Тень карпат трагедия фанатика

 
  ТЕНЬ КАРПАТ: Трагедия фанатика

  Часть I. Зарождение тьмы

  Глава 1. Семена ненависти

**Старый Угринов, Галиция. 1 января 1909 года.**

Новогодняя ночь в галицийском селе выдалась морозной и тихой. В доме греко-католического священника Андрея Бандеры горели свечи, а за столом собралась большая семья. Среди детей выделялся девятилетний Степан — худощавый мальчик с горящими темными глазами.

— Тато, — спросил он на галицийском диалекте, — а правда, что москали хотят нас всех истребить?

Священник Андрей тяжело вздохнул. Он не хотел отравлять детские души ненавистью, но время было жестокое.

— Сынку, — ответил он, — москали считают нас не людьми, а каким-то недоразумением. Они хотят, чтобы мы забыли свою мову, свою веру, стали такими же, как они.

— А мы будем?

— Никогда! — резко ответил отец. — Лучше смерть, чем отречение от своего народа.

Маленький Степан жадно впитывал каждое слово. В его детском сознании уже формировался простой и страшный мир: "мы" и "они", свои и враги, борьба не на жизнь, а на смерть.

— А что если нас будет мало, а их много? — спросил мальчик.

— Тогда мы будем сражаться как наши предки казаки. Один украинец стоит десяти москалей, — отец погладил сына по голове. — Запомни, Степане: нация превыше всего. Нации можно пожертвовать все — семью, друзей, собственную жизнь.

Эти слова западут в душу ребенка на всю жизнь. Позже они обернутся морем крови.

За окном выла январская буря, словно предвещая те бури, которые принесет в мир этот худощавый мальчик с фанатичными глазами.

**Львов. Академическая гимназия. 1922 год.**

Тринадцатилетний Степан Бандера шел по коридорам гимназии с видом человека, несущего тяжкую миссию. Одноклассники его побаивались — не за физическую силу, а за какую-то внутреннюю беспощадность.

— Бандера, — окликнул его учитель истории пан Коваль, — останьтесь после урока.

Степан остался. Учитель долго смотрел на этого странного ученика.

— Степане, вы написали сочинение о Богдане Хмельницком. Но там больше ненависти, чем истории.

— А разве можно любить народ, не ненавидя его врагов? — спросил мальчик.

— Можно и нужно. Ненависть разрушает прежде всего того, кто ненавидит.

— Ненависть — это сила. Она помогает бороться.

— За что бороться, Степане?

— За независимую Украину. За то, чтобы наш народ был хозяином на своей земле.

Учитель вздохнул. Благородная цель, но в устах мальчика она звучала как-то зловеще.

— А что делать с теми, кто против независимости?

— Переубеждать. А если не получится — уничтожать.

Пан Коваль содрогнулся. В четырнадцатилетнем подростке он увидел будущего фанатика.

— Степане, запомните: политика — это искусство возможного. А не уничтожение противников.

— Для нас политика — это борьба за выживание, — холодно ответил Бандера.

**Львов. Подпольная типография. 1928 год.**

Девятнадцатилетний Степан Бандера стоял над печатным станком и правил корректуру нелегальной газеты "Сурма". Вокруг него суетились молодые радикалы из Организации украинских националистов.

— Степане, — сказал его товарищ Ярослав Стецько, — может, смягчим формулировки? А то слишком жестко получается.

Бандера поднял глаза от текста. В них горел фанатичный огонь.

— Жестко? А они с нами как обращаются? Поляки нас угнетают, москали уничтожают, жиды эксплуатируют. И мы должны быть мягкими?

— Но призывы к террору...

— Не к террору, а к справедливому возмездию, — резко прервал Бандера. — Каждый враг украинского народа должен знать: за преступления против нации будет расплата.

Стецько замолчал. Он понимал — спорить с Бандерой бесполезно. Тот уже жил в мире абсолютных истин, где не было места сомнениям.

— А если невинные пострадают?

— Невинных среди врагов не бывает, — холодно ответил Степан. — Кто не с нами, тот против нас.

Эта логика станет основой будущих преступлений.

В типографии было душно от табачного дыма и запаха краски. Но Бандера не замечал неудобств. Он творил новую идеологию — идеологию тотальной ненависти, завернутую в красивые слова о свободе.

**Львов. Тюрьма на Лонцкого. 1936 год.**

Семь лет Степан Бандера провел в польской тюрьме за организацию убийства министра внутренних дел Броневского. Семь лет размышлений, чтения, планирования будущей борьбы.

— Пришло письмо от жены, — сказал тюремщик, подавая конверт.

Бандера взял письмо и прочитал. Жена писала о детях, о трудностях, просила поберечь себя. Но в его глазах не дрогнула ни одна мышца.

— Передай ей, — сказал он тюремщику, — что личное должно отступить перед общественным. Семья — это хорошо, но нация важнее.

— Может, все-таки ответите сами?

— Незачем. У меня есть дело поважнее семейных дел.

Бандера вернулся к чтению. На столе лежали книги по военной стратегии, истории национально-освободительных движений, работы европейских националистов.

Он изучал опыт итальянских фашистов, немецких нацистов, хорватских усташей. Все эти движения объединяло одно — готовность уничтожать во имя "высших" целей.

— Надо быть последовательными, — бормотал он, делая пометки на полях. — Половинчатость — смерть для революции.

В тюремной камере зрела идеология геноцида, прикрытая красивыми словами о национальном освобождении.

**Краков. Штаб-квартира ОУН. 1940 год.**

После освобождения из тюрьмы Бандера быстро захватил лидерство в радикальном крыле ОУН. Теперь он сидел во главе стола в конспиративной квартире и излагал свою программу ближайшим соратникам.

— Товарищи, — говорил он, — начинается новая эпоха. Москали и поляки будут воевать между собой. Это наш шанс.

— А немцы? — спросил Стецько.

— С немцами можно договориться. Пока. Они тоже враги москалей.

— Но они нас считают низшей расой.

— Пока пусть считают. Главное — получить от них оружие и подготовку. А потом посмотрим, кто кого.

Бандера встал и подошел к карте Украины.

— Наша цель — создание независимого украинского государства. Но не либерального, а тоталитарного. Государства одной нации, одной идеологии, одного вождя.

— А национальные меньшинства?

— Тех, кто примет украинскую культуру и присягнет на верность нации, — ассимилируем. Остальных... — он сделал выразительный жест рукой.

— Остальных уничтожим?

— А что еще с ними делать? Русские, поляки, евреи — они никогда не станут настоящими украинцами. Значит, они — чужеродные элементы, которые подлежат удалению.

В комнате повисла тишина. Даже закаленные националисты понимали — их лидер переходит красную черту.

— Степане, — тихо сказал один из соратников, — это же... геноцид.

— Это историческая необходимость, — холодно ответил Бандера. — Украина должна быть украинской. Точка.


  Глава 2. Союз с дьяволом

**Берлин. Штаб абвера. Май 1941 года.**

В кабинете полковника Лахузена царила деловая атмосфера. За столом сидели немецкие офицеры разведки и украинские националисты во главе с Бандерой.

— Герр Бандера, — говорил полковник, — фюрер заинтересован в сотрудничестве с украинскими патриотами. Но на определенных условиях.

— Каких условиях, герр полковник? — вежливо спросил Степан.

— Никакой независимой Украины. Только автономия в составе Рейха. И полное подчинение германской администрации.

Бандера на мгновение сжал кулаки, но быстро взял себя в руки.

— Это временные условия?

— Возможно. Если украинцы докажут свою лояльность.

— Как именно?

— Помогая нам бороться с партизанами, коммунистами, евреями. Ваши люди знают местность, языки, традиции.

— Мы готовы сотрудничать. В интересах борьбы против общего врага — большевизма.

Лахузен улыбнулся. Эти украинские фанатики были именно тем, что нужно Рейху — готовы на все ради призрачной независимости.

— Отлично. Мы предоставим вашим людям оружие, подготовку, финансирование. Взамен вы будете выполнять наши задания.

— Какие именно задания?

— Диверсии в советском тылу, ликвидация коммунистических активистов, очистка территории от нежелательных элементов.

Бандера понимал, что немцы используют его в своих целях. Но он считал, что сам использует их.

— Согласен. Но с одним условием — мы сохраняем право на создание украинского государства при первой возможности.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Лахузен.

Дьявольский договор был заключен. И цену за него заплатят десятки тысяч невинных людей.

**Львов. 30 июня 1941 года.**

Немецкие войска вошли в город утром, а уже к вечеру Бандера провозгласил создание независимого украинского государства. В переполненном зале читался «Акт восстановления Украинской Державы».

— Во имя украинского народа, — торжественно декламировал Ярослав Стецько, — провозглашаю возрождение Украинского Государства!

Зал взорвался овациями. Люди плакали от счастья — наконец-то сбылась вековая мечта о независимости.

Но Бандера стоял рядом со Стецько с каменным лицом. Он знал — это только начало. Самое страшное впереди.

После церемонии к нему подошел эсэсовский офицер.

— Герр Бандера, рейхскомиссар фон Кох крайне недоволен вашей самодеятельностью.

— Мы действуем в рамках договоренностей с абвером.

— Абвер — это одно. А гражданская администрация — другое. Ваше «государство» не признается Рейхом.

— Тогда зачем нам было сотрудничать с вами?

— Чтобы служить Германии. А не играть в политику.

Бандера понял — немцы его обманули. Но отступать было некуда.

— Хорошо. Будем служить. Но по-своему.

**Львов. Тюрьма НКВД. Июль 1941 года.**

Когда отступающие советские войска оставили город, местные жители обнаружили в тюрьмах страшную картину — сотни расстрелянных заключенных.

Бандеровцы немедленно использовали эту трагедию в своих целях.

— Смотрите! — кричал с импровизированной трибуны один из активистов ОУН. — Вот что делают москали с украинцами! Они нас просто уничтожают!

Толпа ревела от ярости. Люди требовали мести.

— А кто помогал НКВД? — продолжал агитатор. — Кто служил в органах? Кто доносил на патриотов?

— Жиды! — кричали из толпы. — Жиды москалям помогали!

— Правильно! Пора рассчитаться с предателями!

То, что произошло дальше, было организованным погромом. Группы националистов вместе с озверевшими от горя людьми рвинулись в еврейские кварталы.

Бандера наблюдал за происходящим с крыши соседнего дома.

— Степане, — подошел к нему Стецько, — может, остановим? Слишком жестоко получается.

— Не остановим, — холодно ответил Бандера. — Пусть знают, что предательство не прощается.

— Но там гибнут невинные люди!

— Невинных среди врагов народа не бывает.

За три дня погрома в Львове погибло более четырех тысяч евреев. Это было только началом.

**Волынь. Село Гута Пеняцка. Февраль 1944 года.**

Зимнее утро выдалось морозным и ясным. В польском селе люди готовились к обычному дню — хозяйничали по дворам, дети играли в снегу.

Никто не заметил, как село окружили отряды УПА под командованием одного из ближайших соратников Бандеры.

— Товарищи, — обратился командир к своим бойцам, — сегодня мы проводим операцию по очистке Волыни от польских элементов.

— А дети? Женщины? — спросил молодой повстанец.

— Дети вырастут поляками. Женщины родят поляков. Никого не оставлять.

— Но это же...

— Это историческая необходимость! — резко прервал командир. — Или мы их, или они нас. Третьего не дано.

То, что произошло в Гута Пеняцке, было кошмаром. Более тысячи человек — мужчин, женщин, детей, стариков — были зверски убиты.

Убивали топорами, косами, ножами. Беременным женщинам вспарывали животы. Детей сажали на колья. Священников распинали на церковных дверях.

Когда весть о резне дошла до Бандеры, он не выказал ни малейшего сожаления.

— Жестокость — это язык, который понимают наши враги, — сказал он соратникам. — Пусть знают: украинская земля будет украинской.

— Степане, но такие методы...

— Эффективные методы. Посмотрите на турок — они же вырезали армян и создали мононациональное государство. Почему мы должны быть хуже?

— Но мировое сообщество...

— Мировое сообщество уважает только силу. А сила измеряется готовностью идти до конца.

  Глава 3. Время жатвы

**Мюнхен. Американская зона оккупации. 1946 год.**

После войны Бандера оказался в американском лагере для перемещенных лиц. Западные союзники рассматривали его как потенциального агента в борьбе против СССР.

— Мистер Бандера, — говорил офицер американской разведки Фрэнк Уиснер, — мы готовы поддержать украинское освободительное движение.

— На каких условиях?

— Полное сотрудничество с нашими службами. Информация о советских планах. Подготовка диверсионных групп.

— А независимость Украины?

— Это стратегическая цель. Но достигать ее нужно постепенно.

Бандера усмехнулся. Опять те же обещания, что и у немцев.

— Мистер Уиснер, вы предлагаете мне то же самое, что предлагали нацисты. Сотрудничество взамен на призрачные перспективы.

— Ситуация изменилась. Теперь мы союзники в борьбе против коммунизма.

— До тех пор, пока это выгодно Америке.

— Мистер Бандера, у вас есть альтернатива?

Альтернативы не было. И Степан снова пошел на сделку с новыми хозяевами мира.

— Хорошо. Будем сотрудничать. Но украинское движение остается независимым.

— Разумеется.

Очередной дьявольский договор был заключен.

**Мюнхен. Квартира Бандеры. 1950 год.**

Бандера жил в небольшой квартире под чужим именем, получая скромное содержание от американцев. Днем он работал в украинской газете, вечерами писал мемуары.

— Степане, — сказала ему жена Ярослава, — может, хватит? Дети растут, нужна нормальная жизнь.

— Нормальная жизнь? — Бандера поднял глаза от рукописи. — А что нормального в том, что Украина под московским игом?

— Но ты же ничего не можешь изменить отсюда!

— Могу. Готовлю новое поколение борцов. Пишу программу будущего освобождения.

— А что, если эта программа снова приведет к кровопролитию?

— Без крови свободу не завоевывают.

— Даже ценой жизни невинных?

Бандера долго молчал, глядя в окно на мирный немецкий город.

— Ярославо, — наконец сказал он, — я не могу остановиться. Слишком много крови на моих руках. Если я признаю, что был неправ, то для чего тогда умирали тысячи людей?

— Может, для того, чтобы ты понял: ненависть не приводит к добру?

— Ненависть — это топливо для борьбы. Без нее нет революции.

— А любовь?

— Любовь к нации включает в себя ненависть к ее врагам.

Жена вздохнула и вышла из комнаты. Она понимала — муж навсегда остался заложником своей идеологии.

**Мюнхен. Улица Крайтмайрштрассе. 15 октября 1959 года.**

Утром 15 октября Степан Бандера вышел из дома и направился в украинский культурный центр. День был солнечный, на улицах много людей.

Он не заметил мужчину, который уже несколько дней следил за ним. Богдан Сташинский, агент КГБ, получил приказ ликвидировать лидера украинских националистов.

— Герр Попель! — окликнул Сташинский Бандеру, обращаясь по фальшивому имени.

Степан обернулся. В лицо ему брызнули ядовитым газом из специального устройства.

Через несколько минут Бандера упал на тротуар. Сердце остановилось от отравления синильной кислотой.

Так закончилась жизнь человека, который хотел освободить свой народ, но принес ему только страдания.

  Эпилог. Проклятое наследство

**Львов. Памятник Бандере. 2010 год.**

На центральной площади Львова торжественно открывали памятник Степану Бандере. Присутствовали официальные лица, ветераны УПА, молодежь с национальными флагами.

— Сегодня мы чествуем героя украинской нации, — говорил с трибуны мэр города. — Человека, который всю жизнь боролся за независимость Украины.

В толпе стояла пожилая женщина — Мария Шимчук, выжившая в волынской резне.

— Героя? — прошептала она. — Этот "герой" убил мою семью...

Рядом с ней молодой парень с восторгом слушал речи.

— Бабушка, это же великий патриот! Боролся против москалей!

— Сынок, он боролся не только против москалей. Он убивал всех — поляков, евреев, украинцев, которые были против него.

— Это советская пропаганда!

— Это я своими глазами видела...

Но юноша уже не слушал. Он жил в мире простых истин, где есть герои и враги, свои и чужие.

История повторялась.

**Варшава. Институт национальной памяти. 2016 год.**

Польский историк Гжегож Мотыка заканчивал работу над книгой о волынской резне. Цифры были страшными: от 80 до 120 тысяч убитых поляков.

— Профессор, — спросил его аспирант, — а зачем нужно ворошить прошлое? Поляки и украинцы теперь союзники против России.

— Затем, чтобы не повторить ошибок, — ответил Мотыка. — Если мы забудем о преступлениях Бандеры, то когда-нибудь появится новый Бандера.

— Но ведь он боролся за независимость своего народа...

— Гитлер тоже боролся за величие своего народа. Благородная цель не оправдывает преступные средства.

— А что вы скажете украинцам, которые считают его героем?

— Что герой не может быть организатором геноцида. Что можно любить свою нацию, не ненавидя другие. Что настоящий патриот объединяет, а не разъединяет людей.

**Киев. 2019 год.**

В центре украинской столицы проходил марш в честь дня рождения Бандеры. Молодые люди несли портреты "героя", скандировали лозунги.

Среди марширующих был студент Андрей Коваленко. Он искренне верил, что чтит память великого патриота.

— Слава Украине! — кричал он.

— Героями слава! — отвечала толпа.

После митинга к Андрею подошел пожилой мужчина — профессор истории Иван Лысяк.

— Молодой человек, а вы знаете, что делал ваш "герой"?

— Конечно! Боролся за независимость Украины!

— А еще он организовывал массовые убийства мирных жителей. Детей, женщин, стариков.

— Это московская пропаганда!

— Нет, это исторические факты. Хотите, покажу документы?

— Не хочу! Бандера — герой, и точка!

Профессор грустно покачал головой. Молодежь снова попадала в ловушку примитивного национализма.

**Мюнхен. Могила Бандеры. 2020 год.**

На Вальдфридхоф, где похоронен Степан Бандера, приехала группа украинских паломников. Они возложили цветы на могилу и стояли в молчании.

— Вечная память герою, — произнес один из них.

— Вечная память, — повторили остальные.

Неподалеку стояла еще одна группа — потомки жертв Волынской резни. Они тоже пришли к могиле, но с другими чувствами.

— Как они могут называть его героем? — спросила пожилая женщина.

— Потому что не знают правды, — ответил ее сын. — Или не хотят знать.

— А что будет дальше?

— Дальше история рассудит. Правда всегда всплывает наверх.

Две группы людей стояли у одной могилы, но жили в разных мирах. В одном мире Бандера был героем, в другом — преступником.

И эта расколотость стала проклятием для всего региона.

**Заключение**

Степан Бандера хотел создать независимую Украину. Но методы, которые он выбрал, привели к трагедии.

Он считал, что цель оправдывает средства. Что ради "высшего блага" можно убивать невинных. Что ненависть — это сила, которая ведет к победе.

Он ошибался. Ненависть порождает только ненависть. Кровь требует крови. Зло, совершенное во имя добра, остается злом.

Украина получила независимость. Но не благодаря Бандере, а вопреки ему. Получила не потому, что кого-то ненавидела, а потому, что хотела жить свободно.

Настоящими героями украинской независимости стали не те, кто убивал во имя нации, а те, кто созидал во имя будущего. Писатели, учители, врачи, инженеры — все те, кто делал украинскую культуру богаче и привлекательнее.

Бандера остался в истории как предупреждение: к чему приводит фанатизм, замаскированный под патриотизм. Как благородная идея национального освобождения может превратиться в идеологию геноцида.

Его жизнь — это трагедия человека, который заблудился в лабиринтах собственной ненависти. Который хотел спасти свой народ, но едва его не погубил.

История Бандеры учит нас: любовь к своей стране не должна превращаться в ненависть к другим народам. Борьба за справедливость не должна становиться войной против человечности. Мечта о свободе не должна оплачиваться кровью невинных.

Каждое поколение должно делать выбор: идти путем созидания или разрушения, любви или ненависти, правды или мифов.

От этого выбора зависит не только судьба наций, но и душа каждого человека.

Степан Бандера сделал свой выбор. И заплатил за него страшную цену — превратился из человека в символ раздора, из патриота в источник проклятий.

Пусть его судьба станет уроком для всех, кто мечтает о лучшем будущем для своего народа:

**Настоящий патриот объединяет, а не разъединяет. 
Настоящий герой защищает невинных, а не убивает их. 
Настоящая любовь к родине не требует ненависти к соседям.**

---

*"Нация превыше всего" — сказал Бандера и принес своему народу бесконечные страдания.*

*"Велика Україна понад усе" — должны сказать его потомки и выбрать путь мира.*

**Конец**

---

**Послесловие автора**

Эта книга — не попытка очернить или обелить историческую личность. Это попытка понять, как благородные порывы могут превращаться в преступления, а патриоты — в фанатиков.

Степан Бандера был сложной фигурой. В нем сочетались искренняя любовь к Украине и слепая ненависть к ее "врагам". Мужество борца и жестокость палача. Политический талант и моральная слепота.

Он жил в жестокое время, когда народы Восточной Европы боролись за выживание. Но время не оправдывает преступлений против человечности.

Сегодня, когда национализм снова поднимает голову в разных частях мира, история Бандеры особенно актуальна. Она напоминает: путь к национальному величию не лежит через унижение других народов.

Украина заслуживает лучших героев, чем Степан Бандера. Героев, которые строили, а не разрушали. Которые объединяли, а не разъединяли. Которые несли миру любовь, а не ненависть.

Только такие герои могут стать основой для подлинного национального возрождения.