Перекодированные. 2 глава

Пространство дрогнуло, разверзлось и впустило Алекса, став частью его движения. Световые нити Лисеи вспыхнули. Мир ожил.
— Полетели, — она не произнесла это словами, но Алекс услышал.

В следующий миг их тела, или то, что от них осталось, растворились в потоке энергии. Они двигались не шагами, не рывками, а переливами сознания. Воздух подхватил их, увлёк, понёс, стирая границы возможного. Скорость не ощущалась, потому что не существовало сопротивления. Только плавное течение. Алекс вспомнил, как в детстве пытался поймать ладонью солнечный зайчик и удивлялся тому, как воздух скользит сквозь пальцы, не оставляя следов. Теперь он сам стал таким же, частью потока, переливом света.

Вокруг раскрывался мир. Города из живого света, скрученного в движущиеся структуры. Нейросеть, встроенная в ткань материи, улавливала намерения жителей и отвечала им мягким светом, оттенком согласия или предостережения. Башни, которые не стояли на месте, пульсировали и изменялись в ответ на мысли обитателей. Окна были вспышками сознания, мерцающими при взгляде, словно доброе приглашение заглянуть внутрь. Воздушные потоки сплетались, рождая мосты из эфира. Алекс видел, как вихри энергии скручиваются в новые маршруты, спонтанно и плавно рождая переходы, ведущие в места, которые ещё секунду назад не существовали.

Существа, сотканные из вибрации, не двигались в привычном смысле. Они были частью всего движения, частицы которого пересекались и объединялись. Одни исчезали, впитываясь в поток мыслей, другие превращались в сложные узоры, похожие на музыкальные ноты, складывающиеся в переливчатые гармонии. Эти существа не имели постоянных форм. Они скользили сквозь время, меняя облики в зависимости от мгновения, в котором находились. Города здесь не управлялись, они размышляли. Искусственный интеллект был разумом, вплетённым в саму ткань пространства. Города чувствовали, адаптировались, перестраивались по желанию тех, кто в них жил.
— Это не города в твоём понимании, а течения, — Лисея склонила голову, следя за его реакцией. — Мы создаём гармонию.

Они пронеслись мимо переливающегося водопада, потока живой материи, звучащего тысячами оттенков. Энергия перетекала, складываясь в конструкции, подобные мыслям. Алекс видел, как сознания передают друг другу знания без слов, без жестов. Вокруг них росли деревья не из древесины, а из света, искривлённого мыслью. Их ветви не подчинялись привычным законам, они рассыпались в воздухе, словно всполохи туманности, и снова собирались воедино, реагируя на движение эфирных потоков. Листья сворачивались в спирали, переливаясь градиентами серебристого и лазурного. Алекс протянул руку, и одно из деревьев отозвалось. Его ствол зазвучал, как тихий аккорд, вибрация прошла сквозь кончики пальцев, это было приветствие. Он понял, что растения думали и ощущали.

Там, где обычно цвели цветы, возникали всполохи различных оттенков, будто лучи превращались в материю. Одни висели в воздухе, как звёздные капли, другие с каждым дуновением рассыпались в лепестки роз. Эти цветочные существа, если их можно назвать так, жили не корнями, а энергией, поглощая звуки окружающего пространства.
— Здесь не бывает пустоты. Здесь всегда что-то растёт: мысль, вдохновение, звук, цвет, движение. Это мир, который никогда не спит, — Лисея улыбнулась.

Алекс уловил её импульс прежде, чем услышал слова. Её сознание двигалось рядом, взаимодействуя с его, как два течения в одном русле. Они поднялись выше, туда, где небо переливалось слоями данных, пульсируя в такт Вселенной. Пространство мерцало мыслящими потоками, словно размышляя о своём существовании. Время текло во всех направлениях одновременно, позволяя видеть не только прошлое и будущее, но и бесконечные вариации каждого мгновения.

В центре неба парило золотое солнце, пульсируя живым сердцем мира. Его лучи освещали и преобразовывали пространство, пробуждая новые формы мысли. Оно не зависело от орбиты, но присутствовало как неизменная точка отсчёта, связующая их существование. В вышине кружили необычные птицы — потоки сознания, принявшие формы изящных силуэтов. Их крылья оставляли за собой прозрачные, чудесные следы.
— Они хранят воспоминания, — пояснила Лисея, наблюдая за его взглядом в небо. — Летят от одного потока сознания к другому, перенося не слова, а чувства. Они — наши хранители восприятия.

Алекс следил за птицами, растворяющимися в золотом сиянии. Их движение оставляло в пространстве еле заметные следы, словно едва уловимые отголоски давно ушедших мгновений. Здесь реальность не была статичной, она дышала, менялась, множилась, порождая новые переливы.

Лисея была рядом. Алекс взглянул на неё, и в этот миг внутри него ожило нечто древнее, но знакомое, словно пробудившееся из забытых снов. Свет её сущности дрожал, мерцал, следуя ритму пространства. Не просто мерцающий свет, но память, застывшая в сиянии. Алекс замер, ощущая, как странное узнавание прокатывается по сознанию. Он уже видел этот свет в движении огня, в дыхании заката, скользящего по стенам. Было ли это в детстве? В другом мире? Или в жизни, о которой он уже не помнит?
— Я видел тебя раньше? — тихо спросил Алекс, не зная, откуда взялось это чувство, но ощущая, что оно не могло не возникнуть.

Лисея не ответила. Но пространство вокруг них чуть изменилось. Его поток стал мягче, теплее, как дыхание весеннего ветра. Алекс понял, что она ждала, чтобы он сам почувствовал ответ.