Глава 10. Годы без войны завершение

 
        В январе следующего года   Николая   снова вызвал   начальник шахтоуправления. Предложил возглавить шахту «11 Рау». 
        Она были из восстановленных, находилась  в поселке Завадском в сторону  Кадиевки, была вдвое больше «Давыдовки»  и хронически не выполняла план. Трудовая дисциплина там хромала - бытовали  прогулы с пьянками,  нередко случались аварии. Начальники   регулярно менялись.
       - Эта «Рау» портит   нам всю картину, - сказал Андрей Иванович, попыхивая  трубкой. - Следует все наладить. Надеюсь на тебя.   В свою очередь обещаю всяческую поддержку.
        - Хорошо, - чуть подумал.   - Только имею одно условие.
        - Какое?
        Заберу с «Давыдовки» горного мастера Заставу  с двумя бригадирами  - Корсюченко и Швецом. 
        - Нет вопросов.
        После  встречи с  Хорунжим, переговорил с Заставой и бригадирами, обещав сохранить им прежнюю зарплату. Те тоже согласились. Через пару дней по шахтоуправлению был издан приказ. Вступил в новую должность.
        Для начала, как и на  «Давыдовке», собрав в нарядной весь коллектив, предупредил,   с  пьянками  и прогулами пора кончать.
        - А то что!?  - выкрикнул кто-то из  зала.
        - Выгоню. Таких мне не надо. А еще обещаю сделать все для выполнения плана и повышении  оплаты труда. Как? Устраивает?
        - Устраивает, -  раздались  сразу несколько голосов.
        Со следующего дня, назначив Заставу помощником и заменив двух бригадиров на своих, впрягся в работу. Для начала уволил   наиболее злостных прогульщиков, хотя те обещали исправиться.
       - Я предупреждал. Не послушались. Так что пеняйте на себя.
        После них пришла очередь выпивох.  Двоих тоже уволил, одного отправил в ЛТП*.
        Через день в кабинет подкинули записку «кончай устанавливать свои порядки.   Пришьем». Хмыкнув, порвал. Но после этого стал носить при себе  выкидной   нож. Отнял как-то у хулигана на базаре.
        В одну из мартовских ночей, задержавшись на работе, возвращался домой. Шел по  рельсовому пути от шахты, проходящему  в начале Луговой. По небу ползли тучи, накрапывал дождь, изредка проглядывала луна. Когда впереди замаячил железнодорожный переезд с будкой,  из кустов на насыпь вылез   человек в брезентовом плаще с накинутым на голову капюшоном
        - Ну что, попался, сука? - преградил дорогу. - Тебя же предупреждали, - блеснул  зажатой в руке финкой.
        - Это еще кто кому, -  вынув из кармана, щелкнул  своей.
Неизвестный шарахнулся  в сторону, оступился и покатился   вниз.
        - Иди сюда, продолжим, герой! - крикнул в темноту. Ответом был треск кустов, а потом все стихло.
        Через неделю, опять ночью, когда дав наряд, собирался спускаться в шахту, позвонила жена.
        - Срочно приезжай, к нам в дом кто-то ломится!
        - Щас буду, - опустил на рычаг трубку и выбежал из кабинета.
        Через десять минут, погасив фары,  подъехал  к воротам усадьбы. В палисаднике, хрипя, рвалась с цепи овчарка, на  крыльце темный силуэт, матерясь, барабанил кулаком в дверь.
        Выскочив из машины,  распахнул калитку, закипая яростью,  пронесся по двору. Уцепив  незнакомца за шкирку  сдернул со ступенек, развернул и   врезал по морде.  Тот покатился по двору, стал охаживать ногами по ребрам.
        На крыльце вспыхнул свет, дверь открылась, в проеме возникла Надежда. В руках ружье, рядом уцепившийся за подол  халата, перепуганный сынишка.
        - Коля, хватит! Ты его убьешь!
        - От этого не умирают (продолжил).
        Допинав до калитки, выбросил за ворота, откуда ночной гость задал стрекача. В милицию заявлять не стали, поскольку  разобрались своими силами.
        Между тем дела на шахте  улучшались, стала выполнять план, у горняков повысилась  зарплата. Нового начальника зауважали.  В это же время у Николая появился очередной  друг -   брат жены Виктор.
        Был моложе,   учился с покойным Алексеем в одном классе, в сорок третьем обоих  призвали в армию. Служил в береговой артиллерии на  Тихоокеанском флоте, там стал кадровым офицером. В середине пятидесятых попал под   сокращение  и  вернулся домой  с семьей: женой и двумя сыновьями.  Из имущества - чемодан  с вещами. 
        Устроился  работать мастером на бетонный  завод,  горисполком выделил  семье участок на Луговой, по соседству с отцом. Занялись строительством.
Николай принял в этом самое деятельное участие. Помог шурину* приобрести строительные материалы и вывезти  на участок, а  в выходные вместе с ним и тестем, ударно возводил  дом.  Когда закончили, Виктор с Николаем стали закадычными друзьями. Подружились и их семьи.
        К тому времени «москвичек» Николая изрядно поизносился, он его продал и через шахтоуправление приобрел  другой - новой модели. На нем тоже ездил на работу, возил родню на базар, а летом, сделав пару рейсов,   отдохнуть на Северский Донец.
       Спустя еще год,  удостоившись «Шахтерской Славы»  был  назначен начальником шахты «№50 ГалкИ». Там тоже следовало поднять добычу, поскольку на ней разрабатывался уголь особо высокой марки, используемый в  металлургии. Шахта находилась в получасе езды от Брянки  в поселке Еленовка.  Работали на ней местные - практически все родня, ни шатко ни валко.
       Назначение нового начальника  восприняли  с  тревогой, поскольку слышали о нем и понимали, кончается их «тыхэ життя». Так и случилось. Стал «подтягивать»  очередных отстающих, через  год вывел шахту в передовые, чем вышестоящее начальство и  горняки остались   весьма довольны. Когда у двух родились дети, пригласили Николая в кумовья. Делать было нечего, согласился. Иначе бы обиделись.
       Тем временем  организация производства в угольной промышленности совершенствовалась, на смену шахтоуправлениям пришли тресты. Создали такой и в соседней Кадиевке,  куда  вошли все шахты, имевшиеся в районе. Как и следовало ожидать, начались новые веяния.
       В первую очередь они коснулись инженерно-технического состава, не имевшего высшего образования. После окончания войны специалистов с ним на шахтах не хватало. Их начальниками в целом ряде случаев назначались техники, как Николай. Теперь же все поменялось.  Горные институты успешно  ковали новые кадры, приходящие на смену старым.
       Зимой   63-го  Николая Леонтьевича вызвали в трест к заместителю управляющего по кадрам.  Сообщив  о новых требованиях в этом плане,  он  предложил   альтернативу: поступить на вечернее отделение горного институт (такой имелся в Кадиевке),   продолжив работу в занимаемой  должности или принять участок на одной из шахт. Подумав, избрал второе.
       Учиться   было уже поздно, следовало уступать дорогу  более молодым и грамотным.
       Шахта, которую предложили, именовалась «5 Сталь»  и находилась  в получасе езды от Брянки в направлении Дебальцево.  Являлась  новым и достаточно крупным предприятием, на котором трудилось более тысячи горняков.  Выемка угля велась комбайновым способом  на глубине четырех сотен метров.  На шахте имелись четыре добычных и  три вспомогательных участка.
       Николая Леонтьевича назначили начальником  участка ВШТ*. В его ведении находился весь  внутришахтный транспорт -  людской с грузовым подъемы, скипы, электровозы,   опрокиды  и конвейера.  Все это хозяйство ему было хорошо знакомо, приступил к работе. Дело облегчалось тем, что  в числе  мастеров и бригадиров участка были те, с которыми трудился раньше.
       Прежний, ушедший на пенсию  начальник, особого рвения   не проявлял, внутришахтный транспорт работал неритмично, часто случались сбои и аварии. С первых дней начал наводить порядок: подтянул трудовую дисциплину, организовал бригаду по ремонту подвижного состава, занялся переоборудованием подземного гаража и зарядной станции. Результат не замедлил сказаться.
       Уже через месяц  участок  обеспечивал  бесперебойную откатку угля из добычных лав на насыпки, доставку его  к грузовому стволу и выдачу на гора.  А также реверс - спуск в шахту  необходимых механизмов, крепи и других расходных материалов, транспортировку их к местам  выполнения работ.
       Поскольку все это серьезно сказывалось  на работе предприятия, новый начальник добился у дирекции повышения зарплаты всем работникам своего участка.
В это же время, используя свой немалый опыт,    представил руководству шахты порядка десятка рационализаторских предложений в части повышения эффективности работы подземного транспорта.
       Его поддержал   главный экономист,  предложения внедрили, что привело к значительному снижению  производственных затрат.
       Заинтересовали предложения и руководство треста. Часть их внедрили на других предприятиях. «Кулибину» же   вручили удостоверение рационализатора и выплатили крупную денежную премию. Не остался в стороне и городской комитет партии, избрав Николая Леонтьевича членом  Брянковского  горкома КПСС.
       Эти годы можно было считать самыми счастливыми в его жизни, таких прежде не знал: работа по душе,   уважение в коллективе, мир и любовь в семье.   
       Поскольку с работы теперь возвращался вовремя  и  не тратил на нее выходных, стал уделять   больше внимания жене и детям. С Надеждой ходили в кино и гости, вместе съездили на курорт. Сына приучал к спорту - обучив бегу на лыжах, стрельбе из ружья в цель и вождению автомобиль,  дочке покупал массу нарядов и игрушек.
       Впрочем, далеко не все дни были безоблачными.
       Поначалу случилась неприятность с младшим брат Евгением, ставшим к тому времени рослым и видным   парнем. 
       Работая забойщиком на  «Мазуровской» шахте он вместе с еще шестью горняками попал в аварию. Оборвалась клеть, на которой  бригада спускалась под землю. Пролетев  две сотни метров она рухнула в зумпф*.  Уцелел только Евгений, получив множественные переломы и сотрясение головного мозга. Врачи не давали никаких гарантий, но он выжил и даже восстановился, хотя к работе в шахте   больше не допустили.
       А спустя год  скончалась  Варвара Марковна, что явилось ударом для всей  родни. Легла ночью спать и утром не проснулась. Остановилось сердце. В последний путь провожала все Луговая.
       - Эх, Варка, Варка, -  шептал  Лев Антонович,  идя за гробом вместе с сыновьями  дочкой и старшим внуком.
       Похоронили мать на городском кладбище рядом с   Алексеем и Василием.
       Став членом горкома, Николай Леонтьевич сделал немало для поселка Краснополье, насчитывающего более пятисот дворов. В нем отсутствовало приусадебное водоснабжение, имелись только уличные колонки.
       Когда же наступало ненастье, грунтовую дорогу  к автобусной остановке на Луговой развозило, добираться до нее становилось проблематично. Между тем на остановку четыре раза в сутки  для поездок на работу приходили  многочисленные смены горняков. Само помещение было небольшим, все не вмещались и мокли под дождем.
       По этим вопросам поселковые не раз обращались городским властям - те обещали все  исправить, но мер никаких не принималось.   А потом кто-то надоумил их обратиться к  Николаю.    В очередной выходной к нему домой пришли несколько старых  горняков (с некоторыми работал еще до войны) «Леонтьевич помоги. Ты сможешь».
       Обещать ничего не стал, сказал «попробую». И на очередном  заседании горкома поднял этот вопрос.  Большинство присутствующих его поддержали, исполкому дали указание  вплотную заняться проблемой.
       - А ты, Николай Леонтьевич, как инициатор, назначаешься ответственным, - сказал в заключение первый секретарь Гондус. Будут какие-либо неувязки, поможем.
Теперь каждый день, вернувшись с работы, он занимался просьбой земляков. Ездил  к председателю в горисполком, решая там  нужные вопросы, оттуда в финотдел и горкомхоз, выбивая средства  на  нужные работы.
       Когда же оказалось, что для их проведения не хватает специалистов, организовал таких из числа живущих в Краснополье горняков. Те умели делать многое.
       Спустя год во все   поселковые дома была проведена вода, от него   вдоль  Луговой  к трассе проложен бетонный тротуар  и построена  современная просторная остановка.
       Шли годы, здоровье  стало ухудшаться. Давали о себе знать фронт и лагеря.  Поначалу стал прихватывать радикулит, затем появились боли в животе. К врачам не обращался, лечился домашними средствами.  Когда же с очередным острым приступом попал в больницу, выяснилось наличие язвы желудка.
       После двухнедельного лечения  выписали, рекомендовав жесткий режим, прием лекарственных средств  и  курортно-санитарное лечение. Теперь каждое лето стал ездить по  выделяемым   шахтой путевкам в специализированный санаторий  Моршин. 
В первое же посещение  попытался найти в городе  следы  бывшей жены с дочкой, для чего обратился в справочное бюро. Таких не имелось. Выехав в Трусквавец, сделал то же самое. Безрезультатно.   
       Лечение в санатории помогло, здоровье стало улучшаться, но пришла новая беда: при очередном обследовании  выявили злокачественную опухоль гортани. Понадобилась срочная операция, такие на Украине делали только в Киеве.
       Выехав с Надеждой  поездом туда, попали на прием в нужное  учреждение - республиканский научно-исследовательский онкологический институт.  Там выяснилось, что подобные операции расписаны на год вперед, но возможно исключение -  передача  в нужные руки «энной» суммы денег, причем весьма значительной. Отступать было некуда - согласились.
       Вернувшись домой  продали автомобиль  и, оставив детей под присмотром родни, снова отправились в столицу.  Там, передав посреднику деньги, сняли  комнату, и Николая Леонтьевича отправили на операцию.
       Прошла она успешно, спустя две недели вернулись обратно. Дома  для прохождения курса лучевой терапии положили в областную лечебницу, жена и сын  поочередно навещали его там.
       Через месяц выписали, назначив инвалидность третьей группы. Работать под землей  теперь  запрещалось, руководство треста пошло навстречу, предложив место заместителя директора по хозяйственным вопросам на  одной из шахт.
       Но оказалось не судьба. Когда стал принимать от предшественника дела, выявилась крупная недостача материально-технических средств по банно-прачечному комбинату. В результате  от должности отказался.
       Прожить на назначенную    пенсию по инвалидности  составлявшую шестьдесят рублей, семье было нереально, в связи с чем  Надежда Никитична устроилась  в поселковую больницу медсестрой. 
       В этот же год, закончив восемь классов, сын поступил в Кадиевский горный техникум и на летних каникулах стал работать в шахте, сначала горным замерщиком, затем крепильщиком, а на четвертом курсе в проходке.   Дочь, поступив в медицинское училище, летом тоже подрабатывала, все заработанные деньги оба отдавали родителям.
       По достижении возраста пятидесяти лет Николаю Леонтьевичу была назначена шахтерская пенсия, составившая сто сорок рублей, что явилось солидной прибавкой к семейному бюджету.
       В ноябре 71-го  сына, уже  работавшего горным мастером, призвали на флот. Проводы были веселыми, собралась вся родня. Гуляли до утра.  Когда же на рассвете  отец с сыном вышли на остановку, чтобы встретить заказанный автобус, Николай Леонтьевич  сказал  Валерию, - постарайся  на службе поступить в военное училище. Станешь офицером, посмотришь мир.
       - А если не получится? 
       - Получится. Было бы желание.
       Спустя месяц от него пришло письмо. Служил в учебном отряде    в  Кронштадте, готовившем специалистов для подводных лодок, писал, что  служба нравится.
      Через полгода, в апреле,  решил навестить Валерия. Надежда Никитична поддержала.  Купив билет   до Ленинграда, и захватив чемодан гостинцев, отправился в дорогу. В Москве сделал пересадку, на следующие сутки был в  городе на Неве. Оттуда на пассажирском пароме   утром добрался в Кронштадт, сошел на берег.
      На КПП, выяснив цель прибытия, у него проверили документы и рассказали, где находится  учебный отряд, в котором проходит службу сын.
Для начала Николай Леонтьевич  снял номер в гостинице, принял душ, побрился и отправился в часть. Город впечатлял обилием  старинных  зданий, тротуарами и дорогами из булыжника, закованными в гранит набережными. Улицы были немноголюдными, изредка проезжали автомобили  и встречались  следующие по своим делам   строи военных моряков.
      Учебный отряд, где служил сын, нашел быстро.  Там для начала встретился с его командиром.  Тот рассказал, что служит парень отлично и есть мнение направить его как лучшего курсанта   на новейший атомный подводный ракетоносец.
      - Как вы на это смотрите? - взглянул на Николая Леонтьевича.
      - Положительно. Уверен, не подведет.
      В этот же день  сын получил  увольнительную, и они отправились в гостиницу. Там отметили  встречу, и  отец сообщил Валерию о разговоре  с командиром. Новость того обрадовала, служить на таких кораблях было почетно. Проговорили всю ночь, утром он вернулся в часть, а отец отправился в обратную дорогу.
      Поскольку до отправления поезда из Ленинграда в запасе было несколько часов,   отправился на экскурсионную поездку  по городу, ознакомившись с его главными достопримечательностями.  А после экскурсии зашел в Пассаж, купив   подарки для родни
      Вернувшись домой,  рассказал  о поездке и занялся весенними работами на усадьбе. Свободного времени у него теперь было много, а сидеть без дела не любил. Посадил в саду новые плодовые деревья,  разбил виноградник, а еще завел кролей. Тем более, что травы хватало. За их улицей вырос  молодой лес, смыкавшийся с Мазуровской балкой. 
      Оставаясь членом горкома партии, Николай Леонтьевич был  делегирован в городской комитет народного контроля,  активно участвуя в его работе. В составе комиссий проверял различного рода предприятия, в том числе рынки, магазины и торговые базы.     Выявляя нарушения, добивался их реального устранения и наказания виновных лиц.
      В августе в краткосрочный  отпуск приехал  сын, теперь служивший  в Заполярье  на новейшей атомной подводной лодке. Днем   навещал многочисленную родню с друзьями, вечерами ходил на танцы, а ночами подолгу разговаривал с отцом. Служба парню все больше нравилась, твердо решил стать офицером.
Незадолго до ее  окончания, в мае  74-го,  в  очередном письме сообщил, что поступил в Высшую школу КГБ СССР в Москве, будет военным контрразведчиком. Обрадовала и дочь. В этот же год стала студенткой Ворошиловградского медицинского института.
      После  окончания   учебных  заведений дети завели свои семьи,  сын продолжил службу  в офицерской должности  за Полярным кругом, дочь с мужем (тоже врачом) получили квартиру в Брянке.
      А спустя два года с Валерием случилась беда.  На очередной боевой службе в Северной Атлантике их подводная лодка попала в аварию, получил сильную дозу радиации.  После возвращения два месяца отлежал в военном госпитале, а потом был комиссован на гражданку. Домой вернулся подавленный.
      На вопрос  отца, «чем теперь думаешь заняться?», ответил  «снова пойду на шахту горным мастером».
      - А вот это зря, - возразил Николай Леонтьевич. -  У тебя   высшее юридическое  образование, здоровье  восстановилось. Почему бы не продолжить службу в  ином качестве?
      - Где?
      - Например, в той же прокуратуре.
      Спустя неделю сын съездил в областную прокуратуру. Там с ним провели собеседование и, истребовав характеристику с прежнего места, приняли на службу. Продолжил   ее  успешно  и вскоре   был назначен прокурором города Первомайска. Дочь к тому времени стала заведующей поликлиникой в поселке Краснополье. Родились внуки, семьи часто собирались вместе.
      В 1983 случилось радость: отыскалась первая дочь - Валентина.  Как оказалось,  все это время с отчимом и матерью они проживали  в Ровно. Несколько лет назад  мать скончалась, а перед смертью дала адрес родителей Николая.
      Взяв очередной отпуск, вместе с дочерью Еленой   после сорока лет разлуки, приехала навестить отца.  Тем более, что она  после окончания школы решала поступать в Стахановское  педагогическое училище.
      Погостила неделю, внучка успешно сдала экзамены и по настоянию деда с бабушкой осталась проживать у них.
      А спустя два года состояние здоровья Николая Леонтьевича вновь ухудшилось, диагностировали  лейкоз. Ушел старый солдат из жизни 13 сентября 1986 года.  Стойко  и   без жалоб держался до конца.
     В последний путь под медь  оркестра провожало все Краснополье.
     День выдался ясный и погожий. У горизонта синели терриконы. По небу к югу тянул журавлиной клин.

Примечания:

Литовка - коса
Сталино - прежнее название Донецка
Гарбуз - тыква (укр.)
Копер -  шахтное устройство для спуска  и подъема груза, а также людей
Осокорь - тополь (укр.)
Империалистическая - вторая мировая война
Глечик - кувшин (укр.)
Грабарка - широкая металлическая  лопата (жарг.)
Шлях - дорога (укр.)
НЭП - новая экономическая политика
Осавиахим -  советская общественно-политическая оборонная организация
Вергуны - кондитерские изделия из бездрожжевого теста
Всеобуч -  всеобщее образование
Чекушка - бутылка водки емкостью в 250 граммов
Узвар - компот из сухофруктов
Туш - короткое инструментальное произведение
Тальник - разновидность кустарника
Уезд - территориально-административная единица в дореволюционной  России
Продразверстка - политика обеспечения заготовок продовольствия за счёт обложения крестьян налогом в виде зерновых   и других продуктов
Обушок - шахтерский  двухсторонний  молоток 
Горизонт - в данном случае  угольный пласт, разрабатываемый на определенной глубине
Лава - место добычи угля
На гора - подъем наверх (жарг.)
Насыпка - пункт перегрузки угля в шахте
Тормозок -  еда, которую горняки берут в шахту
Сороковка - доска толщиной сорок сантиметров
Кацап - русский (жарг.)
ВГСЧ - военизированная горно-спасательная часть
Гезенок - разновидность горной выработки
Сидор -  вещмешок (жарг.)
РККА - рабоче-крестьянская Красная Армия
Якир - герой Гражданской войны
Селюк - крестьянин (жарг.)
Каре - одно из военных построений
КПП - контрольно-пропускной пункт
Мануфактура - в данном случае  промышленные товары
Паляница - белый украинский хлеб
Трехлинейка - винтовка Мосина (жарг.)
Белев - город в Тульской области
Кадровик - в данном случае военнослужащий кадрового состава
Дивизион - артиллерийское подразделение состоящее из трех батарей
Стодола - сарай для хранения инвентаря
Москаль -  уничижительно название русских украинцами
Спарка - в данном случае спаренный зенитный пулемет
СМЕРШ - название военной контрразведки в годы войны
ФЗУ - фабрично-заводское училище
ППЖ  - походно-полевая жена (жарг.)
Лайдак -  негодяй (польск.)
Жовнеж - солдат войска Польского
Кипиш - ненужная суета (жарг.)
Перо -   финский нож (жарг.)
Брандспойт - пожарный ствол
Стираться - играть в карты (жарг.)
ВКП(б) - Всесоюзная коммунистическая партия большевиков
Вехоть -  разновидность мочалки
Реглан - кожаная на меху куртка у летчиков и моряков
На арапа - в наглую  (жарг.)
Кайло -  орудие для долбления грунта
Законники - авторитетные воры (жарг.)
Трюмить - избивать (жарг.)
Авторитеты - то же, что законники
Придурки - заключенные работающие в лагерной обслуге (жарг.)
Шевелить рогами - проявлять инициативу (жарг.)
Отбиваться - ложиться спать (жарг.)
Бутара - приспособление для промывки золотой руды
Сексот - секретный сотрудник
Тихая сапа - саботаж (жарг.)
Вохра - военизированная охрана
Живица - смола хвойных деревьев
Барашек - один из беглецов из лагеря предназначенный для съедения (жарг.)
Рамс - карточная азартная игра (жарг.)
Бугор - бригадир у заключенных (жарг.)
Автоматчики -  заключенные воевавшие на фронте (жарг.)
Вольняшка - вольнонаемный работник в лагере (жарг.)
МГБ -Министерство государственной безопасности
Наркомфин - народный комиссар финансов
Веска - деревня (белорус.)
Генерал Доватор - советский военачальник
Кепска - плохо (белорусю)
Забут - отработанное пространство в лаве
Итээровский дом - дом, предназначенный для проживания инженерно-технического состава
Нарядная - помещение  на шахте где выдаются задания на работу
Баклан - некчемный человек (жарг.)
Полесье  - южная часть Белоруссии
Москвич «Олимпия» - марка советского малолитражного автомобиля
ЛТП - лечебно-трудовой профилакторий
ВШТ - внутришахтный транспорт
Зумпф  - нижняя часть шахтного ствола, водосборник