Гномы. Война пепла. Глава 28. Гнев и Разум

Гномланд. Край Краснолюдов. Чёрная крепость. 2310г
Над разбитой Чёрной крепостью поднимался кровавый рассвет. Первые лучи солнца, словно стыдясь, робко пробивались сквозь дым пожарищ, окрашивая разрушенные башни в багровые тона. Каменные стены, ещё вчера неприступные, теперь зияли пробоинами от артиллерийских снарядов, а зубцы парапетов напоминали сломанные зубы древнего чудовища. Ветер гулял по опустевшим коридорам, разнося запах гари и пороха, шевеля клочья обгоревших знамён, что ещё недавно гордо реяли над цитаделью.
На верхней площадке донжона, где когда-то развевался штандарт Гаррука, теперь лежало тело няни Марты. Её седые волосы, всегда аккуратно уложенные, растрепались и слиплись от крови, которая тонкой алой лентой стекала из перерезанного горла на выщербленные камни. Глаза, обычно такие добрые и мудрые, были широко открыты и смотрели в небо, словно задавая последний безмолвный вопрос. Морщинистые руки, столько лет качавшие колыбель принцессы, теперь беспомощно раскинулись в стороны.
Рядом, стоя на коленях в луже крови, Агата содрогалась от беззвучных рыданий. Её пальцы, перепачканные кровью, судорожно сжимали холодную руку няни, будто пытаясь вернуть хоть каплю тепла в уже остывающее тело. Слёзы, смешиваясь с грязью и кровью на её лице, оставляли на щеках бледные дорожки. Рана под рёбрами ныла и сочилась кровью, пропитывая рубаху, но физическая боль была ничто по сравнению с тем, что разрывало её сердце.
Вокруг столпились гвардейцы. Бравые вояки, не раз смотревшие смерти в лицо, теперь стояли, потупив взгляды, не зная, как вести себя перед таким горем. Одни снимали каски, прижимая их к груди, другие стояли смирно как на траурной церемонии. Старый фельдфебель с седыми усами, видавший не одну войну, украдкой вытирал глаза рукавом. Даже самые стойкие не могли сдержать дрожь в голосе, когда перешёптывались между собой
На площадку ворвались Гарт, Бренн и Лира. Гарт, увидев тело няни, замер как вкопанный. Бренн, обычно такой невозмутимый, громко сглотнул, его массивная грудь тяжело вздымалась. Лира первой нашла в себе силы подойти — её шаги по каменным плитам звучали глухо, как удары похоронного барабана.
— Марта... — её голос, всегда такой уверенный, дрогнул. Она осторожно опустилась на колени рядом с Агатой и положила руку на её плечо. — Мы отомстим. Клянусь.
Агата подняла заплаканное лицо. В её глазах, ещё минуту назад полных отчаяния, теперь горел холодный огонь ненависти.
— Они там, — прошептала она, и её голос звучал хрипло, будто переполненный пеплом. — Мои родители. Они у Гаррука. Я знаю.
Она ударила кулаком в парапет, оставляя кровавый отпечаток на камне. Ортрум, подойдя, тяжело вздохнула. Её мундир был изорван, лицо покрыто сажей и кровью, но в глазах читалась нечеловеческая усталость.
— Ваше Высочество, даже если бы мы все были целы... — она указала рукой на двор крепости, где бродили жалкие остатки их армии мёртвых — не больше трёх сотен из бывших тысяч.
Лира сжала плечо Агаты:
— Ты потеряла много крови. А наши силы... — она кивнула в сторону, где раненые гвардейцы перевязывали друг друга обрывками мундиров, а уцелевшие орудия дымились, будто головни в затухающем костре.
В этот момент над крепостью раздался нарастающий гул пропеллеров. С севера, разрезая утренний туман, приближался фейский дирижабль. Его серебристый корпус сверкал в первых лучах солнца, а на палубе офицер в голубом мундире махал им, призывая подняться на борт.
— Капитан Альбоэн сдержал слово, — прошептала Лира. — Они предлагают убежище.
Агата медленно поднялась на ноги. Её рана ныла, но она выпрямилась во весь рост, как когда-то её отец перед войсками.
— Я не бегу, — сказала она твёрдо, глядя на север, где где-то за горизонтом лежала столица.
Лира обняла её за плечи:
— Это не бегство. Это подготовка.


Агата замерла на мгновение. Затем, резко кивнув, она повернулась к дирижаблю. Каждый шаг давался с трудом — рана жгла огнём, а в висках стучало от потери крови. Но когда она обернулась, в её глазах уже не было слёз — только стальная решимость.
— Генерал Ортрум, — голос её звучал глухо, но чётко, — крепость остаётся под вашим командованием. Я вернусь, как только смогу держать оружие. И тогда — прямой путь на Канцбург.
Ортрум, вытирая сажу со лба, тяжело вздохнула:
— Не торопитесь, Ваше Высочество. Нам всем нужно время. Я вызову резервы из Хартвика, соберу уцелевшие отряды ополчений. А с вами пусть отправится Ансвард — он не только мечом владеет, но и языком. Феи… они не те, за кого себя выдают. Он проследит, чтобы вас не опутали их сладкие речи.
— Тогда и мы идём! — Лира рванула вперёд, цепко ухватив за рукава Гарта и Бренна.
— Да! Мы с ней! — Гарт выпрямился, сжимая кулаки, а Бренн лишь хрипло крякнул в знак согласия.
Ортрум устало улыбнулась, но в её глазах стояла непролитая печаль:
— Идите, капитаны. Вы нужнее принцессе, чем здесь. Она не должна оставаться одна.
Агата сжала зубы, глядя на тело няни:
— Я заберу её с собой. Не хочу, чтобы её зарыли в этой проклятой крепости, где её держали, как зверя. Пусть лучше упокоится среди фейских садов, чем в этой каменной могиле.
Ортрум молча кивнула, и двое гвардейцев тут же бросились поднимать тело Марты, осторожно укутывая его в походный плащ.
Когда последний поднялся на борт дирижабля, Агата, опираясь на плечо Лиры, обернулась к оставшимся. Кровь сочилась сквозь пальцы, прижимающие рану, но её голос не дрогнул:
— Держитесь. Мы вернёмся с подмогой.
Ортрум стояла, застывшая, как каменная глыба. Пламя пожаров отражалось в её глазах, а тень от шрама на щеке казалась глубже, чем когда-либо.
— Не спешите. Мы тут постоим. Крепче этих стен.
Дирижабль дрогнул, отрываясь от земли. Агата не сводила глаз с крепости, пока её не скрыли клубы дыма. Впереди был путь к союзникам. А где-то за горизонтом — Канцбург.




Кабина дирижабля напоминала изящную шкатулку в стиле ар-нуво – тесная, но удивительно гармоничная. Стены были отделаны полированным деревом с плавными, словно текучими узорами, где переплетались стилизованные ветви и листья. Винтажные медные приборы с матовыми стеклянными циферблатами мерцали в свете небольших светильников, чьи абажуры напоминали полураскрытые бутоны лилий.
Пахло маслом, лавандой и чем-то неуловимо чужим – возможно, тем самым эликсиром, что феи добавляли в топливо. Воздух был густым, почти осязаемым, пропитанным ароматами трав и металла.
Ансвард, склонившись над Агатой, молча обрабатывал её рану. Его грубые пальцы, привыкшие сжимать рукоять оружия, сейчас двигались с хирургической точностью.
— Рана широкая, — пробормотал он, вытирая тряпкой чёрную, запекшуюся кровь. — Но не смертельная. Выживешь.
За круглым иллюминатором, обрамлённым витражным стеклом с узором крыльев стрекозы, проплывали облака. Они казались неестественно розовыми в свете восходящего солнца – будто феи подкрашивали небо по своему вкусу. Где-то внизу, под этой воздушной пеленой, оставалась война, дым, кровь…
— Куда мы летим? — спросила Агата, сжимая зубы от боли.
Пилот-фей, сидевший за штурвалом, похожим на переплетение золотых лоз, не повернул головы. Его длинные пальцы с ногтями, отливающими перламутром, скользили по рычагам управления.
— В столицу Фей, Ваше Высочество, — ответил он, и его голос звучал, как шелест шёлка. — Прямо во дворец его величества короля Людовика.
В углу кабины, на крошечной латунной полке, стоял хрупкий флакон с голубой жидкостью. Капли внутри переливались, словно живые, отражаясь в полированных поверхностях. Мир за иллюминатором казался теперь таким далёким – словно они уже покинули не только крепость, но и саму реальность.


*****
За несколько часов до этого…
Сквозь грохот боя раздался леденящий душу металлический скрежет - Пожинатель, исполинская боевая машина, медленно теряла равновесие. Его массивные гидравлические суставы, перебитые снарядами, содрогались в последних судорогах. Из разорванных трубопроводов вырывались клубы перегретого пара, смешиваясь с черным дымом горящего масла.
"Падает!" - завопил Йохан, инстинктивно бросаясь в сторону.
Ганс и десяток гвардейцев последовали за ним, их сапоги вязли в раскаленном песке. Гигантская машина кренилась все сильнее, ее тень накрывала бегущих, словно рука самой смерти.
Раздался оглушительный хлопок катапульты - и из макушки механического титана, словно выбитая пробка, вылетела капсула пилота. На мгновение в воздухе застыла фигура в черном комбинезоне, ее лицо исказила ярость, а пепельные волосы развевались, как серебристое знамя.
"Нееееет!" - крик прорезал воздух, когда над ней с шелестом раскрылся парашют, унося в сторону крепости.
Пожинатель рухнул с грохотом, от которого содрогнулась вся долина. Тонны металла врезались в песок, подняв волну раскаленных брызг. Голова механизма погрузилась в дюны почти полностью - аварийный люк, из которого вылетел пилот, оказался ровно на уровне земли, будто сама смерть распахнула свои двери. Йохан замер на месте, едва гигантская машина окончательно рухнула. Пригнувшись, он пристально всматривался в зияющий люк, пальцы нервно постукивали по прикладу эмиттера.
"Тише," - прошептал он, прижимаясь к песку. - "Там могут быть живые. Или засада."
Гвардейцы, словно по команде, залегли следом. Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего металла. Минуты тянулись мучительно долго.
— Похоже, чисто,— наконец пробормотал Йохан, поднимаясь во весь рост и отряхивая колени. Он подошел к Гансу, который все еще недоверчиво осматривал разбитую машину.
— Ну что, заглянем?— Йохан хлопнул товарища по здоровому плечу, но тот лишь нахмурился.
— Не знаю... Там могут быть выжившие. Не хочется ловить пулю в темноте.
— Да брось ты!— Йохан закатил глаза. — Приключение на полчаса - заглянули, посмотрели и назад. Может, документы какие остались... Карты...
Ганс задумался, почесывая подбородок.
— А как мы обратно выберемся? Люк-то высоко.
— Эх, ты! — Йохан уже подбирался к зияющему отверстию. — Пилот же вылетел оттуда - значит, и залезть можно. Ну или веревку найдем.
— Наше дело… — пробормотал Ганс, но Йохан перебил:
— Принцессе помочь! Или ты забыл, за что воюем? —
Ганс тяжело вздохнул.
— Ладно. Но берем ребят.
Йохан лихо свистнул, подзывая гвардейцев. "Эй, орлы! За мной!" - и первым полез в темный провал люка. Гвардейцы, переглянувшись, последовали за бесстрашным унтером. С эмиттерами наготове, бойцы один за другим протиснулись в аварийный люк Пожинателя. Отверстие, расположенное почти в центре "черепа" механического исполина, зияло как вход в каменный мешок.
Ганс первым соскользнул вниз по покатой металлической поверхности, которая теперь служила полом. Его сапоги скользили по гладкому сплаву, оставляя следы на полированной броне. Когда он очутился на дне и поднял голову, то сразу понял - выбраться обратно будет непросто. Почти вертикальный склон высотой в три человеческих роста не оставлял шансов на легкое возвращение.
"Эй, поосторожнее там!" - крикнул он последнему гвардейцу, но было уже поздно. Солдат с громким лязгом съехал вниз, и теперь все они оказались в ловушке металлического черепа поверженного гиганта.
— Вот проклятье! — выругался Ганс. — Мы теперь не выберемся отсюда.
— Не дрефь! — подбодрил Йохан. — Всё под контролем. Сейчас найдём лестницу, верёвку или что-то эдакое. Главное — не паникуй раньше времени.
Пульт управления Пожинателем был разворочен ударом, но бронированное стекло осталось на месте, выступая то ли в роли купола, то ли линзы для палящего пустынного солнца.
— Нам тут долго не продержаться, Йохан, давай уже скорее придумывай, — сказал Ганс, протирая пот со лба.
Один из гвардейцев взял эмиттер и попытался пробить броню головы. Первый слой расплавился легко, но закалённая сталь поддавалась с трудом, плавясь медленно и неравномерно.
— Не идёт, — разочарованно пробормотал гвардеец, опуская оружие в сторону.
— Тогда попробуем по-другому, — предложил Йохан, осматривая повреждённый механизм. — Если не можем пробить, может, сможем его обойти?
Ганс хмыкнул, но кивнул. Время было на исходе, и любая идея казалась лучше, чем просто ждать конца под раскалённым металлом. Сперва он не обратил внимания, но теперь его взгляд скользнул по разбросанным по полу телам. Техники Пожинателя лежали в неестественных позах - конечности вывернуты под невозможными углами, позвоночники сломаны в нескольких местах, словно их перекрутили гигантские руки. Некоторые трупы были буквально вмяты в металлические стены, оставив кровавые отпечатки.
Стало ясно, что произошло: когда голова механического гиганта рухнула вниз с  тридцатиметровой высоты, люди внутри сначала с оглушительным треском ударились о переднюю стену кабины, затем, отскочив как мячи, полетели к противоположной стороне, и только потом рухнули на пол. Некоторые успели удариться несколько раз, прежде чем окончательно затихли.
Среди этого хаоса выделялся один труп в офицерской форме - он лежал на спине, словно аккуратно уложенный. Ганс, преодолевая отвращение, обыскал его и нашёл массивный ключ с выгравированной пометкой "№1". Йохан тут же заинтересовался находкой:
— Это явно не ключ от квартиры, — сказал он, поворачивая металлический предмет в руках. — Должен быть сейф или шкаф с документацией. Ищем всё, что закрыто на ключ!
Команда разбрелась по разрушенной кабине. Помещение представляло собой жуткую картину: развороченные ламповые панели искрили и дымились, шкафы с инструментами были вырваны с корнем, их содержимое разбросано по всему полу. Большинство металлических шкафов стояли распахнутыми, поскольку были без замков.
— Здесь! — крикнул один из гвардейцев, указывая вверх.
На той стене, что была раньше "полом", виднелся массивный несгораемый шкаф, приваренный к конструкции. Раньше он, должно быть, стоял посреди помещения, но после того как голова Пожинателя рухнула, оказался перевёрнутым и теперь находился в пяти метрах над их головами.
— И вот нам снова нужна лестница или верёвка, — сквозь зубы процедил Йохан, раздражённо сжимая ключ в кулаке и вглядываясь в недосягаемый сейф.
Ганс долго изучал наклонную стену, к которой был приварен сейф, затем внимательно осмотрел следы от эмиттера, оставленные гвардейцем. Его взгляд скользнул по обугленным краям металла, и внезапно лицо озарилось пониманием.
— Постойте-ка... — пробормотал он, доставая свой эмиттер.
Сконцентрировав луч, Ганс начал методично прожигать в металлической стене продолговатые отверстия, располагая их в шахматном порядке. Раскалённый металл шипел, капая вниз оранжевыми каплями, оставляя после себя аккуратные дыры, похожие на следы от гигантских пуль.
— Ты чем это тут занимаешься? — спросил Йохан, наблюдая за работой с явным любопытством.
Ганс не отрывался от работы, лишь хитро прищурился.
— Лестницей к нашему спасению. — Он сделал последний выстрел и отступил на шаг, осматривая результат. — Теперь нужно подождать пару минут, пока остынет, и можно будет достать до шкафа.
Когда металл перестал светиться, они проверили — отверстия оказались идеальными ступенями. Ганс первым полез вверх, цепляясь пальцами за выступы. Йохан и гвардейцы последовали за ним, осторожно перебираясь по горячей ещё стене.
Добравшись до сейфа, Ганс вставил ключ и повернул его. Замок щёлкнул, дверца отскочила, и изнутри вывалилась кипа документов — карты, схемы, отчёты, всё это полетело вниз, рассыпаясь по полу.
Ганс тут же схватил запечатанный пакет, разорвал его и замер. В руках у него были карты всех военных баз, подземных тоннелей, тайных трасс, секретных тюрем и ещё десятки страниц с пометками о передвижениях войск Гаррука.
— Это наш золотой билет! — воскликнул он, размахивая бумагами.
— А я тебе что говорил? — возмущённо воскликнул Йохан. — А ты мне: «Не надо, не надо...»
Ганс лишь усмехнулся, сунул документы за пазуху и, подобрав ещё несколько важных бумаг, принялся за новую работу. На этот раз он проплавил в стене ступеньки до самого люка — теперь путь к отступлению был готов.
Они выбрались наружу как раз вовремя — вдали, над Чёрной крепостью, уже взвился флаг Дарнкров. Ганс сжал в руке драгоценные документы.
— Пора. — Он кивнул в сторону крепости. — Нас ждёт путь к победе.
И они поспешили вперёд, оставляя за спиной разрушенного Пожинателя. По пути к крепости Ганс заметил, как фейский дирижабль с Агатой на борту медленно исчезал за горизонтом, его серебристый корпус сверкая на закате. Они опоздали всего на несколько минут, но это уже не имело значения - главное было сделано.
Когда они вошли во двор Чёрной крепости, их сразу же направили на построение. Герцогиня Ортрум, стоя на импровизированном помосте из ящиков с боеприпасами, уже заканчивала свою речь перед собравшимися войсками. Увидев опоздавших, она резко оборвала себя на полуслове.
— Вы где так задержались? — её голос прозвучал как удар хлыста. — Разве вы не знали, что идёт общее построение?
Ганс, выступив вперёд, чётко отдал честь:
— Никак нет, госпожа генерал! Мы выполняли боевую задачу по уничтожению Пожинателя с тыла. После того как механизм был обезврежен, мы обнаружили в его кабине важные документы и только что прибыли с места операции.
Ортрум нахмурила брови, её проницательный взгляд перешёл с Ганса на потрёпанный пакет в его руках.
— Важные документы? — она протянула руку. — Давайте-ка сюда, посмотрим...
Когда она развернула первые листы, её выражение лица резко изменилось. Глаза пробежали по картам секретных объектов, спискам агентов и схемам коммуникаций. Через мгновение она уже сжимала бумаги так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Превосходно, — наконец произнесла она, и в её голосе впервые за много дней прозвучали нотки настоящего удовлетворения. — Поздравляю вас, господа. Каждому, кто участвовал в этой операции, я жалую орден "За отвагу". А вам двоим, — её взгляд перешёл с Ганса на Йохана, — как организаторам этой вылазки, присваиваю звания фельдфебелей! Продолжайте в том же духе, и скоро увидите офицерские погоны на своих плечах.
— Служим отечеству! — хором выкрикнули гвардейцы, и их голоса слились в едином порыве, разносясь эхом по каменным стенам крепости.
Ортрум же тем временем уже изучала документы, мысленно составляя планы новых операций. Война только начиналась, но теперь у них появилось то, чего так не хватало - точная информация о враге. И это могло изменить всё.