Памяти поэта

     Вот уже много лет подряд каждую последнюю субботу месяца мы встречались с ним в Кучинском доме Андрея Белого. Обычно он приезжал раньше, и когда я поднимался на второй этаж, он уже сидел на своём месте – за столом, под живописным портретом Поэта.
   Увидев меня вставал, вернее, будто вспорхнув, протягивал тонкую руку. Я осторожно пожимал её, ощутив, что держу в своей руке птичью лапку – ах! не сломать бы, -  другой рукой обнимаю его и чувствую в своих руках птицу: воробушка, зяблика, соловья. Кто держал когда-нибудь в руках живую птичку, поймёт меня…
   «Не от мира сего, - говорят о таких. А от какого мира? – спросите вы. – Да от горнего же, от того, который не понятен простому смертному, но всё-таки виден, виден», - отвечу я.
        …Мир был чист, надёжен, ясен,
            Как лазоревый Рассвет!
            Горним Светом опоясан,
            Я был сам, как чистый Свет!
            Я следил за облаками
            И о времени забыл…
            Так и было здесь веками –
             Я мечтал и просто – был!

  Из мира горнего он и слетел к нам. Ненадолго.
  Стихи его похожи то на поднебесную песню жаворонка, то на соловьиную трель.
             Без соловья – какое лето? –
             Сладкоголосый наш певец –
            Кумир лесов! И быть Поэтом
            Благословил его Творец!...
           … Он наш лесной, овражный Моцарт!
            Волшебной флейтой соловей
            На пике радостных эмоций
            Мир дольний делает светлей!
            Под стать божественному Венцу,
            Концертный «смокинг» распушив,
            Слагает соловей коленца
            Среди кустов плакучих ив…          
   И птицы всегда признавали его своим, - он такой же, как и мы, мы с ним одной крови.
   У него есть много фотографий, где самые разные птицы окружают его: белые голуби садятся ему на голову и плечи, а стоило ему поднять и протянуть руки, как тут же слетались синицы и кормились с его ладоней.
           Есть у меня заветная лужайка
           Среди сирени и рябиновых ветвей,
           Где воробьи приветливою стайкой
           Спешат ко мне посланниками Фей!
         
           Где голубая лазоревка – первой
           Садится на раскрытую ладонь;
           И птичий гомон, успокаивая нервы,
           Поёт в душе, как сельская гармонь!

           Синицы, радуясь, слетаются к обеду
           В погожий и в дождливый день:
           Они доверчивы, им страх неведом,
           И на ладони – птичий их Эдем!

           Сияют в листьях солнечные блики,
           А на ладонях – шесть лесных синиц!
           Слетаются они на пир великий,
           И этот миг вас Счастьем осенит!

           На подоконнике и на балконе
           Кормушке не бывать пустой!
           Но лучшая кормушка – на ладони,
           Среди сирени и рябиновых кустов!

    Поёт он свои «коленца», а птицы внимают им. В своих стихах он не гнался за неожиданной рифмой, не придумывал загадочных метафор, его стихи, легко читаются и даже поются. Недаром композитор Владимир Иванович Бохан написал немало песен на его слова.
   Последние пятнадцать лет он посвятил изучению жизни и творчества поэта Андрея Белого, казалось, что о поэте Серебряного века он знал всё, - прошёл и проехал его путями, как в нашей стране, так и за границей, он проследил за гениальными мыслями и прозрениями и интересно, популярно рассказывал о своих исследованиях на заседаниях ЛИТО «Кучинский Парнас»
   В субботу 31 мая состоится последнее заседание ЛИТО «Кучинский Парнас» в этом сезоне, и впервые оно пройдёт без своего руководителя Михаила Петровича Колесникова.
  Светлая ему память!