы — я чувствую их запах отсюда.


Он закрыл глаза, задрал нос и громко засопел — нелепая фигура, но Джефф Легг не засмеялся.


«Я мало что знаю, но понимаю, что в тюрьме Дартмур есть
всего несколько цветов в горшках, и заключённые никогда их не видят, кроме одного привилегированного человека, чья задача — ухаживать за ними.

Как правило, пожизненно заключённый. Жизнь без цветов, должно быть, очень уныла, мистер
Легг».

«Я не особенно люблю цветы», — сказал Джеффри.

«Какая жалость!» — с сожалением произнёс собеседник. «Какая тысяча жалостей!»
Но из этого заведения не открывается вид на море, нет нарисованных кораблей
на нарисованном океане — это цитата из известного стихотворения; нет
восхитительного ощущения свободы; нет ничего, что сделало бы жизнь
человека, приговорённого, скажем, к пятнадцати или двадцати годам,
продолжительной.

Джефф не ответил.

«Вы любите кроликов?» — был задан ему неожиданный вопрос.

«Нет, не могу сказать, что люблю».

Лайла сидела прямо, неподвижно, напрягая все свои чувства, чтобы слышать и
понимать.

Мистер Ридер вздохнул.

«Я очень люблю кроликов. Всякий раз, когда я вижу кролика в клетке или
Я покупаю его, отношу в ближайший лес и выпускаю. Возможно, это глупая доброта, потому что, родившись и выросши в неволе, он может не обладать необходимыми качествами, чтобы выжить среди своих диких собратьев. Но мне нравится выпускать кроликов на волю; другим людям нравится держать кроликов в клетках. Он погрозил пальцем Джеффри. «Никогда не будьте кроликом в клетке, мистер Джеффри — или это мистер Легг? Да, мистер Легг».

«Я не кролик, не курица, не лиса и не жаворонок», — сказал
Джеффри. «Не было построено клетки, которая могла бы меня удержать».

Мистер Ридер снова вздохнул.

“Я помню, что несколько лет назад это говорил другой джентльмен. Я забыл, в
какой тюрьме его повесили. Возможно, это был Уондсворт - да, я уверен
это был Уондсворт. На днях я видел его могилу. Только его инициалы.
Какая жалость! Какой печальный конец многообещающей карьеры! Я думаю, ему будет лучше.
думаю, провести двадцать долгих лет в тюремной камере - это ужасно.
судьба, мистер Легг! И такая судьба никогда бы не постигла человека, который решил исправиться. Предположим, он подделывал банкноты Банка Англии
и решил, что сожжёт свою бумагу и маркеры,
уволить всех его агентов… Я не думаю, что нам стоит сильно беспокоиться из-за
таких людей. Мы должны быть с ним щедрыми и великодушными,
особенно если его записи были настолько высокого качества, что их было трудно
обнаружить непосвящённому».

«Что случилось с Голденом?» — смело спросил Джеффри.

Глаза пожилого мужчины блеснули.

«Голден был моим предшественником, — сказал он. — По некоторым отзывам, очень обаятельный
парень…»

Джеффри снова прервал его.

«Раньше он был тем, кто следил за «грязью» для
полиции. Он умер?»

— Он уехал за границу, — серьёзно сказал мистер Ридер. — Да, мистер Голден не мог
выносить этот климат. Он ужасно страдал от астмы, а может, это была
ишиас. Я знаю, что в конце было «а». Вы когда-нибудь с ним
встречались? Ах! Вы упустили прекрасную возможность, — сказал мистер
Ридер. «Голден был хорошим парнем — не таким умным, как мог бы быть или каким должен был бы быть, но очень хорошим парнем. Он, пожалуй, не так много работал на открытом воздухе, как я, и в этом, я думаю, он ошибался. Всегда неправильно запираться в кабинете»
и окутай себя атмосферой таинственности. Я сам склонен к
тому же недостатку. Итак, мой дорогой мистер Легг, я уверен, что вы доброжелательно отнесетесь к моей
притче и обдумаете ее со всей тщательностью ”.

“Я бы так и сделал, если бы печатал ‘slush’, но, к сожалению, я им не являюсь
”, - с улыбкой сказал Джеффри Легг.

“Конечно, это не так”, - поспешил сказать тот. — Я бы и не подумал
намекнуть на это. Но с вашим обширным кругом
знакомств — и, я уверен, поклонников — вы, возможно, сможете
передать мою простую иллюстрацию. Я не люблю кроликов.
клетки, или птицы в клетках, или что-то ещё за решёткой. И я думаю, что Дартмур такой — как бы это сказать? — неэстетичный. И кажется
_такой_ жалостью проводить все годы в Девоншире. Весной, конечно, там восхитительно; летом жарко; зимой,
если только вы не в Торки, там плачевно. Доброе утро, мистер Легг.

Он низко поклонился девушке, и, когда он кланялся, у него упали очки.
 Наклонившись, он поднял их, извинился и попятился, а они молча смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду.




 Глава XIX

— Что ты о нём думаешь? — презрительно спросил Джеффри.

 Она не ответила. Контакт с этим человеком напугал её. Это было
не похоже на Лилу — дрожать в присутствии детективов.

 — Я не знаю, кто он, — сказала она, слегка задыхаясь. — Он
чем-то похож на… добродушную змею. Разве ты не почувствовал это, Джеффри?

“Добродушное ничтожество”, - сказал другой, скривив губы. “Он
хуже Голдена. Крупные корпорации западают на таких людей.
Они никогда не дают шанса по-настоящему умному и занятому ”.

“Кто был Голденом?” спросила она.

“Он тоже был стариком. Они уволили его”. Он усмехнулся про себя.
“И я был ответственен за его увольнение. Затем они привели мистера Дж.Дж.
Ридер, играющий на трубе. Он в игре три года,
и он так же близок к успеху, как никогда ”.

“Джефф, разве это не опасно?” Ее голос был очень серьезен.

— Разве опасность не всегда есть? Не больше, чем обычно, — сказал он. — Они
не могут до меня дотронуться. Не волнуйся! Я прикрылся так, что они не
видят меня под пальто! Как только материал напечатают, они уже не смогут
надеть его на меня обратно.

— Как только это будет напечатано. Она медленно кивнула. — Значит, ты и есть Большой
Принтер, Джефф?

 — Давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал он.

 Когда Эмануэль вернулся, что произошло вскоре после этого, Лайла встретила его у ворот
и рассказала о визите Ридера. К её удивлению, он занял почти ту же позицию, что и Джефф.

 — Он дурак, но честный — по крайней мере, до пяти тысяч. Ни один мужчина не устоит, когда ты доберешься до его фигуры».

«Но почему он пришел к Джеффу?» — спросила она.

«Разве все в бизнесе не знают, что Джефф — Большой Принтер?
Разве они не пытались подставить его уже много лет? Конечно, он
кончил. Это был его последний, отчаянный удар. Как мальчик? - спросил он.

“ С ним все в порядке, но он немного раздражительный.

“Конечно, он немного обидчив”, - сказал Эммануил с негодованием. “Вы не
пусть он станет лучше через день, не так ли? Запуск клуба
снова”.

- Она была закрыта? - спросил я.

— Не то чтобы он был закрыт, но он был непопулярен, — сказал он,
показывая зубы в своей фирменной улыбке. — Послушай. Он схватил её за руку на
краю лужайки. — Не думай об этой стрельбе, хорошо? Я найду человека,
ответственного за это.

 — Ты знаешь? — спросила она.

Это был первый раз, когда он спокойно обсуждал этот вопрос, потому что
одного упоминания о нападении на Джеффа до сих пор было достаточно, чтобы
привести его в бессвязное бешенство.

 «Да, я знаю, — сказал он хрипло. — Это был Питер Кейн, но тебе не нужно ничего об этом говорить — я его достану, вот увидишь».

 «Джефф думает, что это был…»

 «Не обращай внимания на то, что думает Джефф», — нетерпеливо сказал он. — Делай, как я тебе говорю.

Он отправил её в дом заварить ему чашку чая — Эмануэль был большим любителем чая, — и в её отсутствие ему нужно было кое-что сказать сыну.

“Джефф, срочно нужны твои вещи”, - сказал он. “Я получил письмо
от Харви. Он говорит, что есть еще один человек, который начал работу на севере
Англии, и у него получается довольно хороший материал. Но им нужен твой.
Они могут разместить полмиллиона на Континенте прямо сейчас.
Джефф, то, что говорит Харви, верно. Если поставки сократятся, пока ты болен, к тебе придут за помощью.

«Я об этом подумал, — сказал Джеффри. — Можешь сказать всем, кому интересно, что на следующей неделе будет печать».

«Ты достаточно здоров, чтобы подняться?» — с тревогой спросил отец.

Джеффри кивнул и выпрямился, но при этом поморщился.

 «Ридер был здесь: она тебе сказала?»

 Эмануэль кивнул.

 «Я не особо беспокоюсь из-за Ридера. В Дартмуре он — пугало, но
они пугают любого, кого не знают. И о нём рассказывают всякие истории. Очень воодушевляет возможность приблизиться к настоящему
делу».

Они рассмеялись и до конца дня обсуждали способы и
средства.

Джеффри сказал девушке чистую правду, когда сообщил, что у него всё
под контролем. В разных частях страны у него было двенадцать
банковские счета, каждый на разные имена, и в одном из сейфов
огромная сумма в валюте, готовая к использованию в случае необходимости.

 «Полагаю, тебе когда-нибудь придётся остановиться, — сказал его отец, — но очень заманчиво
продолжать получать такую прибыль. Это больше, чем я когда-либо пытался
заработать, Джефф». И его сын принял эту почтительную похвалу с ухмылкой.

Старик сидел, положив сцепленные руки на колени, и смотрел на море.


«Когда-нибудь это должно закончиться, и это был бы прекрасный конец, но я не
совсем понимаю, как это можно сделать».

«О чём ты говоришь?» — с любопытством спросил другой.

— Я думаю о Питере — респектабельном мистере Питере Кейне. Не совсем таком респектабельном в глазах этой девушки, каким он был раньше, но достаточно респектабельном, чтобы пригласить её на ужин, а этот мошенник, Джонни Грей, — Джонни женится на этой девушке, Джефф.

Джеффри Легг поморщился.

— Она может выйти замуж за дьявола, если мне будет всё равно, — сказал он.

— Но она не может выйти замуж, не разведясь с тобой. Ты понимаешь это, сынок? Таков закон. И она не может развестись с тобой, не обвинив тебя в двоежёнстве. Таков закон. И вопрос в том, будет ли она откладывать свои действия до тех пор, пока Джонни не заработает немного денег, или начнёт сразу? Если
она даст мне столько времени, сколько я захочу, Джефф, у тебя будет твоя девушка, а
у меня будет Питер Кейн. Она твоя жена по закону».

 В его словах было что-то такое, что заставило другого мужчину быстро
посмотреть на него.

 «Что за гениальная идея?» — спросил он.

 «А что, если Питер — Большой Печатный Станок?» — сказал Эмануэль почти шёпотом. — А что, если его поймают с поличным? Это можно устроить. Я не имею в виду, что нужно подбросить улики к нему домой — никто бы этого не принял. Но если поймать его прямо на месте, так, чтобы его лучший друг из Скотленд-Ярда не смог его спасти? Как вам такой вариант?
ради идеи?

“Это невозможно было сделать”, - немедленно сказал другой.

“О, разве не так?” - усмехнулся Эмануэль. “Ты можешь делать все, что захочешь"
, если ты решишь это сделать. Или если ты готов это сделать.

“Это не даст мне девушку”.

Эмануэль медленно повернул голову к своему наследнику.

— Если они нашли «Большого печатника», им придётся найти и «большую печать», — нарочито медленно произнёс он. — Это значит, что нам всем придётся бежать, и бежать быстро. У нас может быть несколько часов форы, а в наши дни, когда есть самолёты, три часа — это четыреста миль. Джефф, если мы
пойманный, и они догадаются, что я все время был в этой типографии, я
никогда больше не увижу улицу. И ты пойдешь ко дну на всю жизнь. Они не могут
дать вам какие-либо хуже, чем ... если вы брали девочку с собой”.

“Насильно?” - спросил другой от удивления. Идея и в голову не приходило
его.

Отец кивнул.

“_если_ нам придется пропустить, это единственное, что тебе остается сделать, сынок. Это
не оскорбление — запомни это. Она твоя жена. Он посмотрел налево и
направо, чтобы убедиться, что его не подслушивают, а затем сказал:
— Давай спросим Питера и его девушку _и_
Джонни Грей на ужин? Милый маленький званый ужин, а?

— Где? — с подозрением спросил другой.

— В комнате 13, — сказал Эмануэль Легг. — В комнате 13, Джефф, дружище! Милый маленький ужин. Что ты думаешь? А потом два глотка снотворного...

— Ты сумасшедший, — сердито сказал другой. — Какой смысл так говорить? Как ты думаешь, он придёт на ужин и приведёт с собой свою девушку? О,
ты с ума сошла, если так думаешь!

 — Поверь мне, — сказал Эмануэль Легг.




 Глава XX

Однажды утром, прогуливаясь по Риджент-стрит, Джонни Грей увидел знакомое
лицо — мужчину, стоявшего на тротуаре и продававшего безделушки за пенни. Это было
странно знакомый, но он прошел с десяток шагов, прежде чем смог
вспомнить, где видел его раньше, и обернулся. Мужчина узнал
его; во всяком случае, его грубоватые черты искривились в улыбке.

“Доброе утро, милорд”, - сказал он. “Как насчет игрушечного воздушного шарика для
ребенка?”

“ Ваша фамилия Феннер, не так ли? ” добродушно спросил Джонни.
жест отказа.

“Это я, капитан. Я не думал, что ты меня узнал. Как
бизнес?”

- Тихо, - сказал Джонни условно. “Что ты делаешь?”

Мужчина пожал своими огромными плечами.

“Продаю это и заполняю время небольшим сливом”.

Джонни осуждающе покачал головой. «Слизывание» на жаргоне означает
любопытный способ заработка. В общественных уборных, где мужчины
снимают пиджаки, чтобы помыть руки перед обедом, можно неплохо
заработать, если у тебя ловкие пальцы и ты знаешь человеческую
натуру.

«Тебя когда-нибудь пороли[*_высекли_]?»

«Нет», — презрительно ответил тот с глубоким рычанием. — Я знал, что
они не смогут, вот почему я сорвался. Я был слишком близок к тому, чтобы…
 Если я когда-нибудь увижу старину Легга, клянусь Богом, я…

 Джимми поднял палец. Мимо проходил полицейский, и
подозрительно разглядывал этих двоих. Очевидно, если он и относился к Феннеру с
неприязнью, то респектабельность Джонни искупала эту связь.

“Бедный старый ‘флэтти’!” - сказал Феннер, когда офицер проходил мимо. “Что за
жизнь!”

Мужчина с удивлением оглядел его с головы до ног.

“Кажется, ты попал в точку, Грей”, - сказал он без тени зависти.
“Какая у тебя прививка?”

Джонни слабо улыбнулся.

“Вам будет трудно это понять, Феннер. Я говорю
честно!”

“Это определенно что-то новенькое для меня”, - откровенно сказал собеседник. “Ты
не видел старину Эмануэля?” Теперь его голос звучал совершенно спокойно. “Отличный парень,
Эмануэль! И юный Эмануэль — Джеффри — какой же он молодец!

 В его глазах, когда он пристально смотрел на Джонни, был блеск, говоривший о том, что
молодой человек знал о недавних событиях гораздо больше, чем был готов
сказать. И его следующие слова подтверждали эту точку зрения.

 «Держитесь подальше от Легге, капитан, — серьёзно сказал он. — Они никому не нужны, и уж тем более человеку с таким образованием, как у вас». Я должен Леджу, и я его достану, но я думаю не об этом, а о молодом Джеффе. Ты тот парень, за которым он бы погнался, потому что ты одеваешься как джентльмен и выглядишь как
шикарный - тот самый человек, который разносит ”слякоть" так, что никто не падает ".

“Большой печатник, да?” - сказал Джонни со своей насмешливой улыбкой.

“ Большой печатник, ” серьезно повторил другой. - И он действительно большой.
Печатник. На болотах можно услышать всякую ложь, но это правда.
Джефф получил самую крупную взятку, которая когда-либо была в этой стране.
Рано или поздно они его схватят, потому что никогда не было мошеннической игры
пока что об этом где-нибудь не пискнули. И писк уже начался
судя по тому, что я могу прочитать в газетах. Кто в него стрелял?
прямо спросил он.

Джонни покачал головой.

— Это то, что называется загадкой, — сказал он и, увидев, что мужчина пристально вглядывается в его лицо, громко рассмеялся. — Это был не я, Феннер. Я вас уверяю. А что касается того, что я дружу с Джеффом, — он скорчил гримасу, — это тоже на меня не похоже. Как у вас с деньгами?

“Гнилой”, - сказал другой, лаконично, и Джонни поскользнулся пару
Казначейские билеты на лоток.

Он отворачивался, когда мужчина перезвонил ему.

“Хранить в грудь”, - сказал он значительно. “И не думай, что я
раздают дельные советы. Я не думаю, Дартмур. Есть
другие сиськи похуже - я могу тебе это сказать, потому что я видел
большинство из них.”

Он собрал на поднос деньги, не так много, как слово
спасибо, и положил его в карман жилета.

“Кейтаунская тюрьма - худшая тюрьма в Англии”, - сказал он, не глядя на
своего благодетеля, а глядя прямо перед собой. “Самая худшая... Не
забывай об этом, Грей. Кейтаунская тюрьма — худшее место в Англии, и если
ты когда-нибудь окажешься там, сделай что-нибудь, чтобы выбраться. Пока!

 Менталитет преступника был предметом изучения.
во время пребывания Джонни в Дартмуре, и он размышлял над словами этого человека, продолжая идти по Риджент-стрит. Этот человек давал советы, которыми сам никогда не пользовался. Моральная отстранённость старых уголовников не была для Джонни чем-то новым. Он часами слушал мудрые наставления и предупреждения заключённых, которые едва успевали выйти из затхлой тюремной камеры, как уже планировали новые злодеяния, новые преступления, чтобы вернуться.

Он никогда раньше не слышал о Кейтаунской тюрьме, но в этом не было ничего удивительного
что Феннер должен был испытывать особую неприязнь к какой-то конкретной тюрьме.
 У преступников есть свои симпатии и антипатии; они ненавидели
Уондсворт и предпочитали Пентонвиль, или наоборот, без особой на то причины. Были те, кто клялся Паркхерстом; другие считали
Дартмур своим домом и яростно сопротивлялись любому предложению перевести их в тюрьму на острове.

 Размышляя об этом, он столкнулся с Крейгом. Столкновение не было случайным, потому что
Крейг встал на пути у рассеянного молодого человека.

«Что ты задумал, Джонни — ограбление с драгоценностями или просто звонок в полицию?»
— Что-то не так с фаворитом Дерби?

Джонни усмехнулся.

— Ничего. В тот момент я задавался вопросом, что же такого плохого в Кейтаунской тюрьме. Кстати, где находится Кейтаунская тюрьма?

— Кейтаун? Не помню… а, да, помню. Сразу за Оксфордом. А что?

— Кто-то говорил мне, что это худшая тюрьма в Англии.

— Они все худшие, Джонни, — сказал Крейг. — И если ты думаешь о летнем отдыхе, я тоже не могу его рекомендовать. Кейтаун был довольно
плохим местом, — признал он. — Это маленькая деревенская тюрьма, но она больше не
находится в ведении тюремной комиссии. Они продали её после войны, когда
они закрыли так много этих маленьких тюрем. Теперь политика такова, что
большие тюрьмы расширяют, а эти дорогие маленькие тюрьмы закрывают,
чтобы не тратиться на персонал. Они закрыли тюрьму в Херефорде таким же образом,
и ещё полдюжины других, я думаю. Так что вам не стоит беспокоиться о
Кейтауне, — мрачно улыбнулся он. — Полагаю, кто-то из ваших знакомых-преступников
вас предупреждал?

— Вы угадали, — сказал Джонни и больше ничего не добавил,
зная, что, если Крейг продолжит свой путь, он рано или поздно
увидит торговца игрушками.

 «Мистер Джеффри Легг идёт на поправку», — сказал детектив.
— меняя тему: — и в Скотленд-Ярде царит великое ликование. Если есть человек, которого мы хотим оставить в живых до тех пор, пока его не повесят научным и законным образом, то это мистер Джеффри Легг. Я знаю, что вы собираетесь сказать: у нас нет на него ничего. Это правда. Джеффри был слишком умен для нас. В этом отношении он превзошёл своего отца. Он не совершает ошибок — редкое качество для фальсификатора; он
не носит с собой «сливки», не хранит их в своей квартире. Я могу вам это сказать,
потому что мы дважды задерживали его по подозрению и обыскивали.
от затылка до _ахиллова сухожилия_. Простите за анатомические термины, но анатомия — моё хобби. Привет!

 Он смотрел через дорогу на фигуру, которая была знакома Джонни. Мистер Ридер был одет в поношенный сюртук и несколько неопрятную шёлковую шляпу на затылке. Под мышкой он держал частично сложенный зонт. Его руки, обтянутые серыми хлопковыми перчатками
(на расстоянии Джонни подумал, что они замшевые), были сцеплены за
спиной. Его очки, как обычно, сидели так низко на носу, что, казалось,
вот-вот упадут.

 — Вы знаете этого джентльмена?

“ Человека по имени Ридер, не так ли? Он ‘занят”.

Губы Крейга дрогнули.

“Он, конечно, в некотором роде ‘занятой’, - сухо сказал он, “ но не нашего типа"
”.

“Он является банком-человек, не так ли?” - спросил Джонни, наблюдая, как медленно, Мистер ридер
и неловко прогресс.

“Он находится на службе у банка”, - сказал детектив“, и он не
такого дурака, как он выглядит. Я знаю. Он был видеть молодых
Вчера Легг. Мне было достаточно любопытно, чтобы послать за ним человека.
И он знает о молодом Легге больше, чем я предполагал.

Когда Джонни расстался с детективом, мистер Ридер потерял сознание.
зрение. Однако, переходя площадь Пикадилли, он увидел пожилого мужчину
ожидающего в очереди на автобус, и с интересом стоял и наблюдал за ним, пока
автобус не прибыл, мистер Ридер сел в машину и исчез
внутри нее. Когда автобус тронулся, Джонни поднял глаза на табло назначения
и увидел, что это Виктория.

“Интересно”, - сказал Джонни, высказывая свою мысль вслух.

Ибо Виктория - это железнодорожная станция, ведущая в Хоршем.




 ГЛАВА XXI

Мистер Ридер вышел из автобуса на вокзале Виктория, купил билет третьего класса в оба конца до Хоршема и, подойдя к газетному киоску,
Он купил номер «Экономиста» и «Птичьего мира» и, таким образом подготовившись к поездке, прошёл через турникет и, найдя пустой вагон, устроился в углу. С этого момента и до прибытия поезда на станцию Хоршем он, по-видимому, попеременно погружался в изучение эксцентричности виандотов и колебаний курса.

На вокзале было много такси, готовых отвезти его
в нужное место за небольшую плату, но, по-видимому, мистер Ридер был
глух ко всем настойчивым предложениям, которые ему делали, потому что он
Он прошёл мимо таксистов или над их головами, как будто не существовало таких вещей, как грязные механики или погонщики измождённых лошадей, и, используя свой зонт как трость, отправился пешком на расстояние,
простирающееся между вокзалом и домом Питера Кейна.

Питер сидел в своей комнате, задумчиво покуривая сигару, когда Барни вошёл с новостями.

«Питер, тебя хочет видеть какой-то старик». Я не знаю, кто он такой,
но он говорит, что его зовут Ридер».

 Питер нахмурил брови.

 «Ридер?» — резко спросил он. «Что он за человек?»

“Пожилой человек”, - сказал Барни. “Слишком шаткий для ‘занятого’. У него такой вид, как будто
он пытается собрать пожертвования на старый церковный орган”.

Питер знал, что это не было несправедливым описанием.

“ Приведи его сюда, Барни, и держи рот на замке. И имейте в виду
что это самый ‘занятой’ человек, которого вы когда-либо встречали.

“ Полицейский? ” недоверчиво переспросил Барни.

Питер кивнул.

«Где Марни?» — быстро спросил он.

«У себя в комнате», — с удовольствием ответил Барни. «Она пишет письма.
Она написала одно Джонни. Оно начиналось со слов «Дорогой старина».

«Откуда ты знаешь?» — резко спросил Питер.

“Потому что я это читал”, - сказал Барни без стыда. “Я довольно хороший
читатель: я могу читать все с ног на голову, из-за меня был в
дело печатания, когда я был ребенком.”

“ Пригласи мистера Ридера, ” зловеще перебил Питер. “ И помни,
Барни, если я когда-нибудь увижу, что ты читаешь что-нибудь из моих книг вверх ногами,
ты будешь перевернут вверх ногами! И не спорь.

Барни вышел из комнаты, механически бросив вызов, на который неизменно
навлекали подобные угрозы.

 Мистер Ридер вошёл, держа в одной руке потрёпанную шляпу, в другой — зонт, с выражением глубокого несчастья на лице.

— Доброе утро, мистер Кейн, — сказал он, откладывая свои инструменты.
 — Какое прекрасное утро для прогулки! Грех и стыд сидеть в помещении в такой день. Дайте мне сад с розами, если я могу выразить своё предпочтение, и лишь лёгкий аромат гелиотропа…

 — Вы хотите увидеть меня в саду, да? — спросил Питер. — Возможно, вы правы.

Барни, чуткие уши которого были прикованы к замочной скважине, тихо выругался.

“ Вчера я был в саду, ” пробормотал мистер Ридер, пока они шли.
через лужайку к террасам. “Какой чудесный сад! Один
Кровать была усыпана голубыми цветами. В голубых цветах есть что-то такое, от чего у меня комок подступает к горлу. Рододендроны приводят меня в ярость:
 я никогда не понимала почему. В кусте рододендронов есть что-то такое, что пробуждает всё злое в моей натуре. Нарциссы, с другой стороны, и особенно нарциссы вперемешку с гиацинтами, оказывают на меня самое успокаивающее действие. Сад, о котором я говорю, имел дополнительное преимущество: он находился на берегу моря — настоящий Эдемский сад, мистер Кейн, хотя… — он покачал головой.
— пренебрежительно покачивая головой из стороны в сторону, — там было больше змей, чем обычно.
 Там была змея в кресле, и змея, которая разносила письма в деревне, и ещё одна официальная змея, которая пряталась за кустами и следовала за мной всю дорогу из Лондона — думаю, её послал этот заблуждающийся джентльмен, мистер Крейг.

 — Где вы были, мистер Ридер?

 — На приморской вилле, в прекрасном месте. «Поистине земной рай, —
вздохнул мистер Ридер. — Именно туда отправился бы разумный человек, если бы
он выздоравливал, а джентльмен в кресле определённо выздоравливал».

“Ты видел Джеффа Легга, а? Садись”.

Он указал на мраморную скамью, где Джонни сидел и размышлял.
несчастный в день свадьбы.

“Думаю, что нет”, - сказал мистер Ридер, качая головой и глядя на
мраморное сиденье. “Я страдаю ревматизмом, время от времени сопровождающимся приступами
ишиаса. Думаю, я предпочел бы прогуляться с вами, мистер Кейн. Он взглянул
на изгородь. «Мне не нравятся люди, которые слушают. Иногда слушаешь
и слышишь слишком много. На днях я услышал об очень милом человеке, который
случайно оказался за кустом и услышал ужасную историю.
о его зяте. Ему не стоило так много слышать».

 Питер понял, что мужчина говорит о нём, но не подал виду.

 «Я в долгу перед вами, мистер Ридер, за то, как прекрасно вы обошлись с моей
дочерью…»

 Мистер Ридер жестом остановил его.

 «Очень очаровательная девушка. Очень милая девушка», — сказал он с лёгким
воодушевлением. “И так заинтересованы в цыплят! Так редко встречается с
женщины, которые принимают чисто искренний интерес у кур”.

Они достигли места, где это было невозможно, они могут быть
Подслушано. Питер, который понял, что посетитель не стал бы звонить
если только у него не было чего-то важного, что он хотел сказать, он ждал следующего хода.
Мистер Ридер вернулся к теме подслушивания.

 «Мой друг — если я могу назвать его своим другом, — который случайно узнал, что его зять — отъявленный негодяй, — если вы простите мне это грубое выражение, — мог попасть в серьёзную беду, очень серьёзную беду». Он торжественно покачал головой. — Видите ли, — продолжил он, — мой
друг — надеюсь, он позволит мне называть его своим другом? — в прошлом был
преступником, и весь его успех был достигнут благодаря
«Умная стратегия». Итак, была ли это умная стратегия, — он не смотрел на
Питера, и его выцветшие глаза мрачно оглядывали пейзаж, — была ли это
умная стратегия моего друга, передавшего мистеру Эмануэлю Леггу поразительную
информацию о том, что в определённый час в определённой комнате — кажется,
номер тринадцать, но я не уверен — мистер Джон Грей встречался с мистером
Дж. Г. Ридером, чтобы передать информацию, которая приведёт к Эмануэлю
Сын Легга отправится в тюрьму на длительный срок? Разумно ли было подделывать почерк одного из сомнительных
соратников Эмануэля Легга и заставлять вышеупомянутого Эмануэля
сбежать по пожарной лестнице в клубе "Хайлоу" и застрелить, как он думал, мистера Джона
Грей, который был вовсе не мистером Греем, а его собственным сыном? Я спрашиваю вас, было ли это
разумно?”

Питер не ответил.

— Разумно ли было, когда мой друг пришёл в отель, где остановилась его дочь, и обнаружил, что она ушла, оставить на полу нацарапанную записку, в которой мистеру Джеффри Леггу была передана ошибочная информация о том, что молодая леди встречается с Джонни Греем в номере 13 в половине десятого?
 Я признаю, — любезно сказал мистер Ридер, — что благодаря этим хитроумным манёврам моему другу удалось застать Джеффри Легга именно там, где он был.
Он хотел, чтобы Джеффри пришёл в клуб «Хайлоу», чтобы встретиться с женой и запугать её. Вы светский человек, мистер Кейн, и я уверен, что вы поймёте, насколько неосторожным был мой друг. Джеффри могли убить. Он тяжело вздохнул. «Его драгоценная жизнь могла быть потеряна, и если бы письма были предъявлены на суде, моего друга самого могли бы судить за убийство».

Он нежно погладил рукав своего сюртука.

«В этом событии были элементы трагедии, — сказал он, — и только благодаря
случайность, что лицо Джеффа было отвернуто от двери; и это было
только случайность, что Эмануэля не видели выходящим. И только
благодаря чистейшему и умнейшему лжесвидетельству Джонни Грей не был
арестован.

“ Джонни там не было, ” резко сказал Питер.

“Напротив, Джонни был там - пожалуйста, признайте, что он был там?”
взмолился мистер Ридер. “В противном случае все мои теории бесполезны. А джентльмен моей профессии не любит, когда его теории
умирают.

 «Я не признаю ничего подобного», — резко сказал Питер.  «Джонни
провел тот вечер с офицером полиции. Должно быть, это был его
двойник.

“Возможно, его дискант”, - пробормотал другой. “Кто знает? Человечество
в очень большой степени напоминает домашнюю птицу _gallus
domesticus_. Один человек похож на другого - это в значительной степени вопрос
оперения ”.

Он поднял глаза к небу, как будто он ищет вдохновение из
само небо.

— Мистер Джеффри Легг не очень хорошо вам послужил, мистер Кейн, — сказал он.
— На самом деле, я думаю, он вам очень плохо послужил. Он явно бесчестный человек и заслуживает всего, что с ним может случиться.

Питер ждал, и внезапно мужчина посмотрел ему прямо в глаза.

 «Вы, должно быть, много слышали о мистере Легге во время своих путешествий?» — предположил он. «Возможно, с тех пор, как произошло это прискорбное — поистине постыдное — событие, о котором я не могу вам напомнить, не причинив ненужной боли. Итак, мистер Кейн, не думаете ли вы, что оказали бы услугу человеческому обществу, если бы…»

— Если я проболтаюсь, — тихо сказал Питер Кейн. — Я немедленно развею ваши сомнения на этот счёт. Я ничего не знаю о Джеффри Легге, кроме того, что
что он негодяй. Но если бы я это сделал, если бы у меня был ключ от его типографии,
если бы у меня в кармане были доказательства его вины… — он замолчал.

— И если бы у вас было всё это? — мягко спросил мистер Ридер.

— Я бы не стал доносить, — с нажимом сказал Питер, — потому что это неправильно. Донос — это донос, независимо от того, совершаете ли вы его хладнокровно или в порыве гнева.

Мистер Ридер снова тяжело вздохнул, снял очки, подышал на них,
аккуратно протёр и не говорил, пока не водрузил их на место.

 «Всё это очень благородно, — сказал он печально. — Эта... э-э... вера».
и… э-э… честность… И снова мне на ум приходит параллель с домашней птицей.
 Некоторые породы кур держатся вместе и не имеют ничего общего с другими породами, и, хотя они могут ссориться между собой, они будут сражаться насмерть друг за друга. Я надеюсь, ваша дочь в порядке?

 — Она в полном порядке, — решительно сказал Питер, — даже удивительно. Я
думал, что ей будет не по себе, — а вот и она. — В этот момент он обернулся и помахал рукой девушке, которая спускалась по ступенькам террасы. — Вы знаете мистера Ридера? — спросил Питер, когда девушка подошла.
Она улыбнулась куриному эксперту и протянула ему руку.

 «Конечно, я его знаю, — тепло сказала она. — Вы почти убедили меня заняться птицеводством!»

 «Вы могли бы найти себе занятие и похуже, — серьёзно сказал мистер Ридер. — Очень мало женщин, которые проявляют разумный интерес к таким вещам. Мужчины гораздо больше интересуются цыплятами».

 Питер пристально посмотрел на него. В его тоне было что-то такое, какой-то
неожиданный огонёк в глазах, который вспыхнул и погас в ту же секунду, и
в тот момент Питер Кейн был ближе к пониманию этого человека, чем когда-либо прежде.

И тут Питер сделал смелый шаг.

«Мистер Ридер — детектив, — сказал он, — нанятый банками, чтобы попытаться
выследить людей, которые наводнили рынок поддельными банкнотами».

«Детектив!»

Она широко раскрыла глаза от удивления, и мистер Ридер поспешил опровергнуть это
обвинение.

«Не детектив. Прошу вас не понимать меня неправильно, мисс Кейн». Я всего лишь следователь, агент по расследованию, а не детектив. «Детектив» — это термин, который мне совершенно неприятен. Я никогда в жизни не арестовывал людей и не имею на это полномочий.

“ Во всяком случае, вы не похожи на детектива, мистер Ридер, ” улыбнулась
девушка.

“ Благодарю вас, ” с благодарностью сказал мистер Ридер. “Я не хочу быть
принимают за сыщика. Это профессия, которой я восхищаюсь, но не
не завидую”.

Он достал из кармана большие обратите внимание-чехол и открыл его. Внутри,
перетянутая резинкой посередине, была толстая пачка
банковских билетов. Увидев их, Питер приподнял брови.

«Вы смелый человек, раз носите с собой столько денег, мистер
Ридер», — сказал он.

«Я не смелый, — возразил сыщик. — Я действительно очень робкий
человек».

Он вытащил из-под резинки банкноту и протянул её своему
удивлённому хозяину. Питер взял её.

«Пятерка», — сказал он.

Мистер Ридер взял другую. Питер увидел, что это сотня, ещё до того, как взял её в
руки.

«Вы не могли бы обналичить её для меня?»

Питер Кейн нахмурился.

«Что вы имеете в виду?»

“Не могли бы вы обналичить их для меня?” - спросил мистер Ридер. “Или, может быть, у вас нет
сдачи? Люди не хранят дома такие большие суммы”.

“Я с удовольствием поменяю это для вас”, - сказал Питер и уже доставал
свой собственный блокнот, когда мистер Ридер жестом остановил его.

“Подделанный”, - коротко сказал он.

Питер посмотрел на записку в своей руке.

«Подделка? Невозможно! Это настоящая записка».

Он по-научному повертел её в руках и поднёс к свету. Водяной знак был идеальным. Тайные знаки на лицевой стороне записки, которые он хорошо знал, были на месте. Он смочил уголок записки большим пальцем.

«Не утруждайтесь», — сказал Ридер. “Она отвечает всем тестам”.

“Вы хотите сказать, что это ‘слякоть" - я имею в виду подделку?”

Собеседник кивнул, и Питер снова изучил записку с новым
интересом. Тот, кто видел так много фальшивых денег, должен был признать, что это было
это была самая совершенная подделка, с которой он когда-либо имел дело.

«Я бы без колебаний поменял её для вас. Все остальные деньги такие же?»

Мужчина снова кивнул.

«Но разве это действительно фальшивые деньги?» — спросила Марни, беря у отца
банкноту. «Как она сделана?»

 уклончивый ответ, догадалась она. В одно мгновение она сопоставила
намеки, смутные обрывки слухов, которые слышала о
Большом Принтере.

«Джеффри Легг!» — ахнула она, побледнев. «О!»

«Мистер Джеффри Легг, — кивнул Ридер. — Конечно, мы ничего не можем доказать.
Теперь, возможно, мы можем присесть».

Именно он предложил вернуться на садовую скамейку.
Он не открывал своего сердца до тех пор, пока не обошёл по кругу кусты,
скрывавшие лужайку от посторонних глаз.

«Я собираюсь рассказать вам многое, мистер Кейн, — сказал он, — потому что чувствую, что вы
Возможно, вы сможете мне помочь, несмотря на ваши принципы. Есть два человека, которые могли выгравировать эту записку, и один человек, который мог изготовить бумагу. Её мог напечатать кто угодно — то есть любой, кто разбирается в типографском деле. Эти двое — Лейси и Бёрнс. Они оба были в тюрьме за подделку документов; их обоих выпустили десять лет назад, и с тех пор их никто не видел. Третий мужчина — бумажник, который работал на фабрике по производству банкнот в Веллингтоне. Он был приговорён к семи годам каторжных работ за кражу бумаги для банкнот. Он тоже
Он был освобождён через очень долгое время, и он тоже исчез».

«Лейси и Бёрнс? Я слышал о них. Как зовут третьего?»
спросил Питер.

Мистер Ридер сказал ему.

«Дженнингс? Я никогда о нём не слышал».

«И не должны были, потому что его труднее всего выследить. Другими словами, он не является преступником в привычном смысле
слово. Я доволен, что он находится на Континенте, потому что для того, чтобы заниматься
производством бумаги, необходимо иметь самое современное
оборудование. Печать производится здесь ”.

“Где?” - невинно спросила девушка и впервые увидела мистера
Ридер улыбнулся.

«Я очень сильно хочу этого человека, и это вас интересует,
юная леди, потому что я мог бы заполучить его завтра — за двоежёнство». Он увидел, как
девушка покраснела. «Чего я делать не буду. Мне нужен Джефф-печатник, а не
Джефф-двоеженец. И о, как же сильно я его хочу!»

С лужайки донесся громкий кашель, и на верхней ступеньке появился Барни.


“ Кто-нибудь хочет увидеть Эмануэля Легга?

Они посмотрели друг на друга.

“Я не хочу его видеть”, - решительно заявил мистер Ридер. Он кивнул на
девушку. “И ты не хочешь его видеть. Боюсь, что остаетесь только вы, мистер
Кейн.




 ГЛАВА XXII

Петр был холоден, как лед, когда он пришел в гостиную и
нашли Эмануэль рассматривая картины на стене с воздуха
знаток. Он повернулся и одарил благожелательной улыбкой человека, которого он
ненавидел.

“ Я не думал, что ты придешь сюда снова, Легг, ” сказал Питер с
опасным спокойствием.

“А сейчас нет?” Эмануэль казался удивленным. “Ну, почему бы и нет? И я тоже.
Ты тоже хочешь все исправить! Я удивляюсь тебе, Питер.

“Ты ничего не исправишь”, - сказал другой. “Чем скорее вы осознаете
этот факт и проясните его, тем лучше будет для всех ”.

— Если бы я знал, — без смущения продолжал Эмануэль, — если бы я только догадывался, что молодая женщина, с которой связался Джеффри, была твоей дочерью, я бы сразу же всё прекратил, Питер. Мальчик был воспитан в строгих правилах и никогда не встречался с тобой. Забавно, сколько порядочных людей никогда не встречались с Питером Кейном. Конечно, если бы он был мошенником, он бы сразу понял. Вы думаете, мой мальчик женился бы на дочери человека, который подставил его отца? Возможно ли это, Питер? Однако дело сделано, и сделанного не воротишь. Девушка любит его, а он любит девушку...

“Когда ты закончишь прикидываться комиком, можешь идти”, - сказал Питер. “Я никогда не смеюсь".
”А ты, Питер?

И не после?“. "Я никогда не смеюсь до обеда". Я пришел в очень неподходящее время,
мне кажется. Теперь послушай, Питер. Давай поговорим о деле.

“ У меня нет к тебе никаких дел. ” Питер открыл дверь.

— Спешка всегда была твоей слабостью, Питер, — сказал Эмануэль, не двигаясь с места. — Никогда не теряй самообладания. Однажды я потерял самообладание, выстрелил в полицейского и получил за это пятнадцать лет. Пятнадцать лет, в то время как ты сидел здесь в роскоши, развлекая господ и дам.
соседи, и разыгрывая их, ты был натуралом. Я собираюсь попросить
тебя об одолжении, Питер.

“Это даровано до того, как ты попросишь”, - сардонически сказал другой.

“Я собираюсь попросить вас с Джонни-бой прийти и немного поужинать"
со мной и Джеффри, и давайте все уладим. Ты же не собираешься
отдать эту девушку на расторжение брака, не так ли? И тебе придётся развестись, независимо от того, женат он или нет. На самом деле он вообще не женат. Я и представить себе не мог, что ты такая дура и купилась на историю о том, что Лила была замужем за Джеффом.
эти девушки говорят тебе одно и то же. Это тщеславие, Питер, человеческая слабость, если можно так выразиться.

«Возможно, это было тщеславие регистратора, который подписал их свидетельство о браке, и тщеславие людей, которые были свидетелями их свадьбы», — сказал Питер. «Ваш сын женился на этой девушке в Гринвичском
ЗАГСе; у меня есть копия свидетельства — можете посмотреть, если хотите».

Улыбка на лице Эмануэля не сходила с лица.

«Разве ты не умница?» — восхищённо сказал он. «Разве ты не самая сообразительная из всех, кто когда-либо
занимался трансплантацией? Женат ты или нет, Питер, но девушка должна пойти в
в суде брак будет — как это называется? — аннулирован, вот как это называется. И она не сможет выйти замуж, пока это не произойдёт. И они никогда не аннулируют брак, пока ты не поймаешь моего парня за двоежёнство, а ты этого не сделаешь, Питер, потому что не хочешь афишировать, какой ты чёртов дурак. Прими мой совет, приходи и поговорим. Возьми с собой Джонни…

“Почему я должен брать с собой Джонни? Я могу позаботиться о себе сам”.

“Джонни - заинтересованная сторона”, - сказал другой. “Его интересует
все, что связано с Марни, да?” Он усмехнулся, и на секунду Питер
Кейну стоило немалых усилий сохранять спокойствие.

“ Я не собираюсь обсуждать с тобой Марни. Я встречу тебя и печатника.
думаю, Джонни тоже не будет возражать. Хотя я не знаю, что вы
можете сделать такого, чего не может сделать закон”.

“Я могу предоставить вам доказательства того, что вы не можете добиться никаким другим способом”, - сказал
другой. “Дело в том, Питер, мой бедный мальчик понял, что он сделал
ошибка. Он женился на девушке, которая была дочерью уважаемого джентльмена, и когда я сказал ему, Питер, что он женился на дочери мошенника, он расстроился! Он сказал, что я должен был ему сказать.

«Я не знаю, что за забавную штуку ты собираешься провернуть», — сказал Питер.
— Кейн, — но я не собираюсь убегать от этого. Вы хотите, чтобы я встретился с вами
и вашим сыном — где?

 — Как насчёт старого «Хайлоу»? — предложил Эмануэль. — Как насчёт номера 13,
где чуть не произошёл несчастный случай?

 — Где вы застрелили своего сына? — холодно спросил Питер, и лишь на секунду
самообладание покинуло мужчину. Его лицо стало тёмно-красным,
а затем бледно-жёлтым.

«Я застрелил там своего сына, не так ли? Питер, ты стареешь и становишься глупым!
Ты снова бредишь, Питер. Застрелил моего сына!»

«Я приду на этот дурацкий ужин».

«А Марни?» — предположил другой.

“ Марни не переступит порога ”Хайлоу", - спокойно сказал
Питер. “ Ты сумасшедший, если воображаешь, что я позволю это. Я не могу
отвечать за Джонни, но я приду.

“ Как насчет четверга? - предложил старик.

“ Меня устроит любой день, ” нетерпеливо сказал Питер. “ Во сколько ты хочешь, чтобы мы пришли
?

“ В половине девятого. Просто перекусим и поговорим. Мы могли бы немного перекусить, чтобы поднять себе настроение, а, Питер? Помнишь тот ужин, который мы устроили за несколько дней до того, как разгромили Южный банк? Это было, наверное, лет двадцать назад. Ты тогда честно разделил добычу, не так ли? Готов поспорить, что так и было — я
— Деньги! Не брать миллион долларов и не называть его ста двадцатью тысячами фунтов, да, Питер?

 На этот раз Питер стоял у двери, и по его кивку Эмануэль Легг понял,
 что момент для насмешек прошёл.

 — Я хочу уладить это дело. Его серьёзный тон не обманул Питера. “Видишь ли, Питер, я старею и хочу уехать
за границу и взять мальчика с собой. И я тоже хочу дать ему шанс
у такого симпатичного парня должен быть шанс. Потому что я
скажу тебе правду - он одинокий мужчина.

Питер улыбнулся.

— Можешь смеяться! Он женился на Лиле — у тебя есть запись об этом, но ты
не заглядывал в список разводов? Это сотрет ухмылку с твоего лица. Они развелись через год после свадьбы. Лиле надоел тот мужчина, и она вернулась к Джеффу. Ты любопытный, сходи и узнай об этом! Спроси старину Ридера…

 — Спроси его сам, — сказал Питер. — Он в саду.

 Не успел он произнести эти слова, как тут же пожалел о них. Эмануэль
некоторое время молчал.

 — Значит, Ридер здесь, в саду, да? Он пришёл за жалобой. Но
ты не можешь жаловаться, потому что тебе не на что жаловаться. Чего он хочет?

— Почему бы тебе не спросить его?

— Этот парень проводит свою жизнь, бродя по чужим садам, —
проворчал Эмануэль.

Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что страсть мистера Ридера
к садоводству была его единственным недостатком.

— Вчера он был в моём саду. Осмелюсь сказать, он тебе рассказал? Пришёл
и до смерти напугал бедного Джеффа. Но тебе всегда нравились дела,
не так ли, Питер? Как поживает твой старый друг Крейг? Я их терпеть не могу
я сам, но, с другой стороны, я мошенник. Четверг тебя устроит, Питер? Это
дает тебе шесть дней.

“Меня устроит четверг”, - сказал Питер. “Надеюсь, он устроит тебя”.

Когда он вернулся на лужайку, Ридер и девушка поднимались по ступенькам, и он без предисловий рассказал им о случившемся.

 «Боюсь, — сказал мистер Ридер, печально качая головой, — что Эмануэль не такой правдивый человек, каким мог бы быть. Развода не было. Я достаточно интересовался этим делом, чтобы просмотреть записи суда о разводе». Он задумчиво потер подбородок. “Я думаю, ваш званый ужин
в "Хайлоу" - так это называется? - будет интересным”, - сказал он
. “Вы уверены, что он меня не приглашал?” И снова Питер увидел это.
искорка юмора в его глазах.




 ГЛАВА XXIII

У мистера Эмануэля Легга было много дел в Лондоне.
Закрытие клуба, к сожалению, нарушило привычный уклад жизни в Хайлоу,
поскольку многие его завсегдатаи и члены клуба, что вполне естественно,
не хотели находиться в помещении, которое в любой момент могло быть
осмотрено любопытными полицейскими. Стивенс, швейцар, был восстановлен в должности, хотя его поведение, по мнению Эмануэля, вызывало самые серьёзные подозрения. В остальном он был надёжным человеком,
и от его услуг нельзя было легко отказаться. К его
К его удивлению, когда он пришёл отчитать привратника, тот выбил у него почву из-под ног, объявив о своём намерении уйти на пенсию, если персонал не будет сменён. И он добился своего, а в качестве персонала был упомянут лифтер Бенни.

«Бенни настучал на меня, — кратко сказал Стивенс, — и я не собираюсь терпеть доносчика».

«Он настучал на меня, друг мой», — сказал Эмануэль, неприятно оскалившись. “Он сказал мне, что вы пытались защитить Джонни Грея”.

“Он член клуба, не так ли?” - воинственно спросил портье. “Как я могу
знаете, каких членов вы хотите убрать, а каких — спрятать?
Конечно, я помогал капитану — или думал, что пытаюсь ему помочь.
Это моя работа».

В этом была большая доля логики. Бенни, лифтер, был
заменён.

Выйдя из лифта, Эмануэль увидел в холле следы грязных ботинок, и они были
мокрыми.

«Кто здесь?» — спросил он.

— Никого конкретно.

Легг указал на следы.

— Кто-то был здесь недавно, — сказал он.

— Это мои, — без колебаний ответил Стивенс. — Я выходил, чтобы вызвать такси для Монти Форда.

— А коврики есть? — резко спросил Эмануэль.

Стивенс не ответил.

 Эмануэлю нужно было многое сделать. Например, разобраться с одним домом на Беркли-сквер. Хотя он больше не занимался активной деятельностью, он много занимался сомнительным финансированием, и дом был куплен на его деньги. Он был сдан в аренду с мебелью на год, и его партнёры намеревались открыть там эксклюзивный игорный клуб. К сожалению, владелец, у которого была очень ценная коллекция картин и старинных украшений, узнал о характере нового жильца (подставного лица Легга) и сразу же выставил его за дверь.
Он разорвал соглашение. В общей сложности эта затея обошлась Эмануэлю в тысячу
долларов, и он ненавидел терять хорошие деньги.

 В тот вечер он вышел из клуба поздно. Он собирался переночевать в городе, а утром
поехать к выздоравливающему сыну на раннем поезде. Шел сильный дождь, и улица была пуста,
когда он вышел из клуба, натягивая воротник макинтоша на шею.

Он сделал два шага, когда из тени дверного проёма вышел мужчина и встал прямо у него на пути. Эмануэль поднял руку.
упала к нему в карман, потому что он был редчайшей разновидностью преступника,
английским стрелком.

- Выведи свою артиллерию из строя, Легг, - произнес голос, который показался ему
странно знакомым.

Он посмотрел вперед, но в тени он не мог отличить
чужие лица.

“Кто ты?”

“Твой старый друг”, - был ответ. “Только не говори мне, что ты
забыл всех своих приятелей! Да, в один прекрасный день ты будешь проходить мимо какого-нибудь болвана на улице, даже не сняв перед ним шляпу.

И тут Эмануэль понял.

«О… вы ведь Феннер, не так ли?»

«Я Феннер», — признался мужчина. «Кем же ещё я могу быть? Я был…»
жду встречи с вами, мистер Эмануэль Легг. Я подумал, вспомните ли вы парня, которого вы отправили в «Треугольник»… у меня было пятнадцать ударов плетью.
 Вы ведь никогда не получали «взбучки», не так ли, Легг? Это не так приятно, как кажется. Когда меня отвели обратно в камеру и наложили на плечо эту большую повязку, я целую неделю лежал пластом. Естественно, это
мешало мне спать, хотя и помогало думать.
 И вот о чём я подумал, Эмануэль: тысяча за удар — это не так уж много для человека, который сделал это для меня.

 Легг презрительно скривил губы.

— О, так тебе нужен «черный», да? Пятнадцать тысяч фунтов — это твоя цена?


— Я мог бы многое сделать с пятнадцатью тысячами, Легг. Я мог бы поехать за границу и
хорошо провести время — может быть, снять дом за городом.


— А что не так с Дартмуром? — прорычал Эмануэль. — Ты не получишь от меня ни
пятнадцати тысяч, ни пятнадцати тысяч центов, ни пятнадцати
тысяч песчинок. Уйди с дороги!

 Он рванулся вперёд, и мужчина отступил в сторону. Он видел, что было в
руке старика.

 Проходя мимо, Легг повернулся к нему лицом и пошёл боком, готовый отразить любую попытку нападения.

“ Хорошенькое у тебя ружье, Легг, ” протянул заключенный. “ Может быть, я
встречу тебя в один прекрасный день, когда ты не будешь в состоянии
вытащить его.

Эмануэля Легга осенила мысль, и он медленно подошел к мужчине.
тон его был мягким, даже примирительным.

“ Что толку поднимать шум, Феннер? Я тебя никому не выдавал.
Полдюжины человек видели, как ты ударил этого болвана».

«Но полдюжины не вышли вперёд, не так ли?» — гневно спросил Феннер.«Ты был единственным пленником, а болванов поблизости не было».

«Это было давно», — сказал Эмануэль после паузы.«Ты не
собираюсь сейчас делать какие-то неприятности, не так ли? Пятнадцать тысяч фунтов из
вопрос. Смешно спрашивать меня за это. Но если пара
сотен принесет вам хоть какую-то пользу, что ж, я пришлю их вам.

“Я получу их сейчас”, - сказал Феннер.

“Ты не получишь его сейчас, потому что у меня его нет”, - ответил Эмануэль.
“Скажи мне, где ты должен быть найден, и я пошлю мальчика вместе с ним
утром.”

Феннер колебался. Он был удивлен, что даже на ощупь за пару
сто.

“ Я остановился в Роутон-хаусе, Уимборн-стрит, Пимлико.

“ На ваше собственное имя?

“Во имя Феннер,” другая уклоняется“, - и этого достаточно
вы.”

Эмануэль запомнил адрес.

“Он будет там в десять часов”, - сказал он. “Ты кружку к ссоре
со мной. Я мог бы поставить тебя на работу, где вы могли бы сделать не
пятнадцать, а двадцать тысяч”.

Весь гнев исчез из тона грабителя, когда он спросил:

— Где?

— На Беркли-сквер есть дом, — быстро ответил Эмануэль и назвал
номер.

Ему повезло, что он вспомнил о своём белом слоне.
И он знал, что в тот момент в доме никого не было, кроме
смотрителя.

“Просто подожди здесь”, - сказал он и вернулся в клуб в свой
маленький офис на третьем этаже.

Открыв ящик своего стола, он достал небольшую связку ключей -
дубликаты, сделанные за то короткое время, что
оригинальные ключи находились у него. Он нашел Феннера ожидающим его.
там, где он его оставил.

“ Вот ключи. Дом пуст. Один из наших людей взял ключи и струсил в последнюю минуту. В сейфе лежит драгоценностей на восемь тысяч фунтов — вы не можете их не заметить. Они в главной гостиной — в витринах — сходите и посмотрите.
IT. И там есть посуда, которая стоит целое состояние.

Мужчина позвенел ключами в руке.

“ Почему ты не пошел за ней, Эмануэль?

“Потому что это не мой трансплантат”, - сказал Эмануэль. “Сейчас я бегу прямо.
Но я хочу свою долю, Феннер. Не убегай с мыслью, что ты
получив это зря. У тебя есть пара ночей, чтобы сделать свою работу;
после этого у тебя не будет ни единого шанса, потому что семья
вернётся».

«Но почему ты отдаёшь это мне?» — спросил Феннер, всё ещё с подозрением.

«Потому что больше некому», — последовал почти убедительный ответ.
может быть, драгоценностей там вообще нет, ” откровенно продолжал Эмануэль.
 “ Возможно, их забрали. Но посуды там предостаточно. Я
не отдал бы его тебе, если бы нашел подходящего мужчину - сомневаюсь,
получу ли я от тебя свою долю.

“Ты получишь свою долю”, - грубо сказал другой. “Я дурак, чтобы пойти за
это, зная, что новичок вы, но я рискну. Если ты
настаиваешь на этом, Эмануэль, я убью тебя. И я не шучу.

— Мне надоело получать новости о своём убийстве, — спокойно сказал Эмануэль. — Если
ты не хочешь этого делать, оставь всё как есть. Я пришлю тебе пару
утром сотни, и это все, что я могу для тебя сделать. Верни мне
эти ключи”.

“Я подумаю об этом”, - сказал мужчина, и отвернулась, не еще
слово.

Был час дня, и Эмануэль вернулся в клуб, самостоятельно воспользовавшись
автоматическим лифтом на второй этаж.

“ Все ушли, Стивенс? - спросил он.

Привратник подавил зевок и покачал головой.

«В номере 8 дама и джентльмен, — он подчеркнул это слово, —
они ссорятся с девяти часов. К этому времени они уже должны были закончить».

«Соедините мой кабинет с коммутатором», — сказал Эмануэль.

За столом портье стояла небольшая телефонная будка, и он вставил в неё
два штекера. Вскоре на диске появилось сообщение, что Эмануэль на связи.

 У мистера Легга было много друзей среди младших сотрудников отдела уголовных
расследований. Это были не самые дешёвые знакомства, но иногда они могли быть чрезвычайно полезными. В тот вечер Эмануэлю в некотором
смысле повезло, когда он нашёл сержанта Шилто в его кабинете. В одном из театров произошла кража драгоценностей, и это
заняло всё время сержанта.

 — Это ты, Шилто? — тихо спросил Легг.  — Это Манилег.
он назвал свой телеграфный адрес, который также служил псевдонимом,
когда велись такие деликатные переговоры, как эти.

«Да, мистер Маниле?» — настороженно спросил офицер, потому что Эмануэль не стал бы звонить в штаб-квартиру полиции, если бы не происходило чего-то необычного.

«Вам нужен полицейский — настоящий?» — спросил Легг чуть громче, чем
шепотом. «Есть человек по имени Феннер…»

— Старик Лаг? — спросил Шилто. — Да, я видел его сегодня. Чем он занимается?

 — Он сбывает немного серебра из дома 973 на Беркли-сквер. Будь у входной двери: ты, наверное, увидишь, как он входит. Будь осторожен.
потому что у него пистолет. Если ты поторопишься, то окажешься там раньше
него. Спокойной ночи.

Он повесил трубку и улыбнулся. Простота среднестатистического преступника
Эмануэля Легга всегда забавляла.




 ГЛАВА XXIV

Питер написал, чтобы рассказать о приглашении, которое Легг направил ему
. Джонни Грей получил письмо с первой почтой. Он сидел в большом кресле, завернувшись в шёлковый халат, подперев подбородок кулаками, и, видя его таким, осторожный Паркер не вмешивался в его мысли, пока Джонни, перечитав письмо, не разорвал его на части и не выбросил в корзину для бумаг.

У него была странная привычка излагать большинство своих проблем либо в форме притчи, либо более прямо своему невозмутимому слуге.

 «Паркер, если бы тебя пригласили на ужин в львиную пещеру, какое бы платье ты надел?»

 Паркер задумчиво посмотрел на него, прикусив губу.

 «Это во многом зависело бы, сэр, от того, будут ли там дамы», — сказал он. — При таких экстраординарных обстоятельствах следует надеть парадный костюм и белый галстук.

Джонни застонал.

— Такие ужины уже были, сэр, — поспешил заверить его Паркер.
— со всей серьёзностью. — Я помню, что, когда я был мальчишкой, в наш город приезжал передвижной зверинец, и одной из новинок был обед, который подавали в логове свирепых львов. И я отчётливо помню, что укротитель львов был в белом галстуке-бабочке и длинном сюртуке. На нём также были высокие сапоги, — сказал он после минутного раздумья, — которые, конечно, ни один джентльмен не надел бы в вечернем костюме.
Но ведь он был актёром».

«А что, если у укротителя львов был договорённость со
львами? Не предложил бы ты ему доспехи?» — спросил Джонни без
улыбки.

Паркер на мгновение задумался.

«Это превратит всё в маскарад, сэр, — сказал он, — где, конечно, допустимы любые костюмы. Лично я, — добавил он, — ни при каких обстоятельствах не стал бы обедать в логове львов».

«Это ответ, которого я ждал; это самое разумное, что вы сказали сегодня утром», — сказал Джонни. — Тем не менее я не последую вашему превосходному совету. В четверг я буду обедать в клубе «Хайлоу». Принесите мне утреннюю газету: я её не видел.

Он перелистывал страницы, апатично, за те события, которые были в
момент агитируют политические Лондон ничего не значили в его жизни. На
внутренние страницы он нашел короткий абзац, который, однако, интерес
его. Это было в последний столбец новости, связанные с арестом
грабитель, который был пойман с поличным вламывается в дом в
Беркли-Сквер. Человек дал ему имя, как Феннер. Джонни печально покачал
головой. Он не сомневался в личности вора, потому что
ограбление было делом рук Феннера. С тех пор как пришло известие
В утренних новостях не было подробностей, и он отложил газету в сторону, погрузившись в раздумья.

Бедный Феннер! Ему придётся вернуться в этот ад, который был лишь немногим лучше, чем
тюрьма в Кейтауне. По крайней мере, он избежит испытаний в Кейтауне,
если то, что сказал Крейг, правда. Взглянув на часы, он увидел, что
было почти одиннадцать, и вскочил. В тот день он собирался отвести Марни на обед и
в театр. Питер должен был привезти её, а он должен был встретить
их в «Виктории».

 С тех пор как Джонни выпустили из Дартмура, у него не было возможности
тихий разговор с девушкой, и этот день обещал стать знаменательным в его жизни
. Ему пришлось подождать некоторое время, так как поезд опаздывал; и пока он
стоял в широком холле, с рассеянным интересом наблюдая за
нескончаемой суетой, движением и жизнью вокруг, он заметил, что из
краем глаза он заметил мужчину, крадущегося к нему бочком.

Джонни то шестое чувство, которое является одинаково имущества
ученый, детектив и вор. Он сразу же почувствовал то, что он назвал приближающимся духом, и задолго до того, как потрепанный незнакомец заговорил с ним, он понял, что тот был целью. Ближе
Он узнал в незнакомце человека, которого видел в Дартмуре,
и вспомнил, что тот попал в тюрьму в то же время, что и Феннер,
и за то же преступление, хотя его освободили вскоре после того, как
Джонни прошёл через эти мрачные ворота.

«Я шёл за вами сюда, мистер Грей, но мне не хотелось говорить с вами
на улице», — сказал незнакомец, по-видимому, погружённый в чтение вечерней
газеты и говоривший, как говорят такие люди, не шевеля губами.

Джонни ждал, гадая, что это за сообщение, и не сомневаясь, что оно связано с Феннером.

— Старого Феннера «обчистил» Легг, — сказал мужчина. — Он пошёл «обчистить» дом на Беркли-сквер, а Шилто
ждал его в холле.

 — Откуда ты знаешь, что Легг его «обчистил»? — заинтересованно спросил Джонни.

 — Это был «обчист», — сказал тот, не утруждая себя объяснениями. “Если вы сможете замолвить за Феннера словечко, он был бы вам очень
признателен”.

“Но, мой дорогой друг”, - сказал Джон со слабой улыбкой, “с кем я могу
замолвить словечко? В нынешних обстоятельствах я не могу поставить слово
в моей незамужней тете. Я посмотрю, что можно сделать.

Не было нужды говорить вороватому человеку, чтобы он уходил. Со всей проницательностью вора он
увидел, как загорелись глаза Джонни Грея, и, бросив на него косой взгляд,
убедился в причине этого. Джонни широкими шагами направился к девушке и, не обращая внимания на любопытных
зрителей и Питера Кейна, взял её за обе руки. Её красота всегда была для него
великолепным сюрпризом.
Её грация и осанка были неопределёнными величинами, которые он не мог
точно определить в своём сознании, и она неизбежно превосходила его
представления о ней.

После того как он усадил девушку в такси, пожилой мужчина поманил его
в сторону.

«Я не слишком уверен в этом ужине в Хайлоу, — сказал он. — Любовные
празднества — не специализация Эмануэля, и где-то назревает конфликт, Джонни. Надеюсь, ты к этому готов?»

Джонни кивнул.

«Обычно Эмануэль не так очевиден», — сказал он. “На самом деле, все это
настолько очевидно и примитивно, что я не могу заподозрить ничего, кроме
попытки уладить дело в том, что касается Марни ”.

Лицо Питера омрачилось.

“Там не будет исправления”, - коротко сказал он. “Если у него есть
совершивший двоеженство, он идет на это. Пойми это, Джонни. Это
будет очень неприятно из-за того, что имя Марни будет выплеснуто на свет божий.
но я собираюсь пройти через это ”.

Махнув рукой, он отвернулся, и Джонни вернулся к девушке.


“ Что случилось с отцом? ” спросила она, когда такси отъехало от
вокзала. “Он такой тихий и вдумчивый в эти дни. Полагаю, бедняжка беспокоится обо мне, хотя ему и не нужно этого делать, потому что я никогда не была так счастлива.

 — Почему? — опрометчиво спросил Джонни.

 — Потому что… ну, потому что, — сказала она, слегка покраснев.
оттенок розового. “ Во-первых, потому, что я не замужем. Я ненавидела эту идею.
Джонни. Ты не представляешь, как я ее ненавидела. Теперь я понимаю, бедняжка,
папино беспокойство о том, чтобы я вышла замуж в респектабельном обществе ”. Ее чувство
юмора, всегда неудержимое, преодолело ее беспокойство. “Интересно, если
вы понимаете мое аморальное чувство собственной важности открытием, что
бедный отец сделал так много нелегальных вещей! Полагаю, это извращение, которое он мне передал.

— Это стало для тебя большим потрясением, Марни? — тихо перебил его молодой человек.

Она кивнула.

«Да, но потрясения подобны ударам — они причиняют боль и проходят. Это не так.
Приятно, когда тебя резко поворачивают в другую сторону. Это ужасно больно, Джонни. Но я думаю, что когда я узнала… — Она замялась.

 — Когда ты узнал, что я воровка.

 — Когда я узнала, что ты… о, Джонни, зачем ты это сделал? У тебя было так много преимуществ; ты был студентом, джентльменом… Джонни, это было не очень благородно с твоей стороны. У папы есть оправдание: он рассказывал мне о своей юности,
о трудностях и о том, как тяжело ему жилось. Но у тебя были
возможности, которых никогда не было у него. Лёгкие деньги — это не настоящие деньги, не так ли,
Джонни?

 Он замолчал, а затем, быстро и прерывисто вздохнув, она
Она снова улыбнулась.

 «Я пришла не для того, чтобы читать тебе нотации, и я даже не буду спрашивать, пойдёшь ли ты в будущем прямо. Потому что, Джонни, — она положила прохладную ладонь на тыльную сторону его руки, — я не собираюсь вести себя как добрая фея из сказок и пытаться спасти тебя от самого себя».

 «Я спасён», — сказал Джонни с лукавой улыбкой. — Вы совершенно
правы: не было никакой причины, по которой я должен был стать вором. Я был жертвой обстоятельств. Возможно, меня увлекла игра — нет, нет, дело было не в этом. Когда-нибудь я расскажу вам, почему я ушёл.
прямой путь добродетели. Это долгая и любопытная история ”.

Она больше не упоминала о его падении и на протяжении всего обеда
была сама по себе веселой. Взглянув на ее руку, Джонни с
удовлетворением увидел, что платиновое обручальное кольцо, которое она носила, было
заменено маленьким простым золотым колечком, украшенным единственной
бирюзой, и его дыхание участилось. Впервые он встретил её на
гимхане, деревенской ярмарке, организованной в благотворительных целях, и кольцо было призом, который он выиграл в стрелковом состязании, одном из элементов гимханы, — хотя это было абсурдное преувеличение.
Он так подробно описал мешанину из конкурсов, которые легли в основу
программы, и предложил ей кольцо так же неожиданно, как и принял его. Его стоимость составляла чуть меньше фунта;
Джонни, все миллионы мира не доставили бы ему такой радости,
как то, что оно теперь красовалось на её пальце.

После обеда она вернулась к неприятной стороне вопроса.

«Джонни, ты ведь будешь очень осторожен, правда?» Папа говорит, что
Джефф Легг ненавидит тебя, и он вполне серьёзно настроен. Он говорит, что
нет таких мер, на которые не пошли бы Джеффри и его отец
— тебе — и мне, — добавила она.

Джонни наклонился над столом и понизил голос.

«Марни, когда этот вопрос будет улажен — я имею в виду расторжение твоего брака, — ты примешь меня — каким бы я ни был?»

Она пристально посмотрела ему в глаза и кивнула. Это было самое странное из всех предложений, и Джеффри Легг, который наблюдал за встречей на вокзале, последовал за ней и теперь смотрел на них с одного из балконов ресторана, густо покраснев, догадавшись обо всём, что значила эта сцена.




 ГЛАВА XXV

В четверг днём Эмануэль Легг вышел из лифта на
Хайлоу-Клаб, коротко кивнув Стивенсу, прошёл по коридору, устланному ковром, отпер дверь своего крошечного кабинета и вошёл.
 Полчаса он сидел за столом, сложив руки на лежащем перед ним промокашке, неподвижно, полностью погрузившись в свои мысли. Наконец он открыл свой стол, нажал на кнопку звонка рядом с собой,
и не успел он убрать руку с кнопки, как вошёл старший официант
заведения, высокий итальянец неприятной наружности.

«Фернандо, ты всё устроил с ужином на сегодня?»

«Да», — ответил мужчина.

— Все лучшие вина, да? Самые лучшие в доме?

 Он посмотрел на официанта, обнажив зубы в улыбке.

 — Самые лучшие, — быстро ответил Фернандо.

 — Нас будет четверо: я, майор Флойд, мистер Джонни Грей и Питер
Кейн.

 — Леди не придёт? — спросил Фернандо.

— Нет, я не думаю, что она будет ужинать с нами сегодня вечером, — осторожно сказал Эмануэль.

 Когда официант ушёл, он встал, запер дверь на засов и вернулся к
бесцельному изучению письменного стола.  Ему доставляло необычайное удовольствие
открывать ящики и просматривать справочники.
которая занимала нишу под ячейками для бумаг. Это был стол Джеффри, и Джефф был его любимчиком.

 Вскоре он встал и подошёл к гнезду из ячеек для бумаг, стоявшему у стены, и, засунув руку в одну из них, повернул ручку и потянул. Гнездо открылось, как дверь, обнажив узкую винтовую лестницу, ведущую вверх и вниз. Он оставил потайную дверь открытой и нажал на выключатель, который осветил лестницу сверху и снизу. На секунду он заколебался, не зная, идти ли ему вверх или вниз, и решил
пойти вниз.

У подножия лестницы была ещё одна дверь, которую он открыл, войдя в подвальное помещение дома. Когда дверь открылась, на него обрушилась волна настолько раскалённого воздуха, что на мгновение ему стало трудно дышать. Подвал, в котором он оказался, был совершенно пуст, если не считать стола, стоявшего под ярким светом, и большой закрытой печи, которая и создавала атмосферу в помещении. Это было похоже на турецкую баню, и не успел он сделать и двух-трёх шагов, как пот уже катился по его щекам.

За столом сидел широкоплечий низкорослый мужчина с большой
книгой в руках. Он обернулся на звук поворачивающегося в двери ключа и
подошёл к незваному гостю. Он был метисом и, кроме синих брюк-карго,
ничего не носил. Его жёлтая кожа и странное звериное лицо придавали ему
особенно отталкивающий вид.

“ Разогрел печь, а, Пьетро? ” мягко спросил Эмануэль, снимая
очки, чтобы вытереть влагу, которая сконденсировалась на
линзах.

Пьетро что-то проворчал и, взяв железный прут, приоткрыл дверь.
большая дверца печи. Эмануэль поднял руки, чтобы защитить лицо
от вырвавшегося наружу потока тепла.

“Заткнись, заткнись!” - раздраженно сказал он и, когда это было сделано, подошел
поближе к печи.

В двух футах от него находился коробчатый выступ, простиравшийся на два фута
над полом до потолка. Посторонний мог бы подумать, что
это вентиляционная шахта, созданная для регулирования вентиляции. Эмануэль
не был незнакомцем. Он знал, что шахта ведёт на крышу и что
у этого есть очень простое объяснение.

 «Хороший у тебя огонь, а, Пьетро? Ты мог бы сжечь там человека».

“Сожги что угодно, ” прорычал другой, “ но не человека”.

Эмануэль усмехнулся.

“Боишься, что я собираюсь обвинить тебя в убийстве, не так ли? Что ж, тебе
и не нужно бояться, ” сказал он. “Но она достаточно горячая, чтобы расплавить медь, а,
Пьетро?”

“Расплавить ее до нуля”.

“В последнее время что-нибудь обжигало?”

Мужчина кивнул, потирая огромные руки ласкаясь.

“Они приехали в прошлый понедельник, неделю, после того, как хозяин был ранен”, - сказал
другие. У него была странная помеха в речи, которая делала его тон
резким и гортанным. “Ребята наверху знали, что они придут, поэтому
смотреть было не на что. Печь почти погасла”.

Эмануэль кивнул.

“Босс сказал, что печь нужно поддерживать в рабочем состоянии в течение недели”, - сказал
Пьетро жалобно. “Это довольно тяжело для меня, мистер Легг. Я чувствую,
иногда я чуть не умер, такая ужасная жара”.

“У тебя бывают свободные ночи, - сказал Эмануэль, - и бывают недели, когда ты
не работаешь. Сегодня вечером ты мне понадобишься.... Мистер Джефф сказал тебе?

Карлик кивнул. Эмануэль вышел за дверь, закрыв её за собой, и, в сравнении с жарой в комнате, ему показалось, что он вошёл в ледяную стену. Его воротник обмяк, одежда прилипла к телу, пока он поднимался по лестнице и проходил мимо
открытую дверь своего кабинета, продолжал, пока он не достиг крошечную лестничную площадку
что вряд ли дал ему точку опоры. Он дважды постучал в дверь, ибо
этого у него нет ключа. После паузы раздался ответный стук, маленькая глазка
открылась, и пытливый и подозрительный глаз осмотрел его.

Когда, наконец, дверь открылась, он обнаружил, что находится в маленькой комнате с
большим потолочным окном, плотно забранным решеткой. В одном конце мансардного окна была
сдвижная штора, которую можно было задернуть на ночь и тем самым
спрятать яркий свет, который иногда проникал в эту комнату.

Мужчина, приветственно улыбнувшийся, был маленьким и лысым. Его возраст был в
регион шестидесяти, и нелепость его возникновение было обусловлено менее
в своем потрепанном одеянии и низкорослость, чем в золотой оправе
монокль фиксированный в его правый глаз.

В центре комнаты стоял большой стол, заваленный
принадлежностями, начиная от маленького микроскопа и заканчивая футляром, заполненным
маленькими черными бутылочками. Под ярким верхним светом, который
висел над столом и был прикреплён к дереву стеклянными штифтами,
находилась продолговатая медная пластина, над которой работал гравёр.
Когда он открыл дверь, в его руке был инструмент для гравировки.

«Доброе утро, Лейси. Над чем ты сейчас работаешь?» — спросил Эмануэль с
доброжелательным покровительственным видом, подобающим владельцу,
обращающемуся к любимому работнику.

«Над новыми пятериками, — ответил тот. — Джефф хочет сделать большую печать. У Джеффа есть мозги. Любой другой сказал бы: «Работай с фотопластинки» — ты же знаешь, что это значит». После сотни попыток что-то
не так, и не успеваешь опомниться, как раздаётся
скрип. Но гравировка есть гравировка, — сказал он с гордостью. — Можно
все эти новые изменения без фотографии. Я никогда не был сторонником этого
нового метода — «болваны» полны парней, которые думают, что могут сделать
слякоть с помощью фотоаппарата и цинковой пластины!»

 Было приятно услышать похвалу в адрес Джеффри, и Эмануэль Легг промурлыкал: Он
рассматривал незаконченную гравюру в свои мощные очки, и, хотя искусство гравюры было ему мало
известно, он мог восхищаться прекрасной работой, которую выполнял этот искусный фальсификатор.

 Слева от стола было отверстие, похожее на вход в служебный лифт.  Это было продолжение шахты, ведущей из подвала.
и ценность её заключалась в том, что, какой бы умной ни была полиция, задолго до того, как они смогли бы вломиться в мастерскую гравёра, все улики, указывающие на его вину, были бы выброшены в отверстие и сожжены в печи.

«Идея Джеффри. Какой ум!» — восхищённо сказал Лейси. «Это сводит риск к минимуму. Приятно работать с Джеффом, мистер Легг. Он не рискует».

“ Полагаю, Пьетро всегда на месте?

Мистер Лейси улыбнулся. Он взял со стола тарелку и осмотрел ее
сзади и спереди.

“Это то, что я испортил сегодня утром”, - сказал он. “Пролил на него немного кислоты.
Смотрите!”

Он подошёл к отверстию, просунул руку и, очевидно, нажал на кнопку,
потому что из шахты донеслось слабое звяканье. Когда он убрал руку,
тарелка, которую он держал, исчезла. Из-под стола донеслось жужжание
звонка.

 «Эта тарелка уже течёт, как вода, — сказал он. — Если с Пьетро всё в порядке,
она не издаст ни звука. Широко! Это Джеффри!» Широкая, как
Брод-стрит! Мистер Легг, вы поверите, что я до сих пор не знаю, где печатают эти
вещи? И я готов поспорить, что печатник не имеет ни малейшего представления о том, где делают
пластинки. Ни один человек в мире не знает
В этом здании нет никого, кто бы хоть немного пах так же, как он».

 Эмануэль спустился в свой кабинет, довольный, как отец, и,
плотно закрыв дверь с ячейками для писем, вышел в клуб, чтобы посмотреть на комнату 13. Стол был уже накрыт; в центре стояла большая ваза с розами,
доверху наполненная отборными цветами; перед каждой тарелкой
стояли бокалы из редкого стекла, подобных которым завсегдатаи клуба
никогда не видели на своих столах.

 Бегло осмотрев комнату, он остался доволен и вернулся не в свой кабинет, а к портье Стивенсу.

“Что за идея сообщить членам клуба, что все номера заняты
сегодня вечером?” - спросил Стивенс. “Мне пришлось отложить встречу с Лью Брейди, и он
платит”.

“У нас вечеринка, Стивенс, ” сказал Эмануэль, - и мы не хотим, чтобы нам мешали“
. Джонни Грей идет. И можно считать, что выражение с
ваше лицо; если бы я думал, что он твой друг, ты бы не оказалась в такой
два клуба минут. Питер Кейн тоже приедет».

«Похоже, будет весело», — сказал Стивенс.«Что мне делать?» — саркастически спросил он.«Вызвать полицию при первом же крике?»

— Приведи своего друга из Торонто, — бросил Эмануэль и пошёл домой переодеваться.




 ГЛАВА XXVI

Джонни пришёл первым из гостей, и Стивенс помог ему снять плащ.  При этом он тихо спросил:

 — У вас есть пистолет, капитан?

 — Никогда не носите его, Стивенс.  Это плохая привычка.

— Я никогда не думал, что ты грабитель, — сказал Стивенс тем же тоном.

 — Любой человек, побывавший в тюрьме, по определению является членом древнего
ордена грабителей, — сказал Джонни, поправляя свой галстук в зеркале у стойки портье. — Что происходит?

— Я не знаю, — сказал другой, наклоняясь, чтобы вытереть грязь с ботинок
Джонни. — Но в номере 13 происходили странные вещи, и не садись спиной к буфету. Ты меня понял?

Джонни кивнул.

Он дошёл до конца коридора, когда услышал шум поднимающегося лифта и остановился. Это был Питер Кейн, и к ним, в низком
голос, Джонни перешел по совету привратника.

“Я не думаю, что они начнут что-нибудь”, - сказал Питер себе под нос.
“Но если они это сделают, в больнице Чаринг-Кросс найдется медсестра, которая
скажет: ‘Что, ты снова здесь!”

Как и ожидал Джонни, двое хозяев ждали его в номере 13.
Тишина, последовавшая за их приходом, была для одного из участников вечеринки
неловкой.

“Рад видеть тебя, Питер”, - сказал Эммануил, наконец, хотя он не издал ни
видом пожали друг другу руки. “Старые друзья должны отставать
знакомых. Это мой парень Джеффри. Я думаю, ты с ним знаком, ” сказал он
с усмешкой.

“Я встречался с ним”, - сказал Питер, его лицо превратилось в маску.

Джеффри Легг, очевидно, полностью оправился от своего неприятного опыта.
опыт.

“Теперь все садитесь”, - сказал Эмануэль, суетясь вокруг, выдвигая
стулья. “Садитесь сюда, Джонни”.

— Я бы лучше сел лицом к буфету; мне нравится смотреть, как я ем, — сказал Джонни
и, не дожидаясь приглашения, сел на выбранное им место.

 Не дожидаясь, Питер сел слева от Джонни, и сам Эмануэль, немного расстроенный этим предварительным нарушением своих планов,
сел спиной к буфету. Джонни заметил, как отец и сын быстро переглянулись; он также заметил, что на буфете не было никаких закусок, для которых он предназначался, и удивился, какая опасность могла исходить с того конца комнаты.

Рядом с буфетом, в углу, висела длинная синяя занавеска, которая, как он догадался, скрывала дверь, ведущую в номер 12. Питер, который был лучше знаком с клубом, знал, что номер 12 — это гостиная, и что эти два номера составляли один из тех люксов, которые пользовались большим спросом, когда приносили ягнёнка на заклание.

— Итак, ребята, — сказал Эмануэль с притворной веселостью, — никаких препирательств и ссор. Мы все собрались за праздничным столом, и нам ничего не остаётся, кроме как найти выход, который не запятнает доброе имя моего мальчика, если я могу так выразиться.

“Вы можете использовать любое слово, которое тебе нравится”, - сказал Питер. “Это займет больше, чем
званый обед, чтобы восстановить свою подмоченную репутацию”.

“ Какие длинные слова ты употребляешь, Питер! ” восхищенно сказал Эмануэль. “Это моя
сам виноват, что я их не знаю, потому что у меня было много времени, чтобы
учиться, когда я был далеко за Альпы.’ Никогда не было через Альпы, у
вы, Питер? Ну, когда они называют это «временем», они используют правильное слово.
Единственное, что у тебя есть, — это время!

Питер не ответил, и Джеффри продолжил разговор.

— Послушай, Питер, — сказал он, — я не собираюсь писать об этом песню
это мое дело. Я собираюсь выложить все карты на стол. Я хочу
свою жену.

- Ты лучше меня знаешь, где Лайла, - сказал Питер. “Она не в моем
трудоустройства сейчас”.

“Лила ничего!” - возразил Джеффри. “Если вы попадаете в эти вещи, ты
размяк. Я, конечно, женился на Лайле, но она уже была замужем,
и я могу предоставить вам доказательства этого ”.

На этом разговор прервался, потому что вошёл официант, чтобы подать суп.


«Какое вино вы будете пить, сэр?»

«То же, что и мистер Эмануэль», — сказал Питер.

Эмануэль Легг тихо усмехнулся.

«Думаешь, я тебя «вырублю», а, Питер? Какой подозрительный старик»
— Вот это мужчина!

 — Воду, — тихо сказал Джонни, когда к нему подошёл официант.

 — Воду, Джонни? Это хорошо. Молодому человеку в твоём бизнесе
нужно сохранять ясность ума. Я буду шампанское, Фернандо, и
майор Флойд тоже. Нет ничего лучше шампанского, чтобы поднять настроение, —
сказал он.

Питер, напрягая все свои чувства, наблюдал, как вино, пузырясь и пенясь,
наполняет высокие бокалы.

 — Достаточно, Фернандо, — сказал Эмануэль, внимательно наблюдая за происходящим.

 Когда дверь закрылась, Джонни мог бы поклясться, что услышал дополнительный щелчок.

“ Запираешь нас? - вежливо спросил он, и брови Эмануэля поползли вверх.

“ Запираешь тебя, Джонни? Почему, ты думаешь, я боюсь потерять тебя,
как ты боишься потерять Марни?

Джонни отпил воды из стакана, не сводя глаз с лица старика
. Что за стол? Это была мысль, которая озадачила
его. Это был самый обычный предмет мебели из тяжёлого красного дерева,
немного неглубокий, но это объяснялось тем, что комната была
небольшая, и при меблировке владельцы клуба были вынуждены
экономить пространство.

Под выступом, на котором должны были стоять тарелки, было два шкафчика. Ему
показалось, или один из них сдвинулся на долю дюйма?

«Ты когда-нибудь сидел в тюрьме, Джонни?»

Большую часть разговора вёл Эмануэль.

«Я знаю, что тебе дали три года, но это было твоё первое
привлечение к ответственности?»

«Это было моё первое привлечение к ответственности», — сказал Джонни.

Старик посмотрел на потолок, потирая подбородок.

«Ты когда-нибудь был в Китауне?» — спросил он. «Я знаю, что спрашивать тебя, Питер, бесполезно. Ты никогда не был ни в Китауне, ни в каком-нибудь захолустье, верно? Умный старый Питер!»

— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал Питер. — Я ни на
секунду не верю в историю, которую ты мне рассказал о том, что Лайла
была замужем раньше. Ты лгал мне каждый раз, когда мы обсуждали этот
вопрос. Я устрою тебе шоу, Эмануэль, ради старых времён.
Ты был свиньей, и ты был ближе к смерти, чем ты думаешь,
потому что, если бы твой план сработал так, как ты ожидал, я бы
убил тебя.

Эмануэль насмешливо хмыкнул.

“Старый Питер будет боевик”, - сказал он. “А ведь
лекции ты дал мне! Вы меня удивляете, Петр. Теперь я расскажу
ты знаешь, что я собираюсь сделать. ” Он поставил локти на стол и
подпер подбородок руками, его проницательный взгляд становился все острее от
увеличение его очков, едва прикованное к его бывшему другу
. “ По моим подсчетам, ты должен мне сорок тысяч фунтов, и я знаю,
Я не получу их без борьбы. Вложите эти деньги,
и я облегчу жизнь жене моего сына. Он сделал ударение на последнем слове
.

«Можешь не продолжать!»

 Джеффри грубо прервал отца.

«Никакие деньги в мире не заставят меня отдать Марни.
Пойми это. ” Он с грохотом опустил руку на стол.
 “ Она принадлежит мне, и я хочу ее, Питер. Ты понимаешь это? И
более того, я собираюсь взять ее.

Джонни отодвинулся немного дальше от стола и скрестил руки
на груди, его губы раздвинулись в улыбке. Его правая рука потянулась к пистолету, который он носил под мышкой: маленький «Браунинг», но любимый Джонни в таких кризисных ситуациях, как эта. Потому что дверь шкафа снова сдвинулась, а дверь в комнату была заперта: в этом он был уверен. Все эти разговоры о Марни были чистой воды обманом, чтобы занять их.

Давно миновали те времена, когда тарелки должны были очищены
и второе, конечно, сделать его внешний вид. Но не было
второе блюдо на ужин. Эмануэль говорил с упреком.


“Джеффри, мальчик мой, ты не должен портить выгодную сделку”, - сказал он. “Правда
в том, что...”

И тут весь свет в комнате погас. Джонни тут же вскочил на
ноги, прижался спиной к стене и направил пистолет в темноту.

 — Что за игры? — резко спросил Питер. — Если ты начнёшь дурачиться, здесь будет настоящий труп.

 — Я не знаю, — сказал Эмануэль, говоря с того места, где он стоял.
— Позвони в колокольчик, Джефф. Думаю, выключатель сломался.

 В комнате был кто-то ещё: Джонни инстинктивно почувствовал чьё-то присутствие — кто-то незаметно приближался к нему. Вытянув руку, готовый наброситься в тот момент, когда она коснётся его, он ждал. Прошла секунда, пять секунд, десять секунд, и тут снова зажегся свет.

Питер тоже стоял спиной к стене, сжимая в руке устрашающего вида Уэбли. Джеффри и его отец стояли бок о бок на тех же местах, где были, когда погас свет. Пятого человека в комнате не было.

— Что за игра? — с подозрением спросил Питер.

 — Игра, мой дорогой Питер? Что за вопрос! Ты же не хочешь, чтобы я отвечал за предохранители, не так ли? Я не электрик. Я бедный старый мошенник, который отсидел срок, который должны были отсидеть другие, вот и всё, — любезно сказал Эмануэль. — И посмотри на оружие! Плохая идея — носить с собой оружие. Позволь старому мошеннику дать тебе совет, Питер, — поддразнил он. — Я не удивлён, что Джонни такой, каким он может быть.
 Садитесь, вы, чёртовы дураки, — шутливо сказал он. — Давайте поговорим.

 — Я поговорю, когда ты откроешь эту дверь, — тихо сказал Джонни. — И я
— Убери мой пистолет при том же условии.

 В три шага Эмануэль оказался у двери.  Он резко дёрнул за ручку, и дверь распахнулась.

 — Если ты боишься, держи дверь открытой, — презрительно сказал он.  — Думаю, это из-за того, что ты в тюрьме, ты боишься темноты.  Я и сам такой.

 Когда он повернул ручку, Джонни услышал второй щелчок. Он был
уверен, что кто-то стоял за дверью, и что слова
Легг были произнесены были предназначены для неизвестных часового. Что было
идея?

Питер Кейн потягивал шампанское, поглядывая на хозяина. Был ли он
Ты тоже слышал шум? Джонни решил, что да. Выключение света не было случайностью. Был подан какой-то тайный сигнал, и свет отключился на распределительном щите. Двери буфета по-прежнему были закрыты. Повернув голову, Джонни увидел, что Джеффри пристально смотрит на него, и это было важно. Чего он ждал?

 Кульминация, какой бы она ни была, приближалась.

— Мне удивительно, Грей, что ты никогда не занимался слякотью.
Джеффри говорил медленно и размеренно. — Это хорошая профессия,
и вы сможете заработать столько денег, сколько и не мечтали получить, подделывая
лошадиные скачки».

«Возможно, вы расскажете мне, как начать заниматься этой интересной
профессией», — холодно сказал Джонни.

«Если хотите, я изложу это для вас на бумаге. Так будет проще
состряпать. Или, ещё лучше, я покажу вам, как это делается. Вы бы
хотели?»

— Не знаю, интересует ли это меня, но я уверен, что мой друг
мистер Ридер…

 — Ваш друг мистер Ридер! — усмехнулся другой. — Он ведь и ваш приятель, не так ли?

 — Все законопослушные граждане — мои приятели, — серьёзно сказал Джонни.

Он сунул пистолет обратно в карман пиджака и положил на него руку.

 «Ну, как тебе это для начала?»

 Джеффри встал из-за стола и подошёл к буфету.  Он наклонился и, должно быть, коснулся какого-то механизма, потому что без какой-либо видимой помощи крышка буфета повернулась на невидимой оси, открыв небольшой, но очень сложный механизм.
Джонни сразу понял, что это один из тех маленьких печатных станков, которые используют
для печати банкнот, когда выпускается ограниченная серия банкнот, как правило, крупного
номинала.

От дерзости этого откровения у него на мгновение перехватило дыхание.

 «Ты можешь разобрать этот буфет на части, — продолжил Джеффри, — а потом не найти его».

 Он нажал на кнопку, и самое большое из колёс начало вращаться, а вместе с ним и дюжина крошечных платформ и цилиндров. Всего на несколько минут,
а потом он выключил ток, снова нажал на скрытый механизм,
и машина исчезла из виду, а двое изумлённых мужчин
уставились на совершенно обычную поверхность совершенно обычного буфета.

«Лёгкие деньги, да, Грей?» — сказал Эмануэль, восхищённо ухмыляясь.
son. “ Теперь слушайте, мальчики. Его тон внезапно стал практичным и
деловым, когда он вернулся на свой стул. “Я хочу сказать тебе
кое-что, что принесет много пользы вам обоим, и мы
оставим Марни в покое на некоторое время”.

Джонни поднял свой стакан воды, по-прежнему настороженным и подозрительным.

“Точка-это...”, - сказал Эмануэль, и в этот момент Джонни долго
глоток из бокала.

Едва жидкость достигла его горла, как он тщетно попытался
откашляться. Он узнал резкий запах и, бросив стакан на пол, выхватил пистолет.

И тут какая-то чудовищная сила внутри него ударила в мозг, и
пистолет выпал из его парализованной руки.

Питер вскочил на ноги, переводя взгляд с одного на другого.

- Что вы наделали? - спросил я.

Он прыгнул вперед, но прежде чем он успел сделать шаг, Эмануэль вскочил на
его, как кошка. Он пытался бороться понятно, но ему было любопытно
вялым и слабым. Мощный удар кулака пришёлся ему в челюсть, и он рухнул как подкошенный.


«Попался!» — прошипел Эмануэль, глядя на своего врага. «Попался, Питер,
мой мальчик! Никогда не был в заднице, да? Я дам тебе её почувствовать!»

Джеффри Легг наклонился и рывком распахнул дверцу шкафа, и на свет вышел мужчина
. Это был Пьетро, похожий на кота, ухмыляющийся
от уха до уха, явно наслаждаясь той ролью, которую он сыграл. Эмануэль
опустил руку ему на плечо.

“Хороший мальчик”, - сказал он. “Правильный препарат для правильного мужчины, а? Каждому
Свой наркотик, Джефф. Я знал, что этот Джонни Грей будет самым трудным.
и если бы я последовал твоему совету и отправил их обоих в нокаут,
мы бы отправили в нокаут только одного. Теперь они знают, почему погас свет.
Подберите их.”

Маленький полукровка, должно быть, был невероятно силен, потому что он без усилий поднял
Питера и усадил его в кресло. Покончив с этим,
он поднял молодого человека и положил его на диван, достал из кармана маленькую жестяную коробочку
и, наполнив шприц для подкожных инъекций из крошечного
пузырька, огляделся в поисках инструкций.

Джеффри кивнул, и игла вонзилась в бесчувственную плоть.
Сделав это, он приподнял веко усыпленного мужчины и снова ухмыльнулся.

 «Он будет готов к передвижению через полчаса, — сказал он. — Мой наркоз действует недолго».

“Не могли бы вы сделать его вниз по пожарной лестнице во двор?” - спросил Эмануэль
тревожно. “Он очень тяжелый человек, вот и Питер. Вам придется
помогите ему, Джефф мальчик. Машина во дворе. И, Джефф, не забудь,
у тебя встреча в два часа.

Его сын кивнул.

Полукровка снова поднял Питера Кейна, и Джеффри, широко распахнув дверь, помог ему пронести бесчувственного мужчину через открытое окно и вниз по стальной лестнице, хотя ему почти не требовалась помощь, потому что сила этого человека была огромна.

 Он вернулся, по-видимому, не уставший от своих усилий, и поднял Джонни на
к себе на спину. Снова без посторонней помощи он отнёс молодого человека к ожидающей внизу машине и швырнул его в неё.

 На этот раз за ним последовал Джеффри, закутанный с головы до ног в длинный непромокаемый плащ, с надвинутой на глаза шофёрской кепкой. Они заперли обе двери машины, и Пьетро открыл ворота и выглянул наружу. Вокруг было мало людей, и машина выехала и на полной скорости помчалась к Оксфорд-стрит.

Закрыв и заперев ворота, полукровка поднялся по пожарной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и доложил своему довольному хозяину.

Эмануэль собирал пальто и шляпы двух своих гостей в
узел. Сделав это, он открыл шкаф и бросил их туда, и они
немедленно исчезли.

“Спустись и сожги их”, - лаконично сказал он. “Ты хорошо поработал,
Пьетро. Сегодня вечером для тебя пятьдесят”.

“Хорошо?” - лаконично спросил другой.

Эмануэль одарил его своей доброжелательной улыбкой. Он взял два
бокала, из которых пили мужчины, и положил их к одежде.
 Тщательный обыск комнаты не выявил никаких других
следов их присутствия.  Удовлетворённый, Эмануэль сел и закурил длинную тонкую
сигара. Его ночная работа не была закончена. Джефф оставил ему то, что
могло оказаться самой сложной из всех задач.

Из маленького шкафчика он взял телефон, и толкнул в разъем на
на конце длинного гибкого трубопровода. У него было некоторое время, чтобы дождаться номера, но
вскоре он услышал голос, который, как он знал, принадлежал Марни.

“Это ты, Марни?” — спросил он тихо, так искусно изменив голос, что девушка
поверила.

«Да, папочка. С тобой всё в порядке? Я так за тебя волновалась».

«Всё в порядке, дорогая. Мы с Джонни сделали очень интересное
— открытие. Ты не скажешь Барни, чтобы он ложился спать, и не подождёшь меня?
— сама откроешь дверь?

— Джонни вернётся с тобой?

— Нет, нет, дорогая, я приду одна.

— Ты уверена, что всё в порядке? — спросил встревоженный голос.

— Не волнуйся, моя милая. Я буду с тобой в два часа. Когда
услышишь, что машина остановилась у ворот, выходи. Я не хочу заходить в дом.
Я тебе все объясню. - Но... - Прошептал он. - Я не хочу заходить в дом.

Я все объясню тебе.

“Делай, как я прошу вас, дорогая,” сказал он, и прежде чем она смогла ответить было
отбой.

Но Джефф мог это сделать? Он хотел бы поехать сам, но что бы
имелся в виду наем шофера, а он не знал никого, кому мог бы доверять
. Сам он был недостаточно силен, чтобы справиться с девушкой, и, что было совершенно невозможным, вождение автомобиля оставалось загадкой - это было одно из достижений, которого лишило его долгое пребывание в Дартмуре.
он...........
...........
......

Но сможет ли Джефф прийти? Он достал из кармана карандаш и вывел
время на белой скатерти. Довольный, он отложил карандаш и налил себе бокал шампанского, как вдруг в дверь тихонько постучали. Он удивлённо поднял глаза.
ему было приказано ни при каких обстоятельствах не приближаться к комнате 13, и его обязанностью было держать весь коридор свободным до получения приказа об обратном.

 _Тук-тук-тук._

 — Войдите, — сказал он.

 Дверь открылась. В проёме стоял мужчина. Он был одет в потрёпанную вечернюю одежду; его галстук был неуклюже завязан; на белой рубашке не хватало одной пуговицы.

“Я вторгаюсь в вашу маленькую компанию?” робко спросил он.

Эмануэль ничего не сказал. Долгое время он сидел, уставившись на это странное
явление. Как будто не сознавая изумления и ужаса, которые он испытал
вызванный этим посетитель попытался поправить свои потрёпанные манжеты, которые
свисали почти до костяшек его пальцев. А затем:

«Входите, мистер Ридер», — сказал Эмануэль Легг, слегка задыхаясь.




 ГЛАВА XXVII

Мистер Ридер виновато проскользнул в комнату, закрыв за собой дверь.

«Вы один, мистер Легг?» — спросил он. — Я думал, у вас гости?

 — У меня были друзья, но они ушли.

 — Ваш сын тоже ушёл? Ридер беспомощно переводил взгляд с одного угла комнаты на другой.
— Боже мой, какое разочарование, какое ужасное разочарование.

Эмануэль быстро соображал. По всей вероятности, потрепанный детектив
наблюдал за фасадом дома и должен был знать, что они ушли
не этим путем. Он сделал смелый шаг.

“ Они уехали четверть часа назад. Питер и Джонни спустились по
пожарной лестнице - машина моего мальчика стояла во дворе. Мы никогда не хотелось иметь автомобиль
перед клубом помещений; люди так много говорят. И после
гласность у нас было----”

Мистер Ридер одобрительно хмыкнул в ответ.

«Это была та самая машина, да? Я видел, как она уехала, и гадал, что это было за чудо»
о... Номер XC. 9712, лимузин синей окраски - Даймлер - Возможно, я ошибаюсь
но мне показалось, что это Даймлер; Я так мало знаю о
автомобили, которые я мог бы очень легко перепутать, и мое зрение уже
не такое хорошее, как раньше ”.

Эмануэль выругался про себя.

“Да, это был ”Даймлер“, - сказал он. - Мы купили его по дешевке на распродаже”.

Рассеянный посетитель не сводил глаз со стола.

«Они забрали с собой бокалы для вина?» — мягко спросил он. «Я думаю, это хороший обычай — брать с собой сувениры на память о важном событии. Я уверен, что они были очень счастливы».

Как он попал внутрь, недоумевал Эмануэль? У Стивенса был строгий приказ остановить его.
Фернандо находился в конце Г-образного прохода. Как будто он
угадал мысль, промелькнувшую в голове Легга, мистер Ридер
ответил на невысказанный вопрос.

“Я тоже взял на себя смелость подняться по пожарной лестнице”, - сказал он. “Это
был интересный опыт. Я уже немолод, чтобы начинать
экспериментировать, и я не из тех, кто любит лазать по горам, особенно по ночам.

 Последовав взглядом за его взглядом, Эмануэль увидел, что это был небольшой квадрат.
Ржавые брюки были изношены, и сквозь прореху виднелось костлявое белое колено.

 «Да, я поднялся по пожарной лестнице, и, к счастью, окно было открыто.
 Я подумал, что сделаю вам приятный сюрприз.  Кстати, пожарная лестница не поднимается выше этого этажа?  Это любопытно, потому что, знаете ли, мой дорогой мистер Легг, в случае пожара люди могут оказаться на крыше. Если я правильно помню, на крыше нет ничего, кроме квадратной надстройки — кладовой, не так ли? Дайте-ка подумать. Да, это кладовая, я уверен.

— По правде говоря, — перебил его Эмануэль, — у меня здесь были два старых знакомых,
Джонни Грей и Питер Кейн. Думаю, вы знаете Питера?

 Тот слегка наклонил голову.

 — И они немного перебрали. Полагаю, Джонни не привык к вину, а Питер уже много лет не пьёт. Он сделал паузу. — На самом деле,
они были изрядно пьяны.

— Это очень печально, — мистер Ридер покачал головой. — Лично я
большой сторонник запрета. Я бы запретил вино и пиво, а также
мошенников и фальшивомонетчиков, сплетников, отравителей, — он сделал паузу.
слово - “наркоманы” было бы более подходящим словом, - сказал он. “Они забрали свои
стаканы с собой, не так ли? Я надеюсь, они их вернут. Мне бы
не хотелось думать, что люди, которые мне... э-э... нравятся, могут быть виновны в таком
презренном поступке, как ... э-э... мелкая кража ... э-э ... винных бокалов.

Его печальный взгляд снова упал на стол.

“ И у них был только суп! Очень необычно, когда тебя разливают по бутылкам до того, как
ты доел суп, не так ли? Я имею в виду, в респектабельных кругах, —
добавил он извиняющимся тоном.

 Он оглянулся на открытую дверь поверх очков.

 — Интересно, — задумчиво произнёс он, — как они спустились по пожарной лестнице в темноте
в таком плачевном состоянии?»

 Его бесстрастный взгляд снова обратился к Эмануэлю.

 «Если вы снова их увидите, передайте им, что я ожидаю, что и мистер Кейн, и мистер Джонни — как его зовут? — Грей, вот как! — придут на встречу, которую они назначили со мной на завтрашнее утро? И что если они не появятся у меня дома в десять часов…»

Он остановился, поджав губы, как будто собирался свистнуть.
 Эмануэль гадал, что будет дальше, и вскоре перестал сомневаться.

 — Вы сильно замёрзли в Дартмуре? Мне говорили, что там холодно.
Зимы здесь очень суровые, особенно для людей преклонного возраста.
 Конечно, — продолжал мистер Ридер, — там можно завести друзей; там можно
даже обзавестись родственниками.  Думаю, будет намного проще, если
вы будете знать, что ваш сын или другой близкий родственник живёт на той же
площадке — там ведь три площадки, не так ли? Но гораздо приятнее жить в Лондоне с комфортом, мистер Легг, в уютном маленьком номере в Блумсбери, таком, как у вас; ходить, куда вздумается, без присмотра. Я думаю, что «присмотр» — очень вульгарное слово, но оно означает «надзиратель», не так ли?

Он подошёл к двери и медленно обернулся.

«Вы не забудете, что я жду мистера Питера Кейна и мистера Джона
Грея завтра в половине одиннадцатого у себя дома — вы ведь не забудете,
не так ли?»

Он осторожно закрыл за собой дверь и, придерживая рукой большой зонт,
прошёл по коридору мимо изумлённого Фернандо, поразив тюремщиков, стоявших на страже в конце коридора.

— Добрый вечер, — пробормотал мистер Ридер, проходя мимо.

Фернандо был слишком потрясён, чтобы вежливо ответить.

Стивенс увидел его, когда тот вышел в главный коридор, и ахнул.

— Когда вы пришли, мистер Ридер?

— Никто никогда не видел, как вы входите, но многие видели, как вы выходите, — добродушно сказал Ридер. — С другой стороны, есть люди, которых видели входящими в этот клуб, но которых никто не видел выходящими. Мистер Грей не проходил здесь, мистер Кейн?

 — Нет, сэр, — удивлённо ответил Стивенс. — Они ушли?

 Ридер тяжело вздохнул.

 — Да, они ушли, — сказал он. “Я надеюсь, что не надолго, но они
конечно, нет. Спокойной ночи, Стивенс. Кстати, ваше имя не
Стивенс, верно? Кажется, я тебя помню, - он прищурил глаза, как будто
хотя ему было трудно вспомнить это воспоминание, - кажется, я помню
скажем, восемь лет назад вас звали не Стивенс».

 Стивенс покраснел.

 «Это имя, под которым я известен сейчас, сэр».

 «Тоже очень хорошее имя, отличное имя», — пробормотал мистер Ридер,
заходя в лифт. «И в конце концов, мы должны постараться забыть
прошлое. И я был бы последним, кто напомнил бы вам о вашем… э-э… несчастье».

Когда он вышел на улицу, к нему подошли двое мужчин, стоявших на
противоположном тротуаре.

 «Они ушли, — сказал мистер Ридер. — Они были в той машине, как я и опасался.
 Необходимо предупредить все станции, особенно городские.
за пределами Лондона, чтобы задержать машину. У вас есть её номер. Вам лучше
присмотреть за этим местом до утра, — сказал он одному из них.

«Хорошо, сэр».

«Я хочу, чтобы вы особенно следили за Эмануэлем и держали его под
наблюдением до завтрашнего утра».

Детектив, оставшийся на дежурстве, ждал с тем философским терпением,
которое является неотъемлемой частью арсенала среднестатистического детектива,
до трёх часов утра; и в этот час, когда на небе занимался рассвет, Эмануэль так и не появился. Стивенс
ушёл с дежурства через полчаса после ухода мистера Ридера. В два часа
В час дня главный официант и ещё трое ушли, и Фернандо запер за ними дверь. Затем, за несколько минут до трёх, появилась приземистая фигура Пьетро, закутанная в тяжёлое пальто, и он тоже запер за собой дверь, исчезнув в направлении Шафтсбери-авеню. В половине четвёртого детектив оставил полицейского следить за домом и позвонил мистеру Ридеру, который остановился в городе.

— Боже мой! — сказал мистер Ридер, выглядевший ещё более нелепо в пижаме, которая была ему немного мала, хотя, к счастью, зрителей его волнения не было. — Вы говорите, не ушёл? Я зайду к вам.

Когда он приехал, было уже светло. Калитка во дворе была открыта на
замок (подъем, так красочно описанный мистером Ридером, был
полностью вымышленным, а порез на его брюках был из-за того, что он
зацепился за острый гвоздь в одном из упаковочных ящиков, которыми был
завален двор), и он поднялся по железной лестнице на третий этаж.

 Окно, через которое он проник внутрь, В тот вечер окно было закрыто и заперто, но мистер Ридер с мастерством профессионального
взломщика отодвинул засов и, открыв окно, влез внутрь.

 Было достаточно светло, чтобы видеть, где он находится.  Он уверенно направился к кабинету Эмануэля.  Дверь была взломана, и не было нужды использовать отмычку.

Эмануэля нигде не было видно, и Ридер вышел, чтобы выслушать отчёт
детектива, который быстро обыскал клуб.

 «Все двери открыты, кроме 13-й, сэр, — сказал он. — Она заперта изнутри. Я открыл замок».

— Попробуйте номер 12, — сказал Ридер. — Туда можно попасть двумя способами: через дверь, которую вы найдёте за занавеской в углу комнаты, и через буфет, который соединён с буфетом в номере 13. Ничего не ломайте, если можете помочь, потому что я не хочу, чтобы о моём визите сюда стало известно.

Он последовал за детективом в № 12, и пришел к выводу об отсутствии
необходимость использования входа стол, на дверь была
разблокирован. Он вышел в № 13; он был в полной темноте.

“Хм!” - сказал мистер Ридер и фыркнул. “Один из вас пойдет вдоль этой стены
и найди выключатель. Будь осторожен, не наступи на что-нибудь.

“ Что там?

“ Думаю, ты найдешь.… однако, включи свет.

Детектив ощупью пробрался вдоль стены, и вскоре его палец
коснулся выключателя, и он повернул его вниз. И тогда они увидели все, что подозревал мистер
Ридер. Поперек стола распростерлась неподвижная фигура -
ужасное зрелище, потому что человек, убивший Эмануэля Легга, воспользовался
кочергой, которая, искореженная и окровавленная, лежала среди обломков редких
стекло и когда-то белоснежная простыня.




 ГЛАВА XXVIII

Не было необходимости вызывать врача, чтобы успокоить полицию. Эмануэль
Легг вышел за пределы сферы своей преступной деятельности.

«Откуда взялась кочерга?» — размышлял мистер Ридер, задумчиво рассматривая оружие. Он взглянул на маленькую каминную полку. Кочерга, щипцы и лопата были целы, и кочерга была тяжелее, чем те, что использовались в гостиных.

Он ловко обыскал карманы мертвеца и в жилете
нашёл маленькую карточку с номером телефона: «Хоршем
98753». Питера. В тот момент это не имело особого значения, и
Ридер положил карточку к другим документам, которые он извлёк из
карманы мертвеца. Потом пришел инспектор, чтобы взять на себя ответственность
случае.

“Там была какая-то борьба, я предполагаю,” сказал мистер ридер. “
Правое запястье, я думаю, вы обнаружите, сломано. Револьвер Легга был
под столом. Он, вероятно, вытащил его, и оно было выбито из
его руки. Я не думаю, что я вам больше понадоблюсь, инспектор.

Он осмотрел главный коридор, когда на телефонном коммутаторе в
хребет Стивенса регистрации дал ему идею. Он соединился с Хоршемом
и, несмотря на ранний час, ему ответили
почти сразу.

“Кто это?” - спросил он.

— Я слуга мистера Кейна, — сказал хриплый голос.

 — О, это Барни? Ваш хозяин уже дома?

 — Нет, сэр. Кто говорит?

 — Это мистер Ридер... Не могли бы вы попросить мисс Кейн подойти к телефону?

 — Её тоже нет. Я всю ночь пытался дозвониться до Джонни Грея, но его слуга сказал, что его нет дома.

 — Где мисс Кейн? — быстро спросил Ридер.

 — Я не знаю, сэр. Кто-то приезжал за ней ночью на машине, и она уехала, оставив дверь открытой. Меня разбудил стук ветра в дверь.

 Мистер Ридер так долго не отвечал, что Барни подумал, что он ушёл.

— Никто не звонил ей вечером? Были ли у неё какие-нибудь
телефонные сообщения?

— Одно, сэр, около десяти часов. Думаю, это был её отец, судя по тому, как она говорила.

Снова долгая пауза, а затем:

— Я сразу же приеду в Хоршем, — сказал мистер Ридер, и Барни успокоился, услышав его приятный, разговорный голос.
хотя, если бы он знал этого человека лучше, он бы понял, что
мистер Ридер был самым обычным человеком, когда был чем-то встревожен.

 Мистер Ридер отодвинул от себя телефон и встал.

Итак, они схватили Марни. Другого объяснения не было. Ужин
вечеринка была организована, чтобы избавиться от людей, которые могли защитить ее.
Куда их увезли?

Он вернулся в кабинет старика, в котором проводился обыск.
сотрудник полиции.

“Я особенно хочу немедленно увидеть любой документ, касающийся мистера
Питер Кейн, - сказал он, - никаких дорожных карт, которые вы можете найти здесь, и
особенно письма, адресованные Эммануил Легг и его сын. Вы знаете,
естественно, что этот офис был взломан? Там должно быть что-то в
форма подсказки”.

Офицер покачал головой.

“Боюсь, мистер Ридер, мы здесь мало что найдем”, - сказал он. “Пока что,
Мне попадались только старые счета и деловые письма, которые вы могли бы
найти в любом офисе”.

Детектив огляделся.

“ Здесь нет сейфа? ” спросил он.

Вся робость и почтительность из его манер исчезли. Он явно был
человеком дела.

— Да, сэр, сейф за этой панелью. Я открою его сегодня утром. Но я не думаю, что Легг оставил бы что-то компрометирующее в доме. Кроме того, его сын уже много лет управляет «Хайлоу». До этого у них был управляющий, который сейчас
отбывает срок. До него, если я правильно помню, тот парень, Феннер, который
сидел в тюрьме за кражу со взломом.

“ Феннер? ” резко переспросил другой. “Я не знал, что он когда-нибудь удалось это
клуб”.

“Он привык, но он поссорился со стариком. У меня есть идея
они были в кувшин вместе”.

Феннер не принадлежал к тому типу людей, которых можно было бы ожидать встретить среди
членов клуба, даже такого престижного, как «Хайлоу»;
но в «Хайлоу» требовалось меньше ума, чем сочувствия к определённому типу клиентов.

Ридер помогал офицеру, доставая содержимое из
ящиков, когда его рука нащупала ручку.

«Эй, что это?» — сказал он и повернул её.

Весь стол слегка сдвинулся, и, потянув за ручку, он открыл дверь, ведущую на
винтовую лестницу.

«Это очень интересно», — сказал он. Он поднялся до верхней
площадки. Очевидно, здесь была дверь, но все его попытки взломать её
приводили к неудаче. Он снова спустился в подвал, и на этот раз к нему
присоединился инспектор, ведущий это дело.

“ Довольно жарко, - заметил мистер Ридер, открывая дверь. “ Я бы сказал,
здесь горит камин.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы обнаружить световые соединения, и когда он это сделал,
он присвистнул. Потому что, лежа рядом с раскаленной докрасна плитой, он увидел
кусок блестящего металла и узнал его. Это был гравера
плиты, и один взгляд сказал ему, что это была готовой плиты от
что ;5 записей может быть распечатана.

Подвал был пуст, и на секунду загадка медной пластины
застала его врасплох.

«Может, мы и не нашли Большой Печатный Станок, но мы точно нашли
Большой гравер, ” сказал он. “Эта пластина была выгравирована где-то наверху”.
Он указал на шахту. “Что она делает здесь, внизу? Конечно!” Он
ликующе хлопнул себя по бедру. “Мне и в голову не приходило, что он прав, но он
всегда прав!”

“Кто?” - спросил офицер.

— Мой старый друг, чья теория заключалась в том, что пластины, с которых печаталась «Слякоть», были выгравированы в непосредственной близости от печи, в которую их можно было засунуть и уничтожить в случае визита полиции. И, конечно же, гравировальный станок находится где-то наверху.
 Но зачем им выбрасывать совершенно новую работу, да ещё и в
время, когда дежурный отсутствовал, выше моего понимания. Если не… Принеси мне топор.
Я хочу осмотреть комнату на крыше.

Пространство было слишком ограничено для полного удара топором, и прошел
почти час, прежде чем, наконец, дверь, ведущая в комнату гравера
, была взломана. Комната была залита солнечным светом, так как окно в крыше
не было закрыто. Острый взгляд Ридера окинул стол одним
взглядом, а затем он посмотрел дальше и отступил на шаг назад. У стены,
растрепанный, в грязи, в смятой белой рубашке, лежал Питер Кейн, и он
спал!

Они подтащили его к стулу, обмыли лицо холодной водой, но даже после этого он долго приходил в себя.

«Его накачали наркотиками: это очевидно», — сказал мистер Ридер и
внимательно осмотрел руки лежащего без сознания мужчины на предмет следов крови. Но, несмотря на то, что они были покрыты ржавчиной и грязью, Ридер не обнаружил ни единого пятна крови, и первые слова, которые произнёс Питер, придя в себя, подтвердили его мнение о том, что он не знал об убийстве.

 «Где Эмануэль?» — сонно спросил он. «Ты его поймал?»

 «Нет, но кто-то его поймал», — мягко сказал Ридер, и Питер пришёл в ужас.
Эта новость заставила Питера Кейна проснуться.

«Убит!» — недоверчиво сказал он. «Вы уверены? Конечно, я схожу с ума, спрашивая вас об этом». Он устало провёл рукой по лбу. «Нет,
я ничего об этом не знаю. Полагаю, вы подозреваете меня, и я не против
сказать вам, что был бы готов убить его, если бы смог его найти».

Он вкратце рассказал, что произошло на ужине.

«Я знал, что меня накачали наркотиками, но на меня они действуют медленно, и единственный
шанс, который у меня был, — притвориться мёртвым. Эмануэль ударил меня в челюсть, и
это стало моим оправданием для того, чтобы выйти. Они вывели меня во двор
и посадил меня в машину первым. Я выскользнул с другой стороны, как только
негр пошёл за Джонни. Там было много старых мешков с цементом,
и я бросил пару на пол, надеясь, что в темноте они примут их за меня.
Затем я лёг среди упаковочных ящиков и стал ждать. Я догадался, что они привели Джонни,
но я был бессилен помочь ему. Когда машина уехала, а Пьетро снова
поднялся наверх, я последовал за ним. Думаю, наркотик подействовал, и если бы
у меня был хоть какой-то здравый смысл, я бы перелез через ворота. Моя первая мысль была
Я подумал, что они могли забрать мой пистолет и оставить его в комнате. Я
попытался открыть дверь, но она была заперта».

«Вы в этом уверены, Питер?»

«Абсолютно уверен».

«Сколько времени прошло после этого?»

«Около получаса. Мне потребовалось столько времени, чтобы подняться по лестнице,
потому что мне пришлось всю дорогу бороться с наркотиком». Я услышал, как кто-то ходит,
и проскользнул в одну из других комнат, а потом услышал, как
опустили и заперли окно. Я не хотел спать, боясь, что меня
обнаружат, но, должно быть, задремал, потому что, когда я проснулся,
Там было темно и холодно, и я не слышал ни звука. Я снова попытался открыть дверь в
комнату номер тринадцать, но не смог. Тогда я пошёл в
кабинет Эмануэля. Я хорошо знаю это место: я бывал там в
старые времена, до того, как Эмануэль попал в тюрьму, и я знал всё о
винтовой лестнице, ведущей на крышу. Я с самого начала подозревал, что
хижина, которую они поставили на крыше, была местом, где печаталась
повестка. Но
здесь я ошибся, потому что, едва войдя в комнату, я увидел, что это мастерская гравёра. На краю стола стояла тарелка
из шахты. Наверное, у меня все еще кружилась голова, потому что я нащупал его. Он
выскользнул у меня из рук, и я услышал лязг, донесшийся откуда-то снизу.
”

“Как вы попали в эту комнату?”

“Дверь была открыта”, - последовал неожиданный ответ. “У меня есть идея, что это
одна из тех дверей, которые можно открывать и закрывать только изнутри
. Настоящая дверь в комнату находится в кабинете Эмануэля.
Это единственный вход и единственный выход как из подвала,
так и из комнаты на крыше. Я не знаю, что произошло после этого. Должно быть, я
легла, потому что к тому времени наркотик уже действовал. Я
чтобы Марни знаю, со мной все в порядке. Она будет волноваться....”

Он понял по выражению лица детектива, то, что заставило его
сердце тонет.

“Марни! С Марни что-нибудь не так? быстро спросил он.

“Я не знаю. Она ушла прошлой ночью - или, скорее, сегодня рано
утром - и с тех пор ее никто не видел”.

Питер слушал, ошеломленный этой новостью. Мистеру Ридеру показалось,
что за эти несколько минут он постарел на десять лет.

«А теперь, Кейн, ты должен рассказать мне всё, что знаешь о Легге», — сказал
Ридер любезно. «Я не сомневаюсь, что Джеффри отвёз её в
большую типографию. Где она находится?»

Питер покачал головой.

“Не имею ни малейшего представления”, - сказал он. “Более ранний slush был напечатан в
этом здании; фактически, он был напечатан в номере 13. Я знаю, что для
давно. Но как дело росло, молодые Легг пришлось искать другой
строительство. Где он нашел это загадка для меня, и для большинства других
люди”.

“Но вы, должно быть, слышали слухи?” настаивал Ридер.

Питер снова покачал головой.

«Помните, что я почти не общаюсь с людьми моей профессии или
бывшей профессии, — сказал он. — Джонни и старый Барни —
единственные мошенники, которых я знаю, не считая семьи Легг. И, конечно, Стивенса».
Конечно, он был в тюрьме десять лет назад. Я потерял связь со всеми остальными, и новости до меня доходили через Барни, хотя большая часть слухов, которые распускает Барни, недостоверна.

 Они связались с Барни по телефону, но он не смог предоставить никакой полезной информации. Всё, что он знал, — это то, что типография предположительно находится где-то на западе.

 «Джонни знает об этом больше, чем я или кто-либо другой». Все мальчики
согласны с этим, ” сказал Барни. “Они многое рассказали ему в ‘boob”.

Оставив Питера возвращаться домой, мистер Ридер позвонил в квартиру Джонни.
Паркер был на ногах. Утром ему сообщили об исчезновении его
хозяина, но у него не было никаких объяснений.

 Он собирался перечислить одежду, которую носил Джонни,
но Ридер нетерпеливо прервал его.

 «Постарайтесь думать о мистере Грее как о человеке, а не как о манекене
портного, — сердито сказал он. — Вы понимаете, что он в очень серьёзной
опасности?»

— Я совсем не беспокоюсь, сэр, — сказал педантичный Паркер. — Мистер Грей был
в новых подтяжках для носков…

На этот раз мистер Ридер забылся.

— Ты чёртов дурак, Паркер, — сказал он.

— Надеюсь, что нет, сэр, — сказал Паркер, провожая его.




 ГЛАВА XXIX

Было пять минут третьего ночи, когда Марни, сидевшая в гостиной в передней части дома, услышала, как перед домом остановился автомобиль. Выйдя в холл, она открыла дверь и, стоя на ступеньке, вгляделась в темноту.

 — Это ты, отец? — спросила она.

Ответа не последовало, и она быстро пошла по садовой дорожке к
калитке. Машина была закрытым купе, и, выглянув из-за калитки,
она увидела, как из машины высунулась рука и поманила её, и услышала шёпот:

“ Не шумите. Зайдите сюда, я хочу с вами поговорить. Я не хочу, чтобы
Барни меня видел.

Сбитая с толку, она подчинилась. Рывком открыв дверцу, она запрыгнула внутрь.
темный салон, рядом с мужчиной за рулем.

“Что это?” - спросила она.

Затем, к ее изумлению, машина тронулась в сторону главной дороги. Очевидно, он сделал круг, прежде чем остановиться.

«В чём дело, отец?» — спросила она.

И тут она услышала тихий смешок, от которого у неё кровь застыла в жилах.

«Иди в заднюю комнату и оставайся там. Если будешь шуметь, я испорчу тебе цвет лица, Марни Легг!»

«Джеффри!» — ахнула она.

Она схватилась за внутреннюю ручку двери и уже наполовину повернула её, когда
он поймал её свободной рукой и швырнул на заднее сиденье
машины.

«Я убью тебя, если ты заставишь меня сделать это снова». В его голосе послышался странный
всхлип боли, и она вспомнила о его ране.

«Куда ты меня везёшь?» — спросила она.

«Я везу тебя к твоему отцу», — последовал неожиданный ответ. «Ты будешь сидеть тихо?» Если ты попытаешься сбежать или позвать на помощь, я
на полной скорости врежусь в первое попавшееся дерево, и мы закончим
это вместе».

От ярости в его голосе она не сомневалась, что он будет носить
свою угрозу в исполнение. Миля за милей машина мчалась вперед, сверкая глазами.
проезжая деревни, замедляя ход на малолюдных улицах
маленьких городков. Было около трех часов, когда они вышли на
улицу городка, и, посмотрев в окно, она увидела серый
фасад и поняла, что находится в Оксфорде.

Через десять минут они проехали город и выехали на главную
западную дорогу. И теперь, впервые за все время, Джеффри Легг стал
общительным.

“Ты никогда не снималась в ‘boob”, не так ли, энджел?" спросил он.

Она не ответила.

— Никогда не была в маленьком птичьем домике с другими канарейками, да?
 Что ж, тебе предстоит это испытать. Я собираюсь посадить тебя в тюрьму, детка. Питер тоже никогда не был в тюрьме, но сегодня вечером он чуть не
испытал это на себе.

 — Я тебе не верю, — сказала она. — Мой отец не нарушал закон.

— Во всяком случае, не в ближайшее время, — согласился Джеффри, ловко прикуривая сигарету одной рукой. — Но его уже ждёт кое-что похуже.

  — Тюрьма? — недоверчиво переспросила она. — Я тебе не верю.
Он столько раз называл меня лжецом».

 Он свернул на боковую дорогу и на четверть часа оставил её в покое, чтобы она могла
подумать.

 «Возможно, тебе будет интересно узнать, что Джонни там, — сказал он. — Милый
малыш Джонни! Самый лёгкий мошенник, который когда-либо попадался, — и на этот раз он
получил пожизненное».

Машина начала спускаться по крутому склону, и, взглянув в забрызганное дождём лобовое стекло, она увидела впереди приземистое тёмное здание.

 — Вот мы и приехали, — сказал он, когда машина остановилась.

 Глядя в окно, она с изумлением увидела, что
он говорил правду. Они были у ворот тюрьмы. Огромные,
чёрные, обитые железом ворота открывались, и машина
проехала под глубокой аркой и остановилась.

«Выходи», — сказал Джефф, и она подчинилась.

Из арки вела узкая чёрная дверь, и, следуя за ней, он
схватил её за руку и втолкнул внутрь. Она находилась в узкой
комнате, стены которой были покрыты пятнами и обесцвеченной
побелкой. Единственной мебелью были большой камин, доверху набитый золой, шаткий стул
и выцветшая доска, привинченная к стене. В
тусклый свет из углеродного лампы она увидела почти неразличимые слова:
“В тюрьме Его Величества, Keytown”, а под ними, ряд за рядом, тесно
установить регламент. Грубоватого вида мужчина мощного телосложения последовал за ней.
она вошла в комнату, которая, очевидно, была сторожкой привратника.

“ Вы приготовили камеру?

“Да, у меня есть”, - сказал мужчина. “Она хочет чего-нибудь поесть?”

“Если она это сделает, то захочет”, - коротко сказал Джефф.

Он снял пальто и повесил его на гвоздь, а затем, с
Джеффри схватил ее за руку, и ее снова повели под арку
Она прошла через небольшой двор, через железные решётчатые ворота и ещё одну дверь. Одинокий огонёк, горевший в кронштейне у двери, показал ей, что она находится в небольшом зале. Вокруг него, на высоте около трёх метров от пола, тянулась галерея, на которую можно было попасть по железной лестнице. Не нужно было спрашивать, что означают эти два ряда чёрных дверей, прорезавших стену. Это были камеры. Она была в тюрьме!

Пока она размышляла, что бы это значило, рядом открылась дверь, и её втолкнули внутрь. Камера была маленькой, пол
из потертого камня, но в одном углу была установлена новая кровать.
Там был умывальник; и, как ей предстояло выяснить, камера
сообщалась с другой, в которой находились каменная ванна и умывальник.

“В камере смертников”, - пояснил Джеффри Легг с наслаждением. “Ты
есть много призраков, чтобы составить вам компанию на вечер, Марни”.

В глубине души она была охвачена паникой, но не показала своего страха,
когда встретилась с ним взглядом.

 «Призрак показался бы мне гораздо менее отвратительным, чем ты, Джеффри Легг», —
сказала она, и он, казалось, был ошеломлён её смелостью.

— У тебя будет и то, и другое, — сказал он, захлопнув за ней дверь и заперев её.

 Камера была освещена тусклым светом, проникавшим через матовое стекло сбоку от двери.  Вскоре, когда её глаза привыкли к полумраку, она смогла осмотреться. Тюрьма, должно быть, была очень старой, потому что в одном месте стены были
совершенно гладкими, вероятно, от прикосновений спины какого-нибудь несчастного
осуждённого, который день за днём ждал часа своей гибели. Она содрогнулась,
когда воображение нарисовало ей душевные муки, которые испытывали эти
четырёхметровые стены.

Встав на кровать, она могла дотянуться до окна. Оно тоже было из
закалённого стекла, вставленного в маленькие ржавые рамы. Некоторые стёкла
были выбиты, но она догадалась, что вид из окна будет не слишком
обнадёживающим, даже если бы она смогла открыть его.

 Ночь была необычайно холодной и сырой для этого времени года, и,
схватив с кровати одеяло, она завернулась в него и села на табурет,
ожидая, пока рассветет.

И вот, сидя так, с невольно закрывшимися от усталости глазами, она услышала
тихий стук. Он доносился сверху, и её сердце замерло от страха.
Она подумала, что, возможно, в камере над ней держат её отца… или
Джонни.

 Забравшись на кровать, она постучала костяшками пальцев по каменному
потолку. Кто-то ответил. Они передавали сообщение азбукой Морзе,
которое она не могла понять. Вскоре стук прекратился. Она
услышала наверху шаги. А затем, случайно взглянув на разбитое
стекло в окне, она увидела, как что-то медленно опускается вниз и исчезает из виду.
Она вскочила, вцепившись в оконное стекло, и увидела кусок чёрного шёлка.
 С трудом дотянувшись до него двумя пальцами, она осторожно потянула его на себя.
через оконное стекло. Она подняла его и, как и предполагала,
обнаружила привязанный к концу клочок бумаги.

 Это была банкнота. В замешательстве она смотрела на неё, пока ей не пришло в голову,
что с другой стороны может быть написано какое-то послание. Следы от карандаша были едва заметны, и она поднесла банкноту как можно ближе к свету.


 — Кто там? Это ты, Питер? Я наверху. Джонни._”


Она подавила крик, который рвался с её губ. И Джонни, и её отец были там. Значит, Джеффри не лгал.

Как она могла ответить? У неё не было карандаша. Потом она увидела, что конец
Хлопок был утяжелен небольшим кусочком карандаша, который можно найти в танцевальной программе. С помощью этого несовершенного средства
она написала ответ и просунула его в окно, а через некоторое время увидела, что он поднят. Джонни был там — и Джонни знал. Она почувствовала странное облегчение от его присутствия, каким бы бессильным он ни был.

Полчаса она ждала у окна, но уже рассвело, и Джонни, очевидно, решил, что продолжать общение слишком опасно.

 Измученная, она легла на кровать, намереваясь не спать, но
Через пять минут она уже крепко спала. Звук поворачивающегося в замке ключа заставил её вскочить на ноги. Это был тот самый мужчина, которого она видела рано утром; он нёс большой поднос с неуклюжей чашкой и блюдцем, шестью ломтиками хлеба с маслом и огромным чайником. Он поставил его на кровать, не найдя другого места, и, не говоря ни слова, вышел. Она посмотрела на маленькие платиновые часы на запястье: было десять часов. Полчаса спустя пришел мужчина и забрал поднос.

“Где я?” - спросила она.

“Ты в ”сиське", - сказал он со спокойным весельем. “Но так лучше
лучше, чем в любой другой "дыре", в которой вы когда-либо были, юная леди. И не пытайтесь
задавать мне вопросы, потому что в этом случае вы не получите вежливого ответа.

В два часа ночи пришла еще одна мука, чуть более вкусно подавать это
время. Казалось, от вида плиты, что Джеффри был
отправлен в Оксфорд на новую услугу специально для ее же пользы. Снова
она попыталась выяснить, что случилось с ее отцом, но безрезультатно.
более удовлетворительного результата.

Тянулся утомительный день; каждая минута казалась часом, каждый час — бесконечным. Снова стемнело, когда закончился последний из визитов
На этот раз это был Джеффри Легг. При виде его лица весь её ужас сменился удивлением. Он был смертельно бледен, его глаза странно горели, а рука, которую он поднёс к губам, дрожала, как будто он страдал от лихорадки.

«Чего ты хочешь?» — спросила она.

«Я хочу тебя, — сказал он надломленным голосом. — Я хочу тебя ради жизни моего отца!»

— Что ты имеешь в виду? — выдохнула она.

 — Питер Кейн убил моего отца прошлой ночью, — сказал он.

 — Ты сумасшедший, — выдохнула она.  — Мой отец здесь — ты сам мне сказал.

 — Я солгал тебе.  Какая разница, что я тебе сказал?  Питер
Кейн сбежал по дороге в Ки-Таун, вернулся в клуб и
убил моего отца!»




 ГЛАВА XXX

Девушка смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

«Это неправда!» — воскликнула она.

«Это неправда, не так ли?» Джеффри почти прокричал эти слова. Он был безумен
от ненависти, от горя, от желания жестоко отомстить. “Я покажу вам,
неправда ли это, миледи. Вы моя жена - вы понимаете
это? Если вы этого не сделаете, вы это сделаете ”.

Он выскочил из камеры, повернувшись, чтобы высказать свои грязные мысли, и тут
дверь за ней захлопнулась, и он вышел из зала в маленькую
дом, который когда-то был резиденцией губернатора, а теперь стал штаб-квартирой «Большого печатника».

Он налил себе изрядную порцию виски и выпил его неразбавленным,
а сопровождавший его человек с любопытством наблюдал за ним.

«Джефф, мне кажется, что пора сматываться. Мы не можем
долго держать здесь этих людей. Они тоже напуганы».

“Они напуганы, не так ли?” - усмехнулся Джеффри Легг. “Я думаю, они были бы еще больше
напуганы, если бы оказались перед судьей и присяжными”.

“Это тот вид паники, которого они стремятся избежать”, - сказал его коллега.
спокойно, лейтенант. “В любом случае, Джефф, мы приближаемся к концу, и он
кажется, что это время для всех здравомыслящих людей, чтобы найти немного
дома на другой стороне воды.”

Легг долго думал, и, когда он заговорил, голос его зазвучал более
спокойствие.

“Пожалуй, вы правы”, - сказал он. “Скажи им, что они могут ясно-ночь”.

Другой мужчина был ошеломлен таким ответом.

“Сегодня вечером?” спросил он. “Ну, я не уверен, что там такая спешка”.

“Скажи им, чтобы убирались сегодня вечером. У них есть столько денег, сколько они хотят. Я
закрываю это место.”

“Кто убил твоего отца?”

“Питер Кейн”, - прорычал Легг. “У меня в руках вся сила.
Полиция его прячет, но убийство совершил он. Они нашли
его утром на территории.

Он немного посидел, угрюмо уставившись на стакан в своей руке.

“Пусть они уйдут сегодня вечером, ” сказал он, “ все до единого. Я скажу им
сам”.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — спросил другой.

Легг кивнул.

— Да, я хочу побыть один. Сегодня вечером я убью двух человек, — процедил он сквозь зубы, — и я убью их как следует.

— Некоторые из этих людей любили Джонни Грея; они были с ним в сговоре,
предложил своему помощнику, но Джеффри остановил его с клятвою.

“Это еще одна причина, они могут убираться”, сказал он, “и они не могут
слишком рано знать”.

Он вскочил на ноги и вышел из комнаты, мужчина ниже
расстояние.

Там были две залы в тюрьму, и это было во вторую, что он
повернулась. Это было ярко освещено. Двери в большинстве камер были сняты, и некоторые из них, очевидно, служили спальнями для полудюжины мужчин, сидевших за столом и игравших в карты. Только в четырёх камерах двери были на месте, потому что за ними
это были изящные печатные станки, которые с утра до ночи
выпускали и нумеровали французские, американские и английские бумажные
деньги. Ни один из мужчин, сидевших за столом или подходивших к дверям своих кабинок, привлечённых необычным внешним видом Легга, не отбывал длительные сроки тюремного заключения по обвинению в подделке документов. Джеффри набирал их так же тщательно, как театральный продюсер набирает свой хор красавиц. Это были люди без дома, без семьи, в основном без надежды; люди, привыкшие к тюремной системе,
и которые нашли в этом новом образе жизни восхитительную вариацию той жизни, к которой они привыкли больше всего.

 Власти считали, что тюрьма в Кейтауне находится в руках синдиката, занимающегося экспериментальной работой весьма сложного характера, и ничто не мешало прокладке силовых кабелей к «лабораториям».  Джефф нашёл самое безопасное убежище в стране, и оно охранялось лучше, чем любое другое, которое он мог бы построить.

Его речь была короткой и по существу.

«Ребята, думаю, пришло время действовать.
о нашем пути домой. У вас у всех достаточно денег, чтобы безбедно прожить
остаток ваших жизней, и я советую вам убраться из страны как можно скорее.
как только сможете. У вас есть паспорта; вы знаете дорогу; и
сейчас нет лучшего времени.

“Ты хочешь сказать, что мы должны отправиться сегодня вечером, Джефф?” - спросил голос.

“ Я имею в виду сегодняшнюю ночь. Я отправлю машину за тобой в Лондон, но тебе придётся
оставить свой багаж, но ты можешь себе это позволить.

«Что ты собираешься делать с фабрикой?»

«Это моё дело», — сказал Джефф.

Предложение не вызвало всеобщего одобрения, но они были в таком восторге
Большого Принтера, который, хоть и возражал, но подчинился. К десяти часам вечера тюрьма опустела, за исключением Джеффри и его
помощника.

«Я не видел, как ушёл Билл Холлисс», — сказал последний, но Джеффри Легг был
слишком занят своими планами, чтобы хоть на мгновение задуматься об этом.

«Может, теперь ты сам увидишь, как уходишь, Дженкинс, — сказал он. — Можешь взять
свой двухместный автомобиль и ехать куда угодно».

— Позвольте мне остаться до утра, — попросил мужчина.

 — Вы уедете сегодня вечером. Иначе какой смысл отсылать других
парней?

 Он закрыл большие ворота перед машиной. Он остался наедине с женой и
с человеком, которого он ненавидел. Теперь он мог мыслить спокойно. Безумие ярости прошло. Он обыскал маленькую кладовую и нашёл то, что искал. Это была прочная верёвка. С ней в руке и с керосиновой лампой в другой он вышел во двор и подошёл к маленькому сараю, пристроенному к стене. Отперев ржавый висячий замок, он распахнул двери. Сарай был пуст; пол был покрыт слоем мусора толщиной в несколько дюймов.
Вернувшись, он нашёл метлу и подмёл пол. С помощью лестницы он забрался на поперечную балку.
Он забрался на крышу и надёжно закрепил один конец верёвки. Спускаясь, он потратил
полчаса на то, чтобы сделать петлю.

Он был в доме смерти. Под его ногами была смертельная ловушка, которая
срабатывала при нажатии на ржавый рычаг. Он хотел провести
эксперимент, но на то, чтобы поднять ловушку, ушло бы много времени. Когда он закончил, его лицо было покрыто потом. Наступила ночь, и вспышка молнии на секунду озарила мрачные
углубления тюремного двора.

 Когда он вошёл в зал, до него донеслось низкое ворчание грома, но
буря в его сердце была сильнее, чем могла дать природа.

Он на цыпочках поднялся по железной лестнице на площадку и, наконец, добрался до дома №.
4 и заколебался. Его враг мог подождать. Снова ползет вниз по лестнице,
его сердце бьется раскатисто, он стоял за дверью
камеру смертников. Ключ дрожал, как он вставил его в замочную скважину. Ни
единого звука не нарушило тишину, когда дверь бесшумно открылась и он
проскользнул в комнату.

 Он подождал, затаив дыхание, не зная, проснулась она или
спит, а затем подкрался к кровати.  Он увидел очертания
фигуры.

— Марни, — хрипло сказал он, нащупывая её лицо.

А потом две руки, словно стальные тиски, схватили его за горло и
отбросили назад.

— Я хочу тебя, Джеффри Легг, — сказал голос — голос Джонни Грея.






Джонни Грей пришёл в себя с сильной головной болью и ощущением удушья, которое, как он обнаружил, было вызвано тем, что его шейный воротник плотно прилегал к шее, несмотря на грубое обращение с ним. Этот факт доставил бы удовольствие Паркеру, но сильно беспокоил того, кто его носил, и через минуту он снял его.
Он сорвал с себя ненавистный ошейник и, пошатываясь, поднялся на ноги.

Комната, в которой он находился, была ему знакома. Это была камера,
и...

Кейтаунская тюрьма! Он вспомнил предупреждение Феннера. Значит, Феннер знал! Кейтаунская
тюрьма, проданная правительством... Джеффри Леггу! Мысль была
нелепой, но почему бы и нет? Торговец лесом купил тюрьму в
Херефордская фирма по организации питания приобрела старую тюрьму на севере
Англии и подавала послеобеденный чай в камерах.

Теперь он понял. Тюрьма Кейтаун была штаб-квартирой «Большой
Принтер. Единственное место в мире, которое полиции и в голову не пришло бы обыскивать, особенно если, как он предполагал, Джеффри Легг придумал какое-нибудь правдоподобное объяснение своему присутствию и присутствию своей компании в этой изолированной части света.

 До него донеслись приглушённые голоса, он услышал стук двери и щелчок замков; и этот звук напомнил ему о событиях вечера. Должно быть, это Питер: они схватили и его. Несмотря на своё замешательство, несмотря на ужасную опасность, в которой, как он знал, он находился, он тихо рассмеялся про себя.

Над его кроватью было окно, в котором едва ли было целое стекло. Но через него нельзя было выбраться. Его осенила мысль, и, наклонившись, он выстучал
сообщение азбукой Морзе на полу. Если это был Питер, он мог его понять. Он
услышал слабый ответный стук и, когда он снова подал сигнал, понял, что тот, кто был в камере внизу, не знал азбуку Морзе. Он порылся в карманах и нашёл крошечный огрызок карандаша,
но не смог найти ни клочка бумаги, кроме пачки пятифунтовых банкнот, которые
его похитители не потрудились убрать. Вот и бумага, и карандаш.
У него был карандаш, но как он мог связаться с тем, кто находился в камере этажом ниже? Вскоре ему в голову пришла идея, и он оторвал лацкан своего смокинга и размотал шёлк. Привязав к концу карандаш, чтобы утяжелить его, он медленно опустил записку, надеясь, хотя это казалось маловероятным, что его сокамерник сможет увидеть бумагу.

К своей радости, он почувствовал толчок, а когда через несколько минут он осторожно
вытащил записку, то обнаружил под своей собственной записку, от которой он побледнел и задрожал.

Марни тут! Он громко застонал от этой мысли. Это было уже слишком светло, чтобы
риск дальнейшего общения. В камере были кувшин с водой и тазик
и этим он унял головную боль; и
когда принесли завтрак, он был готов.

Человек, который принес в лоток был чужд ему, как и
человек, который стоял на страже у двери, с револьвером в руке.

— Что за гениальная идея? — холодно спросил Джонни, сидя на кровати и болтая ногами. — Джефф купил тюрьму, чтобы практиковаться в ней? Разве не дешевле было бы перевалить через Альпы?

“Заткнись, Джонни Грэй,” прорычал мужчина. “Ты будешь жалеть об
себя, прежде чем ты выйдешь отсюда.”

“Кого нет?” - спросил Джонни. “Как Питер?”

“Ты чертовски хорошо знаешь, что Питер сбежал”, - сказал другой, прежде чем он
можешь проверить сам.

“Сбежал!” - сказал обрадовался Джонни. “Ты хочешь сказать, что?”

— Не обращай внимания на то, что я имею в виду, — прорычал мужчина, поняв, что сказал слишком много. — Держи язык за зубами, Грей, и с тобой будут обращаться по-человечески. Если нет, то здесь полно людей, которые превратят Дартмур в рай по сравнению с Кейтауном.

Дверь захлопнулась перед лицом Джонни Грея, но он был так поглощен
новость, которую человек невольно отдается ему, что он должен был силой
сам поесть.

Вскоре после этого пришел мужчина, чтобы забрать поднос.

“ Кстати, как тебя зовут, бо? ” небрежно спросил Джонни. “ Я ненавижу
называть тебя ‘мордашкой’ - это низко.

— Меня зовут Билл, — сказал мужчина, — и тебе тоже не нужно называть меня Биллом.
 Обращайся ко мне «сэр».

 — Ух ты! — восхищённо сказал Джонни. — Ты говоришь как настоящий крутой парень!

 Дверь захлопнулась у него перед носом. У него было время обдумать свои планы. Они забрали его часы и цепочку, его золото.
портсигар и маленький перочинный нож, которые он носил с собой, но эти потери
его нисколько не беспокоили. Его главной заботой было узнать
точный характер тюрьмы Кейтаун. И что он намерен изучать в
при первой же возможности.

Было уже далеко за полдень; он предположил, что было где-то около
около четырех, когда принесли его обед, и он был вполне готов
съесть его, хотя и с некоторым подозрением относился к его возможной принадлежности.

“ В этом нет яда, Билл? — спросил он любезно, принимая хлеб и сыр из рук мужчины.

— Нет нужды травить тебя; мы могли бы уморить тебя голодом, не так ли?
 — сказал другой. — Если бы здесь был Джефф, может, я бы получил нагоняй за то, что дал тебе что-нибудь.

 — Ушёл, значит? Что ж, в тюрьмах приятнее, когда начальника нет. Я прав, Билл? А что ты скажешь на пару сотен настоящих денег?

“За что?” - спросил мужчина, останавливаясь в дверях. “Если ты имеешь в виду, что это за то, что
позволил тебе сбежать, то ты глупая! Ты останешься
здесь, пока Джефф тебя не вылечит.

Весь день Джонни слышал, или, скорее, чувствовал, странное жужжание
звук, доносившийся из какой-то отдаленной части тюрьмы.

— У вас здесь есть электричество, Билл? — спросил он вскользь.

 — Да, есть, — ответил тот. — Это модельная камера, вот что это такое.

 — Не сомневаюсь, — мрачно сказал Джонни. — Вы сегодня включаете электрические обогреватели в моей камере или хотите, чтобы вся энергия шла на
печать?

 Он увидел, как лицо мужчины дернулось.

— Конечно, ты здесь управляешь фабрикой по производству слякоти — это всем известно.
 Послушай моего совета, Билл, — уходи, пока есть возможность. Иначе быки
запихнут тебя в самую настоящую дыру, какую ты только видел.

 Он заметил, что охраннику стало не по себе, и
он стремился закрепить впечатление, которое произвел.

«Джеффри рано или поздно тебя разорит, потому что он прирожденный торгаш. И у него есть деньги, Билл, чтобы уйти, и
автомобили, и самолеты. У тебя этого нет. Тебе придется ходить пешком. И быки затопчут тебя на полпути».

— О, заткнись! — смущённо сказал мужчина, и разговор закончился, как и утром, хлопком двери.


Вскоре в двери камеры открылась маленькая смотровая щель.

 — С чего ты взял, что это типография? — спросил голос Билла.

“ Я ничего об этом не думаю, я знаю, ” решительно сказал Джонни. “Если
захочешь прийти ко мне сегодня вечером, я назову тебе имена всех
работающих здесь, положение каждого пресса и длину
отставания, которое ты получишь”.

Обложка глазком за.

Джеффри был в отъезде; что все было к лучшему. Если он оставался в стороне для
всю ночь.… Он беспокоился о Марни, и ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не нервничать.

 Через час Билл вернулся, и на этот раз он был не один, а с охранником.
Он сам не знал, что делать, но для безопасности продолжал разговор через маленькую решётку в двери.

 «Ты блефуешь, Джонни Грей. У нас здесь есть парень, который был с тобой в сговоре, и он говорит, что ты самый большой обманщик на свете. Ты ничего не знаешь».

 «Я знаю почти всё, — скромно сказал Джонни. — Например, я знаю, что в камере внизу сидит молодая леди». Как у неё дела?»

Мужчина на мгновение растерялся.

«Кто вам сказал?» — с подозрением спросил он. «Здесь больше никого не было,
да?»

«Вообще никого. Это часть моих общих знаний. А теперь послушай, Билл.
Как ты обращаешься с этой леди? И от твоего ответа зависит твоя жизнь.
не забывай об этом.

“С ней все в порядке”, - небрежно сказал Билл. “ Они отвели ей
камеру для приговоренных к смертной казни, с ванной и всем прочим, и нормальной кроватью - не такой, как
твоя. И тебе меня не напугать, Грей.

“ Держу пари, что не смогу, ” сказал Джонни. “ Принеси мне воды.

Но воды не было, и уже стемнело, когда мужчина вернулся. Джонни прислушался у двери; он пришёл один.
  Джонни подтянул штанину и показал подтяжки, которыми гордился Паркер. Но это были не обычные подтяжки.
К внутренней стороне голени была прикреплена небольшая кобура. Автомат, который в ней находился, был меньше четырёх дюймов в длину, но его маленькие
пули с тупым носом были особенно смертоносными.

 Дверь распахнулась, и вошёл Билл.

 «Джефф вернулся…» — начал он, а затем:

 «Заходи, и живо», — сказал Джонни.

Его рука метнулась вперёд, и пистолетная рука тюремщика была прижата к
его боку.

 «Этот пистолет может показаться довольно слабым, но он выбьет квадратный дюйм из
твоего сердца, и этого будет достаточно, чтобы серьёзно навредить тебе до конца твоей
короткой жизни».

Крутанув запястьем, он выхватил револьвер из рук мужчины.


«Садись сюда», — сказал он. «Кто-нибудь есть в коридоре?»

«Ради всего святого, не дай Джеффу тебя увидеть. Он меня убьёт», — взмолился взволнованный пленник.


«Мне бы не хотелось, чтобы он это сделал», — сказал Джонни.

Он выглянул в коридор: там было пусто, и он вернулся к своему
заключённому.

«Встань у стены. Я обыщу тебя с ног до головы».

Его руки быстро, но эффективно обыскивали его. Ключ он положил в
карман, когда заметил рисунок на рубашке.

«Похоже, это ключ-пропуск. А теперь не шуми, Билл, потому что ты
Выпустите меня первым делом утром, и, может быть, я замолвлю за вас словечко на Оксфордском суде присяжных. В вас есть что-то, что мне нравится. Дайте мне простого преступника, и, видит Бог, вы достаточно просты!

 Он вышел из камеры, запер дверь на замок и, держась в тени, быстро пошёл по галерее, пока не добрался до открытой лестницы, ведущей на этаж ниже.

В коридоре никого не было. Очевидно, Билл был единственным тюремщиком. Он
добрался до пола, когда дверь в конце коридора открылась и кто-то вошёл. Он
залёг в одной из ниш
В дверях появились двое мужчин, и один из них, как он догадался, был Джефф. Один, два,
три, четыре — четвёртая дверь с конца. Это была дверь Марни,
прямо под его собственной. Он увидел, как Джеффри остановился, услышал слишком знакомый
скрип замка, и его враг исчез, оставив второго мужчину на страже снаружи.

Если бы Джеффри попытался закрыть за собой дверь, Джонни
выстрелил бы в охранника и принял бы последствия на себя. Но мужчина
отсутствовал всего несколько минут. Когда он вышел, он кричал
бессвязные угрозы, от которых у Джонни Грея волосы встали дыбом.
Но это были всего лишь угрозы.

Дверь в коридор закрылась за Джеффри Леггом, и Джонни быстро направился к номеру
4. Когда дверь открылась, девушка прижалась к стене.

«Не трогай меня!» — закричала она.

«Марни!»

Услышав его голос, она застыла на месте.  В следующую секунду она уже смеялась и плакала в его объятиях.

«Но, Джонни, как ты здесь оказался?..  Где ты был?.. — ты меня не бросишь?


Он успокоил её так, как мог только Джонни Грей.

— Я останусь… Думаю, этот парень вернётся. Если он вернётся, то пожалеет об этом!

И Джеффри вернулся. Когда сильные руки сомкнулись на его горле,
и ненавистный голос его врага прозвучал в его ушах, пророчество Джонни
оправдалось.




 ГЛАВА XXXII

На секунду Легг был парализован яростью и страхом. Затем, в порыве отчаяния, он пнул мужчину, который соскользнул с кровати и держал его. Он услышал возглас, почувствовал, как на секунду ослабли
пальцы, и, выскользнув, как угорь, из хватки, бросился к двери и закрыл её. Он стоял, задыхаясь и хватая ртом воздух, у
двери, пока не услышал, как сталь ударилась о внутреннюю
замочную скважину, и в мгновение ока понял, что Джонни запер дверь на ключ.
Быстро, как молния, он вставил свой ключ обратно в замок и слегка повернул его, чтобы его нельзя было вытащить с другой стороны.

Джонни Грей! Как он туда попал? Он взбежал по лестнице и заколотил в дверь камеры, где, как он думал, находился его пленник.
Ему ответил угрюмый голос.

— Свинья! — взвыл он. — Ты его выпустил! Мерзавец! Ты можешь остаться там и умереть с голоду, чёрт бы тебя побрал!

«Я не отпускал его. Он держал меня. Смотри, Джефф, у него пистолет».

Эта новость ошеломила мужчину. Он обыскал одежду Джонни.
чисто формальный характер, но он думал, что это невозможно
что какое-либо оружие могло быть спрятано.

“Выпустите меня, начальник”, - взмолился заключенный. “У тебя есть ключ”.

Джеффри вспомнил, что в его доме был третий ключ. Возможно, этот
человек мог бы ему пригодиться. Он все еще был слаб после ранения, и ему
понадобится помощь.

“Хорошо, я принесу ключ. Но если ты меня надул…

«Я тебя не надувал, говорю тебе. Он меня задержал…»

Легг вернулся в свою комнату, нашёл ключ и, выпив ещё одну порцию виски, вернулся и освободил своего человека.

“У него и мой пистолет тоже”, - объяснил Билл. “Где все ребята?
Мы скоро с ним рассчитаемся”.

“Они ушли”, - сказал Джеффри.

Каким же дураком он был! Если бы у него хватило ума удержать банду
вместе всего на несколько часов - Но он был в безопасности, если только Джонни не найдет
способ выбраться через окно.

— В моей комнате ты найдёшь пистолет; он лежит в правом верхнем углу
моего стола, — быстро сказал он. — Возьми его и выйди из камеры Джонни — со стороны двора. Если он попытается сбежать, стреляй.
 Потому что, если он сбежит, тебе предстоит долгий путь, мой друг.

В камере огорчённый Джонни Грей сел на кровать девушки, чтобы
обдумать сложившуюся ситуацию.

«Дорогая, здесь будут серьёзные проблемы, и я не хочу, чтобы ты думала иначе», — сказал он. «Я предполагаю, что в этой тюрьме довольно много мужчин, и в таком случае, хотя я, вероятно, и убью двух или трёх из них, в конце концов они убьют меня».

Она сидела рядом с ним, держа его за руку, и пожатие её пальцев
красноречиво свидетельствовало о её вере в него.

«Джонни, дорогой, разве так уж важно, что сейчас происходит? Они не могут
— Мы вошли, а выйти не можем. Сколько времени потребуется, чтобы уморить нас голодом?

Джонни уже обдумывал эту проблему.

— Около трёх дней, — сказал он таким будничным тоном, что она рассмеялась. — Моя единственная надежда, Марни, заключается в том, что твой отец, который, как я тебе говорил, сбежал, может знать об этом месте больше, чем он признаёт.

— Вы что-нибудь об этом знали? — спросила она.

 Он колебался.

 — Да, думаю, знал. Я не был уверен, хотя и был глупцом, что не нашёл это место, как только Феннер предупредил меня о Кейтаунской тюрьме. Эти ребята любят говорить притчами, и тайна для них — как воздух, которым они дышат.
— Кроме того, я был уверен, что Феннер знает, что тюрьма перешла в руки правительства.

 Он внимательно осмотрел решётку на окне, но, не имея инструментов, чтобы взломать её, понял, что сбежать таким образом невозможно.  Когда рано утром он увидел терпеливую фигуру Билла, то осознал всю безнадёжность своего положения.

 — Доброе утро, Уильям. — Я вижу, ты не спишь, — поприветствовал он хмурого
часового, который тут же нырнул в укрытие, размахивая своим
длинноствольным оружием.

“Не смейте показывать свой нос, или я оторву его”, - пригрозил он. “Мы
поймали вас, мистер Грей”.

“ Увы, они поймали тебя, мой бедный Уильям, ” печально сказал Джонни. “ В девять часов здесь будут рабочие.
Ты же не думаешь, что я должен был
позволить себе попасть в подобную ловушку? Конечно, я этого не делал. Я
взвизгнул! Это был мой единственный шанс, Уильям. И _your_ ваш единственный шанс - это
улизнуть при первой возможности и представить доказательства государству. Я
обращаюсь к вам как к другу ”.

“Ты никогда не выйдешь отсюда живым”, - сказал мужчина. “Джефф собирается
тебя вылечить”.

“В самом деле?” вежливо начал заключенный, когда крик заставил его обернуться.

“Джонни!”

Ставень, скрывавший решетку в двери, был откинут, и
дуло браунинга Джеффри просунулось в одно из
отверстий. Когда Джонни упал ничком на кровать, его оглушил
оглушительный звук взрыва. Что-то ударилось о стену, срикошетило
к крыше и упало почти к ногам девушки. Прежде чем он успел выхватить пистолет
, Джонни Грей выстрелил. Зазубренный конец железа показал,
куда попала его пуля.

“Время персифляжа”, - весело сказал Джонни, - прошло. Теперь ты
Я буду сидеть в этом углу, юная леди, и не сдвинусь с места без вашего разрешения. Он указал на стену рядом с дверью, которая обеспечивала идеальное укрытие, и, подтащив табурет, сел рядом с ней. «У Джеффри довольно трудная задача, — сказал он в своей обычной манере. — Он не может сжечь тюрьму, потому что там нечего сжигать. Он не может войти и не может выйти». Если бы он
только на минутку убрал этот чертов ключ…

«Из ванной есть ещё одна дверь, — внезапно сказала она. — Думаю, она ведёт на спортивную площадку. Вы можете её просто увидеть».
маленькое огороженное пространство за окном».

Джонни вошёл в ванную и осмотрел дверь. Повернув голову, он увидел через разбитое стекло десять квадратных метров пространства,
где в былые времена осуждённый заключённый совершал прогулку, скрываясь от глаз своих товарищей. Он попробовал повернуть ключ, и, к его радости, тот повернулся. Ещё минута, и он оказался на маленьком мощеному дворике.

Оглядевшись, он увидел высокие и узкие ворота, которые, казалось, были единственным выходом со двора. А по другую сторону этих ворот стоял Уильям, часовой, хорошо вооружённый и достаточно напуганный
Это было опасно. Сняв ботинки, Джонни подкрался к калитке и прислушался. До него донёсся звук шагов человека, идущего по мощеной дорожке. Наклонившись, он заглянул в замочную скважину и увидел Билла, стоящего к нему спиной на расстоянии примерно шести ярдов. Нельзя было терять время. Он вставил ключ, и калитка открылась прежде, чем человек успел повернуться и увидеть направленный на него револьвер.

— Не кричи, — прошептал Джонни. — Ты либо будешь вести себя тихо, либо умрёшь.
— Отдай мне пистолет, несчастный. Он быстро подошёл к
напуганному преступнику и отобрал у него оружие.

Жестом Джонни указал ему на тренировочную площадку.

 «Заходи и оставайся там», — сказал он и запер дверь. Во второй раз Билл (его настоящее имя, как выяснил Джонни, было Холлисс) оказался в плену.

 Обойдя здание, он подошёл к входу в зал.  Дверь была открыта, и, держа руку на взведённом курке пистолета, а палец на спусковом крючке, Джонни ворвался в здание.

— Руки вверх! — крикнул он.

 Услышав эти слова, Джеффри Легг обернулся.  Раздался грохот, что-то просвистело мимо лица Грея, и он выстрелил дважды.  Но теперь
человек бежал, зигзагами влево и вправо, и Джонни не решался
огонь. Он исчез за дверью в дальнем конце коридора,
захлопнув ее за собой, и Джонни помчался за ним.

Теперь он был во внутреннем дворе, лицом к арке, закрытой решеткой. Как он
появилась в поле зрения, Джеффри исчез через дверь в коттедж-хранителя.
Джонни попытался открыть решётку, но безуспешно, потому что отмычка подходит ко всем замкам, кроме замка на входных воротах тюрьмы. Только этот замок отличается от других, и его можно открыть только ключом, который был для него изготовлен.

Прикрыв дверь сторожки своим пистолетом, Джонни стал ждать и, пока ждал, услышал грохот. Что-то двигалось по центру арки. Прямая линия опускалась всё ниже и ниже. Висячие ворота! Он и забыл, что большинство старых загородных тюрем были оборудованы таким образом. Под прикрытием этой старинной опускной решетки Легг мог сбежать, потому что она закрывала вход в сторожку.

  Он повернулся к девушке.

«Держись подальше от него. Он сбежал, — предупредил он её. — Этот парень ещё не
закончил».

Ворота были открыты. Джеффри надел пальто, которое оставил в
лодж сунул пистолет в карман и открыл большие ворота.
"У него впереди по меньшей мере дюжина часов", - подумал он, ступая на открытое место.
"впереди еще много часов".…

“Пожалуйста, не засовывайте руку в карман, мистер Джеффри”, - произнес чей-то
жалобный голос. “Мне бы очень не хотелось стрелять в ближнего. Это
было бы поступком, совершенно противоречащим моим лучшим чувствам ”.

Джеффри поднял руки как можно выше, потому что мистер Ридер был
не один. Позади него стояли четверо вооружённых полицейских, а конный
кордон выстроился полукругом, отрезая все пути к отступлению.
побег. И самым зловещим из всего этого был пристальный взгляд Питера
Кейна, стоявшего по правую руку от Ридера.




 ГЛАВА XXXIII

Джеффри Легг впервые почувствовал холодное прикосновение наручников.
 Его отвели обратно в сторожку привратника, пока двое полицейских
работали с лебёдкой, поднимавшей висячие ворота.

— Это коп, Крейг, — сказал он, имея в виду грозного инспектора по борьбе с ворами. — Но я расскажу всё, что знаю. Джонни
Грей замешан в этом. Он годами работал на меня. Вы найдёте прессы во втором коридоре, но остальные уже сбежали.
лечу.

“Они все прилетели в полицейский участок в Оксфорде”, - сказал Крейг.
“и они весело распевают свои милые песенки. Оксфорд
полиция забрала их целую машину около одиннадцати часов прошлой ночью.
К сожалению, они не были так готовы пискнуть, как вы.

“Говорю вам, Джонни Грей замешан”.

“О, как ты можешь говорить такие вещи?” сказал потрясенный мистер Ридер. — Я совершенно уверен, что мистер Грей невиновен.

Джеффри посмотрел на него с презрительной усмешкой.

— Вы довольно забавный «занятой». Полагаю, Крейг привёл вас сюда?

— Нет, — пробормотал мистер Ридер, — я пришёл сюда сам.

“Единственное, что я могу сказать о тебе, ” сказал Джеффри Легг, - это то, что
ты умнее старого Голдена, но это мало о чем говорит”.

“ Не очень, ” пробормотал мистер Ридер.

- Но вы недостаточно умны, чтобы знать, что Джонни Грей занимается этим
бизнесом уже много лет.

“Даже когда он был в тюрьме?” - невинно предположил мистер Ридер. “
Возможности довольно ограничены, вам не кажется? Но не будем ссориться, мистер Джеффри.

 Решётка была поднята, и через несколько минут девочка оказалась в объятиях отца.

 — Джонни, ты едва не погиб, — сказал Крейг, пожимая руку мальчику.
— Я слышал, что вы замешаны в этом грязном деле, — сказал он, пожимая руку мужчине, — но я не поверю в это, пока не получу доказательств.

 — Кто убил старину Легга? — спросил Джонни.

 Детектив покачал головой.

 — Мы не знаем. Но Стивенс исчез, а Стивенс был братом Феннера. Я узнал об этом от мистера Ридера, у которого, похоже, есть замечательные
источники информации.

— Вовсе нет, — возразил извиняющимся тоном Ридер. — У меня, конечно, есть
замечательный источник информации, и за это ему нужно отдать должное. Но
я думаю, вы подтвердите моё заявление, Джон, что Стивенс — брат Феннера?

К удивлению Питера, Джонни кивнул.

 «Да, я знал, что они братья, и нет нужды говорить, что их звали не Стивенс и не Феннер. Довольно хорошо известно, что старик выдал Феннера — подставил его на работе на Беркли-сквер, — и, возможно, Стивенс узнал об этом и ждал возможности свести счёты с Эмануэлем. Вы его поймали?»

 «Пока нет», — ответил Крейг.

— Надеюсь, что нет, — сказал Джонни. — Что ты собираешься делать со мной,
Питер?

 Он обнял девушку за плечи, и Питер улыбнулся.

— Полагаю, мне придётся позволить ей выйти за тебя замуж, Джонни, независимо от того, мошенник ты или честный человек. Я хочу, чтобы ты был честен, и я сделаю так, чтобы это того стоило…

 — Это я могу тебе обещать. — Это был мистер Ридер. — И позволь мне извиниться. Я скорее волк в овечьей шкуре, чем овца в волчьей шкуре. На самом деле меня зовут Голден.

— Голден! — ахнул Крейг. — Но я думал, что Голден не в курсе этого
дела?

 — Он не в курсе, и всё же он в курсе, — осторожно объяснил мистер Ридер. — Я отличный офисный работник, — признался он.
его жеманные манеры, совиный взгляд поверх очков, “но очень
равнодушный искатель информации, и хотя, когда мистер Джон Грей
Ридер был назначен вместо меня главным инспектором моего отдела ...

“Эй, остановитесь!” - сказал ошеломленный Крейг. “Джон Грей Ридер? Кто такой
Инспектор Джон Грей Ридер?

Мистер Голден протянул руку в направлении улыбающегося Джонни.

“Джонни! — Ты «занятой»! — сказал озадаченный Питер. — Но ты ведь точно попал в тюрьму?

 — Я точно попал в тюрьму, — сказал Джонни. — Это было единственное место, где я мог узнать что-то о Большом Принтере, и я узнал всё, что хотел.
— Я знаю. Это были трудные два года, но они того стоили, хотя я чуть не потерял единственное в мире, ради чего стоит жить, — сказал он. — Ты должен простить меня, Питер, потому что я шпионил за тобой — хороший шпион не выбирает любимчиков. Я следил за тобой и за каждым твоим приятелем, но больше всего я следил за Марни. И теперь я буду следить за ней ещё много лет!

— Видите ли, — сказал мистер Голден, который, казалось, изо всех сил старался снять с себя любое обвинение в хитрости, — я был всего лишь слушателем, если можно так выразиться, и получал информацию.
о чём Джон сообщил в эфире. Я знал всё об этом браке, и именно я поручил женщине-детективу присматривать за ней в отеле «Чарльтон» — но по указанию Джонни. Вот почему он смог доказать своё алиби, потому что, естественно, та часть полиции, которая его знает, всегда готова доказать алиби другим полицейским, которых по ошибке обвиняют в преступлении».

«Как вы догадались о тюрьме?»

— Феннер пискнул, — сказал мистер Голден, пренебрежительно махнув рукой.
 — Мне не нравится слово «пискнул», но оно довольно выразительное. Да,
Феннер пискнул.

Два счастливых человека вместе ехали домой на машине, которая привезла
Марни в Кейтаун. Местность между Оксфордом и Хоршемом — самая красивая в стране. Дорога проходит через большие аллеи с высокими
деревьями, в которых можно свернуть и скрыться от глаз тех, кто едет по дороге. Джонни притормозил в подходящем месте и направил машину к самой густой части леса. И
Марни, которая сидела со сложенными руками на его стороне, не добивается каких-либо
объяснение для своей неординарностью.

 КОНЕЦ




 ПЕРЕПИСЧИК НОТ ПО

При внесении многих из перечисленных ниже изменений мы обращались к изданию Arrow Books Ltd. (Лондон, 1961).

 Незначительные несоответствия в правописании (например, ванная/bath-room, портсигар/cigarette-case и т. д.) были сохранены.

 Изменения в тексте:

 Откажитесь от использования заглавных букв.

 Добавьте оглавление.

 Расположите две сноски в скобках рядом с текстом.

Исправьте некоторые пары кавычек и пропущенные точки.

Переименуйте вторую главу XXIX в главу XXXII.

[Глава I]

Замените «Марни выходит замуж за майора _Фойда_ из Торонто, и я знаю» на
_Флойда_.

[Глава II]

«вероятно, хрипло _каркнул_ в своей колыбели» на _каркнул_.

[Глава IV]

«Был ли _он_ узнан? По-видимому, нет», на _он_.

[Глава VI]

(«Когда-то у них был клерк по имени _Голдер_») на _Голден_.

[Глава VII]

(«Я могу отправить мистера _Джеффри_ Легга в Дартмурскую тюрьму») к _Джеффри_.

[Глава VIII]

«Паркер, открывший ему дверь, не задавал вопросов». добавить запятую
после _Паркера_.

[Глава X]

(«Спасибо, я бы лучше остался здесь».) добавить запятую после _ты_.

(«_Ты_ меня обманул, грязный вор!») к _Ты_ меня.

«снял пять пенсов, которые швырнул на стол». Удалите одно _на_.

[Глава XI]

(«Если бы вы сказали пять тысяч _фунтов_», — продолжил мистер Ридер)
на _фунты_.

[Глава XII]

«который также принадлежал исключительно _Хайлоу_ и находился в подвале»
на _Хайлоу_.

«почему Эмануэля должны были уважать в _Хайлоу_» на _Хайлоу_.

«Портер, который был большим бывшим бойцом, был нанят» — добавить
запятую после _портера_.

«даже в толерантном обществе _Хайлоу_» — заменить на _Хайлоу_.

[Глава XVI]

(«К моему прискорбию, я знаю», — сказал Питер Кейн _промпты_.) — заменить на _promptly_.

[Глава XIX]

(«О, ты _сумасшедший_, раз так думаешь!») для _сумасшедшего_.

[Глава XXV]

«чтобы вытереть влагу, _которая_ скопилась на линзах» для
_которой_.

[Глава XXXI]

«_Джон_ прислушался у двери; он пришёл один» для _Джонни_.

 [Конец текста]