Рассказ Постель

                Постель



     Утро за окнами медленно становилось всё явственнее. Сначала робкий свет посерел на подоконнике, затем как бы лёг на край простыни, залив щеку Вегнера, и окончательно скрылся в складках подушки. Он лежал неподвижно, с открытыми глазами, не решаясь подняться. Простыня была смята, словно после шторма. Она сохранила форму её тела — невидимую, но пугающе живую. Аромат её волос и страстного тела пропитал матрас. Но всё — кажется, зря. Без неё в комнате установилась бездушная пустота.
Он провёл рукой по простыне.
    — Постель не убрана ещё… — произнёс он вслух, и голос его эхом коснулся стен.
    Ещё недавно она была здесь… А теперь — одна пустота. Нет слов, молчание… и простыня, на которой он был распят.
    Вегнер ощущал, что всё его тело ныло — не от сна, а от воспоминаний. Усталость была не физическая, а… любовная. Каждая клетка вспоминала касание Марии, каждое дыхание отзывалось её именем.
    Из кухни донёсся слабый скрип: холодильник ожил, заурчал и замолчал. Как будто тоже почувствовал, что сегодня не будет завтрака. Сегодня не будет привычной чашки кофе, сваренной ею — с горчинкой, без сахара.
    Он прошёлся босым по холодному полу и остановился у окна. Там, внизу, просыпался город: кто-то выгуливал собаку, дети — нарядно одетые — бежали в школу, соседка-старушка, как обычно, кормила голубей. Мир продолжал дышать в своём привычном ритме. Только он казался бездыханным — скорее, выдохшим.
    — Мария… — позвал он почти беззвучно.
    Воспоминание о ней ворвалось внезапно. Их последний вечер. Её радостное настроение. Слова, недосказанность слов. То, как она отвернулась, на секунду задержалась в дверях — будто надеялась, что он всё-таки скажет: «Останься». Но он молчал. Гордый, упрямый… глупый.
    Дверной замок щёлкнул в памяти — подобно выстрелу…
    Он вернулся в спальню. Простыня по-прежнему лежала волной. И в этой волне — обрывки их страсти, дыхания и трепетных слёз. Теперь — одна пустота...
    Он лёг на спину и просто смотрел в потолок. В его голове крутились вопросы.
    — Почему ты ушла, Мария?
    Голос её, будто из далёкого сна, вдруг ожил рядом:
    — Потому что ты перестал быть со мной. Был рядом… но не со мной. Ты всё время ждал послесловия, а я была частью изысканного стихотворения о любви. Его новым прочтением и вдохновением…
    Он приподнялся, вслушиваясь, будто голос был реальным.
    — Ты была огнём… — произнёс он. — А я захотел вечность. Не осознавая, что огонь живёт лишь мгновения…
    Он снова прикрыл глаза и подумал:
    — Постель… Нет послесловия… — сказал он почти поэтически. — Одни эмоции… от любви…
    Стук в дверь прервал тишину. Он не двинулся. Мир будто застыл в ожидании. Но за дверью — никого. Только записка, аккуратно прикрепленная к косяку: «Ты спал. Я не хотела будить. Когда поймёшь что любовь — не воспоминание, а жизнь, — найди меня».
    Он держал бумажку в дрожащих пальцах, словно она была живой. Постель… теплом безмолвия струится… но нету визави… пока.

                xxx

    Мария сидела в кафе у окна, склонившись над чашкой эспрессо. За окном шумел день, расцветали майские тополя, распространяя вокруг свой романтически назойливый пух. Люди куда-то спешили, ловили такси, перебегали улицу. Только она не спешила. В её мире время словно замерло.
Она вспомнила содержимое записки: «Ты спал. Я не хотела будить…» Она запомнила это утро до последнего движения: как солнце, едва пробравшись в комнату, осветило его лицо — будто хотело сказать: «Смотри. Вот он, твой мужчина. Всё ещё твой».
    Уже в который раз за утро она вспомнила оставленную постель: «Постель… Нет послесловия… Она коснулась подушки, провела по простыне ладонью. Её место — ещё тёплое. Но не от любви. От тела. А тело без души — это уже не встреча. Это — прощание. Одни эмоции от любви…»
    — Ты ведь был рядом, — прошептала она, глядя в чашку. — Но никогда — полностью. Ты прятался даже в любви. Как будто боялся отдаться ей…
Она вспоминала, как он молчал после их близости. Не потому, что не было слов. А потому, что чувствовал: если скажет что-то не то — нарушит магию ожидания. Как же она ждала его слов! Одного взгляда. Взгляда, обрамлённого надеждой. Он не смог просто сказать: «Я с тобой».
    «Постель… Теплом безмолвия струится…Но нету визави…»
    Она грустно улыбнулась, как умеют только женщины, у которых сердце ещё пульсирует надеждой, но разум уже простился. Мария посмотрела на город. Перед глазами всплыли слова, адресованные Вегнеру: «Когда ты вспомнишь, что любовь — не воспоминание, а жизнь…»

                Эпилог

    Прошло несколько дней. Они оба — в разных точках города. Не звонят. Не пишут. Не пытаются вернуться. Но каждое утро начинается с одной и той же мыслью:
    «Она/он ещё во мне».

    И еще эти стихи, что врезались в память и не дают покоя им обоим:

                Постель… Нет послесловия…         
                Одни эмоции от любви.         
                Постель… Теплом безмолвия         
                Струится… Но нету визави…

    Осталась только тишина. И она — тоже о любви...

 

30 мая 2025 г.
Ереван