Хокулеа Путь до Таити. Гл. 37. Возвращение на зелё

37
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕЛЁНЫЕ ГАВАЙИ

«Хокуле'а» и её новая команда могли оставаться на Таити хоть год или два, курсируя по пяти архипелагам Французской Полинезии. Каждое поселение каждого острова   умоляло нас заглянуть к ним в гости. Островитяне хотели посмотреть на каноэ, чествовать нас и особенно встретиться с гавайскими братьями.

На Таити и Раиатеа (единственный другой остров, что мы смогли посетить) кое-кого из гавайцев нашей команды некоторые таитяне признали как давно потерянных родственников. В одном случае родство было бесспорное. Один из руководителей «Таинуи» обнаружил, что он и Джон Круз – совершенно точно родственники. У обоих в предках были члены одной семьи, которые эмигрировали с островов Кука - один на Таити, другой на Гавайи, хотя было это в эпоху парусников, а не океанских каноэ. На Кавику и Сэма Калалау тоже претендовали как на родственников, потомков таитян, уехавших на Гавайи в 19 веке. В случае с Калалау родство было возможно: по семейной легенде их предок-таитянин сошёл на Мауи с китобойного судна. В добавок некоторые молодые неженатые члены нашей команды оказались под пристальным вниманием жизнерадостных таитянских девчат, тоже заинтересованных в установлении разного рода родственных отношений.

Но каноэ должно было возвращаться домой и очень скоро. Мы и так на месяц отставали от расписания. Между тем приближался сезон летних ураганов.  Даже если каноэ уйдёт в море в конце июня, запас времени до начала штормов у него будет опасно мал.

Руководители «Таинуи» тоже с нетерпением ждали нашего отплытия, потому что их ресурсы подходили к концу. Спустя два дня после нашего прибытия они устроили лотерею для сбора средств на наше содержание на Таити и на строительство своего собственного каноэ. Но стоимость проживания нашей большой группы, организация мероприятий по всему Таити и на Раиатеа, обеспечение нас провиантом на обратный путь (по их собственному настоянию) – всё это истощило их ресурсы, не оставив денег на своё  каноэ. (Вернувшись домой, мы с женой, в благодарность за гостеприимство, послали «Таинуи» в подарок каноэ «Налехиа», прибывшее на Таити на борту нефтяного танкера.) И всё же руководители «Таинуи» не жалели о тратах. «Хокуле'а» сослужила такую непредвиденную службу, которую они, будучи настоящими таитянскими патриотами, не могли не оценить.

Как раз в момент нашего прибытия таитяне находились в состоянии ожесточённой борьбы с французской колониальной администрацией за предоставление Французской Полинезии  внутренней автономии.

- И тут, - один из лидеров «Таинуи» сказал мне позднее, - мы увидели на горизонте паруса «Хокуле'и». Это придало нам мужества. Это заставило нас думать о себе как о полинезийцах с гордостью. Это дало нам силы для продолжения борьбы. И вот теперь мы по дороге к автономии.

Он говорил о политических изменениях, начавшихся под давлением массовых демонстраций в Папеэте, – об изменениях в структуре правительства, что включало устранение французского управления и возведение таитянина в должность премьер-министра внутреннего правительства Французской Полинезии. Демонстрация произошла через шесть дней после нашего прибытия, и поэтому лидер «Таинуи» приписывал её успех с последовавшими реформами великолепному входу «Хокуле'и» в бухту Папеэте и её вдохновляющему влиянию на народ Таити.

Руководители «Таинуи» были также довольны, что в обратном путешествии участие примет таитянин.

Согласно старой легенде, один таитянский священник, приплыв однажды на Гавайи, увидел, что местная королевская кровь нуждается в усилении свежей кровью нового вождя. Поэтому он вернулся на Таити и попытался уговорить одного высокородного вождя следующими словами:

Вот стоят каноэ, приди на борт,
Вернись на зелёные Гавайи и живи там,
В земле, найденной в океане,
Что возвысилась среди волн.

Тот, которого просили, отказался от такой чести и послал взамен себя другого высокопоставленного аристократа, который по приезде женился на гавайке из рода вождей, основав таитяно-гавайскую династию.

Человек, попавший на борт «Хокуле'и» от «Таинуи», не был наследным вождём, хотя отец его был избран таковым на острове Раивавае, в 500 милях к югу от Таити, в архипелаге Астрал. Он был молодым профессиональным моряком и его обязанностью было водить каноэ – с помощью инструментов. Из-за отъезда Мау и Льюиса и недееспособности Родо нам пришлось отказаться от завершения навигационного эксперимента.

Двое из вновь набранных гавайцев усилили полную энтузиазма, но неопытную команду. Оба были опытными моряками – именно тот тип людей, которые и должны были быть на каноэ с самого начала. Всем также понравилось, что они были наполовину гавайцы, потому что таким образом получалась полностью полинезийская команда, - если, конечно, закрыть глаза на тот факт, что одна из двух женщин на борту была хаоле. Этого и не замечали – из-за её пола. Гавайские мужчины относятся к мужчинам-хаоле по-другому, чем к женщинам-хаоле, особенно если последние привлекательны и симпатичны, как этoт изящный член экипажа.

После возвращения с Раиатеа дни подготовки к отплытию были полны неизбежных отсрочек и страхов. Однажды ночью кто-то обрубил швартовы у «Меотаи», и судно начало дрейфовать по бухте. К счастью, команда проснулась до того, как их отнесло на рифы. После этого мы установили круглосуточное дежурство на обоих наших судах. Больше ничего плохого не приключилось в последние подготовительные дни, и «Хокуле'а» была готова к отплытию 3 июля, спустя двадцать девять дней после нашего прибытия на Таити. Но, чтобы соответствовать одному из названий нашего катамарана - «Гавайское каноэ имени Двухсотлетия», мы отложили отъезд ещё на один день – для праздника Четвёртое июля.


К тому времени моя жена с детьми уже вернулась на Гавайи, а через несколько дней после отплытия каноэ улетел и я – на Раротонга, главный остров архипелага Кука, куда меня пригласили послушать рассказы о путешествии. Оттуда я полетел в Новую Зеландию - навестить Родо после операции в больнице Окланда и поговорить с университетскими коллегами.

Во время разъездов мне удавалось отслеживать проход «Хокуле'и» на север по информации из разных источников: спутниковые отчёты,  контакты с радиолюбителями и телефонные звонки на Гавайи. Новости были хорошие.Поскольку Таити находится восточнее гавайской долготы, теперь каноэ не нужно было идти на восток, оно могло идти на север под юго-восточными пассатами (вместо того, чтобы врезаться в них, как это пришлось делать нам). «Хокуле'а» шла с хорошей скоростью. В полдень 13 июля, девять дней после отплытия с Таити, каноэ пересекло экватор, пройдя рекордное дневное расстояние в 185 миль (средняя скорость 7,7 узлов). В этот же день команда отметила сорок шестой день рождения Кавики.

Приём, оказанный мне на Раротонга и в Новой Зеландии, взбодрил меня ещё больше. Полинезийцы гордились успешным плаванием каноэ на Таити и надеялись на такое же успешное возвращение его домой.  Вдобавок их чувство юмора внесло в картину путешествия ту ноту, в которой я остро нуждался.

Со всеми этими бедами и проблемами последних полутора лет я практически разучился смеяться. Но раротонганцы нашли наше приключение с палубным домиком братвы гомерически смешным - и очень скоро я стал смеяться вместе с ними. Теперь мысль о кучке мускулистых, самоназванных героев, чахнущих в шалашике, выползающих оттуда исключительно для жалоб на плохое к себе отношение или для обличительных проповедей, казалась смешной.

- То же самое случилось бы, если бы вы взяли нашу молодёжь. Надо идти в глубь островов, где люди всё ещё живут у моря и должны много работать. Вот где можно найти хороших моряков.

С точки зрения раротонганцев, наша ошибка заключалась в том, что мы набрали в команду горожан, без опыта мореходства, без привычки к какой-либо дисциплине,  и ожидали, что они выдержат все испытания долгого, трудного путешествия. Это было правильное замечание и очень серьёзное, проливающее свет на процесс современных изменений в целом и на то, как он лишил полинезийцев их прошлых достоинств.

И тем не менее раротонганцы упустили один трагический момент – как наша попытка через путешествие восстановить культурную гордость, утраченную из-за захвата  Гавайев иностранцами, чуть не кончилась крахом из-за чувств, вызванных этим захватом и продолжающимся доминированием хаоле. Бывшие хозяева Раротонги, новозеландцы, вели себя сравнительно мягко. И что особенно важно, они ушли, оставив Раротонгу и другие острова Кука полинезийцам. Они не испытали на себе в полном объёме, что значит быть американским этническим меньшинством. И они не уловили, что в основе наших бед лежала комбинация из этого гнойника обид на хаоле и неудачного набора в команду неопытных и недисциплинированных людей.

Некоторые профессора в Новой Зеландии восприняли мой рассказ о достижениях путешествия с известной долей скептицизма. Я был согласен с ними, но только до определённого предела. С научной точки зрения, никакой единичный эксперимент не может подтвердить теорию миграций. Но наше путешествие на Таити продемонстрировало способность полинезийских двойных каноэ совершать длительные переходы под углом к встречным пассатам. Оно также показало, как древний неинструментальный метод навигации может провести каноэ через тысячи милей открытого океана.

Наши усилия, возражал я, опровергли тех, кто утверждал, что традиционные каноэ и навигационные методы не были достаточно хороши, чтобы позволить древним полинезийцам целенаправленно обследовать и заселять их островной мир. Я утверждал, что путешествие на Таити сняло с древних полинезийцев клеймо «случайных путешественников», вернув по праву принадлежащее им место среди самых смелых и находчивых мореходов, каких когда-либо видел мир.  Большинство посетивших мои беседы согласились со мной, особенно маори (полинезийский народ Новой Зеландии, в чьих легендах рассказывается, как их далёкие предки открыли и заселили Новую Зеландию, приплыв с далёких Таити и Раиатеа. 


Через день после пересечения экватора «Хокуле'а» попала в зону лёгкой депрессии, замедлившей её продвижение на север. Но второй команде повезло. Они избежали полного штиля и непонятных смен направлений, которые пришлось испытать нам. Их сопровождал ветер, достаточный для стабильного, хоть и замедленного хода, а через несколько дней ветер и вовсе усилился. К 18 июля, через две недели после старта, каноэ уже была далеко к северу от экватора в северо-восточных пассатах. С этого момента плавание пошло быстро. В момент вхождения в сильные и стабильные пассаты каноэ находилось слегка восточнее долготы Таити, что дало возможность взять прямой курс на Гавайи. 

Ко времени моего возвращения в Гонолулу из Новой Зеландии спутниковые фотографии показывали тревожную картину. Из мексиканских вод на запад шёл ранний ураган (названный Диана), траектория которого могла пересечься с курсом «Хокуле'и». Кавике сообщили об урагане по радио с «Меотаи». Капитан решил продолжить плавание, считая, что каноэ может опередить ураган и придёт на Гавайи до того, как шторм настигнет их в пути. Он оказался прав. Ураган снизил скорость, ослаб и в конце концов выродился в умеренную тропическую депрессию, так и не дойдя до ускоряющейся «Хокуле'и».

Остров Гавайи был замечен 24 июля, без одного дня три недели после отплытия с Таити. Следующий день они шли вдоль северных берегов Мауи и Молокаи и могли бы войти в бухту Гонолулу тем же вечером, но комитет по организации встречи попросил Кавику постоять за островом Молокаи до рассвета и прибыть на Оаху к запланированной приветственной церемонии.

На следующее утро каноэ показалось перед Оаху, где его ждала флотилия кораблей, катеров, яхт, катамаранов, гоночных каноэ и даже серферов на досках. Внушительная процессия обогнула Даймонд-Хед (потухший вулкан на южной оконечности острова – Прим.переводчика), прошла вдоль Вайкики до стоянки яхт, где каноэ повернула к берегу, двигаясь медленно по тесному каналу, приветствуемая собравшейся там восторженной толпой.

«Хокуле'а» вернулась, своим триумфальным возвращением продемонстрировав, как великолепно было приспособлено полинезийское двойное каноэ к совершению плаваний между островами, разделёнными тысячами миль голубого океана. Но она вдруг стала маленькой рядом с большими круизными катамаранами и яхтами с высокими мачтами, слишком маленькой для свершения такой миссии – пройти 6000 миль открытого океана. И всё же это была она, слегка потрёпанная, но в такой же хорошей форме, как и три месяца назад. И тут была её улыбающаяся команда, выглядящая одновременно безмерно счастливой и несколько смущённой таким вниманием после почти месячного одиночества в море.

Возвращение «Хокуле'и» было темой разговоров в городе  всю предыдущую неделю. Ежедневные отчёты с «Меотаи», включающие новости, полученные по радио непосредственно с каноэ, оповещали нас не только о быстром его прогрессе, но и о том, что все на борту получали удовольствие от мореходной работы.  Сейчас те, кто смог отпроситься с работы, стояли рядами на берегу, или толпились на яхтах, или смотрели на происходящее по телевизору. Заметна была многотысячная толпа гавайцев, включавшая несколько танцевальных групп в костюмах, которые пришли, чтобы с гордостью встретить своё каноэ и свою команду, возвращающуюся домой.

И всё же, несмотря на всё тепло приветствий, было видно, что Гавайи больше не такая Полинезия, какой является Таити. Встречающих могло быть ошеломляюще больше, если бы губернатор, подобно коллеге с Таити, объявил день прибытия каноэ праздником. Но несмотря на наши просьбы, губернатор не смог приостановить колесо коммерции и правительства ради каноэ. Ещё более красноречивым было отношение к Хоку, которая единственная (кроме Кавики) совершила круговое путешествие на каноэ. Как только «Хокуле'а» вошла в док, чиновники схватили перепуганную собачку и отнесли в металлическую клетку на отсидку четырёхмесячного карантина, как положено по закону. (Через неделю Кавика вызволил Хоку и отправил её на самолёте на Таити, где соответствующие чиновники снова проигнорировали карантинные правила и разрешили собаке-путешественнице воссоединиться с приютившей её таитянской семьёй.) Да, Гавайи тоже далеко уплыли от своих полинезийских корней, стали слишком американскими, слишком современными и не способными отказаться от запретов ради каноэ, как это сделали их южные соседи. Этот контраст потряс меня во время церемонии встречи, и я поймал себя на воспоминании о праздновании месяц назад, когда наше плавание чествовалось в священном храме на острове Раиатеа.