Очнулся я оттого, что услышал шаги совсем близко. Открыл глаза, но почти ничего не увидел. Какие-то смутные очертания чего-то почти прямо над головой. Тем временем шаги стали какими-то резкими, словно кто-то ходил вокруг меня. Я инстинктивно вертел головой, пытаясь понять, что происходит. Тем временем глаза стали привыкать к темноте и я осознал, что нахожусь под каким-то продолговатым куполом, высота которого была не больше полуметра. Сам я лежал на песке. Шаги прекратились, и почти рядом со мной, между куполом и песком, появились пальцы рук, скорее всего, женские. Они напряглись, очевидно, пытаясь поднять купол. Купол приподнялся чуть-чуть, послышался характерный звук, как если бы кто-то пытался поднять непомерный груз. Попытка повторилась, но купол оставался на месте. Вскоре я понял, что нахожусь внутри лодки, перевернутой вверх дном. Я приподнялся, насколько это было возможно, и стал помогать. Вскоре в мое убежище хлынул свет. Вслед за светом на меня навалилось нечто. Оказалось, это молодая хрупкая девушка. Она быстро поднесла палец к своим губам, умоляя меня молчать. Лодка упала на песок, и девушка еле слышно прошептала: «Тихо, они недалеко». Я прислушался и вскоре разобрал мужские голоса, которые становились все отчетливее по мере приближения. Говорили на немецком.
— Куда она могла деться? Кругом пустой пляж.
— Может, она под лодку залезла? — послышался второй голос.
— Ты думаешь, она смогла бы поднять лодку?
— Не думаю, давай дальше пойдем, — предложил второй. И они пошли дальше. Голоса становились все тише, и мы оба вздохнули с облегчением.Так,молча,мы пролежали несколько минут.Только я хотел было задать ей вопрос,как она,испуганная, снова поднесла палец ко рту, призывая меня к тишине. Я уловил еле слышные шаги, движущиеся в нашем направлении. Вскоре послышались уже знакомые голоса.
— И что мы теперь скажем? Что два здоровых лба упустили какую-то девчонку?
— Да, нас засмеют, — поддержал второй.
Шаги приблизились почти вплотную, но вскоре стали отдаляться. Не успели мы перевести дух, как немцы стали возвращаться. Они молча подошли к лодке, и после небольшой паузы мы увидели четыре руки, которые, взявшись за лодку, перевернули ее. Немая сцена, как нам показалось, длилась вечность. Мы с ужасом смотрели на них, а они, не ожидая увидеть двоих, тоже были в замешательстве.
— Ну что, публичная порка отменяется, — довольно воскликнул первый.
— Да, не зря мы вернулись.
Вскоре мы молча шли по безлюдному берегу реки, а за нами, довольные уловом, бодро шагали немцы. Вдалеке, чуть на возвышении, показалась небольшая церквушка. Судя по архитектуре, она когда-то была очень красивой, но, судя по внешнему виду,ее давно не приводили в порядок.
Дойдя до нее,немцы распахнули двери,затолкали нас туда. Внутри она больше напоминала хлев, чем храм Божий. От былого великолепия сохранились остатки настенной росписи и местами каменный пол. В углу смиренно ютилось несколько свиней, и поросята, прильнувшие к маминой груди, пытались высосать из нее хоть что-нибудь. Все остальное пространство занимали люди. В основном старики, женщины, дети. Из мужчин, как выяснилось, был только я. А потому все внимание было приковано ко мне.Девушку,с которой меня привели, присутствующие знали, а я чужак. Какое-то время они меня внимательно рассматривали, но потом, скорее всего,это им надоело и каждый погрузился в свои заботы.
— Это вы во всем виноваты! — злобно воскликнула одна старуха. — Вот до чего храм Божий довели, теперь тут свиньи живут и мы тоже, как свиньи, в грязи этой валяемся. И зарежут нас как свиней, и поделом нам. Забыли мы Господа. Вот и Он нас отдал на заклание нелюдям.
— Бабушка, ты чего? — обратился к ней мальчик лет десяти. — Ведь все же знают, что Бога нет.
— Да, все, — она грустно посмотрела на мальчугана и продолжила: — Все, да не все, помяни слова мои. Доживешь до моих лет, тогда и узнаешь, есть Бог али нет, и Он тебе судьей будет. Только боюсь, никто из нас не доживет, слышали, что в соседнем селе было? Нет там уже никого, всех до последнего… дня три уже как.
Все тяжело вздохнули и замолчали. Мальчик хотел было возразить, но его одернула за рукав женщина, сидевшая рядом, и он замолк. В церкви повисла гнетущая тишина, которую время от времени нарушало хрюканье свиней, видать, им было все равно, свою участь они и без Божьей помощи знали наперед.
Девушка, которую привели вместе со мной, пыталась привести себя в порядок, вытирая рукавом грязь с лица. Она оказалась довольно милой: длинные русые волосы, заплетенные в косу, тонкие, правильные черты лица, голубые глаза. И если бы не испачканное лицо и оборванное в лохмотья платье, то она бы вскружила голову любому мужчине. Глядя на нее, я подумал: «А что, если бы она не остановилась у лодки, а побежала бы дальше, может, ей и удалось бы сбежать от немцев.
В это время со скрипом отворилась дверь и в церковь вошли несколько солдат с автоматами наперевес. Один из них (видать, главный) на ломаном русском языке прокричал:
— Всем встать и по одному выйти во двор.
Все тихо, но без воодушевления поплелись к выходу. Вскоре нас всех выстроили в один ряд вдоль церковной стены.
— Вот и все, — прошептала старуха, говорившая о Боге, — наступил судный день, поделом нам.
Я посмотрел на нее и подумал: «Как жаль, что ты не узнаешь, как все это закончится». Потом прогремели автоматные очереди и немцы расстреляли всех — и меня в том числе. Ну а свиньи в церкви смиренно дожидались своего часа.
Я открыл глаза, и на этот раз над головой у меня оказалась не перевернутая лодка, а прозрачная крышка пространственно-временной капсулы, и я был у себя дома.
Ну что, давайте знакомиться. Несколько слов о себе. Зовут меня Илий, это очень древнее имя, еще в Греции, до Рождества Христова, людей нарекали подобным именем. Но об этом поговорим позднее, если, конечно, я не забуду.
По какой причине оно мне досталось, история умалчивает. У меня сегодня день рождения — 27.07.21 года новейшего летоисчисления. Я один из тех счастливчиков, кому довелось родиться в нулевой год новейшего летоисчисления. Почему «счастливчиков»? Потому, что нас воспринимают как талисман. Мы — дети, рожденные в первый год новой эры.
Не знаю, кто, когда и как будет считывать эту информацию через пару сотен лет, но, надеюсь, им это будет интересно. Когда-то послания оставляли на камне, потом на бумаге или на чем-то еще. Затем наступила эпоха электроники, ну и так далее. Так что, как будут черпать информацию наши потомки, даже не пытаюсь себе представить, может, снова перейдут на клинопись, такое уже тоже было. Так вот, нас воспринимают законченным творением, многотысячелетним трудом человечества. Ну, по крайней мере, им так хочется думать. Как по мне, так я не вижу особой разницы между нами и теми, кто родился за пару десятков лет до нас. И среди них есть гении, и среди нас есть тупицы.
Единственным проявлением нашего счастья касательно года нашего рождения можно считать вожделенный взгляд старшего поколения, которое считает нас плодом своих творческих достижений. И иногда еле заметные взгляды зависти наших младшеньких, которые считают себя не хуже нас.
Но начну по порядку. Последним годом, предшествующим нашему новейшему летоисчислению, был трехтысячный от Рождества Христова. Отсчет был приостановлен решением совета 101, и мы перешли на новое исчисление дат, поскольку человечество решило, что уже готово называть себя «человеком разумным» в полном смысле этого слова. Хотя и тут нельзя быть до конца уверенным, ибо совершенству нет предела.
В те далекие времена, когда и был придуман этот термин нашими уважаемыми предками, тоже считалось, что они уже достойны такого высокого звания. Но оставим это на суд нашим потомкам, может, они и нас приравняют к неандертальцам. Так что будем считать наш вид «человека разумного» одним из этапов развития человечества.
Так вот, сегодня первый день, когда мне было позволено самостоятельно погрузиться в прошлое в капсуле времени.
Обычно до окончания обучения это можно делать только под присмотром наставника. Капсула перемещает нашу энергетическую копию во времени и пространстве в прошлое земли. Параметры времени и места можно обозначить самому, но машина вносит корректировки с учетом реальной ситуации, чтобы не оказаться где-нибудь под землей или местах, где копии может угрожать опасность невыполнения поставленных целей. По сути, человек из капсулы никуда не перемещается, а его копия перемещается в указанном направлении. Дело в том, что наше тело физически не в состоянии перемещаться во времени. Так что капсула считывает все наши параметры и в электронном виде перемещает информацию куда следует и там генерируется в тело. Мы же, находясь в капсуле, практически управляем нашей копией с полным ощущением реальности происходящего.
Так вот, под лодкой я оказался впервые один — без наставника. Капсула выбрала это место не случайно, а скорее всего, в целях безопасности.
Мне очень жаль, что девушка случайно оказалась у лодки и в итоге погибла, можно сказать, по моей вине. Конечно, она могла погибнуть и без моего вмешательства, но это произошло бы естественно, без вмешательства извне. Но я мальчик уже взрослый и обязан сам исправлять свои ошибки. По правилам погружения во времени мы не имеем права вмешиваться в ход событий. Вмешательство происходит крайне редко, и на то должны быть весомые причины. Такие вопросы решаются коллегиально на самом высоком уровне. Так что вскоре мне предстоит вернуться и исправить ситуацию. Ну а пока продолжим знакомство.
Да, и чтобы вы начали постепенно вникать в атмосферу, в которой я живу, замечу, что пишу я это послание своим благодарным потомкам гусиным пером, сидя за деревянным столом, покрытым зеленым сукном, как в прежние времена. Свой рабочий кабинет я обставил, как у Александровича Сергеевича Пушкина. Мне приходилось бывать у него в гостях и не один раз — даже в тот самый день, когда я тщетно отговаривал его не ходить на эту роковую дуэль. Да, «Погиб поэт, невольник чести», как писал о нем еще один такой же замечательный поэт. С тех пор прошло более тысячи лет, но их стихи я читаю с таким же удовольствием, как и его современники. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Мне приходилось присутствовать на вечеринках, где он знакомил друзей со своими новыми творениями. Но об этом чуть позже.
Так вот, мой кабинет обставлен так же, как у Александра Сергеевича. И пишу я гусиным пером и чернилами. Правда, почерк у меня отвратительный, порой я и сам не разбираю своей писанины, но это и не важно. Мысли уходят в мой личный кабинет информационного поля земли раньше, чем я успеваю нанести их на бумагу. Но при этом я ощущаю себя творцом своего произведения, а не какой-то там секретаршей. Правда, таковых уже тоже давно нет.
Все никак не могу завершить мысль относительно кабинета. Да, он очень похож на один из тех, где приходилось творить великому поэту, но ни дерева, ни сукна в обычном понимании в нем нет. Я затрудняюсь сказать, из чего он состоит, но натуральные материалы давно уже канули в Лету. Я несилен в физике, у меня узкая специализация — история от Рождества Христова, но если в двух словах, то все, что нас окружает, чем мы питаемся, во что одеваемся, создают умные машины из чего угодно. Это могут быть мусор, камни, вода, погибшие деревья, засохшая трава, вся одежда, мебель, пришедшая в негодность, словом, все, что уже не нужно. Все это расщепляют до атома или еще мельче, в подробности я не вникал, и из этого создается нечто новое, практически все, что нас окружает.
Население Земли составляет чуть больше миллиарда, и эта численность строго регламентируется советом ста одного.
К такому решению пришли не сразу. Когда население Земли перевалило за двадцать миллиардов, а ресурсы планеты достигли критического уровня, было принято решение запретить рождаемость. Это было сделано очень жестоко. Просто стерилизовали всех подряд, начиная с младенцев. Остальное сделали голод, эпидемии, которые никто и не пытался останавливать. Правда, была создана специальная комиссия, которая отбирала молодых и одаренных людей. Их определили в особую резервацию, где создали все условия для нормального проживания. Но было одно условие. Вступать в брачные отношения могли только люди, относящиеся к разным расам. Целью было вывести новую расу людей, в гены которых входили бы все расы, населяющие планету.
Не прошло и ста лет, как на планете не осталось никого, кроме них. Закон же, ограничивающий браки людей одной расы, просуществовал еще три сотни лет, а затем был отменен за ненадобностью. Таким жестоким образом на планете смогли решить проблему перенаселения, а заодно и улучшили генофонд землян. Я не берусь судить, насколько гуманно было подобное решение. Но результат был налицо. В любом случае это более гуманно, нежели многочисленные войны, которые косили народы миллионами.
Практически осталось одно государство, одно правительство. Войны прекратились по понятным причинам, преступность свелась к минимуму. Благодаря высоким технологиям достаток населения вырос в разы. Остались разве что преступления на бытовой почве, да и те вскоре сошли на нет. Люди стали терпимее друг к другу.
Но это только начало, можно сказать, первые шаги к великому будущему.
Ну что, некоторое представление о нашем времени вы уже получили, а мне пора исправлять свою ошибку. Я залезу в капсулу и вернусь обратно на то же место и в то же время. А когда вернусь, продолжу повествование.
Как и обещал, я вернулся и готов поделиться своими впечатлениями. Моей задачей было сделать так, чтобы мое присутствие в том времени никому не навредило и не изменило естественный ход событий.
Итак, зайдя в капсулу, я настроил приборы так, чтобы оказаться в том же месте, но на полчаса раньше, чем в прошлый раз. Первое, чем я занялся, когда оказался под лодкой, это выкопал яму в песке так, чтобы в ней поместилась девушка.
Все остальное стало происходить как по часам. Вскоре появилась девушка, я помог ей залезть под лодку. Теперь ужеяпопросилеевестисебятихо,приложивпалецкорту.
— Ложись в яму, — тихо скомандовал я, — и, что бы ни случилось, лежи тихо и не шевелись.
Она хоть и была удивлена моим присутствием под лодкой, но послушно полезла в яму. Я быстро засыпал ее песком, оставив только лицо.
— Теперь слушай меня внимательно. Лежи тихо. Когда надо будет, я засыплю и лицо, но ты сможешь дышать носом, главное, не шевелись. Когда они меня найдут и уведут, подождешь немного, а потом беги. Поняла? — Она кинула головой.
— Ты кто? — удивленно спросила она, чуть-чуть успокоившись.
— Не волнуйся, я свой. — Она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами, и на ее губах появилась легкая улыбка.
— Ты кто? — повторила она вопрос.
— Не важно. Главное, сделай, как я сказал, что бы ни случилось. — Она кивнула головой, хотя понятно было, что такой ответ не совсем устраивал ее. — Если повезет и ты выживешь, мы с тобой еще встретимся. — Она как-то печально посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Вскоре послышались уже знакомые мне шаги, и я стал не спеша засыпать ее лицо песком, оставляя снаружи только рот и нос.
— Ты думаешь, они это не заметят? — с опаской спросила она.
— Не бойся, я и это засыплю, но чуть позже, — успокоил я.
Тем временем немцы подошли к лодке, сказали все то, что и в прошлый раз, и пошли дальше.
— Они ушли! — обрадовалась девушка.
— Не торопись. Мне все же придется тебя засыпать полностью. Сделаешь, как я сказал. Когда мы уйдем. — Я засыпал ее лицо, оставив еле заметные две дырочки ноздрей открытыми. — А теперь молчи и не шевелись.
Вскоре подошли немцы, подняли лодку и увидели меня.
— Ну что, и на том спасибо, — вздохнул немец. — Хоть что-то.
Он рукой предложил мне встать и указал на дорогу, мол, добро пожаловать. Я не стал упорствовать и смиренно поплелся к церкви. Дальше все было, как в прошлый раз, только, к моему удовольствию, без девушки. Для всех, кто был в церкви, это было впервые, как, собственно, и для девушки, так что я остался доволен своим путешествием. Правда, мне дважды пришлось переживать смерть людей, которые, в отличие от меня, умирали по-настоящему.
Облегченно вздохнув, я решил выяснить, как сложилась дальнейшая судьба девушки. Благодаря некоторым функциям капсулы это сделать совсем просто. Перед тем как начать свое второе погружение, я поставил метку на девушке. И с той самой минуты капсула начала отслеживать ее жизнь с точностью до секунды до самой смерти. Я сел за свой рабочий стол и мысленно включил экран (в моем случае это было небольшое зеркало образца девятнадцатого века, практически такое же, как у Александра Сергеевича. Помните, как в той сказке: «Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи»). И на экране-зеркале появилась дата — 2015 год. 15 августа, 13 часов 15 минут 42 секунды. Время смерти.
Я облегченно вздохнул. Значит, она пережила войну и прожила потом довольно долгую по тем временам жизнь. Попытаюсь объяснить касательно возраста. В наши дни продолжительность жизни нашего настоящего тела составляет не менее ста пятидесяти лет, если, конечно, какой-нибудь булыжник не свалится прямо вам на голову. Правда, и такое практически исключено. Но дело даже не в этом. Каждый час информационное поле земли корректирует вашу цифровую копию, так что при любых обстоятельствах можно создать копию, как ту, которая путешествует вместо вас во времени. Ну а теперь продолжим знакомство со мной и временем, в котором я живу.
И я закончил свое обучение. У нас нет школ, обучение проходит дистанционно. До пяти лет нашим воспитанием занимаются родители. На это время их освобождают от всех возможных занятий и они обязаны заниматься только своим ребенком. Правда, перед вступлением в брак молодые должны в течение полугода пройти обучение, как обращаться с ребенком, иначе им просто не позволят вступить в законные отношения. С пяти лет за нас берутся наставники. К каждому ребенку прикрепляют отдельного человека, который ведет наше образование. Через год нас объединяют в группы по шесть человек, поровну обоих полов. Появляются новые наставники, каждый из которых ведет определенную дисциплину. Еще через пять лет такого обучения нас выпускают в свободное плавание. Мы выбираем ряд направлений в науке или искусстве, где нам интересно, и по каждому предмету к нам прикрепляют наставника, который в определенное время выходит с нами на связь. Где бы мы ни были. Так что прогулять уроки практически невозможно, разве что сменить наставника или направление обучения. Сослаться на плохое самочувствие или болезнь не удастся. В каждого встроен имплант, который в режиме реального времени передает информацию во всемирный «Банк здоровья». Так что, если что-то пошло не так, специалисты сами тебя найдут, где бы ты ни был, и займутся устранением проблем. В прежние времена, когда существовали школы и вузы, можно было выбирать, учиться дальше или нет. Теперь же одно плавно переходит в другое, нет жестких граней, просто достигнув определенной зрелости (у каждого это происходит индивидуально), ты переходишь на новый уровень образования. В последние несколько лет, в зависимости от твоих способностей и увлечений, выбирается отрасль, в которой тебе предстоит работать, достигнув совершеннолетия.
Вот я и достиг этого возраста, моя специализация — это история от Рождества Христова до наших дней. Иными словами, у меня есть допуск к этому временному отрезку и я могу нырять во времени в пределах этих годов. Правда, если возникнет необходимость погрузиться в более ранние периоды, это тоже возможно, но придется пройти курс истории того отрезка, в который нужно погрузиться. Иначе можно наделать много ошибок, которые в нашей работе недопустимы. До совершеннолетия нырять самостоятельно запрещается. Каждое погружение нас сопровождает наставник. И в этом есть своя логика. Порой там сталкиваешься с таким, что волосы дыбом встают и хочется остановить это безумие. Однако это делать разрешено только в крайних случаях и позволено далеко не всем — и только с согласия совета ста одного, я уже об этом говорил.
Несколько слов об этом совете. Попасть в этот совет может каждый. Но вся сложность в том, что выдержать экзамен удается единицам. Все, кто пожелал принять участие в отборе, подают заявки, таких несколько тысяч. Специальная программа проводит тестирование. Учитываются научные труды, общая осведомленность, вклад, внесенный данным кандидатом в общество. Из всех кандидатов выбирается пятьсот человек. Все это происходит без участия человека. Затем начинаются соревнования. За этими соревнованиями может наблюдать любой желающий. Всем кандидатам предлагаются виртуальные ситуации, в которых они должны предложить решение, максимально эффективное по своим результатам. Таких ситуаций предлагается двадцать. За каждую из них выставляются баллы. В результате сто один кандидат, набравший больше остальных баллов, входит в совет.
Система проста, но справедлива. То, что раньше происходило, когда была демократия, кануло в Лету. Тогда можно было наобещать золотые горы, а в результате не сделать ничего, разве что поправить собственное благосостояние. Правда, справедливости ради надо отметить, что в наши дни заботиться о собственном благосостоянии нет нужды. Можно сказать, что сбылась та заветная мечта, ради которой наши предки головы свои положили. Это тогда называлось коммунизмом. Увы, подобного нельзя достигнуть путем насилия и братоубийства. Всему свое время. Прошло больше тысячи лет, прежде чем их мечта стала нашей реальностью. И это естественно, ведь без мечты не бывает реальности. Их ошибки стали нашим подспорьем. За что наше поколение признательно им.
И все-таки мысли снова и снова возвращаются к той девушке. Странное дело, это путешествие во времени. Еще сегодня, всего несколько часов назад, я ее видел молодой, а у нее уже прошла целая жизнь со своими радостями, заботами, горем. Я обещал найти ее, встретиться, если останемся живы. Думаю, надо выполнять обещание. Как мне кажется, не только данное мною обещание тянуло меня к ней, что-то еще возвращало мои мысли к этой хрупкой девушке, которая, несмотря на рваную одежду, испачканное лицо, заставляла мое сердце биться чаще, а мысли путались. Я много читал, слышал о чувствах, возникающих между мужчиной и женщиной, но самому никогда ранее не приходилось испытывать подобное. Неужели это и есть любовь?
Какие-то странные ощущения возникали во мне. С одной стороны, это было, как если бы я влюбился в свою прапрапрабабушку, а с другой стороны, ведь она всего-то на несколько лет младше меня, если не учитывать тысячелетнюю разницу. Ну и потом, какое это имеет значение, если есть чувства. Как там говорилось? «Любви все возрасты покорны». И я решил поддаться своему порыву, а там будь что будет. И потом, люди моего возраста имеют право на безрассудные поступки? «Имеют», — решил я и полез в капсулу. Уже в капсуле я немного успокоился и все-таки постарался взвесить все за и против. Но почему-то мне это не удавалось, рука так и тянулась к кнопке «пуск». С трудом взяв себя в руки, я стал рассуждать трезво, насколько это было вообще возможно. Первое — надо было понять, на какое время по их летоисчислению настроить капсулу. Второе — как объяснить, почему я жив, учитывая то обстоятельство, что у церкви всех расстреляли. И третье… Но на третье у меня уже не хватило терпения, и я нажал кнопку пуска.
Первое, что я увидел, когда открыл глаза, — это голубое небо, местами покрытое причудливыми облаками, зеленую траву, полевые цветы. Дул легкий ветерок, щебетали птицы. Повеяло детством. Я лежал на траве, было приятно, и не хотелось вставать. Послышался звон колокольчика, и я увидел корову, пасущуюся недалеко от меня.
«Странно, — подумал я, — почему капсула выбрала такое место». Но, поднявшись, увидел дорогу, ведущую к небольшому поселку. И тут понял, что не знаю о девушке ничего: ни имени, ни адреса. Но, понимая, что капсула никогда не делает ничего случайно, инстинктивно направился к поселку. Вскоре словно из ниоткуда возникла речка, лодка у берега, привязанная к дереву, а вдалеке, на возвышенности, — церквушка. Та самая. Стало все понятно. Я не спеша направился к ней. Подойдя поближе, услышал хрюканье поросят, а затем и самих малышей, беззаботно лежавших в луже недалеко от дверей церкви. Конечно, церковь не стала лучше и по-прежнему служила убежищем для этих милых Божьих тварей. Какое-то время я стоял молча, вспоминая тот ужас, когда я и десятки людей стояли у этой стены в ожидании смерти.
— Вы кого-то ищете? — послышался женский голос за спиной. Я обернулся и увидел девушку с коромыслом и полными ведрами, ту самую, но чуть постарше. — Не может быть! — воскликнула она. — Но ведь…
— Нет, не умер, — поспешил успокоить ее, — мне удалось выжить, меня только ранили.
Не знаю, как появились эти слова, но, скорее, это капсула позаботилась о моем алиби. Надо сказать, что я был в военной форме не самой первой свежести и кирзовых сапогах. Для того времени это была естественная одежда людей.
— Ну, здравствуй, — с облегчением сказал я, мысленно поблагодарив капсулу за то, что все так красиво устроила. — Рад, что ты жива и выглядишь прекрасно. — Она действительно была очень красива, несмотря на простенькое платьице. Но обворожительная улыбка компенсировала все.
— И я… — Она сделала паузу и добавила: — Очень рада, что ты жив и нашел меня. Спасибо тебе. Если бы не ты, я бы была среди них, — она кивнула на стену, у которой были расстреляны все ее односельчане. — Знаешь, когда немцы ушли, я вернулась в село, а они все тут, у церкви, лежали. А тебя не было.
— Конечно, не было, — успокоил ее, — отделался легким ранением.
— Ну, чего стоим? Пошли в дом. — Она подняла ведра коромыслом, кивнула головой, приглашая следовать за ней. Я хотел было как истинный джентльмен помочь отнести ведра, но вовремя остановился, понимая, что с этим устройством (коромыслом) могу не справиться. «Да, — подумал я, — понятно, что меня там быть не могло, ведь, когда мы возвращаемся в наше время, копия теряет видимую оболочку». Надо сказать, что нам не всегда надо материализовываться, если не считать энергию тоже материей. Мы можем путешествовать во времени и на цифровом уровне. Но об этом чуть позже. Тем временем мы подошли к небольшому домику, такие тут называют мазанками. Стены таких домов делают из глины и песка, смешанных с навозом животных. Получается неплохой строительный материал, достаточно прочный и почти даром. Убранство в доме было скромным, но чистым. Видно было, что хозяйка тщательно за этим следила. Деревянный стол был накрыт белоснежной скатертью, по углам которой была красивая вышивка, по обе стороны от него стояли лавки, накрытые пледом. В углу, на стене, висела небольшая икона, хотя в те времена такое не приветствовалось. Была большая печь, рядом на полках лежала посуда. В глубине комнаты сквозь открытую дверь красовалась большая кровать с целой шеренгой пышных белоснежных подушек.
— Садись, буду тебя кормить, — сказала она, указывая на скамейку рядом со столом. Я присел, а она начала сервировать стол. Вскоре появились соления, кусок сала, графин с прозрачной жидкостью, граненый стакан. Я изучал этот период времени и предположил, что это самогон (спиртосодержащий напиток, который люди готовили самостоятельно, используя нехитрые приспособления.) Но пробовать его мне не приходилось. Когда на столе оказалось все, что могли позволить себе простые люди в тяжелые послевоенные годы, она села на противоположную лавку за столом, налила мне самогон в граненый стакан почти до самого верху, а себе чуть меньше половины.
— Ну что, давай выпьем, — сказала она, поднимая свой стакан.
Я понимал, что бывает с людьми после приема алкоголя, но не выпить не мог. А потом понял, что ничего страшного произойти не должно. Просто раньше при погружениях во времени мне не приходилось пить спиртные напитки. Суть в чем: переход в другое пространство и время чем-то напоминает сон. То есть вы ощущаете все, что с вами происходит, можете почувствовать вкус, боль, но, проснувшись, вы не будете пьяным или больным. Это, конечно, не сон, есть отличия, но в целом работает примерно так же. Успокоив себя, я поднял стакан, решив опустошить его целиком. Но, сделав несколько глотков, понял, что даже во сне такое мне не осилить. Я, пытаясь не выдавать своего отвращения, поставил стакан на стол и посмотрел на нее. Она внимательно следила за мной и, кажется, осталась довольна моим поведением. Слегка пригубив, она и свой стакан поставила на стол. Потом я вспомнил, что читал, как многие женщины того времени не особо приветствовали чрезмерное пристрастие мужчин к алкоголю. И это меня успокоило.
Потом были долгие воспоминания о минувшей войне. Свою часть общения я старался свести к минимуму, предлагая ей рассказывать о своем, наболевшем. Больше мы не пили, так что не пришлось изображать пьяного. Тем более что мои познания в этой области были чисто теоретические. Вскоре я поймал себя на мысли, что состояние души, в котором сейчас пребываю, скорее всего, и есть любовь. Все остальное произошло как-то само собой, и мы не заметили, как вскоре оказались в соседней комнате, где было много подушек и огромное счастье. Ничего похожего мне не приходилось испытывать никогда.
Проснулись мы от того, что кто-то настойчиво стучал в окно. Она быстро накинула на себя плед и пошла открывать дверь. Пока они разговаривали, я успел одеться и выйти в прихожую. Она разговаривала с мужчиной в офицерской форме. Когда я приблизился, они замолчали. Мужчина отдал честь, представился и потребовал документы. Я машинально потянулся к карману на гимнастерке, ловя себя на мысли в бессмысленности своего поведения, понимая, что там быть ничего не должно. И тем не менее я отстегнул пуговицу на кармане, засунул туда руку и, к своему удивлению, нащупал там бумажку. Достав ее, протянул офицеру. Тот с очень серьезным видом стал изучать документ, содержание которого не знал даже я. Пока он вертел эту бумажку в разные стороны, то отдаляя, то приближая ее к лицу, я сообразил, что появлению этого документа обязан капсуле. «Но предупреждать же надо, я бы хотя бы прочел его», — мысленно возмутился я.
— Так, гражданин Иванов Иван Иванович, проследуйте за мной, — чинно отчеканил офицер.
— А скажите, у меня будет возможность вернуться? — предусмотрительно спросил я, хорошо зная, какие порядки царили в те времена в СССР, или уже в СССР, или еще в СССР. Честно изучая этот период истории, я постоянно путался, что перед чем было: Россия перед СССР или СССР перед Россией.
— Не могу знать, гражданин Иванов! — отчеканил офицер. Я посмотрел на девушку, которая незаметно покачала головой, и поймал себя на мысли, что не знаю ее имени.
— Ладно, — успокоил сам себя, — обещаю, что бы ни случилось, мы еще встретимся.
— Это вряд ли, — еле слышно процедил сквозь зубы офицер. — Пошли, — скомандовал он и пропустил меня вперед.
Выходя, я обернулся к девушке и уверенно сказал:
— Я обязательно вернусь, — и увидел злую улыбку офицера.
Вскоре мы оказались в помещении, на дверях которого была вывеска «КОМЕНДАТУРА».
— Итак, Иванов Иван Иванович, откуда такие знаменитые инициалы? — с издевкой спросил офицер.
Ну и я решил немного пошутить:
— Видите ли, товарищ лейтенант, это началось очень давно. В те времена по имени главы рода стали раздавать фамилии. Так вот, этого предка звали Иваном. Вот от него и пошла наша фамилия. И стал он Ивановым Иваном. С тех пор всех мальчиков в нашем роду называли Ванями, а девочек Иваннами. Так и стал наш род от поколения к поколению называться Ивановы Иваны Ивановичи. — Тут я не удержался от улыбки.
— А как это можно проверить? — язвительно спросил лейтенант.
— Да очень просто: отправьте запрос в город Иваново, нас там все знают.
— Ну ладно, весельчак, проверим, а ты пока тут посидишь, неча по чужим бабам шастать, — как-то очень зло сказал он.
Вскоре я оказался за решеткой, а он, заперев меня на замок, ехидно улыбнувшись, ушел, помахав мне рукой. Теперь это меня развеселило. «Знал бы ты, с кем связался», — подумал я и просочился через решетку, став на несколько секунд цифровой копией. Да и такая функция у капсулы есть. На столе стояла чернильница, а среди канцелярских предметов нашлась добротная кисточка. Недолго думая, я смахнул со стола все, что было, на весь стол написал слово «козел» и вернулся в свое время.
Мне не составило труда посмотреть, кто же такой этот лейтенант. Оказалось, достаточно гнилой человек, многим крови попортил, но и на него кто-то написал донос, так что остаток своих дней провел он в местах, как говорили в те времена, не столь отдаленных. Выяснилось, что сразу после разговора со мной он вернулся к девушке и стал пугать ее тем, что если она не будет к нему благосклонна, то он упечет меня далеко и надолго. Оказывается, он давно пытался сблизиться с ней, но безуспешно. А тут появился шанс шантажировать ее расправой надо мною. Хорошо, дальше угроз дело не пошло, он вернулся в комендатуру и застал меня сидящим за решеткой, а на столе сами помните, что было. Увидев эту надпись, он пришел в ярость. Быстро подошел к решетке, проверил замок, подергал его и снова вернулся к столу.
— Как?! — невольно воскликнул он. Потом посмотрел в мою сторону, а за решеткой никого не было. Он был удивлен. Не веря своим глазам, он снова подбежал к решетке. Внимательно осмотрев и без того небольшое пространство за решеткой, он снова повернулся к столу в надежде увидеть меня там. Когда он снова повернул голову к решетке, то увидел, что я спокойно сижу на лавке. Тут он просто побледнел и протер глаза. Через секунду я исчез снова прямо на его глазах. Но он услышал мой голос:
— Еще раз подойдешь к ней — убью. — Голос перемещался в направлении двери. У дверей я материализовался, помахал ему рукой и вышел. Он еще долго стоял, боясь пошевелиться.
Забегая вперед, скажу, что следующей ночью я навестил его. Когда утром он подошел к зеркалу, то увидел на своем лбу зловещую надпись «козел». Такое у любого отбило бы желание видеться с девушкой, имя которой я, кстати, так еще и не знал. И решил незамедлительно это исправить. Через несколько минут оказался у ее дома. Постучал в окошко, и вскоре радостная она накрывала на стол. Я пообещал, что этот лейтенант больше никогда не сунется к ней. Мы вкусно пообедали, потом долго болтали, смеялись и, как вчера, занимались любовью. Когда она, счастливая, уснула, я стал размышлять над тем, правильно ли я поступил, допустив такую близость. Но, решив, что утро вечера мудренее, уснул.
Проснувшись, увидел, что стол накрыт и Мария ждет моего пробуждения. Я все-таки узнал, как ее зовут. Позавтракав, решил, что пора прощаться. Свой уход объяснил тем, что еще не демобилизован, а только в отпуске, и мне пора явиться в часть. Пообещал, что если останусь жив, то обязательно вернусь, а если нет, то похоронка придет на ее адрес. Такое прощание было вполне логичным и ни к чему не обязывало. Еще раз забегая вперед, скажу, что через три месяца Марии пришла похоронка. К тому времени она уже ждала ребенка от меня. Спустя еще год встретила молодого парня, вернувшегося с войны, они поженились, и у них родилась девочка. Они прожили долгую и счастливую жизнь, но это не конец истории о Марии.
Я же переместился в следующий день, когда лейтенант, стоя у зеркала, тщетно пытался смыть надпись со лба. Представьте себе ужас, который он испытал, когда вместо своего отражения в зеркале увидел мое. От оцепенения руки так и застыли на лбу.
— Слушай меня внимательно, — спокойно сказал я, — если хочешь жить, то никогда не вспоминай меня, к Марии никогда не приходи и никому не рассказывай обо мне. Иначе умрешь страшной смертью. Понял? — Тот с трудом кивнул головой. — Ну и хорошо, — сказал я и исчез с зеркала.
Открыв глаза и увидев над собой прозрачную крышку капсулы, я с облегчением вздохнул.
Конечно, как правило, таких шалостей позволять нельзя. Но иногда преподать урок вежливости надо, коль есть такая возможность. По крайней мере, теперь он трижды подумает, прежде чем сделать какую-нибудь гадость. По крайней мере, мир от этого хуже не стал. Даже наоборот.
Мне часто приходилось нырять в разные эпохи, в разные времена и страны. Порой я искренне завидовал людям, живущим там. И не только тем, кто был успешен, богат или знаменит. Скорее даже наоборот: простым, обыкновенным людям, у которых множество забот, проблем и даже несчастий. Вам может показаться это странным. «Зажрались!» — сказали бы вы. И были бы правы с вашей точки зрения. Оно и понятно. Когда каждый день ты просыпаешься с мыслью, где бы достать денег на пропитание, как накормить и одеть детишек и решать множество других проблем, от которых голова просто пухнет. А тут хочешь есть — на, надо одеться — пожалуйста, обставить жилье — нет проблем. О такой жизни можно только мечтать. Да, благодаря вашим мечтам мы сегодня всем этим обладаем. Правда, неизвестно, что лучше: мечтать или владеть этим.
Конечно, когда о чем-то долго мечтаешь и наконец это сбывается, ты испытываешь чувство, которое люди называют счастьем. Каждый это испытывает по-своему, и мечты у каждого свои. Да, для нас все, о чем вы могли только мечтать, — это обыденность, но человек такое существо, которому всегда чего-то не хватает. Наверное, этим мы и отличаемся от других тварей, населяющих нашу планету. Они живут в гармонии с окружающей их природой. В наши дни мы пытаемся усмирить свою ненасытность, и если относительно быта нам удалось как-то убавить свои аппетиты, то вот тяга к познанию окружающего мира стала для многих из нас навязчивой идеей.
Именно поэтому мы сегодня ныряем в прошлое, чтобы восстановить справедливость. Многие люди, жившие тогда, незаслуженно были забыты, оклеветаны. И теперь шаг за шагом такие, как я, историки восстанавливают события, какими они были в реальности. Но и мы не вправе судить. Жизнь, она такая, как есть, у каждого своя правда. Иногда то, что современникам казалось бредом или совершенно бесполезной идеей, со временем становилось ключом к решению многих насущных проблем. Автор умирал, так и не дождавшись признания. Мы же, историки, восстанавливаем справедливость и кирпичик за кирпичиком восстанавливаем стену памяти такой, какой она и должна быть на самом деле.
У наших предков была еще одна странная особенность: им очень нравилось рушить памятники. Каждый последующий правитель считал своим долгом разрушить памятник предыдущего правителя, воздвигая на его месте свой. Но, увы, последующий правитель поступал таким же образом. Благодаря нашим стараниям удалось восстановить все эти памятники, правда, это не оригиналы, а копии, но воссозданы с абсолютной достоверностью. У нас имеется огромный парк размером с большой город, где можно прогуливаться и рассказывать детям об истории всех этих памятников и людях, которых они олицетворяли. Там же можно получить достоверную информацию об их делах, будь то хорошие или плохие. Дети с удовольствием слушают эти истории, и для них это хороший урок. Они начинают понимать, что история — это наша память, что она должна быть такой, какая она есть, без прикрас. В наши дни тоже есть художники, скульпторы, они тоже создают произведения, в том числе и посвященные выдающимся людям современности. Некоторые наиболее достойные произведения попадают в этот парк. Очень надеюсь, никому и в голову не придет в будущем убирать их оттуда. Это наша история, какая она есть.
Если помните, я обещал рассказать о Пушкине. Конечно, и его памятник есть в этом городе. Я с особым трепетом отношусь к этому поэту, потому и обставил свой кабинет так, как у Александра Сергеевича. Я не пишу стихов, не цитирую его произведения. Я пытаюсь жить так же, как и он. Любить свое отечество, быть справедливым и честным. Это далеко не все качества, которыми можно охарактеризовать великого гения. Но главные. Он любил людей и дарил им прекрасное. У него на столе стояло небольшое зеркало, и он частенько задавал ему вопросы, на которые сам же и отвечал. Иногда я сидел и просто слушал, как он сочиняет стихи. Он проговаривал их вслух, пытаясь услышать мелодию стихотворения. Иногда вдохновение подгоняло его и он не успевал записывать, оттого и почерк такой, словно рука не успевает за мыслью. А порой мучительно подыскивал нужное слово, а оно никак не находилось. Тогда он судорожно брался за перо и начинал рисовать на полях. Конечно, он меня не видел. Да и зачем? Я бы только вспугнул музу, которая была у него частой гостьей. Как-то мне особенно понравилось стихотворение, которое он только что закончил писать и прочел вслух, чтобы убедиться, что мелодия прекрасна. Я не удержался и тихо произнес: «Браво!» Он насторожился, посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет в комнате, и снова прислушался. Тогда я решил, что самое время представиться. Работа закончена, и муза с чистой совестью может уступить мне место.
— Не волнуйтесь, вы не ослышались, — тихо скакал я, — посмотрите в зеркало, видите, там не ваше изображение. И это не сон.
Так состоялось наше знакомство. Потом мы не раз встречались, спорили, я ему много чего рассказал о будущем, уточнял некоторые нюансы, которые интересовали его из прошлого. Ну а потом настал тот роковой день. Я долго просил его не ходить на эту дуэль, хотя понимал, что ход истории я не в праве менять. Помню его последнюю фразу:
«Честь дороже!»
Да, «убит поэт, невольник чести». И таких случаев история знает много.
Благо мы не одни населяем Вселенную. Есть миры гораздо старше и мудрее нашего, и ко многим из них нам доступ пока закрыт. Между нами пропасть в ощущении мироздания — примерно такая, как между седовласым мудрецом и младенцем, появившимся на свет несколько часов назад. Да, у младенца есть шансы повзрослеть, дожить до седин и набраться мудрости, если, конечно, на этом пути взросления не наделает глупостей или так сложатся обстоятельства, что дожить до седин не успеет.
Наша цивилизация не раз стояла на краю пропасти, иногда по собственной глупости и алчности, иногда по причинам, от нас не зависящим. Благо за нами присматривают сущности немного постарше и опытней нас, как нянечки в детском саду. Вселенная похожа на школу, где каждая планета — это класс. Как и в школе, с каждым годом ученики все больше познают мир, набираются знаний, взрослеют. Как и в школе, получив определенные знания, они уходят в свободное плавание, но и это только начало пути. Как и в школе, многие познания остаются за рамками нашего понимания, тогда на помощь приходят сказки, легенды, религия. В сказках часто используют реалии из будущего, но в понятных для данного времени формах. К примеру, метла Бабы-яги, ковер-самолет, скатерть-самобранка. Когда приходит время, все это становится доступным человечеству, затем переходит в разряд обыденности. Так же обстоит дело и с религией. Человечеству преподносят свод законов и правил общежития, благодаря которым люди могут мирно сосуществовать. Но всегда наш «гомо сапиенс» находит лазейку и нарушает эти самые законы и правила. Иногда доходит до абсурда: «сапиенс» ставит эту самую религию себе на службу ради собственного обогащения. Такие вот мы, люди, легких путей не ищем. Уж очень интересно, что будет дальше, если срубить сук, на котором сидишь.
Наши наставники, которые внедрили эти религии, прекрасно понимали, каковы будут последствия. Чего стоит вражда между народами разного вероисповедания, хотя каждая из этих религий призывает к миру и терпимости. Даже кара за грехи в загробном мире не останавливает нашего «человека разумного» от преступлений. Но тем не менее хоть и медленно, но люди, набивая шишки, постепенно становятся теми, кого уже можно назвать разумными, но и это, как вы сами понимаете, уж очень относительное понятие.
Когда-то, желая умерить наш пыл, удержать нас от мерзких поступков, нам грозили концом света, адом в загробном мире. Но то ли из любопытства, присущего нашему виду тварей, то ли из жестокости, которая тоже свойственна нам, люди всегда находили возможность оправдывать свои поступки, прикрываясь благими намерениями. Чего только стоит ядерное оружие. Видите ли, оно создано для безопасности своего народа. Не прошло и пятидесяти лет, как многие страны обзавелись подобным оружием. Достаточно было одного неверного шага или воли одного безумца, коих за века нашей истории было немало, и вся планета разорвалась бы на мелкие кусочки. Благо наши наставники внимательно следят за нашими безумными поступками, но и они тоже могут недосмотреть.
Ну что, первый день моего самостоятельного погружения успешно завершился, и я горю от нетерпения встретиться с тем, кто благодаря своей гениальности умудрился половину всего человечества поставить с ног на голову. Конечно же, речь пойдет о вожде мирового пролетариата Владимире Ильиче Ленине. На мой взгляд, безусловно, удивительная личность в истории человечества. Правда, мнения о его роли в истории порой прямо противоположные. Одни обожествляют его, другие ненавидят. И те и другие по-своему правы. Мне с высоты веков проще увидеть последствия, к которым привела его деятельность. Но, наверное, непросто предвидеть результаты своей деятельности, находясь в гуще событий. Увы, ошибки неизбежны. Ведь не зря говорят, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я не думаю, чтобы трижды не пожалел изобретатель атомной бомбы, увидев последствия, к чему они привели. Так и с коммунизмом. Он умер гораздо раньше, чем настали совершенно безумные времена для тех, кто вместе с ним и заварил эту кашу. Я долго думал, в каком виде появиться перед ним. И не придумал ничего другого, как постучаться в дверь и войти. Правда, у входных дверей стоял охранник и меня бы просто так не впустили. И я решил зайти с соседней комнаты, где он обычно отдыхает. Я постучал в дверь.
— Да, зайдите, — послышался его голос с той стороны. Открыв дверь, я увидел, что он сидит за столом, заваленным книгами и бумагами, и что-то пишет.
— Чего вы хотели? — деловито спросил он, не отрываясь от письма. Воспользовавшись тем, что он не смотрит на меня, я подошел ближе к столу — так, что уже нельзя было понять, с какой двери я вошел.
— Присаживайтесь, — вежливо предложил он, свободной рукой указывая на стул возле стола, так же не отрывая глаз от письма. Когда он наконец дописал абзац, то положил ручку на чернильницу и взглянул на меня.
— Внимательно слушаю вас, — прищурив глаза, несколько удивленно стал разглядывать мою одежду. — Интересный на вас наряд! Позвольте спросить, где нынче такое шьют? — Я намеренно появился в одежде, которую носят в наше время. В ней нет ничего сверхъестественного, просто она другая, ничем не напоминает ту, которую носили в начале двадцатого века.
— В настоящее время такое нигде не шьют, а вот через тысячу лет будут носить очень многие. Ленин призадумался.
— Через тысячу лет… Ну тогда, голубчик, позвольте спросить, откуда она у вас? — Он лукаво посмотрел на меня. — А сами как думаете? — вопросом на вопрос ответил я. Он снова призадумался.
— Полагаю, вы лукавите, в противном случае мне придется поверить, что вы из будущего.
— Так если я и впрямь не лукавлю, тогда как?
— Тогда вы просто нагло врете, — возмущенно выпалил он, — и понапрасну тратите мое время!
— Надеюсь, это вас убедит, — сказал я, исчезнув, перейдя в цифровой формат. — Надеюсь, так выглядит убедительней. — Он был удивлен, но, по-прежнему не желая верить, стал оглядываться по сторонам в надежде увидеть меня под столом или еще где-нибудь.
— Зря стараетесь, вы слышите мой голос, и он доносится с того места, где я только что сидел… — Последние слова я произнес, уже материализовавшись. — Надеюсь, это вас убедило.
Он долго молчал, но потом спросил:
— Чем обязан столь пристальному вниманию моих далеких потомков? Если такое вообще возможно.
— Вот это уже конструктивный диалог. Скажите, вам бы хотелось узнать, что будет дальше?
— Безусловно, но как вы сможете предоставить доказательства ваших слов?
— Единственное, что вам надо, так это убедиться, что вы не спите.
— Ну, это проще простого, — согласился он, надеясь, что наконец ему удастся разоблачить шарлатана.
— Тогда смотрите. — Противоположная от стола стена превратилась в огромный экран (капсула может и такое). Появилось изображение площади, на которой стоял мавзолей его имени. Потом показали его тело, находившееся в прозрачном гробу. Затем появилось изображение памятника со знакомым ему лицом. Далее показали, как этот памятник сносят. И экран исчез. — Надеюсь, вы уверены, что не спите.
Он долго молчал. И я решил нарушить молчание:
— Сочувствую, но и вы разрушали памятники, по крайней мере, это делалось с вашего согласия. «Весь старый мир разрушим до основанья, а затем…» Вот потомки и последовали вашему примеру.
— Скажите, а коммунизм? — робко спросил он.
— Наступил, — ответил я, заметил легкую улыбку на его лице и продолжил: — Но не благодаря вам, а скорее — вопреки. Благодаря вам развязалась братоубийственная война, голод, предательства. Не зря говорят, что благими намерениями устлана дорога в ад. — Я посмотрел ему в глаза. И мне стало его жалко. Тяжелая печаль, еще немного — и он заплакал бы. — Не огорчайтесь, в ваши времена было принято убивать друг друга ради некой идеи, пусть и благородной. Но за все надо платить. Вот и вы испили свою чашу. Сейчас вы все забудете, но придет время, и воздастся и вам по заслугам на том свете.
— Только не говорите, что тот свет существует и Бог есть.
— Ну, не совсем тот свет и не совсем Бог, не совсем ад и рай. Но наказания и поощрения, безусловно, есть.
Мои слова несколько ободрили его, и, будучи пытливым человеком, он, забыв о досадных впечатлениях от увиденного, заинтересованно спросил:
— Вы бы не смогли пояснить, что вы имеете в виду? Когда говорите «не совсем»?
— Попытаюсь, насколько это будет возможно. Вам приходилось, глядя на звезды, задумываться: а что там, как там, что это вообще такое?
— Безусловно, такие мысли приходят каждому, кто мало-мальски умеет думать.
— Очевидно, вы знаете, что каждая звездочка — это такое же солнце, как и наше, чуть больше или меньше.
— Допустим.
— У многих из этих звезд имеются планеты. Некоторые из них обитаемые, многие пригодны для жизни, их число пока не поддается счету. Вселенная велика, и наши познания о ней скудны. Боюсь, познать ее до конца не удастся никогда. И это прекрасно, поскольку всем нам и потомкам нашим будет чем заняться.
Ленин приободрился. И мне стало понятно, что этот человек больше уделяет внимание познаниям, нежели собственным успехам или неудачам. И я продолжил, но постучали в дверь, он отвлекся, извинившись, подошел к двери и прокричал:
— Я занят, не беспокоить ни в коем случае. — Вернувшись на место, сказал: — Ну-ну, продолжайте.
И я продолжил:
— Как я уже сказал, что познания о Вселенной в целом скудны, так что остановимся на том, что уже нам известно. — Ленин кивнул головой в знак согласия, и я продолжил: — Многие планеты заселены существами, некоторые из них разумны, не все похожи на нас, но и с ними находят общий язык, правда, не всегда. Но это отдельная история. Я же пока остановлюсь на расе людей. Люди появились вовсе не на этой планете. Но процесс развития везде проходил примерно одинаково. Но каждая планета имеет свои отличительные черты. Как если посадить одно и то же семя на разные почвы и климат. Где-то оно приживется лучше, а где-то и вовсе погибнет. Более взрослые цивилизации засаживают свои семена на планетах, пригодных для жизни существ нашего или сходного вида, и следят за их ростом. Как если бы садовник следил за посаженым им садом. Время от времени подрезая ветви, выкорчевывая больные или сгнившие деревья, удобряя почву. Люди, как и деревья, чтобы дать плоды, должны созреть. Для молодой цивилизации взрослые могут показаться сверхъестественными, нереальными и непонятными. Как если бы младенцу втолковывать учение Маркса. Но для каждой фазы развития цивилизации нужен некий свод правил сосуществования. Религия в этом смысле удобный инструмент. Многие вещи трудно усваиваются неокрепшим сознанием, а потому проще поверить, нежели понять. Как если объяснить даже взрослому, но неразумному человеку, почему надо подставлять левую щеку, когда ударили в правую.
Это что касается религии и Бога. Относительно того света. Как не дико будет вам казаться, но для существования человека, как и для лампочки, нужно электричество. Всему организму требуется электрическая энергия. Электрические связи в человеческом организме — это очень сложная система. Даже я знаю о ней только то, что она есть. Представьте себе паровоз, который питается энергией угля, но у него испортился котел. Понятно, что паровоз не сдвинется с места, хотя топка полна угля и есть пар. Так и человек перестает существовать, когда испортился организм, но электричество есть. Электричество в человеке — очень тонкий и высокоорганизованный организм; когда человек умирает, этот электрический организм остается. Условно его называют душей. Объяснить это человеку, который даже не знает, что такое электричество, невозможно. Не совсем то же самое, но похожее вы наблюдали, когда я исчез.
— Безусловно, — согласился он, — я полагаю, это какойто трюк.
— Можно сказать и так. Если считать трюком реальное разложение человека на атомы за долю секунды, а потом его сбор в том же виде за несколько секунд в другом месте и времени. — Ленин с недоверием посмотрел на меня, пытаясь понять, шучу я или нет. — Поймите, между нами разница в тысячу лет. Прогресс развивается в геометрической прогрессии. Представьте, часы еще недавно еле помещались на столе, а теперь вы носите их в кармане. Еще через сотню лет эти же самые часы помимо того, что будут показывать время, заменят телефон, по которому без проводов вы сможете общаться с любым человеком, даже если он находится в другой части света. Эти же часы могут за несколько секунд умножить, разделить любое число, каким бы большим оно ни было. Вы можете записать любой разговор, посмотреть любой фильм, послушать любую музыку, какая только есть на этой планете. И заметьте, этого всего человечество достигло за сотню лет. — Ленин с недоверием слушал все это, но возражать не стал.
— Теперь вы пытаетесь убедить меня принять все это на веру. Как в Бога, не предоставив ни единого доказательства.
— Владимир Ильич, память о нашей встрече будет стерта, но запишите сейчас пару строк о том, что видели. Это будет воспоминанием обо мне.
— Хорошо. — Он быстро взял ручку и стал что-то писать. — Записал. — Когда он поднял голову, меня уже не было.
Оказавшись у себя дома, я почувствовал, что устал от множества впечатлений, полученных за сегодняшний день. Напомню, что все то время, которое я провожу в прошлом, никак не влияет на время в настоящем. Практически все это длится несколько секунд, сам организм не тратит никакой энергии, но морально устаешь.
Конечно, великая честь — общаться с такими людьми, как Ленин. Безусловно, мои познания об устройстве мира значительно превосходят те, которыми обладают люди того времени, даже такие, как Ленин, но в этом не моя заслуга. Но способность сплотить вокруг себя сотни людей, убедить в правоте своих идей, готовых расстаться даже со своей жизнью ради их воплощения — это дорогого стоит. Я уже не говорю о том, что миллионы людей во всем мире последовали его учению и были верны ему много лет. Сама идея о равноправии, свободе, равенстве благородна, но такие способы ее воплощения неприемлемы. Миллионы людей отдали свои жизни ради воплощения этой, которая насколько хороша, настолько и несвоевременна.
Бытие определяет сознание или сознание определяет бытие? Казалось бы, какая разница? Когда на твоих глазах твой ребенок умирает от голода, тебе становится безразлично, каким способом добыть для него пищу. И надо иметь огромное мужество, чтобы отказаться от мысли украсть или убить ради того, чтобы накормить своего ребенка. В этом случае сознание определяет бытие. Но если ты живешь в достатке, как и все остальные, то и мысль о том, чтобы отнять или убить, может появиться в последнюю очередь. В этом случае бытие определяет сознание.
В этом отличался подход Ленина к решению вопроса относительно философии Маркса. Маркс был убежден, что только путем развития технического прогресса можно достигнуть гармонии между власть имущими и беднотой. Ленин же решил пойти кратчайшим путем. Отнять власть и богатства у одних и раздать другим. Но человек, в отличие от остальных тварей, живущих на Земле, ненасытен. Так что по мановению волшебной палочки решить эту проблему невозможно, пока не появится сама волшебная палочка. Но, увы, на ее создание уходит значительно больше времени, чем хотелось бы. Проще поверить в волшебную палочку, чем сделать ее.
Решив, что на сегодня исторических впечатлений достаточно, я связался со своими друзьями, и мы встретились на берегу прекрасного озера, где можно было поплавать, насладиться природой, словом, дать волю своему телу и душе.
Следующий день начался как обычно. Искупался в бассейне перед домом, выпил чашечку бодрящего натурального чая.
Дело в том, что каждый из нас имеет возможность вырастить у себя перед домом растения, плодовые деревья и все, что сочтет нужным. Многие этим пользуются. Я вот высадил несколько кустов чая, высушиваю листья и по утрам с удовольствием пью чай собственного приготовления. Да, у нас всю пищу можно создавать на молекулярном уровне, но свободных территорий много, так что все, что можно вырастить естественным путем, те, кому это интересно, делают своими руками. Вот и я с удовольствием выращиваю чай и некоторые плодовые деревья. Мне приятно наблюдать, как они созревают, дают плоды, и я с особым удовольствием потом ем их.
На сегодня у меня запланирована встреча с самой неоднозначной фигурой человечества. Тот самый Адольф Гитлер. В историю он вошел как человек, который развязал самую кровопролитную войну. На его совести миллионы погубленных жизней. Идея завоевать весь мир, сделать свой народ единственным, кто вправе жить лучше других, — вполне себе заманчивая идея, чтоб повести за собой соотечественников. Если Ленин вдохновлял свободой, равенством и братством для людей всего мира, то этот персонаж воодушевил свой народ богатством, вседозволенностью, господством над всем миром. Удивительно, как легко можно управлять народами, вдалбливая в их сознание, казалось бы, совершенно противоположные идеи. Правда, есть и нечто общее: все они обещают и личное благополучие. И там и там надо бороться за это благополучие, а значит, убивать себе подобных. Но надо быть настолько убежденным в правоте своей идеи, чтобы за тобой пошли и были готовы умирать. В этом, наверное, они похожи, все эти личности, которые могли вести за собой обычных людей.
Нам, живущим в четвертом тысячелетии, где о войне знают только из истории, трудно понять, как можно убивать. И речь идет не только о людях, но и о любых живых организмах.
Оглядываясь назад, понимаешь, что убийство себе подобных было нормой, обыденным делом и мало кого мучила совесть, если убиваешь врага. Правда, спустя какое-то время появились законы, осуждающие убийства. Но опятьтаки за убийство врага награждали, за убийство соплеменника осуждали. То есть само по себе убийство не являлось преступлением, важнее было — кого и за что. Иногда преступника казнили за совершенные незаконные деяния. Ну а убийство животных так вообще считалось делом само собой разумеющимся. Животных специально выращивали, чтобы потом употребить в пищу. Считалось, что они низшие существа, ничего не понимают, так что совесть была чиста. Это как если бы люди, опередившие нас в развитии, стали бы есть нас, так как мы тоже сознанием не доросли до них. Хотя прекрасно понимали, что даже самый маленький таракашка испытывает страх. Любой живой организм испытывает страх. Не всегда мы способны заметить эти проявления, но они есть. Понятно, что природа устроена так, что каждый из живущих в этой среде для кого-то является пищей. С этим, казалось бы, можно смириться, но человек разумный для того и есть, чтобы находить в этом меру.
Кажется, я далеко отошел от темы, но суть в том, что в те времена само по себе убийство было в норме вещей и у каждого эта норма была своя. Так вот, Гитлер, скорее всего, этой нормы не знал — цель, оправдывает средства. Даже понимание, что для достижения цели гибнут и те, ради которых все это и затевалось, не имело значения.
Понимая, что этого господина охраняют, как никого другого, мне следовало появиться так, чтобы нам никто не помешал. Благо мои возможности это позволяли.
Я появился перед ним невидимым в тот момент, когда он тужился, сидя на унитазе. Когда он с облегчением вздохнул, я подал ему туалетную салфетку, лежащую рядом на полочке. Он спокойно взял ее, но потом застыл в изумленной позе. И стало понятно, что если бы он не испражнился только что, то сделал бы это с удовольствием еще раз.
— Не бойтесь, вы сегодня не умрете, — спокойно произнес я, оставаясь невидимым.
— Умру? — удивленно и робко спросил он. Мне показалось, что еще немного — и он потеряет сознание.
— Успокойтесь, вам ничего не угрожает, если, конечно, не станете кричать.
Сделав несколько глубоких вдохов, он собрался с духом.
— Кто ты? — выпалил он.
— Скажем так, я из будущего.
Наступила пауза. Он пытался переварить услышанное. Я знал, что он верит в сверхъестественное, у него даже была специальная команда, которая этим занималась. Он попытался взять себя в руки, и успокоиться. Потом у него загорелись глаза.
— Я верил, нет, я знал, что машина времени есть. И она будет у меня. — Он наспех надел штаны, даже забыв воспользоваться туалетной салфеткой, которую я любезно предоставил, и, размахивая ею, стал метаться по туалетной комнате, совсем забыв о моем присутствии. Потом он остановился, и мне показалось, что он представляет себе последствия, к которым приведет наличие этой самой машины времени.
— Даже не надейтесь, — как бы предугадывая его мысли, довольно резко сказал я.
— На что не надеяться? — удивленно спросил он.
— На машину времени.
— Вы умеете читать мысли?
— Нет, но догадаться нетрудно, — ответил я, включив функцию видимости. Он робко приблизился ко мне, осторожно притронулся к плечу и, убедившись, что я материален, сделал несколько шагов назад, чтобы осмотреть меня в полный рост.
— Как это у вас получается? — восхищенно спросил он.
— Вряд ли я смогу объяснить, но скажу одно: к сверхъестественному это не имеет никакого отношения. Одним словом, физика.
— Физика, — как заклинание повторил он. Стоять на ногах стало тяжело, и, не найдя ничего лучшего, он прикрыл крышку унитаза и сел на него.
— Зачем? — спросил я, когда он, усевшись поудобней, стал внимательно разглядывать меня.
— Что «зачем»? — переспросил он, злобно вглядываясь мне в глаза.
— Зачем надо было развязывать столь кровопролитную войну?
— Войны всегда не обходятся без крови, — с каким-то особым безразличием произнес он, — не я придумал войны, они были всегда, но моя будет самая победоносная, самая быстрая, самая бескровная, если, конечно, они не станут сопротивляться. А иначе я поступлю, как Александр Македонский: сотру в порошок любой город, любую деревню. И тогда они поймут, что со мной шутки плохи.
— За войском, — прервал я его речь, грозившую перейти в демонстрацию его ораторских способностей, — Македонского шли обозы с ремесленниками, художниками, поэтами. За твоим же войском остаются лагеря смерти.
— Евреи — это самое ненавистное племя на свете. Где бы они ни появились, везде начинают наводить свои порядки. Банки, заводы, фабрики.
— Так, может, стоит сказать им спасибо, они поднимают науку, искусство, создают рабочие места.
— И наживаются на нашем народе, — резко перебил он.
— А может, стоило бы у них поучиться трудолюбию, терпению, упорству. Народы, веками живущие не на своей родине, вынуждены быть такими, чтобы перестать быть изгоями.
— Изгоями! — с иронией выкрикнул он. — Да они насмехаются над нами, считая себя более древними, умными, опытными. Арийская раса ничуть не глупее и моложе. И трудолюбия нам не занимать.
— Вы правы. Но есть небольшая разница: им приходится все время бороться за место под солнцем, а вам это дано по праву рождения на этой земле. Как и римляне стали считать себя самыми-самыми лишь потому, что родились в Риме. И это в результате и сгубило их. Гордость, которая рождается в каждом отдельном человеке лишь потому, что его предки были успешными, не делает его самого чем-то значащим, пока он сам не достигнет каких-то вершин. Так что кричать о превосходстве арийской расы над всеми остальными бессмысленно. Тем более выдвигая лишь один аргумент—силу,физическое уничтожение тех,кто лучше вас.
— Не совсем так, — возразил он, — Рим стал империей потому, что смог сплотиться, своим умом создал успешную тактику и стратегию ведения войны. И мы докажем всему миру, что самые лучшие.
— Любая империя заканчивается крахом потому, что следующие поколения забывают, что привело их к триумфу, и лишь пожинают плоды деревьев, выращенных их предками. Сами же даже не пытаются посадить свое дерево.
Адольф призадумался.
— Ты хочешь сказать, что мои потомки развалят все, что я с таким трудом выстраиваю? То, что выстроено потом и кровью, выстрадано бессонными ночами?
— Скажи, сколько продержалась империя Александра после его смерти?
— Согласен, — после длительной паузы произнес он, — но почему? Ведь им все это преподнесли на золотом блюдечке, надо было только сохранить созданное.
— Жадность, гордыня, самолюбие — вот тот червь, который поедает человека изнутри, стоит только его запустить.
Но вам это не грозит. Крах своей империи вы увидите сами.
И очень скоро.
Адольф злобно посмотрел на меня.
— Не верю ни одному твоему слову, такого не может быть! — в бешенстве прокричал он.
— Ну что ж, ждать осталось недолго, сами увидите, — спокойно сказал я и исчез.
Я выбрался из капсулы, вышел во двор и сел на скамейку под яблоней, где обычно предаюсь размышлениям об итогах своих путешествий в надежде, что однажды и на мою голову упадет яблоко и в ней родится нечто такое, что потрясет мир. Ну а если честно, то, когда созревают яблоки, я стараюсь отдыхать где-нибудь в другом месте, потому как упавшее яблоко, вероятней всего, оставит после себя шишку, ну а гениальные идеи обычно приходят реже, нежели падают яблоки.
На душе было скверно. Общение с человеком, на совести которого были миллионы погубленных жизней, не проходит бесследно. Жаль, конечно, что нельзя воспрепятствовать рождению подобных личностей. Нам запрещено вмешиваться в ход истории. И с другой стороны, это все равно кардинально ничего не изменит. Сами по себе войны не возникают по причине появления какого-то конкретного человека. Так складываются обстоятельства, которые возникают в процессе эволюции. Представьте себе соревнования, где обязательно должен быть победитель. Не важно, кто будет соревноваться, в любом случае победитель будет только один. Так же и войны возникают не по вине какого-то конкретного человека, а в силу совокупных обстоятельств, возникших на данном отрезке времени. Так что винить одного конкретного человека бессмысленно, на его месте, так или иначе, должен был ктото оказаться. Другое дело, что каждый выбирает свой путь. Один выбирает путь лекаря, другой — палача. К сожалению, мир устроен так, что и те и другие имеют место быть и это неизбежно. Не знаю, могла бы эволюция пойти другим путем, избежав бессмысленных войн, убийств себе подобных. В природе особи одного вида редко устраивают смертельные поединки. А у человека это скорее норма, нежели исключение. Казалось бы, он, человек, самый разумный из них, а заповедь «Не убий» усвоил значительно хуже, нежели братья его меньшие.
Неприятный осадок, оставшийся после встречи с Адольфом, я решил заглушить общением с близкими друзьями.
Следующее утро началось как обычно, но я сгорал от нетерпения побыстрее оказаться в капсуле, так как на сегодня у меня запланирована встреча еще с одной одиозной фигурой двадцатого века. Ну вот, обязательная программа выполнена, поплавав в бассейне, выпив чаю, быстренько залез в капсулу. Сделав несколько глубоких вдохов, словно готовился погрузиться под воду, нажал на кнопку пуска.
Комната, в которой я оказался, была просторной, никаких излишеств. У одной из стен стоял большой стол, покрытый зеленым сукном. В одном из углов была стопка книг, рядом несколько больших черных телефонов — это такие устройства, по которым с помощью проводов можно было общаться на расстоянии. Все остальное пространство стола занимала карта. За столом на стене висел портрет Ленина, на соседней стене висели большие часы в деревянной оправе. Сам же хозяин кабинета и не только кабинета, но и огромной страны, так его называли соратники, попыхивая курительной трубкой, нервно ходил из одного угла комнаты в другой.
Япредпочелоставатьсяневидимым.Мнебылоинтересно наблюдатьзачеловеком,усилиямикоторогобылположенконец империи, главой которой был вчерашний мой собеседник Адольф. Конечно, говорить о том, что только благодаря его усилиям была одержана победа в самой кровопролитной войнечеловечества,былобынесовсемверно.Большуюлепту вэтоделовнеслиеговерныесоратники,яуженеговорюороли народа этой страны, об их самоотверженной преданности родине и искренней любви к своему правителю. Сказать, что все жители страны были в восторге от своего вождя, тоже было бы неверно. Очень многие несправедливо пострадали от руководства огромной державы. И в этом была доля и самого Сталина — да, именно так величали этого человека.
Между тем он остановился у карты, внимательно вглядываясь в одну точку, потом снова стал вымеривать шаги из одногоуглакомнатывдругой.Яуселсянадиван,которыйнаходился у противоположной стены от стола, и материализовался. В это время он вышагивал от дивана в сторону стола, так что я был у него за спиной. Дойдя до стола, он снова согнулся надкартойикраемглазазаметилменя.Накакое-товремяон застыл, не решаясь повернуться ко мне лицом, но потом, решив все-таки разобраться в ситуации, выпрямившись, развернулся,прищуривглаза,ивнимательноосмотрелменя.
— Как вы сюда попали? — спросил он невозмутимым тоном.
— Материализовался, — так же спокойно ответил я.
— Что значит «материализовался»? — с любопытством спросил он.
— Это значит, что минуту назад я был призраком, а теперь живой человек.
— То, что вы живой человек, я вижу, а что значит «был призраком»?
— Это долго объяснять.
— Я никуда не спешу, — прервал он, — объясняйте, — командным тоном сказал он.
— Хорошо, меня зовут Илий, я из будущего… — Я сделал паузу, позволив ему переварить услышанное.
— То, что вы Илий, это хорошо, хорошее древнее имя, так что проще было бы предположить, что вы из прошлого.
Если такое вообще возможно… — Он пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь поймать меня на лжи.
— Из того прошлого, о котором вы говорите, попасть в настоящее было невозможно, а вот из будущего — вполне реально.
— Я сказал, что никуда не тороплюсь, но это не значит, что я готов выслушивать бред. Кто вы, кто вас послал и как вы сюда попали? Не советую врать, мне достаточно нажать на кнопку, и здесь появятся очень вежливые люди, которые умеют допытываться до правды, — он сделал ударение на слове «допытываться», из чего было ясно, насколько вежливыми были эти люди. Само понятие пытка имеет очень давнюю историю. Еще в древности люди смекнули, что узнать правду зачастую проще, применив боль. С тех пор инструменты пыток совершенствовались и изощрениям не было предела. Так что намек Иосифа мне был понятен.
— Очень вежливые люди — это, конечно, хорошо, но я не вру. Подойдите ко мне поближе, не бойтесь, я вам коечто покажу. — Он как-то подозрительно посмотрел на меня.
— Давайте лучше вы, — сказал он, подойдя ближе к столу. Я неторопливо подошел.
— Дотроньтесь до меня, — перегнувшись через стол, попросил я.
Он с опаской протянул ко мне руку, дотронулся до моего плеча и, не почувствовав прикосновения, потянулся дальше, таким образом рука оказалась во мне. Вздрогнув, Сталин резко убрал руку.
— Вот видите, в лучшем случае я привидение, но попробуйте еще раз. — Он недоверчиво посмотрел на меня, но осторожно потянул ко мне руку. К этому моменту я полностью материализовался, так что он успешно положил руку на мое плечо, удивленно пощупал его, пытаясь убедиться, что перед ним живой человек.
— Ладно, положим, я поверил, что вы из будущего, но как вам удается быть невидимым, неосязаемым и как вы попали сюда? Впрочем, глупый вопрос, если вам удалось добраться оттуда в наше время, то попасть в мой кабинет — это сущий пустяк. Такое даже Мессингу удалось.
Я улыбнулся, Вольфа Мессинга мне приходилось видеть, это удивительный человек, но о нем поговорим позднее.
— Вы правы, сущий пустяк для меня, живущего в четвертом тысячелетии. Но чтобы добиться таких возможностей, потребовался непомерный труд лучших умов человечества и более тысячи лет времени.
— Хорошо, допустим, я поверил, но тогда объясните цель вашего визита именно ко мне.
— Справедливый вопрос, а как вы сами думаете?
— Молодой человек, невежливо отвечать вопросом на вопрос пожилому человеку. Или у вас нет такого понятия, как уважение к старшим?
— Безусловно, есть, извините. Но все-таки у вас нет никаких соображений на этот счет?
— Наверно, настучали, — с усмешкой произнес он, — мол, старик совсем из ума выжил, мочит всех подряд: и врага, и своих не жалеет, садит в тюрьмы, ставит к стенке, одним словом, деспот, палач. Я прав?
— Отчасти, но в день ваших похорон очень многие искренне плакали. Для них вы были отцом народа, благодаря вам война была выиграна.
— Значит, эту войну мы все-таки выиграем! — воодушевленно воскликнул он и, тяжело вздохнув, продолжил: — Хоть какая-то польза от вашего появления. А что насчет похорон, действительно плакали?
— Плакали, а что, вас это смущает?
— Я знаю, что меня многие ненавидят и смерти моей ждут, как манны небесной. Может, я во многом неправ, может, перегибаю палку, может, кто-то пострадал несправедливо, допускаю даже, нет, знаю. Но как говорится, лес рубят, щепки летят, кругом много врагов, и каждый из них может нанести невосполнимый урон нашему делу. Я не могу уследить за всеми, а мои соратники не всегда чисты на руку и сами тоже перегибают палку. Так что извините, как могу, так и правлю. Я сына своего не пожалел.
Он замолчал, и мне стало понятно, наверное, это для него самое дорогое, что у него было.
— А когда я умру? — посмотрев мне прямо в глаза своим сверлящим взглядом, спросил он.
— Дату я вам не скажу. Такие вещи не говорят. Человеку трудно жить, когда нет надежды, когда знаешь границы. Надежда всегда придает силу.
— Наверно, вы правы, надежда — великая сила!
— Но скажу одно: вы проживете ровно столько, сколько нужно, чтобы ваша страна смогла набрать воздух полной грудью. И с выдохом она попрощается и с вами, и с теми невзгодами, которые ей пришлось пережить.
— Спасибо вам, вы ответили на мой вопрос. Мне не нужна дата, мне нужно было знать, смогу ли я сделать все, чтобы моя страна смогла вдохнуть полной грудью. Вы думаете, все эти меры предосторожности ради спасения собственной жизни? Нет, моя жизнь ничего не стоит. Страна должна выстоять, выжить, пусть даже такой ценой. Может, вы подскажете, как по-другому?.. — Он сделал паузу в ожидании моего ответа, но я не знал, что ему ответить, легко осуждать с высоты своего времени, труднее — решать вопрос, находясь здесь и сейчас. — Молчите, — продолжил он после длинной паузы, — вот и я молчу, стиснув зубы, подписываю каждый день смертные приговоры своим друзьям, соратникам, потому что некому подсказать, как поступить иначе.
— Я не знаю ответа, поступайте как можете, это и есть жизнь.
— Может, Бог простит?.. — После паузы добавил: — Если есть. Давайте прощаться, если не можете помочь, у меня завтра важное сражение, Курское… — Немного помолчав, добавил: — Все равно не скажете, чем оно закончится, — и просящим взглядом посмотрел на меня.
Мне как-то жаль стало его. Наверное, Сталина с такими глазами не видел никто из его современников. В глазах читались и злоба, и обида, и жалость, и я ответил:
— Скажу. Победа будет за вами. Прощайте, — и я исчез.
Оказавшись дома, меня не покидало чувство некой недосказанности. Когда я собирался встретиться со Сталиным, то думал, что выскажу ему все за те миллионы погубленных жизней своих соотечественников, за те унижения, которые пережили его друзья и просто хорошие люди. Но, вернувшись домой, я несколько иначе посмотрел на события того времени. Представил, как бы я поступил на его месте. Кругом голод, разруха, непонятно, кто враг, а кто друг, вовсю процветают бандитизм, братоубийство. И с этим всем надо что-то делать — срочно, безотлагательно. А инструкций, правил, как поступать в таких ситуациях, нет. Безусловно, сказать, что все поступки совершены правильно, нельзя. «Не ошибается тот, кто ничего не делает» — эта крылатая фраза совершенно уместна в данном случае, правда, масштаб этих ошибок угнетает. И он был прав, говоря: «Не можешь помочь, не мешай». Как бы я поступил на его месте? Не знаю. Правда, есть еще одна крылатая фраза — «победителей не судят». А он победил и голод, и разруху, и войну, и его народ вдохнул полной грудью, и не только его народ, но и многие другие. Когда говорят: «Будущее покажет», это не совсем верно. Ошибки прошлого осуждать с высоты веков не самое благодарное занятие, ведь впереди — наши потомки и они нас могут осудить за принятые решения. А ведь и мы, на наш взгляд, все делаем правильно. «Не суди, да не судим будешь» — воистину мудрость, до которой мы еще не доросли.
Да, кажется, я обещал сказать пару слов о Вольфе Мессинге, что ж, самое время. Мессинг, Ванга, Нострадамус и многие другие провидцы — это особенные люди. Они обладают, как принято было говорить, сверхъестественными способностями. На самом деле, если быть точным, способности не могут быть неестественными. Просто у каждого времени преобладают свои особенности, которые обыденны, а некоторые люди рождаются с качествами, не соответствующими своему времени. Как правило, это люди, родившиеся от связи, где один из родителей представитель другого времени. Или в роду которого были такие связи. В этих случаях говорят, что дар перешел по наследству. Необычные способности могут проявляться еще в раннем возрасте, могут в юношеском, а могут и уже в зрелом возрасте. Все зависит от степени родства и от вида способностей. Некоторые могут передвигать предметы, вызывать огонь, читать мысли и многое другое. Причина тому, c кем именно один из живущих в настоящем времени имел связь. И необязательно, чтобы партнер был жителем этой планеты и в разных временных отрезках. Существа одного вида могут быть совместимы в независимости от мест их обитания. Но есть и различия, которые свойственны обитателям иных планет, у которых на том или ином отрезке их развития некоторые способности обострились в большей степени. Тут уместна крылатая фраза «бытие определяет сознание». И вот эти качества могут передаваться по наследству людям, обитающим на Земле. Ну, на этом, пожалуй, остановимся. О причинах возникновения необычных способностей у некоторых людей поговорим чуть позже. А пока мне следует отвлечься, чтобы восстановить силы. Сталин не самая обычная фигура, душевной энергии потрачено много. Пожалуй, пообщаюсь с родными, давно не виделись.
Я связался с матерью, чтобы убедиться, могут ли родители принять меня. Дело в том, что и отец, и мать тоже занимаются историей, но имеют дело с временем, когда нашу планету осваивали динозавры. Меня этот период не особо интересовал, так как мне больше нравилось общаться с людьми. Но, помнится, в детстве я с удовольствием слушал их рассказы о путешествиях в те далекие времена, когда эти огромные существа населяли Землю. Вам покажется странным, но и среди них были вполне себе разумные представители животного мира. Нельзя сказать, что они были такими же смышлеными, как и люди, но они умели думать, размышлять, некоторые виды владели телепатией, и у них был свой довольно-таки богатый язык. Мои родители научились общаться с ними, и многое благодаря им стало понятно о том далеком времени. И может быть, если бы не глобальная катастрофа, последовавшая после падения огромного космического тела, то развитие цивилизации на нашей планете пошло бы другим путем. На сегодняшний день нам известно немалое количество планет, на которых главенствуют рептилии. Существует ли биологическая совместимость людей с рептилиями, пока неизвестно. По крайней мере, в части Вселенной, освоенной нами, пока все попытки скрещивания ни к чему не привели. Но, возможно, в дальнейшем и это получится.
Родители согласились встретиться. Они тоже недавно вернулись из своего путешествия и были не против отвлечься от своих непростых приключений. Дело в том, что и среди рептилий не все виды доброжелательны к людям, для многих мы не больше, чем обычная пища, так что спокойными эти путешествия назвать нельзя.
Встреча прошла в приятном общении, вспоминали мое детство. Я поделился впечатлениями от своих первых самостоятельных путешествий. Не упустил и тот случай, когда у меня была близость с девушкой, живущей в двадцатом веке, и что у нас родится ребенок, точнее, ребенок уже давно родился и благополучно прожил свою жизнь. Странная всетаки ситуация: для меня прошла всего пара дней, а там мой сын уже прожил целую жизнь, и не только он, но и множество его потомков. К этому привыкнуть очень трудно. Но, с другой стороны, у меня есть возможность отследить каждую из этих судеб в мельчайших деталях. И вполне могло сложиться так, что одним из этих потомков мог оказаться и я. Между тем день подошел к концу и я, вернувшись домой, спокойно заснул.
Утро выдалось хмурым, моросил дождь, так что купание отменялось. Нет, конечно, и под дождиком можно было окунуться в воду, но я предпочел попить чаю в доме, а заодно и полистать томик Пушкина. Погода сама подсказывала, что самое подходящее время окунуться в мир грез, помечтать, немного погрустить и Пушкин в этом случае был как нельзя кстати. «Я помню чудное мгновенье». В моем возрасте многие мои приятели давно уже встречались с девушками и некоторые уже познали любовь. Нет, подобные чувства и я сам недавно испытывал с той самой, из двадцатого века, и, можно сказать, я уже отец, дед и прадед. Но у нее своя жизнь, в ней нет места мне. А в нашем времени пока свою музу я не встретил. Ну, оставим лирику, я обещал уделить внимание обстоятельствам, при которых рождаются люди со способностями, не свойственными для своего времени. Начнем с человека, с рождества которого и началось новое летоисчисление, собственно, это тот отрезок времени, изучением которого я и занимаюсь. Речь пойдет об Иисусе.
Религия существовала задолго до появления Иисуса. Люди так устроены, что не всегда рассчитывали на свои собственные силы, поскольку не умели противостоять природным явлениям, которые наносили внушительный ущерб их жизнедеятельности. Им нужен был некто, кто помогал бы справляться с этими невзгодами. И когда среди их окружения не находился некто, способный решить возникающие проблемы, оставалось надеяться на чудо. Или на нечто, к кому можно было обратиться за помощью.
Еще задолго появления Иисуса создавались всевозможные идолы, боги, которым люди поклонялись, к которым обращались за помощью. Но проходило время, человечество взрослело, и простые истуканы уже многие народы не устраивали. К тому же появилась письменность, стали устанавливать законы, можно было передавать накопленные знания не только устным способом. В самый раз было вмешаться высшему разуму.
Конечно, помощь извне людям оказывалась и раньше. Надо понимать, что Земля не первая планета, на которой появилась разумная жизнь. Там, где она появилась впервые, процесс развития проходил медленней и ошибок было куда больше. Так что землянам, можно сказать, повезло, им значительно облегчили жизнь старшие братья по разуму. Но сказать, что им подавали все на блюдечке, было бы неверно. Люди должны сами исправлять некоторые свои ошибки, иначе деградации не миновать. Каждый шаг вперед должен быть заслугой предыдущего. Тяжелые предметы передвигать самому трудно, даже животные, которые были подспорьем в этом нелегком деле, уставали. Так появилось колесо. Правда, не везде и не сразу.
Помощь извне приходила последовательно, как если бы ученик, осиливший один урок, переходил к следующему.
Вот и появление Иисуса ознаменовало начало нового витка развития. Конечно, непорочное Его зачатие от святого духа — весьма условное понятие, хотя и такое вполне возможно, но настаивать на способе зачатия я не буду, поскольку, как говорится, свечку не держал. В любом случае родить от другого мужчины при живом муже — случай не вполне этичный для рождения Сына Божьего. Подобных связей было множество, и рожденные дети получали в наследство удивительные способности.
Но случай с Иисусом был особенный. Он был запланирован высшими силами, его появление готовили, оповестив об этом заранее. Все это подготовило почву для внедрения новой религии таким образом, чтобы люди поверили в значимость этого явления. И вся его дальнейшая история бытия была срежиссирована до мельчайших подробностей. И мученическая смерть в том числе имела символический характер, как и Его второе пришествие. Безусловно, и появление Ветхого Завета также было особой вехой в развитии человечества. Эта книга была предтечей появления Иисуса и содержала огромнейший свод правил, по которым человечество смогло бы сделать значительный скачок в развитии, если бы неукоснительно следовало правилам, описанным в книге.
Но и на то «человек сознательный», чтобы учиться на своих собственных ошибках. Такой уж у него характер. Впрочем, и в этом есть глубокий смысл. Есть люди, которые все принимают на веру, а есть такие, которым надо все пощупать, попробовать, и только потом они принимают решение. Собственно, такие люди и двигают эволюцию. Есть и еще одна загадка, которая веками будоражила воображение лучших умов человечества. Есть ли жизнь после смерти и возможно ли бессмертие? Хотя и об этом ясно говорилось как в Новом, так и в Ветхом Заветах. Другое дело, что убедиться в этом можно только после смерти. А умирать, так и не убедившись в верности сказанного в Библии, страшновато. Но об этом поговорим чуть позже. А пока за окном серое небо, я продолжу наслаждаться Пушкиным.
Следующее утро оказалось солнечным, и настроение, соответственно, было приподнятым. Человечество давно научилось управлять погодой, и были времена, когда этим злоупотребляли. В результате многие природные явления потеряли равновесие и, если бы не прекратилась эта «благодать», Земля могла бы погибнуть от ужасной катастрофы. Дело в том, что Земля — живой организм, как и любой другой организм, если нарушается его гармония, он заболевает. А если болезнь запустить, то организм умирает. То же могло произойти и с Землей. Веками нещадно истощались ее ресурсы, наносился огромный вред экологии, еще немного — и мы бы потеряли свой дом. Конечно, была альтернатива покинуть Землю и найти пристанище на какой-либо другой планете. Но если не поменять само отношение к природе, то и на той планете со временем произошло бы то же, что и с Землей. Трезво рассудив, люди решили перестать вмешиваться в природные явления и истощать недра планеты. Благо технологии к тому времени позволили удовлетворять свои потребности без ущерба для Земли.
Солнце светило ярко, окунуться в прохладную воду бассейна было одно удовольствие, да и крепкий чай придал силы, так что я был полон сил и с нетерпением ждал решения совета ста одного, которое должно было позволить мне посетить время, не входящее в мою компетенцию. А именно — пообщаться с Александром Македонским. Как я уже говорил, бесконтрольно посещать времена вне моей специализации можно только с позволения совета. Я уже имел опыт самостоятельных погружений, и особых нареканий в мой адрес не было, так что положительный ответ был наиболее вероятен.
Вскоре со мной связались, и я с облегчением залез в капсулу.
К Александру я явился во сне, когда он был уже тяжело болен. Самое подходящее обличье, которое не смутило бы его, — это явление бога. Из всех богов, населявших Олимп, Афина для такого случая подходила больше всего. Кроме всего прочего, она была его покровительницей. Своих богов греки придумали сами, мы же только помогли усилить их веру, иногда появляясь во сне в обличии того или иного бога. Да и такое перевоплощение в наше время уже вполне возможно. Мои коллеги этим успешно пользуются, а для меня это первый опыт, так что волнение переполняло меня, но, собрав всю волю в кулак, я предстал перед Александром во всей красе Афины Паллады.
— Приветствую тебя, Александр, — с пафосом начал я.
Склонившись над его постелью, я слегка коснулся его лба. — Ты смелый, благородный воин, но за все в этой жизни надо платить. Вот и для тебя настало это время.
— Лучше бы я умер в бою, — ничуть не удивившись появлению богини, сказал он. — Я ждал тебя. Скажи, неужели все это было напрасно и мои друзья предадут меня? Неужели я не достоин завершить начатое дело? Позвольте мне закончить, ведь осталась самая малость, и тогда я со спокойной душой отправлюсь на встречу с Хароном (перевозчик мертвых в подземное царство).
— Александр, ты смелый воин, талантливый военачальник, верный друг, но ты решил доказать богам, что не хуже их. Боги ценят твои достоинства, однако состязаться с богами — напрасный труд, на то они и боги. Александр, память о тебе останется в веках, люди будут чтить тебя не меньше, чем богов, но ты человек, ты смертен и все, что начертано тебе судьбой, выполнил.
— Богиня, твое появление для меня великая честь, но ответь, в чем моя вина? Да, я покорял народы, но следом за мной шли мудрецы, творцы, строители. Я старался не проливать кровь, если в том не было нужды, я давал людям науку, любовь, красоту. В чем моя вина?
— Александр, младенец не может рассуждать, пока не повзрослеет, и человечество не оценит твоего благородства, пока не достигнет зрелости. Всему свое время. Ты спешишь, Александр. Подаренные блага не принесут пользы. Трофеи, добытые в честном бою, слаще, чем то же, принятое в дар. Покойся с миром, Александр, тебя ждет Харон. Еще увидимся на том берегу Стикса (река, ведущая в подземное царство).
На этом разговор был закончен, Афина растворилась, а Александр проснулся.
Оказавшись дома, я долго рассуждал, вправе ли я так жестоко поступить с Александром, не дав ему надежду на лучший исход событий, ради которых он положил всю свою такую короткую жизнь? Для меня самого пока неясно, кто на самом деле распоряжается судьбами великих людей, ведь действительно очень многие талантливые, гениальные люди покидают этот мир значительно раньше своих современников. Как-то я задал этот вопрос своему наставнику, но он мне сказал, что и нам, живущим в четвертом тысячелетии, есть чему учиться, «так что ищи ответ сам». А у меня ответа нет, только догадки. Быть может, люди, опередившие свое время, досрочно сдали экзамен и им пора переходить на следующий уровень?
Помнится, я обещал поговорить о том, что происходит с людьми, когда они умирают. Пожалуй, самое время.
Я уже упоминал, что мы состоим из матрицы, кода, хранящего всю информацию о нас. Благодаря этой информации мы и способны путешествовать во времени. Материальная в вашем понимании субстанция не в состоянии передвигаться в пространстве на больших скоростях. Так вот, когда человек умирает, остается его душа, как вы ее обычно называете, это и есть код, или по-другому — матрица. Имея эту матрицу, можно воссоздать само тело с абсолютной точностью. Попадая после смерти в другую реальность, с человеком может происходить несколько сценариев дальнейшего его бытия. Если к моменту смерти человек достиг соответствующего уровня развития, он становится ангелом. Его прикрепляют к конкретному человеку, живущему на земле, и он по мере необходимости помогает ему учиться и избегать некоторых несущественных недоразумений, происходящих с ним.
Наверно, каждый из вас бывал в ситуации, когда вы чудом оставались живы, оказавшись в нелепой ситуации. И вы справедливо решали, что только чудо спасло вас. Это и есть работа ангелов. Иногда можно попросить ангела о помощи, и, если это позволительно, ангел в меру своих возможностей помогает. Это один из возможных сценариев.
Если человек не достиг соответствующего уровня развития, его душу возвращают на землю, дают ему новое тело в виде младенца и он продолжает свое созревание. Так может происходить много раз. До тех пор, пока «плод» не созреет.
Иногда случается так, что, даже несмотря на старания ангела, человек совершает много проступков, и тогда его возвращают на землю, чтобы он побывал в теле таких же людей, которые были его жертвой. И так может происходить ровно столько, пока он не осознает все свои провинности, которые совершал в прошлых жизнях. За этим тоже наблюдает ангел. Эти перевоплощения и называются адом в настоящем смысле этого слова. Так что фраза «гори в огне» несколько преувеличена.
И последний сценарий, который может происходить с человеком после его смерти. Побыв ангелом некоторое время, можно отправиться в мир иной — на ваш выбор. Это может быть другая планета или наша Земля вне зависимости от времени, и там прожить другую жизнь, начиная с младенца. Некоторые личности могут выбирать себе такую судьбу, минуя состояние ангела, если последняя ваша жизнь заслужила такого поощрения. Это и называется раем.
Ну а я простой смертный, и неизвестно, какую проживаю жизнь, подобная информация находится вне моей компетенции. Даже члены совета ста одного подобными данными не располагают. Это в ведении сущностей, развитие которых на порядок выше нашего. Так что я обычный человек и ничто человеческое мне не чуждо.
Погода была прекрасной, и я решил прогуляться по городу искусств — там, где собраны лучшие произведения всех времен и народов и памятники, незаслуженно уничтоженные «добросовестными» потомками. Я часто бываю здесь, но просмотреть весь город практически невозможно. Обычно я выбираю один из районов города, где ранее не бывал, так что, надеюсь, к концу жизни осмотрю весь город.
Произведений удалось посмотреть много. У некоторых останавливался дольше, чем у прочих, по некоторым скользил взглядом. Так, прогуливаясь по аллее, я поймал себя на мысли, что пропустил что-то важное. Я прокрутил в голове ленту впечатлений за последние несколько минут, пытаясь понять, что осталось без должного моего внимания. В памяти всплыл бюст немолодого человека, на вид ничем не примечательного.
Я решил вернуться и понять, что же я пропустил в этом бюсте. Возвращаясь назад, я внимательно смотрел по сторонам, но, вернувшись к месту, откуда начал свою прогулку, бюста так и не увидел. Это показалось мне странным. Но, решив, что на сегодня прогулки достаточно, вернулся домой и остаток дня провел во дворе, загорая на солнышке. Но случай с бюстом не давал мне покоя.
Утром, проснувшись, я понял, что и ночью этот бюст был в центре моего внимания. Во сне я нашел этот бюст в городе искусств, подошел к нему близко, внимательно осмотрел его, прочел эпитафию и дату смерти. Эпитафия гласила, что этот человек указал нам путь к небесам. Я долго размышлял над тем, что бы это могло значить. Но, так и не найдя ответа, решил повстречаться с этим человеком.
Кстати, несколько слов о снах. Тысячи лет человечество ломало голову, стараясь понять истинное предназначения снов, как и для чего они есть. Одни считали, что это плод дневных размышлений, другие пытались придать им особое значение в виде предсказаний, третьи никак не относились к ним, ссылаясь на усталость мозга, который таким образом расслабляется, шалит, пока хозяин оставил его в покое. Самое удивительное в том, что все они в какой-то степени правы. Ночью открывается портал, через который души могут общаться между собой, в том числе и ангелы. Это происходит не всегда, а только в случае особой необходимости. В остальное время портал свободен, им может воспользоваться кто угодно. Могут всплыть воспоминания прошлых жизней, им же могут воспользоваться души умерших (как близких, так и далеких родственников). Иногда и живущие с вами в одно время живые люди, будь то знакомые или совершенно посторонние, могут попасть в поле вашего зрения. Одним словом, это своеобразное средство связи, которым снабжен любой высокоразвитый организм. Единственное, что у каждого вида существ, населяющих Вселенную, имеется своя волна. Правда, некоторые умельцы умудряются подключиться и к другим волнам. У вас таких хулиганов называли хакерами. Именно поэтому иногда мы видим непонятных существ или события, по определению не свойственные человеку. Ну, как-то так, если уж в общих чертах. А мне пора посетить человека, чей бюст так настойчиво требует общения со мной.
Мне не составило труда найти этого человека в информационном поле планеты. Так что вскоре я оказался у него дома. Человек с густой бородой и седыми волосами сидел за письменным столом перед монитором (это устройство, посредством которого можно было записывать свои мысли, минуя бумагу и ручку). На экране был чистый лист, и только на самом верху крупным шрифтом было написано: «Достучались до небес» (очевидно, название). Он несколько раз начинал что-то писать, потом удалял. Я оставался невидимым, сидя на небольшом диванчике у него за спиной. Когда терпение мое лопнуло, решил вмешаться:
— Простите, что отвлекаю вас от работы, но мне стало интересно, что вас так беспокоит и не дает развить мысль, — произнес я, оставаясь невидимым. Мужчина застыл от неожиданности, понимая, что, кроме него, в комнате никого не должно было быть. — Не волнуйтесь, — продолжил я, — мне не хотелось вас напугать, но поймите, с чего-то нужно было начать наше общение. Повернитесь, не бойтесь. — Мужчина повернулся на вертящемся стуле. Я стал медленно материализовываться. Когда процесс завершился, улыбнувшись, я продолжил: — Ну вот видите, ничего страшного.
— Кроме того, что вас здесь не должно быть, — после небольшой паузы тихо произнес он.
— Надеюсь, это недоразуменье мы скоро уладим, — сказал я, дружелюбно улыбаясь.
— Надеюсь, — робко произнес он.
— Так все-таки что вам мешает продолжить писать?
— Вы думаете, я могу о чем-либо думать после вашего появления?
— Простите, глупый вопрос. Разрешите представиться, Илий.
— Кто вы, Илий? — после продолжительной паузы спросил он.
— Скажем так: я тот, кого по определению тут не должно было быть.
— Весьма исчерпывающий ответ, — чуть осмелев, не без иронии сказал он.
— Понимаю вас, — сказал я, не скрывая улыбки. — Скажем так, я из будущего.
— Ну, это все объясняет, — с иронией произнес он. — Чем обязан столь пристальному вниманию наших потомков?
Я как мог вкратце рассказал историю с бюстом. Он, внимательно выслушав меня, сказал:
— Получается так, что это вы должны спросить меня, чем же я таким заинтересовал вас… — Немного подумав, он продолжил: — Не знаю, я обычной человек, ничего такого, что могло бы оставить след в истории, не совершал: ни хорошего, а тем более плохого. Так что боюсь огорчить вас. Ну, разве что, может, этого пока не совершил, кто знает, «что день грядущий нам готовит», — процитировал он.
Тут настало время призадуматься мне. Вполне возможно, это я должен сделать нечто, что приведет к возникновению памятника.
— О чем вы собирались писать? — спросил я в надежде, что, возможно, это истинные причины.
— Мне хотелось понять, как на самом деле устроен мир. Это беспокоит меня с детства. Я понимаю, что подобные вопросы задает себе чуть ли не каждый ребенок. Но, как правило, взрослея, подростки получают ответы на эти вопросы. Иногда из книг или от взрослых, но у меня с годами вопросов становилось все больше. Я до сих пор не могу выстроить логическую цепочку информации, каждое звено которой само по себе доказано, но в единое целое не складывается. Вот, к примеру, религия существует примерно столько же, сколько помнит себя человечество, но везде религию принимали на веру, бездоказательно. Хотя многие утверждают, что тот свет существует, приводя весомые аргументы. Говорят, об инопланетянах тоже есть доказательная база, которой можно доверять. И как быть со всем этим?
— Такочемвыхотелиписать,еслинезнаетеответов?
— Справедливый вопрос. Ответов нет, но вот есть догадки, которыми и хотел поделиться.
— Кажется, я понимаю, что привело меня к вам.
Не прошло и секунды времени, как на экране за его спиной проявился текст. Прямо под его заголовком «Достучались до небес». Тот самый, из дневника, который я заполнял последнее время после своих прогулок в прошлое.
— Повернись к монитору, — попросил я.
— Зачем, что я могу там увидеть кроме самого названия книги, которой, по всей видимости, не суждено появиться?
— Повернись, — настойчиво повторил я. Он повернулся и обомлел. Он начал быстро читать текст.
Я окликнул его:
— Не торопитесь, давайте сначала поговорим, потом у вас будет время спокойно ознакомиться с этим.
— Это то, о чем я думаю?
— Надеюсь, вам понравится. Поступите с этим, как сочтете нужным, на авторские права я не претендую. Прощайте. И удачи вам.
P.S.
После того как Илий, человек, назвавший себя пришельцем из будущего, растворился, по-другому назвать это нельзя, я внимательно несколько раз прочел то, что появилось под написанным мною заголовком.
Все действительно уложилось в разумную логическую цепочку, где все встало на свои места. Свое место нашла религия, инопланетяне перестали казаться плодом больного воображения очевидцев, и жизнь после смерти тоже перестала казаться сказкой.
Я не знал, что еще можно добавить к сказанному, и решил опубликовать эту книгу в том виде, в каком она досталась мне.
Илий перед уходом сказал, что не претендует на авторство. Но под всем этим поставить свое имя было бы несправедливо. Так что, уважаемые читатели, мною было написано только то, что следует за послесловием. Предугадывая ваш сарказм, заверяю: все было именно так. Но доказывать свою правоту не стану. В конечном счете это не имеет никакого значения. Важно, что у вас появилась возможность с этим ознакомиться. Выводы делать — ваше право. Вывод, который сделал я, таков: мир устроен разумно. Развитие должно происходить последовательно. Сдавать экзамены экстерном непозволительно. Всякие революции только откидывают развитие цивилизации на несколько шагов назад. Отдельно взятая личность способна опередить свое время, но общество в целом достигнуть результатов может только тогда, когда все люди вместе будут готовы перейти на следующий уровень. Остается набраться терпения, помогать отстающим и сделать все, чтобы экзамен все сдали на отлично. Что касается «светлого будущего», к которому мы так стремительно тянулись, сметая на своем пути своих братьев и сестер, так оно всегда было тут, с нами. Нужно было только протянуть руку помощи стоящему рядом, если он в ней нуждался. Подарить улыбку ближнему.
Казалось, чего было радостного в том, когда приходилось делиться последним кусочком черствого хлеба, заслонять своей грудью товарища от вражеской пули, когда подавал руку помощи утопающему, рискуя своей жизнью. Однако вся наша жизнь состоит из таких вот маленьких поступков, когда протянутая тобой рука помощи делает чью-то жизнь лучше, счастливее. И твоя жизнь становится полноценней оттого, что кто-то улыбнулся тебе в ответ. И не важно, в какое время ты живешь, какую одежду носишь, какую еду потребляешь, какая мебель окружает тебя. Если ты подал свою руку помощи и взамен получил улыбку, значит, ты уже в раю. Во все времена, которые уже были и которые еще будут, чувство крепкого плеча рядом оставалось единственным подспорьем, которое помогало человеку жить дальше. Так что рай рядом, стоит только протянуть руку.
И чуть не забыл… Памятник, о котором говорил Илий, все-таки появился в городе искусств. Значит, его появление в нашем времени не прошло напрасно. И у нас есть все шансы ДОСТУЧАТЬСЯ ДО НЕБЕС.
;
достучались до небес
© Copyright: Левон Каразян, 2025
Свидетельство о публикации №225053001450
Свидетельство о публикации №225053001450
Рецензии