Егерь 2

                Часть первая.

  С этим человеком мне не довелось встретиться, мне об нем только рассказывали, но Вселенная связала наши Судьбы незримой нитью. Конечно хотелось бы познакомиться с ним, но тогда, во второй половине 80-х, геологию уже начали разрушать и наши пути так и не пересеклись.

  Но обо всем по порядку.
  Я – начальник вездеходного отряда геофизической партии, занимавшейся разграничением территорий на перспективные и мало перспективные для обнаружения месторождений алмазов. Мы – первопроходцы. Найдя перспективные территории, мы передавали их под заверку (более детальные исследования, включая бурение по сети) и продолжали заниматься своим делом. Другие открывали месторождения на оконтуренных нами территориях, получали госпремии, награды, значки первооткрывателей, персональные пенсии и прочее, а мы, мы просто работали, не обращая внимания на эту несправедливость.
  В тот год мой отряд работал как раз на оконтуривании такой перспективной на обнаружение полезных ископаемых территории. Дело в том, что за предыдущие годы работ, я разработал технологии, позволяющие определять соотношения проводимости исследуемого разреза на соседних точках наблюдения. Иными словами – понимать, что на этой точке наблюдения сопротивление пород больше или меньше, чем на предыдущей. Это позволяло, в рамках одного полевого сезона, установить границы перспективной на обнаружение полезных ископаемых зоны, и оперативно, не дожидаясь сложной и продолжительной обработки полученных данных, передать ее под заверку – как правило, бурение.
  Мой отряд выполнял работы всего в нескольких десятках километров от города Мирный в Западной Якутии. Другие отряды нашей опытно-методической партии, переброска которых с точки наблюдения на точку осуществлялась с помощью вертолетов МИ-8, работали по всей территории Западной Якутии.
Один их наших отрядов был заброшен в заполярье, в бассейн реки Оленек и был высажен недалеко от базы местного егеря. Естественно, что вскоре состоялось и знакомство – егерь пришел посмотреть кого это принесло в его владения. Понаблюдав, как быстро и слаженно гости обустроили свое временное жилье, егерь пригласил всех в гости. После магических слов: «Бражка поспела и можно попробовать», сопротивление было сломлено и все отправились за ним.

  У егеря был, пусть небольшой, но добротный бревенчатый дом, который язык не повернется назвать зимовьем. Рядом крутилось несколько лаек местной якутской породы. Пара лаек обращала на себя внимание – они чинно сидели, никак не реагируя на появление гостей.
  После короткого знакомства, скрепленного рюмкой бражки, егерь посетовал, что мяса нет и ему нечем как следует угостить дорогих гостей. Но узнав, что ребята давно не ели свежего мяса и питаются тушенкой, да ито в сильно ограниченных количествах, вдруг улыбнулся, подмигнут и заявил, что мясо он сейчас организует. Все недоуменно переглянулись – как это – организует? Он улыбнулся – собачек отправлю, приведут. Такое заявление не могло не вызвать интереса и все стали наблюдать за его действиями.

  Отрезав от буханки два ломтя хлеба, намазал их маслом, посыпал сахаром и вышел на порог. Присев на крылечко и положив угощение рядом, он подозвал к себе именно тех, обративших на себя внимание лаек и стал им что-то объяснять на своем языке. Все с интересом наблюдали за ним из глубины избушки, чтобы не помешать. Егерь оглянулся на зрителей и перешел на русский: «Мне нужен сохатый» – для понимания, он приложил ладони с растопыренными пальцами к голове… Собачки внимательно наблюдали за ним. Потом, после нескольких повторений, заерзали на месте и слегка заскулили. Убедившись, что они поняли чего от них хотят, егерь отдал им лакомство, дождался пока они соберут последние крошки и махнул рукой в направлении тайги – пошли! Собачки бросились в указанном направлении.
  Все вернулись к застолью. Через некоторое время издалека послышался лай. Егерь вышел на крыльцо, послушал, – «Не, то белку лают, ее в этом году много». Все вернулись в дом. Опять послышался лай. Егерь вышел на крыльцо, послушал – это сокджой (северный олень), я им про сохатого говорил, сейчас бросят… Лай стих. Все слушали его пояснения с легким недоверием – для нас лай ничем не отличался… К следующему лаю он прислушивался чуть дольше, поворачивая голову то одним ухом в направлении лая, то другим. «Это в районе каменной гряды… Соболь. Первый в этом году. Надо будет сходить, проверить». Услышав следующий лай, он засуетился: «Нашли таки! Теперь слушать надо. Неси все на крыльцо».
  Лай стал быстро удаляться и затих. «Сильно пошел. Молодой бык, однако. Ничего. Помотают и развернут», –  сообщил егерь.

  Естественно, разговор крутился вокруг его работы, охоты. Спросили и о браконьерах – часто ли появляются здесь, в сотнях километров за полярным кругом? «Своих то всех знаем. С ними нет больших проблем. Да и большого урона они не нанесут. От нужды браконьерят. Да и не бьют больше, чем им самим нужно. А вот с залетными беда». Лицо егеря потемнело и он погрузился в какие-то свои мысли. «С этими серьезно бороться надо, – продолжил он, – да достать их трудно. Все большие начальники со связями. С вертолетов охотятся. Загонят сохатого или хозяина (медведя) в воду, подсядут, расстреляют как в тире – никакого шанса зверю не дают. С хозяина шкуру, желчь заберут, с сохатого ноздри, камус, реже – печень, рога. Могут немного мяса взять, а почти вся туша остается на месте. За пару часов могут 3-4 зверя загубить впустую». Он опять погрузился в свои мысли. «И не подойти к ним близко – когда зверя ищут, просматривают, чтобы никого рядом не было. Я как-то заметил таких с горы, побежал к ним, но они улетели… Когда увидел, что они наделали, злой стал, стрелял по вертолету. Не сбил. Наверное не попал – далеко было, метров 800, однако». Он помолчал и продолжил: «Вертолет машина хорошая и нужная – припас подвезти, раненного или больного вывезти, опять же вам, геологам помогает… Но те, кто ей управляет, людьми должны быть, а не подонками. Такие не только зверя, тайгу, но и людей не жалеют – стреляют по егерям, которые к ним подходят. Не… На таких охота должна быть разрешена! И без всяких лицензий! Чтоб другим неповадно было». Он отхлебнул из кружки и продолжил: «Когда ваш вертолет услышал, ну, думаю, принесла нелегкая! Но вертолет шел ровно, с небольшим отклонением туда-сюда, явно отыскивая место для посадки. Но проверить надо – вот и пошел к вам. Когда увидел, как споро вы обустраиваетесь, понял – геологи. Ну и хорошо. Хоть развлечете немного – скучновато тут одному, только с собачками и поговорить можно, но они молчат в ответ».

  Вдруг он насторожился, прислушался, – ведут! Мы тоже прислушались. Сначала лишь на уровне ощущений, а затем все явственнее, стал слышен приближающийся лай. «Собираться надо!» Егерь принес большой лист толстого полиэтилена, несколько баулов (мешок из толстого брезента с завязкой сверху и с лямками для переноски), большое ведро и эмалированную кружку, – «Заберете с собой после выстрела. Не шуметь, не курить, огня не разводить. Найдете нас по тропочке». Он взял ружье, патроны и быстрым, упругим, бесшумным шагом ушел по указанной тропочке.
  Все присели на крыльце. Лай, чуть отклоняясь влево-вправо, приближался ведя добычу к встрече с охотником.
  Через некоторое время лай стал яростнее и раздавался с одного места метрах в двухстах от нас. Грянул выстрел. Собрав приготовленное егерем, все, сгорая от любопытства, отправились по указанной тропе.
  Тропа вывела на поляну метров 80 в диаметре, в центре которой лежала туша сохатого. Рядом сидел охотник и, тяжело дыша, но с радостным блеском в глазах, лежали собачки.

  Мы помогли охотнику перетащить тушу зверя на расстеленный лист полиэтилена и он споро снял с него шкуру – ни одна капля крови не должна упасть на землю! Иначе сохатого сюда потом и трактором не затянешь. Вскрыв брюшину и отвалив внутренности в сторону, он кружкой вычерпал кровь в большой бак, принесенный нами. «Я по печени стрелил. Вся кровь в брюшине остается и мясо чистое. Потом колбасы наделаю» – ответил на немой вопрос охотник. Он, быстро орудуя не большим, острым как бритва ножом с большой деревянной рукояткой, разделал тушу на большие куски и стал складывать их в баулы. «На ледник несите! Только каждый своим путем идите, нечего тут тропы топтать!» – распорядился он. Все заозирались и он махнул рукой в сторону небольшого бугра на краю поляны.
  В бугре оказалась небольшая, как в охотничьих зимовьях, дверь, запертая на два засова и подпертая вбитым в землю ломиком. «Чтоб росомахи не пакостили. Шибко пакостливый и умный зверь», – пояснил егерь. За дверью была вырубленная в мерзлоте пещерка с припасами, куда и сложили принесенное мясо.
  Вернувшись к полиэтилену, охотник рассортировал внутренности – это заберем с собой, а это оставим собачкам полакомиться. Они тут все приберут.

  Через несколько дней, закончив работу, мы улетели на следующую точку увозя с собой память об этом необычном, неординарном и очень добрым, но непримиримым с несправедливостью человеком.

                Часть вторая.

  Полевой сезон закончен, все отряды собрались на базе в поселке МУАД в 30 км от города Мирный. Отобрали оборудование и аппаратуру, которое надо отправить в Иркутск для обслуживания и ремонта, остальное переписали и заскладировали. Все «лишние» отправлены «на материк», а на базе остались лишь постоянно проживающие здесь работники, начальник партии и я, начальник вездеходного отряда.
  Груз для погрузки на спецрейс самолета АН-24 в Иркутск упакован, самолет заказан. Осталось несколько свободных дней.

  В этом году необычная для Севера, теплая и солнечная осень. Хотя уже октябрь, дневные температуры нередко превышают +10 градусов, ночи – умеренно прохладные с небольшим минусом. Все местное население занято зимними заготовками – сбором ягод. В этом году хороший урожай клюквы и брусники.
  Вернувшись из города, начальник партии сообщил, что вертолетчики просят свозить их за брусникой – они знают хорошие места километрах в 30 от базы. Что мне надо подготовить вездеход (гусеничный плавающий транспортер ГАЗ-71) к выезду.
На следующий день, к вечеру, на базу прибыла группа вертолетчиков – командиры экипажей во главе с командиром эскадрильи. Мне отметили на карте куда надо ехать и я занялся разработкой маршрута. В целом путь казался не сложным, но по пути надо было перебраться через речушку, что в этих местах могло оказаться непростым делом. Впрочем, волков бояться – в лес не ходить, на месте подумаем, найдем варианты.

  Рано утром, после вечерних возлияний, все были слегка заторможенными… Я попросил загрузить в вездеход приготовленное оборудование и инструменты – кувалду, ломы, лопаты, звенья гусеницы, кусок фала, трос, цепи для вытаскивателя и прочее. Заканчивая подготовку вездехода, я слышал, что что-то в салон загрузили, но как потом оказалось, не все… И почему я лично не проверил?! Люди, привыкшие летать, не знают, что значит ползать, не понимают последствий, к которым может привести отсутствие необходимого оборудования.
  Перед выездом я спросил: «Карабин брать?» Все дружно ответили: «Да». Я пояснил: «Если хотите увидеть зверя, тогда брать не надо…». Все переглянулись: «Тогда не бери...» На том и порешили, забрались в вездеход и тронулись в путь.

  Километрах в 15 от базы на мари заметили пасущегося сокжоя – северного оленя. Я потихоньку, чтобы не спугнуть, подъехал к нему на дистанцию примерно 100 метров. Начальник эскадрильи достал ружье, зарядил пулей, прицелился и выстрелил… Олень поднял голову, посмотрел в нашу сторону и спокойно продолжил пастись. После второго выстрела он опять посмотрел на нас и спокойно ушел в кусты, от греха подальше. На стрелка посыпались насмешки, впрочем, беззлобные.
  Вот и речка, через которую надо переправиться. Не простая. Как и  многие речушки в этих районах, ширина чуть больше длины вездехода, но с почти вертикальн6ыми берегами и глубиной, не позволяющей зацепиться за дно. То есть вылазить на берег придется с состояния «на плаву» и без разгона. Для человека, никогда не участвовавшего в таких переправах, она не казалась серьезной – ведь это вездеход, он везде пройдет. Но мы, с начальником партии, понимали, что могут быть проблемы.

  Я проверил пальцы на гусеницах, некоторые требовалось подбить. И тут оказалось, что кувалду, ломы и, главное, цепи для вытаскивателя не загрузили! По хорошему надо разворачиваться и ехать домой, что называется «не солоно хлебавши». Но после короткого, но бурного обсуждения, решили, что надо рискнуть, тем более, что мой начальник «напел» им про мой колоссальный опыт управления вездеходом. Решили, что если не получится, они останутся охранять вездеход, а я с кем-то в паре схожу на базу (20 км!) за вторым вездеходом.
  Положение осложнялось тем, что помимо профиля самой речки, она протекала в ложбинке, то есть у нее были, пусть небольшие, но не очень пологие берега. Я минут 30 поискал место переправы, нашел место с относительно пологим выходом на противоположном берегу и решился.

  Зашел немного под углом к речке, используя инерцию спуска сразу зацепился левой гусеницей за противоположный берег, подождал пока течение довернет вездеход почти перпендикулярно к берегу и пополз вверх. В самом верху берегового откоса я почувствовал, что вездеход сейчас буксанет… Мне было понятно, что тогда он сядет на брюхо и тогда даже сползти обратно в речку будет проблемой.
  Я застопорил вездеход, заглушил двигатель и вылез осмотреться. Вертолетчики бурно стали предлагать подтолкнуть вездеход… Это гусеничную машину весом 3,5 тонны вверх по крутому склону? Богатыри однако.
  Между днищем вездехода и грунтом оставались считанные сантиметры… Да. Буксовать смерти подобно. Эх! Были бы ломы с кувалдой или цепи вытаскивателя – вышел бы спокойно, но их нет… После моего короткого объяснения, вертолетчики поняли к чему может привести их безответственное отношение к моему поручению. Да и я хорош – поручил и не проверил исполнение!

  Я вновь залез в кабину, снял люк моторного отсека, выдернул центральный провод из тромблера, сбросил тормоз и одновременно включил стартер… Вездеход медленно пополз вверх. Лишь бы стартер не сгорел! Но все обошлось. Вертолетчики, не знакомые с таким приемом, только удивленно мотали головами, а мы были готовы продолжить путь.