Девушка из ада

Попасть туда легко, а попробуй выбраться.
Ад ведь он необязательно такой, каким его рисуют художники и церковники. Он у каждого свой. И у моей девушки он был особым. Она попала в такой ад, из которого без моей помощи ей точно было не выбраться. И я должен был спасти ее.
Правда, это была не вся девушка, а лишь то, что осталось от нее после отфильтровки моим искаженным восприятием и переработки моим безумным воображением. Ее реальный прообраз жил в другом аду, описать который мне не хватит сил. С реального прототипа я скопировал лишь самые крупные детали, изменив их, после чего вряд ли она могла бы их узнать.
Очень часто адом оказываются собственные мысли людей, в липких нитях которых они запутываются. А потом они ждут, ждут, ждут. Но никто не приходит. Ни спасти, ни сожрать.
Моя девушка тоже застряла. Застряла в паутине из моих текстов, моих словесных конструкций, концепций, теорий. Она оказалась среди развалин моего разрушенного сознания, описанных на бумаге.
Значит, и путь к ней лежал не через реку, круги и прочее, а через бумагу в формате А4.
Поэтому я собрал все тексты, в которых выражал свои чувства к ней. Сложил их в три большие стопки, разбежался и бросился прямо на них, надеясь прорваться через жесткие абзацы в ее текстовый ад. Получилось не сразу, пришлось снова собирать с пола все эти тексты, снова бежать на них… Не помню, сколько раз я бился головой о свои произведения, пока, наконец, чудо не произошло, и я не оказался среди недружелюбных деревьев-строк.
Но знаки и дальше продолжали сопротивляться. Они не желали расступаться. Они рвали мою одежду, царапали мою кожу, впивались в меня своими острыми краями. Но я не чувствовал боли. Окрыленным первым успехом, я рвался вперед, в темный лес своих сочинений. Я должен был вытащить ее оттуда… Я был уверен, что она была где-то там.
Моя страсть, моя боль, и моя смерть.
И я нашел ее, когда деревья, наконец, расступились, и я вышел на большую бумажную поляну, посреди которой стоял дом, построенный из восклицательных знаков.
В окнах свет не горел, но я решил, что она была там. Я постучал, но никто не открыл. Дверь была не заперта. Я вошел и оказался на берегу широкой реки.
Я стоял на песке, у самой воды. Когда я взял горсть мокрого песка в руки, мне стало видно, что каждая песчинка – это буква. То же самое было с водой, только там знаки постоянно меняли свою форму, перетекали из одного в другой.
- Где ты? – закричал я пустому пляжу. – Я пришел спасти тебя! Я пришел забрать тебя отсюда!
Она молчала.
Я вошел в воду по колено и моя кровь, стекавшая по одежде, смешалась с рекой. Она должна была быть где-то рядом. Я чувствовал ее. Я слышал ее дыхание.
- Где ты, любовь моя? Этот текстовый ад больше не будет тебя мучить. Покажись, я возьму тебя за руку и выведу в нормальный мир.
 И вдруг я услышал ее голос. Из глубины реки:
- Спасибо, мой друг, но мне и здесь хорошо. В этом теплом текстовом аду, который ты для меня сделал. Хочешь, присоединяйся ко мне.
Я решил, что нечто держало ее на дне реки, и не отпускало. Я поплыл, надеясь спасти ее. Я был дураком. Нырял, не понимая, чем она была. Нырял, не понимая, в кого ныряю.
Я так и не выбрался оттуда.
Через пару недель соседи забили тревогу, выломали дверь, нашли на полу среди бумаг мое истекшее рекою тело.

6 сент, 2016