Иситнофрет книга первая Принцесса Египта Глава 17

Глава 17

       И вот оно прошло. Длинная занудная церемония подписания свадебного контракта тянулась до бесконечности. Джати гнусаво бубнил, нагоняя страшную скуку на всех. От жары и чрезмерного цветочного запаха люди были почти в обморочном состоянии, а джати будто бы не замечал этого и продолжал медленно-медленно разворачивать церемониальный папирус. Его уже все ненавидели. Потом последовала бесконечная вереница поздравлений и подарков. Каждый стремился раскрыть свой павлиний хвост, произвести впечатление, припасть к ногам фараона и витиевато поздравить молодожёнов. Подарками был заставлен весь пол вокруг сочетающихся.        Наконец это «наказание Ра» закончилось. И начался пир. Яства, музыка и танцовщицы оживили колышущуюся массу полу-заснувшей и обалдевшей толпы гостей. До зажжения лампад чопорная знать, не привыкшая к слишком большим дозам возлияний и кушаний, ещё как-то держала себя в руках. Но после того, как свет масляных светильников заплясал на фресках стен, оживляя их, праздник вошёл  в стадию своего апогея. Вино полилось рекой, кухню чуть не подпалили, в спешке готовя всё новые яства, ибо они исчезали немедленно, показавшись народу. Музыка и танцовщики, обычно такие статичные и помпезные, неистовствовали ритмами и огнемётностью танцев. И только два человека оставались жердо-подобными и неподвижными. Это был Великий и Вечный: можно было подумать, что он не участвует в общем веселее, сохраняя свою царственность и достоинство Фараонов. Но никто и не догадывался, что именно в это время, как назло, разыгралась не на шутку его хроническая боль в деснах. Поэтому он ничего не мог есть, и не двигался по причине невыносимой муки от каждого движения. И вторым изваянием являлась Иситнофрет. Как была каменной на протяжении последних двух дней, так и присутствовала прекрасной статуей на собственной свадьбе. Все воспринимали её поведение, как скромность невесты, по свадебному обычаю. Но нам-то известно чем это было вызвано. Пир шумел и колыхался весельем, а юная женщина, наполненная горечью одиночества и отчаяния, с ощущением каменной стелы внутри, сидела неподвижная и отрешённая от жизни. Она умерла. Кто будет жить дальше вместо неё? Кто будет эта принцесса, которая будет продолжать жизнь вместо Иситнофрет? Близких ей людей на этой свадьбе не было: брат и отец - в земле мёртвых; рабыне-няне не было места на празднике высших существ; только подруга, которая по приглашению спасённой ею царицы, находилась в этом зале, и та пряталась где-то за колоннами, не имея возможности подступиться к молодожёнам.
       Неожиданно перед взором Иситнофрет предстал старший брат Мернептаха Хаэмуас тридцатилетний верховный жрец Птаха, самый молодой из всех, когда-либо носивших этот титул. Всеми почитаемый и любимый, он был один из претендентов на корону.  Иситнофрет всегда с уважением относилась к нему. В детстве, когда Моисей брал её с собой на охоту или плавать по реке, зачастую вместе с Мернептахом их сопровождали оба старших брата царевича: Хаэмуас и Рамсес. Трое родных братьев были близки. Ранняя смерть их матери Иситнофрет-Великой сплотила их, и частые военные компании вместе с отцом воспитали в них чувство бережного отношения друг к другу. Мернептах оставил военную карьеру недавно, по его просьбе отец произвёл его в писцы. Рамсес всё ещё руководил частью войск отца и часто вместо него отправлялся, то на подавление восстания, то на смирение наглых вылазок разношёрстных племён в империи. А вот Хаэмуас, отличавшийся от всех своей не по годам рассудительностью и мудрым отношением ко многим вопросам, бросил военную карьеру ещё совсем молодым. В пятилетнем возрасте он впервые участвовал в походе на Нубию вместе с отцом. Понасмотревшись ужасов войны, он не смог принять смысла этого кровавого месива. Его Ка отторгал этот вид укрепления государства за счёт такой страшной смерти людей с обоих сторон. Хаэмуас так и не принял теорию доблестной смерти в сражении. Его здравый смысл подсказывал, что человек может добиться большего на благо государства будучи живым, будь то раб или сын фараона. Ему хватило того, что он увидел собственными глазами, как погиб его старший сводный брат Амонхерхопшеф, первенец и наследник отца. Амонхер был кумиром маленького Хаэ, как звала его мать. Эта смерть потрясла его и отодвинула идею быть великим полководцем далеко за приделы его мечтаний. Что-то стало происходить в его светлой голове, и в неполных одиннадцать лет он сообщил отцу, что бы тот больше не ожидал от своего сына Хаэмуаса ратных подвигов, он оставляет кровавую карьеру, так и сказал: «кровавую карьеру». Хаэмуас принял сан жреца-послушника бога Птаха. Отцу понравился выбор сына. В небывалые сроки, за какие-то девять лет, царевич стал верховным жрецом Птаха. Таким назначением Рамзес Второй пытался усилить мемфисское жречество Птаха, чтобы уравновесить непомерную мощь фиванской жреческой иерархии Амона, которое слишко гордо держало свою голову и претендовало на фактическое управление страной, попирая правами фараона. Сын вёл очень осторожную и мудрую политику, хотя к тому времени его лет было всего двадцать. Хаэмуас быстро завоевал уважение жречества, и своим авторитетом постепенно уравновесил эти, казалось бы не равные силы.
      Иситнофрет не ожидала, что кто-то интересуется её персоной, в этом круговороте шумного празднества. Она словно очнулась ото сна, когда верховный жрец подошёл и обратился к ней:
- Я рад приветствовать новую сестру и носительницу имени моей матери, столь недостающей мне. - Хаэмуас с достоинством и почтительностью поклонился. Его голос был мягок и вкрадчив. Неожиданный покой проник в сердце Иситнофрет. Она ничего не нашлась сказать, её глаза расширились в изумлении, губы, дрогнув, так и не открылись для ответа.
- Великая богиня Исида порадовала нас всех таким подарком, соединив вас с моим братом. Я считаю, что нам вас не хватало. - Иситнофрет попыталась подняться со своего трона, но верховный жрец мягко и с уважением остановил её. - Ваше высочество, вам не надо вставать, я уже счастлив, что ваши взоры направлены на меня. Я буду денно и нощно молить Птаха за ваше благополучие.; Наконец-то статуя заговорила:
- Принц, я не имею слов, что бы ответить на ваше столь чудное приветствие. Это мне вы выказали величайшую честь, обратившись. Великий Ра дал вам своё сердце и Птах, во истину, должен очень гордиться, что у него есть такой мудрый и великий служитель, как вы.
- Ваше высочество, не превышайте моих достоинств, они не выше ваших. Просто, когда боги пишут папирус жизни, они знают нас за долго до нашего появления и не допускают ни каких случайностей. Вы и я не случайны здесь.  И сегодня мы разворачиваем и читаем этот папирус.
 Иситнофрет мягко улыбнулась, вспомнив, что Бентришур постоянно так говорит. Но из уст этого человека эти слова прозвучали совсем по-другому, без краски таинственности, но со вселяющей уверенность правдой:
- Ну, вот вы , наконец, улыбнулись. Рад.
- Слова, что вы сказали о папирусе постоянно повторяет моя подруга, жрица Исиды.
- Она мудра, ваша подруга
- Да. Это та, которая вернула к жизни мою царицу.
- Слышал. Исида - величайшая из богинь! Дочери её несут с честью имя своей покровительницы. Держитесь таких друзей. Боги дают нам их не зря. На нашем пути по этому миру друзья - глаза и уши богов. Их руками боги дают нам своё благословение. И я хочу предложить вам свою дружбу. Я верю, что этим самым выполню свой долг перед богами.
- О, великий жрец, разве достойна я такого подарка от богов?
- Вы любимица Исиды, даже ваше имя этому подтверждение.
- Исида меня ... - она хотела сказать «предала», но не решилась трогать этот вопрос в этой обстановке и среди этих людей. Она только потупила взор и отвернулась, почти плача.
- О, дитя, я вижу - ваше Ка в смятении. Что за кручина поворачивает ваше лицо от меня? - она пыталась, что-то промычать, но остановилась, что бы не разрыдаться сейчас при всех. Чуткий и тактичный жрец Хаэмуас, видя состояние девушки, промолвил. - Я прошу у вас прощение за столь неосторожное вторжение. Впредь я буду более аккуратен. - Иситнофрет качнула головой, слова застряли в глотке, как кляп во рту. - Я буду ждать вас всегда у себя в храме в Мемфисе. - жрец Птаха с уважением поклонился и отошёл от Иситнофрет.
    Эту сцену внимательно наблюдал фараон. Его трон стоял на возвышении в нише, в нескольких локтях от тронов сына и его невесты. Мернептаха не было на месте, веселился с братьями, может поэтому Хаэмуас подошёл к Иситнофрет, что бы поговорить с ней наедине. Прозорливый старик понимал почему невеста столь нелюдима. В отличии от многих, его интересовала её персона. Он подозвал слугу и приказал подвести невестку к себе. Превозмогая боль он заговорил с ней:
- Ты вовсе не рада, о дочь Исиды! Этот свадебный контракт жжёт твои руки? Значит мой сын ослеплён твоей красотой и оглушён стуком своего сердца, но  твоё он не слышит. - Глупо было притворяться, что всё прекрасно. Иситнофрет не сомневалась в прозорливости Рамзеса.
- Ваше величество, Амон Ра даровал вам видеть сердцем, то что не видят глаза. Вы правы, я не была вовлечена в планы, ни Исиды, ни её величества Великой царицы Меритамон, и тем более вашего сына. Точнее : эти планы со мной не согласовали. - Опять глаза девушки коварно выдали её смятение навернувшимися слезами. 
- Тебе не стоит роптать, дочь моя. Прими день этот, как благословение богов, оставь печаль за порогом его. Великий Ра вернётся завтра, что бы осветить твоё лицо днём новой жизни. Не противься богам. Слезы прожгут твоё сердце, ты же не дай им разжечь огонь противления в нём. Убеди свои глаза сменить слезу на улыбку. Ты принцесса теперь и должна учиться жить не для себя и не по своему благоволению. Муж твой и господин не должен утяжелять своё сердце твоею печалью. - Правитель Верхнего и Нижнего Нила говорил со своей невесткой без малейшей доли холодной назидательности. Он звучал сострадательно и мягко. Иситнофрет не ожидала от Великого такого обращения. Это было скорее наставление отца, чем назидание повелителя.
- Я безмерно благодарю вас, о величайший из фараонов - девушка низко приклонилась перед ним, не скрывая своё восхищение. - Я положила ваши слова в своё сердце и буду ориентироваться на них, как на путеводную звезду в безбрежном море.
- Дитя, ты учишься быстро. Я начинаю понимать почему мой ветреный сын остановил свой взор на тебе. Ты несёшь то, что может уравновесить его и дать моей стране хорошего слугу. Я даю тебе моё благословение и будь достойной дочерью семьи фараона.
- А я обещаю, что буду вам преданной дочерью. ;
    Фараон в знак своего одобрения положил руку на сердце и отпустил невестку жестом. Боль досаждала и гнала его в свои покои. Он покидал пир с успокоенным сердцем. Ему нравилась эта девочка, и он будет присматривать за ней. Вертопрах Мернептах наконец-то ощутит крепкую почву под ногами, вместо ила своего сумасбродства. Эта девочка сможет натянуть его поводья и управлять его шальной колесницей. Только бы Ра помог ей и Исида была с ней. Рамзес удалился без прощаний, указав жестом своему наместнику джати не поднимать шуму