Массажное кресло

Механический зверь был пугающе красив. Он выглядел, как нечто среднее между шарпеем и кухонным комбайном, и носил гордое королевское имя Комтек Балас-Первый. Когда я познакомился с ним лично, то понял, что создатели монстра основательно изучили наследие святых отцов Инквизиции, от «испанского сапога» до «кресла допроса».
Процедурная медсестра с выражением лица «мне некогда», усадив меня внутрь аппарата и показав, в какие складки вставить руки и ноги, нажала кнопку «Пуск», после чего растворилась в коридоре, будто и не было.
Аппарат равнодушно произнёс по-английски: «Не дрейфь, морячок, дальше будет хуже» или что-то вроде этого, языки не мой конёк. Складочки зашевелились, плотно облегая тело, и намертво зажали ступни, икры, локти и предплечья, отрезав пути к отступлению. Надуваясь, подушки всхлипнули кадрильно, словно потасканная трёхрядка, и конструкция сложила меня пополам животом внутрь. Подумав, вывернула в обратную сторону, пупком наружу. Заворочались валы, заскрежетали шестерёнки, на спину обрушился град ударов по рёбрам и почкам. Одновременно с этим механический мастодонт принялся плющить плюсневые кости стопы, разрушая уютное, с таким трудом созданное, плоскостопие. Вдоль позвоночника, снизу вверх, от крестца к затылку, прокатились кулачки, разминая фиброзно-хрящевые кольца. Какая-то штука время от времени похлопывала меня по заднице – видимо, заигрывала. И снова: тычки, удары, похлопывания, выламывание... И ещё раз...
Через четверть часа со мной было покончено. Тот же голос проскрипел «До новых встреч, приятель! Если доживёшь...». Ролики и кулачки отползли на исходные позиции, подушки сдулись, выпуская тело. Обглоданный, измочаленный и измусоленный, я осторожно выполз наружу. Медсестра не появилась.До курилки я добрёл самостоятельно, и лишь усаживаясь на лавочку, осознал: нигде ничего не болит и не скрипит. Как сказал когда-то Ярослав Гашек, «умеренный прогресс в рамках законности может быть полезен».