Костёр

               Моим друзьям -  Александру Костину – Коше,               
               и Геннадию Комарову – Геше – посвящается


     Считается и говорится  в народе – «смерть забирает самых лучших».
    Кто лучший - решать не мне, но  о своих друзьях, которых, увы! давно уже нет на этой стороне земли, хочу немного вам рассказать.
    Когда нам с мамой, наконец, дали двадцатиметровку в коммуналке и мы кое-как первый раз там переночевали, то на следующий день я  пошёл «обозревать окрестности».
  Вот тогда я и  познакомился с ребятами, с которыми продружил всю их жизнь, даже когда мы стали взрослыми и виделись не часто.
 Я считал себя совсем взрослым, учился в шестом классе и  мог теперь  относительно ни от кого не зависеть. Теперь можно было, несмотря на не совсем приятных по характеру бабушек-соседей, нормально готовить уроки, куда-то поставить любимый велосипед,  не думая о громкости играть на пианино  или просто иногда пригласить к себе друзей-приятелей, которые всегда сразу  появляются у любого, как только вы чуть-чуть обживётесь на новом месте.
   Погода  в тот вечер была поганая, дул противный осенний ветер, и я, обойдя все вокруг, совсем уже было хотел пойти домой, не найдя никого, кто в такой промозглый вечер  нашёл бы  в себе смелость и желание прогуливаться по окрестностям.
  Решив ещё раз на всякий случай обойти дом, я вдруг увидел на углу сквера между первым и вторым корпусом какой-то огонёк. Он светился тускло, потому, наверное, что его просто заливало  неутихающим дождём. Около костерка суетились нахохленные неясные фигуры, и мне захотелось подойти поближе. Ребята пытались сохранить огонь всеми способами. Они носились по скверику, изыскивая в его укромных уголках щепочки, веточки, бумажки, которые могли бы поддержать пламя. Я подошёл ещё ближе. Один, худой, в коротковатой тёмной куртке, особенно суетился,  и лицо его становилось все более озабоченным по мере угасания костра. Второй, полноватый не по годам, похожий  по  движениям на мультяшного Винни- Пуха или даже  на Карлсона, раздувал огонь,  наклонившись к самой земле, но костёр не хотел гореть и  только чадил, дымил, заливаемый потоками с неба.
    Я посмотрел вверх. Костёр  был устроен на самом краю сквера, и дождь с ветвей громадного тополя скатывался прямо  на него. Ребята были настолько заняты процессом, что даже не заметили меня. Или всячески делали вид, что не замечают.  Я остановился сзади, на тротуаре дома. На мне был тоненький плащик, но все же он немного спасал от дождя.
- А вы не хотите перенести ваш костёр под дерево, где не течёт так сильно.? – довольно громко крикнул я.
Они обернулись. Худой, презрительно оценив  и мою худобу с головы до ног, сплюнул сквозь зубы и отвернулся, полноватый же ответил, прекратив безнадёжное раздувание:
- А ты, если такой умный, лучше бы помог нам, а то ходят тут всякие…а потом костры пропадают…
    Щёки его уже были закопчены сажей,  глаза слезились от дыма. Вытирая слезы тыльной стороной руки, он ещё больше размазывал сажу по лицу и выглядел всё смешнее.
 - Нет, я - пожалуйста, если примете – ответил я.
   Мне было не понятно, зачем в такую погоду около дома  надо было разводить костёр, но я теперь очень хотел это узнать. Ребята на вид были младше меня. И если это  такая игра, то где же её смысл?
   Я отправился по аллейке вглубь сквера.
- Да не ходи туда, мы там уже все обсмотрели - крикнул мне вслед худой.
   Но я продолжил свой путь. Почти у входа в суд,  располагавшийся в первом корпусе, стояли несколько скамеек, кругом поливало дождём, но рядом со скамейками я ещё днём, возвращаясь из школы, заметил урны. Быть может и неприлично лазать по урнам, но если её перевернуть, то можно было обозреть всё её  грязное содержимое, не прикасаясь к нему руками. Я подсмотрел однажды, как это делает дворник  и решил повторить его манипуляции.
    Железная урна оказалась тяжёлой, и, перевернув, я  её не удержал. Крышка покатилась с грохотом, но пробегавшие мимо прохожие, спасавшиеся от дождя, не обращали на это  никакого внимания. Моему взору открылось много всякой дряни, но я нашёл и то, что искал – почти сухую газету…
 Сзади подошли ребята.
-Чего ты там накопал?  О-го, га-зетка!! – и «Карлсон», выхватив газету прямо из - под моих рук, бегом устремился к костру.
-Э, как тебя, не разжигай там снова, все равно зальёт…
И я  побежал за ним.
Он пыхтел впереди, но за пятьдесят метров мне удалось его догнать.
На месте костра едва тлели несколько угольков, выживших под дождём.
- Подожди, как тебя зовут?
- Это Геша, Генка –ответил за него подошедший худой мальчик, а я Коша, то есть Саша
ну, Ко – КО-стин ,а Ша – это Са-ША, вместе – Коша, понял?
Он делал почему-то ударение в слове « понял»  на последний слог.
Я повторил также, утрируя его слова-  Понял, понял… Я – тоже Саша, а фамилия Сидоров.
- Сидор…- протянул «Карлсон» выжидающе.
 - Да, в предыдущем классе так и дразнили, но это  фамилия и я не обижаюсь.
- Сидор – П…., а так не дразнили?- продолжил  вдруг, заулыбавшись во всю свою чумазую физиономию Карлсон,  но теперь уже обретший для меня своё настоящее имя.
    Тут Коша посмотрел на Гешу и стал смеяться , показывая  на него пальцем. Он так покатывался, что даже ничего не мог сказать. А Геша сразу потерялся и стал утираться газетой.
- Ген, ну, что ты грязной  газетой, она не чище рук! – сказал я, - но ты, правда ,очень смешной.       
  Газета была брошена и костёр  тоже, поскольку дождь усилился и мы зашли в ближайший подъезд.
   Выяснилось, что ребята учились со мной в одной школе, были младше на два класса, и жили в этом же доме. А Коша, даже со мной в одном подъезде.
- А зачем же вы всё-таки костёр разжигали – спросил я.
 - А Геша сказал мне, давай поспорим, что я сейчас за пять минут сделаю большой костёр, а я вижу, что дождик начинается и говорю ему – «не сделаешь», ну а потом, вижу как он упирается и стал ему сам помогать. Делать- то нечего, в дождь только одни мы гуляем … А там уже  и ты подошёл.
 Мы почти уже совсем хотели попрощаться и пожали друг другу руки перед нашим с Кошей подъездом, дождь все поливал, но я увидел ,что окно наше уже светится, и пригласил ребят в гости. Я знал, что мама никогда не откажет.
   Но ребята засомневались:
- А она, твоя маман, не заругает, что мы вот так припрёмся? И ноги у нас мокрые, сейчас натопчем- сказал уже шмыгающий носом Геша.  - У вас же паркет  в коридоре натерт наверное, соседи что скажут ?
   Но Коша сказал, ухмыльнувшись: - Геш, ну ты чо,  давай попробуем, а я, в случае чего, сразу домой пойду.
Я  открыл  дверь своим ключом и услышал, что мама  что-то готовит на кухне.
- Сейчас!- шепнул я ребятам, оставшимся у двери и прошёл на кухню.
- А ,Сашенька, давай кушать, почти все готово, не промок?
- Мам, я тут вот с ребятами познакомился, можно мы сейчас вместе чаю попьём, а то они все промокли?
- А они откуда?
-Они в нашем доме живут, мы только что вот вместе костёр жгли и познакомились .
- Ну, конечно, где же они?
Я вернулся к дверям и ребята очутились в прихожей.
Тут же вышла одна из соседок, чтобы понять, что  это у нас за гости и проследовала на кухню, словно в этом была  какая-то надобность.
Ребята сняли мокрую обувь и в одних носках прошли в комнату, оставляя  на паркете влажные следы.
- О, у вас пианино, а кто играет?- спросил Геша, легонько ткнув пальцем  в клавиши.
- Я учусь…
- И хорошо умеешь?
 - Да, ничего, четвёрки по всем предметам.
- Сыграй что-нибудь?
Вошла мама, мы все перезнакомились. За чаем она расспросила  ребят, кто и где живёт, как и где учится, что делают родители, но вела свой «допрос», рассказывая и о нашей семье.
 - Мам, а сейчас поздно играть, да? Соседи? – спросил я, - а то ребята хотели хоть чуть-чуть послушать…
 - А ты можешь опустить на клавиши фетр и будет потише, ещё только девять часов, и думаю, нас поймут…
   Внутри пианино есть такая  деревянная планка, к которой прикреплена фетровая тряпочка, и если её опускаешь, то звук молоточков,  бьющих по струнам ,становится приглушённым.
Я сыграл несколько мелодий, любимых мной, а когда заиграл «Интернационал», то  Генка вскочил и стал по стойке «смирно».
Все засмеялись. Я закрыл пианино. Ребята стали прощаться. Мама дала Геше с собой несколько баранок, он отнекивался, но потом всё же взял. Все оказались  довольны.
  Потом, через много лет, когда Генки уже не было в живых, Коша как-то сказал мне:
- А помнишь, как мы познакомились тогда, в дождь у костра?
- Да, помню…
- А мы ведь с Гешей  сначала хотели тебе тогда морду набить, чтобы не мешал…
   
(из книги "Недетские рассказы")