Вечерние прогулки

      Нет, наверное, ничего более приятного, чем вспоминать былое… Почему ?
 Видимо потому, что у каждого это былое -  своё, доброе и светлое, даже если жизнь порой  и  подкидывает нам  трагические случаи.
 Но очевидно, человек так устроен, что он в каждой неудаче видит  будущий  свой успех.
 И надеется на лучшее.
 Это, правда, не относится к пессимистам. Но я – оптимист, а иначе как жить…
        Помнится, вечерами, иногда папа с мамой тихо и как-то незаметно собирались и исчезали  после ужина, не предупредив бабушку. Она только всплескивала руками, когда за ними щёлкала входная дверь и что-то  негромко бормотала себе под нос.
    Я вечерами любил посидеть с  интересной книжкой  в кресле близ дедушкиного шкафа,  потому что домашнее задание   успевал приготовить обычно ещё в школе, но  поведение родителей меня интриговало. Я тогда уже перешёл в третий класс.
   Обычно они любили уходить осенью или зимой, когда рано темнеет и совершенно ничего не видно на улице.
    Пара уличных фонарей со скрипом болталась у автобусной остановки и с балкона можно было пронаблюдать, если, например, кто-то из «наших» садился в автобус. Но на остановке никого из «своих»  не было.
  Значит, они уходят в другую сторону, - подумал я.  «Другой стороной» могла быть дорожка, уходящая  меж  близлежащих домов к реке, кроме того  наискосок по двору можно было попасть к булочной, находившейся в соседнем доме нашего «квадрата»,  затем, пройдя мимо  булочной  вы попадали на соседнюю улицу, где жил папин друг, скульптор дядя Витя Куров, которого я постоянно видел в мастерской…
     Нет…не похоже. В слякоть, гулять на реке?
    Ходить к дяде Вите в гости, когда видишься каждый день ?
   Возвращавшиеся  примерно через час родители имели весьма довольный и оживленный вид, с мороза потирая руки, тихонько смеялись чему-то своему, глаза их  ярко блестели.
    Интересно всё же, куда же они пропадают?
Самое  удивительное, что наша бабушка, эта «совесть» семьи, вела себя совершенно спокойно, не ворчала как обычно, не задавала никаких вопросов, будто ничего и не случилось…
    Все садились пить чай, а потом  меня в половине десятого  отправляли спать, чтобы утром рано не опоздать в школу.
   Но вот, как-то раз, снедаемый любопытством, я спросил у готовящихся исчезнуть родителей, не возьмут ли они меня с собой прогуляться. Они переглянулись и папа
сказал:
- Знаешь, тебе еще рановато… потом как-нибудь  ещё сходим, ладно ?
 И они ушли, оставив меня в ещё большем недоумении.
 Спрашивать  у бабушки? Да она просто не скажет или придумает что-нибудь обидное, знаю я её характер.  А потом вообще голову сломаешь, что же это за тайна такая…
   Да, ведь есть ещё одна дорожка через наш «квадрат», и она выводит на большую улицу, где через   квартал находится большой магазин. Быть может, «мои» ходят туда?   
    Магазин работал до десяти вечера и, казалось, все сходилось… но, возвращаясь родители никогда ничего не приносили, если только вдруг  бабушка не просила их купить что-нибудь к чаю…  вот загадка!
   Прошёл почти год и однажды папа сам предложил мне прогуляться с ними вечером.
Я быстро собрался, но бабушка заворчала:
  - Куда вы тащите ребёнка, он же ещё маленький, да и замёрзнет на улице, вы же там стоять будете, а ему холодно станет …
    И вот мы, наконец, на улице.
    Медленно идёт пушистый снег, мерцают сквозь него редкие фонари. На улице мало прохожих. Нам навстречу  надвигаются фары автобуса и вот, пофыркивая, он проходит мимо, с ритмичным чавканьем  разбрасывая вокруг комья   грязного снега на сторонящихся  людей. А у меня такое волшебное предчувствие сказки, словно я ещё совсем маленький и сейчас поведут на ёлку, скажут самые лучшие слова, погладят по головке, подарят самые желанные подарки…
   Мы идём дальше, и действительно, приближаемся к гастроному. Но в него не идем, а заходим за него… и здесь я вижу расшифровку ожидаемой волшебной картины.
 Сзади магазина  незаметно притулился пивной ларёк.  Я сто раз проходил около этого места, но днём, и никогда не обращал на него внимания. Это -  небольшая  палаточка с  изнутри освещённым окошком. Из окошка виднеется толстая  румяная тётка, как на картинах Кустодиева, слышится плеск  струй  наливаемого пива и звон пустых кружек.      Вся палатка окаймлена подставками на уровне моих детских  глаз.
   На эти импровизированные столики и ставят кружки с жёлтым на просвет пивом. Тут же стоят несколько  заснеженных солонок. Выпивающие берут соль и, сделав глоток, мажут  ей край кружки. Соль пристаёт к краю белым налётом и далее  мужчины продолжают наслаждаться  уже  приправленным солью напитком. Продолжается  тихий снегопад сквозь фигуры людей, неспешно  беседующих  в снежной пелене, вокруг царит  непередаваемый запах свежего пива, волнующий мои ноздри. Это запах настоящей, взрослой жизни, в которую, как я начинаю понимать, меня сейчас вводят мои дорогие  и любимые родители.
    Мы  оказываемся  в конце небольшой очереди к  заветному светящемуся окошку.
    Здесь можно услышать разные тихие разговоры-исповеди, например, о нелюбимой тёще, о неблагодарных детях, о сволочном начальнике, почти не понятные мне анекдоты, возникающие  во всеобщей вдруг наступающей тишине с обязательным понимающим хмыканьем слушающих в конце.
 Вот она - взрослая жизнь, о которой я столько читал…
    Подходит наша очередь, и я с удивлением узнаю, что пиво можно подогревать. Толстая тетка подаёт папе две кружки, он отставляет их на пару минут в сторону, пока следующий за нами мужчина в тёмном пальто расплачивается. Затем кружки доливаются и  мы отходим в сторонку. Папа достаёт, словно из рукава, небольшую воблу, мама чистит её, и мне дают  кусочек   вкуснейшей  рыбьей икры. Тени людей  на фоне палатки мельтешат, сплетаясь в фантасмагорический узор, снег падает прямо внутрь кружек, люди пьют пиво прямо с этим снегом и никто  даже не кашляет.
- А мне можно попробовать? – неожиданно слышу я собственный охрипший голос. Мои глаза находятся как раз на уровне стоящих кружек. Я вижу крупно-крупно светлые пузырьки воздуха, живыми струйками  весело поднимающиеся к поверхности.
-Замёрзнешь!?- говорит папа.
-Да ещё и рано ему – слышу я мамин голос, но в нём нет укоризны, есть только какая-то смешинка, именно задорная смешинка, а не насмешка.
 -  Ладно, пусть попробует - отвечает ей папа. – из твоей, подогретой…
И мне…дают сделать глоточек…
Маленький глоточек чуть тёплого пива, совсем-совсем не холодного. Пива, о котором я столько слышал от старших мальчиков во дворе, вечно хвастающих, что они пьют его наравне со взрослыми, и столько раз видел  как  выпивают  его всякие ковбои в кино.
    Этот вкус самого простого  жигулевского навсегда запомнился мне с детства. Когда папа и мама ещё были вместе и не ругались. Все это случится потом, через год, но эти минуты, этот вкус пива, это счастье быть вместе, запомнилось навсегда.
Я потянулся и попросил ещё глоток.
Папа заулыбался во всю.
- Смотри, сын, опьянеешь, бабушка нас  домой не пустит. (Он всегда меня называл сыном в ответственные минуты, только я это понял много позже) . Но все же ещё глотнуть мне дали…
…………………………………………………………………………………………………..
    Не помню, как мы шли обратно. Снег кружился огромными хлопьями, и казалось, закрывал всё и  вся, мама и папа шли, взявшись за руки, как дети в школе.
Я бегал вокруг них, забрасывая их снежками и мне было так хорошо!
    Когда мы возвратились домой, бабушка стала меня подозрительно обнюхивать, но папа только посмеивался. Глаза мои сияли, и я тоже вместе с ним одними глазами смеялся над бабушкой.

    Родители мои через год расстались. Мне  тогда только недавно исполнилось одиннадцать лет. На день свадьбы летом папа пришёл домой  днём совсем  пьяный, с громадным букетом. Язык у него заплетался, мне стало очень обидно и жалко его, он пытался сказать что-то про маму. Но получалось что-то вроде:
- Ну, вот, вот её нет, а здесь  ждут её «длизкие блузья»…
   Мамы дома не было. Как я потом узнал, они подали на развод. Бабушка придирчиво
выспрашивала меня, с кем я останусь, если они разведутся.
    Папа в последний год сильно пил,  приходя домой, ругался с мамой и бабушкой, хотел что-то доказать. Я не понимал их разговоров, лежал и рыдал в подушку. Выходить во двор к ребятам мне было стыдно, стыдно за папу, который в своём безудержном пьянстве и обиде на маму, казалось, готов был смести полмира.
    Взрослая жизнь ещё не коснулась тогда меня в полной мере. Позже многое стало понятным. Папа и мама разошлись, создав новые семьи, и всю жизнь так и любили друг друга по-прежнему, но не смогли простить взаимных обид.
 Я это много раз слышал от каждого из них.
 А мне так бы хотелось  вернуть им  те вечерние прогулки, и счастье тех далёких моих детских лет.

 (из книги "Недетские рассказы")