В раздражающе тёплой, конца почти календарного года зиме, непредсказуемая и без стука, к вечеру в городе рассвирепелась буря. Проклятьями срыва крыш и электрических проводов, проматерила она совершенно грубо, всю почти, беспокойную поэтому, ночку. Вероятно, что сильно уж, безобразница пьяная… Угомонилась, в конечном счёте, так же внезапно потом, и уснув… В воскрешающемся, что казалось уже невозможным, теперь рассвете.
В очень свежем и сливочном, покрывающим в полметра к заборам, выплеске по посудинам улиц, молока... Снежка, не хоженого ещё. И волнами пенки гладкой, по-хозяйски так, по ним возлегающего.
В совершенно обездвиженном теперь, как киселе, и поэтому приятно-тёплом, парном даже, воздухе.
Обновляя декорацию неба, в грязных тряпках ночного, в Тирасполе опять Утрешнем.
Идеально желанного в предновогодние дни, полотна упоительной местности. Словно с Новогодней открытки, Советской, скопированного...
Как будто, вот-вот уже, показаться из облаков сейчас, должны запряженные в сани деда Мороза, олени… Так совершенно!!!
Как на открытку ту, глядя вчера, у наряженной мною ёлочки, погоду сменить загадала я. Для недовольного ею папы:
-Ну, что это за зима молдавская?.. Посмотри, Оксан, помидоры там, на клумбе под окнами колосятся уже? -иронизировал мой родитель, по происхождению варяг-северянин.
-Помидоры, папа, озимыми не бывают! И колоситься не могут!.. Они семейства Паслёновых... У них цветки в соцветиях Завитках, без прицветников. И плод- Ягода... Соцветие Колос, с хорошо развитой главной осью, у подорожника, например…
Но ты, я думаю, вообще, соцветие Сложный Колос, у семейства Злаковых, имеешь ввиду… Это рожь и пшеница.
Мы ботанику в следующем году в школе, учить начнём. Я тебе учебник, папа, когда выдадут, почитать дам!
-Т-ыЫ?, -он делает ударение- Оксан, преподавать её что ли, в школе будешь? -смеётся, -Я, как посмотрю, то сейчас уже знаешь всё.
-Просто ты, сейчас спросил уже, папа… Моё Высшее сознание: богиня растений!.. Не могу же я не знать, что сама насоздавала… Я для учительницы, буду делать вид, что не помню. Чтоб ей обидно не было, что я лучше её знаю всё... Не могу я последователей моих, папа, не уважать.
-Это, где про тычинки и пестики, что ли учебник? Мне, дочка, про это у людей больше, как-то интересно… Или ты, и того тоже богиня?.. -закусив губу и приподняв одну бровь, он тестирует меня взглядом.
-Ужасный учебник Анатомии за 8-й класс, папа, который ты читать предпочитаешь...
Взрослыми сразу, как в том учебники, не становятся! Развитие чувственности, разные стадии проходит. От самого рождения человека… У детей секс тоже, папа, есть! Он по-другому выражается, возрасту соответственно. Я сама потом, об этом книгу напишу…
-А-аааа…! -информации отец, такой не ожидал... -И правда, как-то странно параграф тот, в Анатомии давался... Всем классом краснели на уроке том. Как будто, мы проскочили что-то до этого, как ты говоришь… Богиня Биологии! -он ухмыляется, -Понятно хоть теперь, почему мудрЁ-но так всё в природе! Увлекающаяся, ты у меня, конечно. Не спорю…
И тут, красиво вон, нарядила как!.. У мамы так, в век бы не получилось… -хвалит он мою праздничную в комнате декорацию.
-Спасибо, папочка...! Я, и флажки эти, и цепочки, из цветной бумаги сделала. -поднеся пришедшее сегодня письмо, я показываю ему, так же, и через всю комнату гирлянды. Пропыхтела над которыми весь день. -Тут бабушка на конверте сверху, в строке «Кому» написала: Малышеву Анатолию, и открытка Оксане- ещё добавила… Я, папа, паром над чайником его открывала уже. Клей в смысле, расклеила… Открытку посмотреть… А потом, обратно положила её, и заклеила тут, как было!
-Навыки работы в КГБ осваиваешь что ли, дочь?.. -он уставился на меня серьёзно. -Туда, Оксан, люди особой ментальности стремятся. У кого нет ничего святого… Надеюсь, не из таких ты.
Не посадишь меня в тюрьму, хоть?
-Нет, папа!.. -что он говорит так, мне обидно, -Я в рассказе читала, что письмо вскрывать -это волнительный очень для человека момент… И подумала, что ты от мамы своей письмо, тоже очень захочешь сам вскрыть!
-Ну, тогда, Оксан, уважаю!.. Ток о КГБ, с душевностью такой, наверно забудь…
Но, зарплаты там, правда, хорошие!.. ... Помогла б мне потом, на пенсии…
Ты подумай, короче, ещё. -папины двойные стандарты, мозг, как выносили… Так, и тренировали его. Смотреть на вещи под разным углом.
-Я, папа, ещё дождик блестящий, чтобы тебе жарко не было, когда мама заклеенное окно, открыть не даёт навесила… Он тебя освежать, как настоящий, будет!
-Ничего себе! -отец оглядывает потолок, -Как ты его в бетон заделал, Оксан!
Я картину повесить маме, пол дня одну дырку сверлил… И полгода морально ещё собирался… -он смотрит на её реакцию, доведённой тогда уже, до срыва, ожиданием.
-Мне ведь одной здесь, всё только надо! -поджав губы, мама несёт разнос с едой к столу.
-А ты, за час вон, дочь, весь потолок продырявила... -продолжает он, как будто не видел, -И, зашпаклевала тоже, ровненько так ещё!..
Если в КГБ экзамены не сдашь… На то, чтоб родственников сажать, Оксан... То ремонтные бригады, тоже солидно берут!
Попыхтишь с полгодика, как папа Карло, правда… За-то потом, квартиру сразу купишь!
Но в ней, на ремонт учти, здоровья уже не останется. -он почти, что меня вдохновляет.
-Дождик, папа, на ватках мокрых висит… Я королевой же, буду работать!..
Знаешь, как королевой, папа, работают??? Что делать надо?
-Не очень… -он хмыкает. -А, ты-то, знаешь сама?
-Нужно ходить везде, и повторять, громко, как командуешь, папа, так: -Здесь всё моё! Здесь ВСЁ моё!!!...
Самая главная тут- Я!..
Это моя-Я страна, и я-Я здесь всем управляю!..
Здесь глаА-вная я-Я! Всё происходит, только так, как желаю этого Я!!!
Я повелеваю жизнью! Вселенная любит меня, и помогает мне двигаться вперёд!.. ЗДЕСЬ ВСЁ МОЁ!..
Вот так, папа, надо королевой работать! Хорошо у меня получается???... -как он притих, от того, что офигел, заканчивая при этом наряжать ёлку, я и не замечаю. Поскольку, что получается у меня идеально, не сомневаюсь. Для этого ведь, и родилась, -Смотри, папа, тут шишка настоящая, в веточках! Одна на всю ёлку, только! -делюсь я, попутно находкой.
-Загадывай значит, Оксан, желание! -прочистив горло, родитель очнулся от шока.
-Шишки, что желания исполняют? -я удивляюсь, и одновременно вместе с тем, и огорчаюсь по прошлому, -Я столько шишек раньше видела, не загадывала никогда…
-Пока сама не сделаешь, ничто не исполнится в жизни, Оксана, запомни. -подаёт голос, мать. Накрывающая для отца ужин.
-Мы, и без ваших пяти копеек, Наталья Владимировна, тут разберёмся… - папа её осаждает, -Только, если одна на всём дереве, Оксан, шишка. И только, перед Новым Годом. Тогда исполняет...
Мать просто не знает. Она же ребёнком не была… По этому стадии развития чувственности пропустила все... Как и параграф по Анатомии в 8-м классе тот, тоже… Она сразу в коммунизм поступать родилась!
-Мама, даже коржик в столовой, 9 копеек стоит! А сочник- 12, вообще! Не лезь со своими пятью копейками, в наше бесценное с папой время!..
Иди сюда, папа, вместе желание загадаем!
-У меня ужин, дочь, стынет вон.
-Нескормленый, папа?..…
-Не понял…
-Как корова недоеная ждёт. Знаешь выражение, такое есть?.. Так, и у тебя, ужин ждёт нескормленный, пап?
-Да!.. Не хорошо его, мёрзнуть так, заставлять…
Давай, ты за нас обоих загадывай, раз Вселенная любит тебя... То, я тебе доверяю, не подведёшь! -он вскрывает конверт.
И поедая гречку, с битком в грибной зажарке, любуется из него открыткой. -Ну, вот зима, я понимаю! Как в детстве моём, нормальном была… С утра, как начнёшь снег лопатой кидать, так к концу школы, и закончишь только… Хорошо! Можно не идти туда уже…
-Шишка, шишка! Сделай, для папы зИ-му, как в детстве его… А мне, чтобы я короле-Е-вой стала!
…И ещё… … -щурясь в хитрой улыбке, и приставив ладошки к губам, я тихо совсем шепчу ей, как будто в ушко. -Чтобы меня са-А-мый красивый мальчик поцеловал…
Или, нет!... Самый Лучший, чтобы поцеловал!
Или, тоже нет… Самый лучший и самый красивый, чтобы меня мальчик поцеловал…
-Это два мальчика? -вдруг откликается мне тоненьким голоском шишка…
-Не зна-ааа-ю… -пугаюсь я от неожиданности, быстро уговаривая себя, что мне показалось. И растерявшись, просто машинально, шишке, тем не менее и отвечаю: -Я думала, что один.
-А второй не надо, чтоб целовал? Пусть только смотрит? -еле слышный голосок повторяется, и я на всякий случай отхожу поскорей от дерева.
-Ты чего там, добавляла-то? Я не услышал. -отец видит, что я пячусь к нему.
-Не скажу! Это военная… То есть, волшебная, папа, тайна! -я тут же прихожу в себя.
……
…А теперь, аж к часам девяти утра уже только, аккомпанировать треску сырников в сковородке, начала шаркающая с улицы, одинокая по дороге лопата… Расчищая обочину, окопом прохода. В капитальном, довольно-таки, тяжёлом снегу.
-Ты куда, пап..? -я вижу, как собираясь куда-то, обжигая на ходу пальцы, он захватывает целиком в рот, горячий сырный оладий.
-Снег убирать мужику помогу!
Весь дом ждёт сидит, в окна смотрят. Будто он им должен … -застёгивает молнию шерстяного, спортивного он костюма. -Мать, где мои перчатки???
-Я тебе не мать… Вот же, лежат. -выдвигая шуфляду, мама протягивает ему тонкие, выходные перчатки, из перфорированной лайки.
-На свидание, Оксана, мама твоя думает, я иду… С лоО-патою!
-А я, папа, и подумала… Как ты снег убирать собрался, если у тебя лопаты нет, даже? -делюсь я с ним мыслями, -А она тебя там ждёт, где-то уже? Да, папа..? -Я представляю себе, как должна выглядеть, принаряженная для свидания с ним, красивая новая снеговая лопата… С накрашенными красной помадой, конечно, губами. Уложенными локонами ещё, и в серебристой песцовой горжетке. -меня восхищает и слово, и ассоциативный мой на него тоже, образ…
-В частных домах у всех, дочь, есть. -он говорит про сторону улицы, напротив нашей девятиэтажки. -Дадут! Не сомневаюсь даже.
-Там та-А-к снега много! ХоО-лодно должно быть… Может ты эти рукавицы, папочка, возьмёшь? -я протягиваю ему, найденные в прихожей. Тоже кожаные, но с мехом внутри. -А-то, те, какие-то демисезонные что ли -я надеюсь, что правильно подбираю, характеризующее их слово, -папа, слишком… -вдруг, переживаю, лопата решит, что у него дочь «ваА-ще не алё!». Как Аня наша, обычно говорит... Не заботиться совсем о родителе. Мёрзнуть его отправила так!.. Стыдно же мне, перед ней- лопатой, будет.
-Ребенок, и то, понимает!.. … -комментирует он. -Где вас таких, мать, секретарей для партии вашей, только находят?
-Я тебе не мать, повторяю!.. Откуда я знаю, куда ты, Толя, собрался?.. -мамочка моя, тоже обладала сверхъестественными способностями… Находясь в одной комнате с нами, ушами она умела обычно, быть где-то ещё.
-Ты, мама, галактические позывные слухом своим ловишь, да? Инопланетные связи накладываешь?.. -конечно тут же, я себе, и эту картину представила.
-Связи налаА-живаются!.. -она меня поправляет. -Хотя, у вас инопланетян, всё может быть…
-Когда я тебе говорю «положить» что-то, ты наоборот, что «класть» надо, правильно говорить, ругаешься!.. Сама ты, НЛО, мама!.. Логика, особенно у тебя, не земная.
-Вот, и я ей, тоже, Оксан, говорю!..
Ну давай, дочь, пойду уже. Пошевелюсь там! Жира может, скину немного... А-то, мама пирогов ещё, напуга-аА-ла, позже нажарить!
-Ты еды что ли, папа, боишься? Что мама тебе, марсианское, что-то, в пирожки засунет???
-Ещё как, Оксан, боюсь!.. Муки столько жрать, по швам же уже, разойтись можно.
-Покажи, где у тебя швы, папа? -на полном серьёзе, я задираю его джемпер, начиная рассматривать пристально кожу… -Не вижу!
-У меня невидимые, Оксан.
-Ты высококачественного, папа, производства?.. Да?.. Из натурального волокна?
Шёлковый, хлопковый или льняной ты, папа?
На шерстяного ты не похож. -заключаю, пощупав его я. -Шерсть шероховатая более на ощупь… Если только у тебя не атласное плетение волокон кожи… Я чуть не сказала ткани.
Дай посмотрю, у тебя рубчик на коже есть?.. -вглядываюсь повнимательнее, -Тогда это саржевое плетение уже, будет... Когда одна нитка утка под основой проходит, и две над… -практикую я знание, наизусть выученного 72-го параграфа учебника Домоводства «Виды тканей и их применение». -Не вижу я, папа, рубчика. Думаю атласное, или сатиновое, всё-таки…
-Шелковый я, Оксан, конечно… Не видишь, что ли? Что за вопрос?.. Смотри какой гладкий! -папаня рогочет.
-Да-А..! -соглашаюсь я… -В тебя, что вискозы для прочности, папа, не добавляли? Поэтому ты порваться боишься?.. …
Может ты шифоновый или нейлоновый, даже, папа?.. Хотя шифон бы просвечивался. -я догоняю идею кажется идею его создателей, -Кишки, папа, было бы твои видно.
Наверное, не красиво так было… Тебя на подкладку поэтому, посадили.
Потерпи, я сейчас прощупаю уже. -разминая до покраснения, стараясь оттянуть ему кожу.
-Ну, ты! Гестаповец юный! -он корчится. -Прекращай!
-Толстая складка видишь, какая? Может ещё, и синтепон или ватин там.
Тебя надо было, по диагонали тогда, папа, кроить...
По продольной нити- по основе, то есть, растяжение обычно плохое. Тогда, и лопнуть может…
По утку- так, папа, поперечная нить называется, или диагонали, нежные тонкие ткани лучше раскраивать.
В учебнике написано, из них шьют лёгкие нарядные платья, блузы, изготовляют шарфы и носовые платочки… А про самое важное забыли они, конечно, написать!
-Это ты, о чём, Оксан???
-Про тебя! О чём же, ещё???
Что тряпки шьют на-пи-сали!.. А людей, которые их носят, конечно не надо. -я возмущённо развожу руками… -ФиИ-гею я просто! Извини, папа, не знаю, как по-другому сказать. С авторов учебника этих… О.Ф.Бунина, З.С.Ничипорук и С.К.Сайко.
-Да, дочь, трое склерозных детей учат!.. Безобразие просто! -он мне подыгрывает.
-Швы по логике, папа, должны быть у тебя сбоку. -вожу я пальцами ему, по рёбрам подмышками… -Мне крестиком или гладью, зашивать тебя, если лопнешь?.. Не чувствую я что-то, папа, швов… Тебя, вероятно, по-модному как-то, с фигурными лекалами кроили.
-Да, перестань! Щекотно же!.. -он смеётся, -Меня и сшивали, Оксан, высококачественно… Дорогой я очень!.. Фирменный, импортный! Как мама наша любит… Иначе бы прошла мимо, и внимания на меня не обратила, даже… А так видишь, вон, взяла… … На вЫ-ход!.. -он поправляется в зеркале рядом.
-Да, ты меня прям, Толя, выводишь куда-то… -проходя в другую комнату, мимо, она обиженно вмешивается.
-Так, как тебя, папа, зашивать? А-то, я ж стараться так буду!!! … А ты очнёшься потом, и скажешь: -Это, что за халтура такая ещё, дочь? А-ну, быстро давай переделывай!.. Я, папа, тогда знаешь, как обижусь?!!
-Крестиком, Оксан, мне нравится, как выглядит... Я, и помру если даже, краА-сиво ж смотреться хочу!
-Я, и звёздочкой ещё могу! Только, это дольше будет. Там много стежков так, получается… Если только не очень ты порвёшься, звёздочкой… Ладно, папа?.. А-то, я иначе устану ещё, и закончить смогу не смочь… Можно папа так говорить: не смочь смогу?
-Не смогу просто, сказать лучше… Крестиком достаточно будет, Оксан… -он так прётся, что и не решается уйти… -Жира вырежи изнутри сперва, потом уже штопай, ладно?.. Хочу лу-У-чше Аполлона в гробу выглядеть! – уточняет, со строгим лицом. -Серьёзно пожалуйста уж, к процессу подойди!
-Хорошо-О!.. У меня если силы останутся, то я одну звёздочку в конце, всё же вышью! Красную с лучами золотыми, такую... Ты из гроба, папа, даже поднимешься!.. -Как красиво, Оксана, -скажешь! Вдохновила так, я прямо воскрес!!!
-Ну, хоть на дочь положится мне можно… -он показывает, что удовлетворён.
-Подожди не уходи, пап, ещё… Дай, я померю тебя в обхвате. Чтоб на сколько ты похудеешь, потом самая часть туловища, между грудью и бедрами. Мы учили должна быть… Но я, что-то, не вижу…
-Узкая самая, говоришь???... А! Так вот же! Она у меня, Оксан, на шею зачем-то, сползла. -опять сквозь стёб свой, играет он озабоченное лицо. -Я даже спать теперь, знаешь, боюсь… Как бы не задушила она меня ночью.
-Не знала я, папа, что талии такие убийцы коварные, бывают!.. Подло, что прямо так, людей ночами во сне душат? Да, папа?.. -переживая теперь, боязливо я, еле дотрагиваюсь до складки его шеи… -Вот это, у тебя линия талии, папа?.. А-то, нам сказали, по линии талии снять мерку.
А у меня нет, никакой на талии линии!.. -Не видела я никогда линий у людей на талии. -я учительнице сказала… -У тебя только она, оказывается есть…
Тут ещё, швы не расходятся вроде… -тщательно рассмотрев его шею, заключаю, пока он обувается… -Давай я тебя, вот тут тогда, посередине тела померю, папочка... Встань ровно!
Отец нехотя выравнивается…
-И не напрягайся!.. Мерки снимают с фигуры в непринуждённом, естественном положении. Лента должна быть при измерении свободной, не натянутой и не ослабленной. Это параграф 81-й «Основные правила кройки и шитья». Снятие мерок пункт.
-Ты, дочь, весь учебник наизусть помнишь, что ли?
-Только до Приложения в конце. Я не перфекционистка, папа!..
«Некоторые советы молодым хозяйкам» там пункт, я просмотрела быстро только. Нам это не будут задавать…
-Так может надо было, и поучить..? Наверняка, полезное что-то. Мать ещё, научила заодно бы… А-то видишь, не справляется совсем она… -пропустить случай подколоть маму, раз он опять выпал, отец, конечно, не может.
-Там, папа, с того, как ухаживать за мехом начинается…
-Ты, Толя, как шубу мне купишь, то я, и сама сразу, от счастья всё в том учебнике вызубрю… -мама язвит в ответ ему из соседней комнаты.
-У тебя вон висит, мама, одна! Ты за ней не ухаживала ещё, а другую уже требуешь.
-То, Оксана, не мех… Из искусственного это пальто.
-Не-ееЕт! Ну, ты слышал, папа?.. Она в искусственных животных верит!.. Меня ещё, ненормальной обзывает. -я глубоко выдыхаю… -Что из Чебурашки тебе, мама, Советское государство шубу пошило? Да??? Извини, я других не настоящих животных не знаю… Не стыдно тебе перед работницами орловской швейной фабрики «Восход»? -я читаю бирку на её шубе… Она, папа, бабушку в шпионаже для немцев, в детстве разоблачала. А сама-то!..
МаА-рсиаА-нам СССР помогает уничтожать! Трудовиц социалистических разлагает!.. Вон у неё, антенны невидимые из головы, для связи с другими планетами торчат.
У них там, на Марсе, папа, роботы-собаки бегают пластмассовые. Вот мама, и верит в искусственную жизнь…
… И силиконовые, мама, ещё гориллы!
Или нет, это мне Я из будущего говорит, что это не на Марсе. Это в 2025 году в Силиконовой долине, я там в риллсе на Фейсбуке вижу... Я её не расслышала…
Там уже, тоже в будущем, почти, как на Марсе. Мама Советский Союз развалить марсианам, всё-таки поможет. Весь мир, тогда, папа, с ума сойдёт!..
-Ну, дочь, СССР не из песка, чтоб развалить всё же строили. Сомневаюсь, что марсиане справятся прямо с нами...
-А кто его, папа, развалит?
-Да никто, Оксан, не сможет. В непобедимой стране мы живёт!..
-А почему он тогда в будущем развален, папа? Не будет скоро нашей страны.
-Ну, если только, мама твоя, сама возьмётся разваливать, то конечно, да!.. Но не марсиане, уж точно…
-Ты у нас, Оксана, невидимое видишь опять?.. -что пора, она думает, меня к психиатру сводить снова.
-Там, папа, дальше в приложении по домоводству, -игнорирую я её, -про борьбу с тараканами, клопами и грызунами, если что… Вдруг марсиане к нам набегут сюда! Через порталы её… Будем Дихлофосом и Стрихнином травить их… -шепчу я ему. И после чего уже, намекаю, и матери громко:
-И, как выбирать мясо для блюд!.. Баранину жарить, и прозрачный бульон из индюшатины, мама, варить! Там в приложении ещё!.. Лапшу и солянку на гусином, тоже…
Последнее отца особенно впечатляет. Поскольку думал, что в книгах это только, всё и бывает.
-Ты же сказала, не учила приложение, дочь… -он поражается…
-Надеюсь, папа, твоя эта лопата новая, мясо первого сорта: филей и оковалок, от костеца, корейки и огузка отличает… -продолжаю я громко, -Не понимаю я, почему ты, папа, деревянных женщин выбираешь, всегда?
Я же сказала, что просмотрела приложение. Я с первого раза тексты наизусть, папа, запоминаю… Потому, что я с интересом просто, читаю их. Я учится люблю!..
Это Майка зубрит весь день, а потом, ещё в учебник на уроке, когда отвечает подглядывает. Лишь бы пятёрку получить…
Я слышала, папа, как она думала, -Я эти машины швейные, так боюсь! Палец, не дай Бог, себе прострочу ещё. Пусть лучше Оксаночка эта, себе прострочит… -язвила в мыслях своих, про меня так. Я только шить села, и она тут же просит: -Оксана, прошей мне швы, пожалуйста? А-то, все машины заняты…
Я ей отвечаю: -Подождёшь, Майя!
А она знаешь, что, папа, выдала?
-Пожалуйста, Оксаночка, сделай мне!.. А-то, меня мама убьёт, если я червёрку получу.
-Не убьёт! -говорю, -Она тебя за четвёрку! Тебе двойку сегодня поставят, как ты заслуживаешь, наконец-то… Не ври мне, про маму свою! Я ясновидящая!
Мама её, такая женщина добрая!.. Массажи ей, каждый день делает… Не то, что наша, папа!..
Наша думает сейчас, что массажер бы она, об мой зад сломала. Только тебе штаны тогда, нечем будет держать.
Не знает даже, как ремень называется по-русски!.. Надеюсь хоть, как по-марсиански, папа, ещё помнит… -я обхватываю сантиметром живот отца, пока инопланетная моя мать, закатывает глаза.
-Не делай так, мама!.. А-то ты, когда эти вверх сильно закидываешь, у тебя ещё настоящие твои глазищи, снизу просвечиваются. Оранжевые, с зелёными зрачками, как у кошки которые...
Не хватает, папа, ленты!
…Запомни тогда просто, что ты как раз, чтобы руки мои вокруг тебя сомкнулись, размером… Во-оОт, тако-оОй ты! -демонстрирую я, обхватив теперь, ещё в воздухе. -Смотри, мама, какой папа толстый!.. -я прохожу в дверной проём комнаты, где она сидит.
-Что серьё-ёЁ-зно не хватает?!! … -он напрягается. -ОАА-фигеть!.. Я думал шучу, а получается, что?.. И правда, такой я кабан?.. На сколько там лента хоть, дочь? Метра полтора?
-Больше, немного совсем. 160 сантиметров- я показываю ему конец!
-Никакой ты не кабан!!! Нормальный вес у тебя… -раздаётся из комнаты голос мамы.
-А у меня, тогда, ненормальный, по-твоему, что ли?.. Если у меня на талии, мама, ещё кусок ленты остаётся???
-Ты девочка-ребенок, а он мужчина взрослый!.. У неё, Толя, лента с половины начинается. Она для подруги в школе отрезала кусок…
-Ах, да, папа!!! … Извини, я ж забыла… Она на 82-х, с 4мя миллиметрами, начинается только…
-«???» -внимающим взглядом, глубоко-вопросительно батя уставился теперь на меня…
-Это, мы юбки кроить, на трудах учились, папа!.. А у Оли Шурдук ленты не было… Она боялась её учительница ругать будет. -я не сомневаюсь в его понимании. -Я ей отрезала по объёму её бедер… Бёдра, папа, самая длинная в выкройке юбки мерка. Ей больше не надо было…
И мне, как раз, на мои 77 сантиметров бёдра ещё, осталось. С 6-ю миллиметрами в запасе, даже...
-Тьфу ты!.. НаА-пугала меня! -папа растворяется в дверях.
-Оксана, ты когда сантиметр резала, -мать сразу чувствует свободу -как представляла, я себя мерить остатком этим должна?.. Мне вот, например, не хватает… -она продолжает.
-Ну, не знаю!.. Я, как видишь обхожусь… Я просто от мерок всех, 82,4 потом отнимаю… И ты бы, померила сперва спереди, потом сзади, если тебе на полный обхват, мама, не хватает. И сложила бы вместе! А потом 82,4 умноженные на 2 отняла. Это 164, 8- так и быть, помогу тебе!
-Невозможно так кроить, Оксана! -она раздражается.
-Я нарукавники, передник, и юбки две аж, так пошила! Как влитые, мама, сидят!
Юбку я, когда все ещё кроили шить закончила. И Оле раскроила. А-то она, и с лентой даже, не могла… Мне учительница сказала: -На вот, Оксана, у меня кусок ткани остался не нужный, сшей ещё одну юбочку. Чтоб не сидеть… Я все выкройки, с этой лентой вот, покроила!
-Ну, это только ты так, во всём мире умеешь!.. Я новый сантиметр купила себе, чтоб, пожалуйста, его не трогала! Поняла?
-Ага… -размышляю я, -Сама будет новой, красивой лентой теперь, пользоваться… А мне значит, обрезанный этот, старый, оставит кусок. Поцарапанный вон даже, уже весь!..
И пока родительница вышла в кухню, достаю тихонько новую ленту из материнской сумки…
С золотого цвета наконечниками, упругенькую такую, и блестящую очень ещё, -Ничего себе, мама! Золото на ленту! А чего же, без драгоценных она камней?.. Это, как надо себя любить?..
Или нет!.. Это, как надо же ме-нЯ не любить?!! Зо-ло-тУю лЕн-ту купить себе, для того только, чтобы я её не трогала! -Я отрезаю себе от неё 50 сантиметров. Только на объём талии и мелкие мерки…
-Ладно уж, мамочка, я не такая жадная, как ты. Большие мерки, так и быть, старым сантиметром буду снимать… А тебе от нового целый метр оставляю! Хватит на всё уже!.. -и так же тихо, сворачиваю остаток ленты, обратно ей в сумку…
Наблюдая затем, с 7-го, нашей квартиры теперь этажа, с час почти, как отец на улице чистит тротуары. И проезжую потом, аж на квартал целый нашей улицы 9 Января, часть… … Какой-то грязно-серой, разочаровывающей меня, прямо скажем, старой лопатой!
…А после чего пропадает из моего поля зрения… И через недолгое совсем время, идёт с совсем новой уже, и красивой!..
Молодая! -я решаю, -Помады отсюда не видно просто… И горжетка слетела видимо, пока нёс…
… -А где, папа, лопата? -заходит взмокший он весь, домой. -Я видела ты с красивой такой, по улице шёл! Я, папа, прямо гордилась тобой. Как красиво вы вместе смотрелись!
-Да-то, я хозяину старой, до базара пару кварталов пробежался, Оксан, купил... А-то, увлёкся так, детство вспоминать. Что почти до ручки лопату его, первую, что он дал, стёр... Отдавать было, как-то стыдно такую…
Спасибо, дочь! Порадовала отца погодой, Волшебница!
-Это не я волшебница, папа! Это же шишка на ёлке, желание исполнила твоё!
………..
Ближе к обеду же, по воскресной нашей с папой традиции, выдвигаемся мы на прогулку... Видя, как снегоочистительная машина на улице, уважительно к труду его, -как я решаю, и на его удовлетворительный этим выдох, квартал наш объезжает… И обойдя любимые книжные в центре, мы проезжаем ещё до Бородинки, в картинную там галерею. Где громко заявленная, проходит в выходные эти, благотворительная выставка.
В помощь сбора средств, на строительство нового здания для художественной школы. Разрекламированная в городской нашей газете, как махинация, внимания сознательных самых граждан достойная. И с экспозицией вступительных «произведений» самих, юных, в основном халтурщиков… Учеников в смысле, тираспольской художки.
Присутствием своим которую, и я тоже, по мнению родителя моего, уважить пренепременно должна. Раз именно мне, в новом здании школы, как он надеется, доучиваться в ней на художницу, и придётся.
Меценаты, в представлении советских сограждан- лица достойные. Посему осознанность свою, будучи в галерейных будуарах, выражают сейчас скорбным, как минимум лицом.
Единственного, до моего прихода на мероприятие, ребенка, мать его ещё с улицы, весьма громко и унизительно, поучает внутри выставки помалкивать. И вести себя, не в пример ей самой сейчас получается, культурно…
Быть вольным слушателем, затянувшейся её воспитательной лекции, в ожидании, удалившегося за билетами отца, невольно вовлекаюсь, как свидетельница, и я.
-Слыы-шала??? Тебя тоО-же касается! -удачно папа подходит, как раз к концу её тирады. -Знал бы, Оксан, что 2 билета мне в 15 рублей обойдутся, пережил бы, как-нибудь, чтоб ты, и в старом здании художки доучивалась. -Этический настой его поубавился пропорционально издержкам…
И мы уже входим в цитадель культуры. С развешанной там, по стенам вокруг, абсолютно несуразной, примитивной, даже для детской, мазнёй. Как будто специально провоцируемой учредителями галереи, испытывать на прочность, изображаемую пришедшими, почтенной своею мимикою, заинтересованность.
-Папа, ты знаешь, как можно «говно» культурно сказать?
Шепот мой, эхом резонирует на весь выставочный зал. В соблюдаемую тут посетителями, высоконравственную, в их представлении, тишину… Дабы в ценность ущерба карману ощутимую, поверить себя заставить.
Спасение утопающих, дабы креативность сия размножалась, и пострадали не одни они- дело рук их самих... Необдуманно так, потративших на «культуру», свой предпраздничный, а значит, должный быть отданным, как минимум за мандаринами очереди, выходной.
-Фекалии. -давит улыбку, согласный в общем-то, и с моим вариантом, отец.
-Где фекалия, папа? -забыв в моменте об эхе, я уточняю громче. И начинаю оглядываться по сторонам, в поисках аквариума. По звучанию слова решив, что говорит он об аквариумной рыбке.
-Говно, Оксан, культурно так называют. -поясняет отец, еле сдерживая свой ржач. От оборачивающихся на нас активно, тоже вокруг согласных.
-Эх… -не ограничиваясь уже, комментирует он, вовлечённым в спектакль наш, по сторонам лицам. -Я тАк на выставку моторов пойти хотел!.. Подумал тебе, Оксан, там не понравится.
-Авиацио-ооонных, что ли?!!... С пропеллером? Да, папа? -возбуждаюсь я. -Давай в следующий раз, лучше туда пойдём!
-Последний день сегодня…, -он выдыхает. -Cельскохозяйственных думаю. Откуда у нас самолёты?.. …
-Жа-аааль… Идём, тогда в «Лакомку»? -предлагаю ему соседнее кафе. -Я пирожное-корзинку хочу…
-Нет, Оксан! Такое уж с мамой, пожалуйста… Как кто-О, я буду с детьми там сидеть?..
-Ну, знаешь!..… На эти фекалии, папа, -раз слово культурное, то я теперь не шепчу. А плавным, эффектным и продолжительным жестом, указывая на стены, рукою обвожу воздух. -я три раза в неделю в художке смотрю... Полтора года уже! Как кто-О я там с детьма, папа, сижу?.. Бездарными такими… -в надежде уйти скорее, я спешу в следующий зал...
И оглядевшись наспех по кругу, считая, что на этом можно заканчивать, тяну отца под локоть на выход. Не теряя надежды, склонить его всё же, к куда более квалифицированному творчеству мастеров-кондитеров «Лакомки».
-Поо-дожди!.. -одёргивается он. -Смотри, вон!.. Тут куда лучше художество... -С интересом папа направляется в сторону небольшой толпы, из скопившихся смотрящих.
У красиво освещённой, рассеянным из окна светом, работы в стенном выступе. Не случайно выделенной так, очевидно, сотрудниками галереи. И читает оттуда мне вслух название: «Олимпийская богиня весны Персефона» Работа учащейся Оксаны Малышевой…
Тво-оОя, Оксан? -он поворачивается, как в замедленном кадре, -что ли??? -сам опешив, и привлекая ко мне общее внимание, расступающейся с признанием, передо мною теперь аудитории. Открывая взору моему, забытую давно, большую акварель- экзаменационной моей, при поступлении в художественную школу работы… Впервые тогда, и впечатлённой мною этим весьма, событием, написанную за настоящим взрослым мольбертом…
Позади распускающихся, на тонких веточках пушочках вербы, на которой… По тающему уже снегу, в распахнутом настежь на заднем плане окне… Освещённая мартовскою восходящей зарницей, миловидная парит в атмосфере девочка.
И предлинным, насиженным белыми голубками шлейфом, от платьица юной Флоры, заполняется простор перспективы. Осыпаясь лепестками по снегу, с него же подснежников.
Опутывая, овивая, обвивая, овеивая, обволакивая, окантовывая, обвешивая, охватывая, обступая и околдовывая жизни дорожками, все просторы природной стихии- владения её, в горизонт. Прорастающих в талых прогалинах, деликатно тонких окрасов, самых первых весенних и нежнейших цветков.
Никак не решаясь теперь уже, покинуть галерею, я принимаю хвалебные оды. А девушка Ирина- репортёр газеты «Днестровская правда», только прибывшая на событие, обращается к папе с вопросом. Согласна ли я, с его позволения, дать ей аудио экспресс-интервью… Из чего я лично, не понимаю ни слова.
-Ответить на вопросы в микрофон, -поясняет она, -Для Кишинёвского -уточняет ещё, -радио, и статьи по выставке в Тираспольской, так же, прессе… От лица представителей учащихся художественной школы… Дабы побольше привлечь внимания. К важному такому, для культурного развития города, событию…
И просит нас подождать минут 15, ожидаемого ею для записи, технического сотрудника.
-Папа, ты можешь спросить у неё, пожалуйста? От лица всех воО-бще учащихся художественной школы? С 1964-го года открытия её, и до конца существования?.. Это несколько тысяч людей, по всему миру которые, жить будут… Мне страшно очень, папа! Что у меня голова разорвётся, если я всех их слышать начну! -так именно, десятилетняя я, представление, о предстоящей мне процедуре себе воображаю . -Или только от числа тех, которые сейчас в ней учатся?.. Их, конечно, тоже много…
От образа этого, внутри меня поднимается настоящая самая паника. -Спроси её, пожалуйста?.. -мой голос дрожит. -Можно я только от тех, кто в моём классе в художке учится, аудио это -я пытаюсь точно повторить, как сказала та девушка, - …экспресс-интервью… делать буду?
-Да-А, можно Оксана! -не понимая, на что толкает, отец смеётся с такого ответственного моего подхода…
-У нас 17 человек в моём классе… Одна девочка почти не ходит, я не буду её, папа, учитывать… Можно?
-Раз не ходит, то не учитывай, конечно… -он стебётся дальше…
-Хорошо, спасибо!.. А-то, она в план мой не вписывается… Я думаю, если я с 4-мя представителями учащихся в минуту настроюсь на связь. -планирую я… -Для 16-ти человек, папа, мне 4 минуты понадобится!..
И начиная, с симпатизирующих более мне по классу приятелей, я открываю поля сознания первой из них четвёрки… Что по началу меня, даже весьма увлекает. Напоминая, как будто, игру в телефон...
-Это, папа, как по рации во дворце пионеров, когда мы говорим! Там тоже шумит, когда голос слышно. -Я вслушиваюсь в мысли, всех их в моменте…
С разных сторон и дистанций, с небольшим, как из трубы гулом, ко мне доносятся мысли. Из путаницы голосов и эмоций, как самих их хозяев… Так, и тех, с кем могут они сейчас общаться...
Я слышу, как подруга моя по художке Олеся Олейник, бойкотирует домашним своим, есть приготовленный её матерью борщ… Раз та отказывается, купить ей щеночка белой болонки. От соседской, родившей недавно собаки.
Все доводы Олеськи, что он пушистый, как игрушечный, славный совсем такой, и остался уже последний, маман её игнорирует. Обороняясь убеждениями своими, что убирать за ним, всё равно придётся в итоге ей.
-Какой классненький! -абсолютно соглашаюсь я с подругой. На, картинками идущие мне, образы воспоминания её, игры с собакеном этим только, что во дворе.
Но тому, как расстроилась отказу матери она, сочувствую я, правду признать, не особо… Если у меня собаки нет, то и ей она, считаю, что не нужна… А-то, будет мне потом ещё, ею хвастаться!..
-Что происходит??? Почему я слышу Оксанин голос?.. -ловлю я, сменившиеся теперь, думы Олеси… -Оксана, ты что меня тоже, так слышишь?.. Почему я вижу тебя в галерее?.. Мне страА-шно!!!... Что всё это такое??? Я, что с ума, что ли, сошла? -напрягается очень она.
-Мы будем на вопросы для радио вместе так, Олеся, отвечать… Через меня. Ты будешь слышать, что репортёрка меня спрашивает. И сможешь ей передать через меня, что захочешь сказать… Привет! -знать, что думают другие, находящиеся во взаимодействии с моим полем, люди, я привычно могла от рождения. И даже не заморачивалась поэтому, как оно происходит… Но использовать, интересную такую моего сознания функцию, как трансляцию мыслей моих кому-то, сознательно, до сих пор, я ещё не пробовала… И с радостью сейчас, что работает, отвечаю вопрошающей, тут же обратно.
А затем сразу, слышу, и гораздо более близкие ко мне по расстоянию, мысли приятеля нашего Курлатого Димы… Прослушавшего уже, с Олеськой наш разговор. И быстро, по-пацански, рассудившего в моменте, что мозгами своими, он попытается на всякий случай помалкивать…
Я же, рассуждаю, что знаю, что учится Дима в 17-й школе. От художественной галереи, которая, кварталом всего расположена ниже… А следовательно, и живёт он тут, совсем где-то, значит близко… Вон, из того дома, где магазин «Спорт-Туризм», я слышу его.
А мысли другой одноклассницы нашей, из Новые Анены-села за городом, напротив, совсем тихие и далеко…
Г`овора в голове моей, постепенно становится слишком уж много. А голоса при настройке, на ещё четверых одногруппников, сопровождаются уже сильным гулом… Таким, что мне от него тяжело… Совсем бесщадный теперь, в голове моей хор. Какой бывает из окон открытых, у музучилища летом.
И от сложности удерживать контактируемых, я начинаю плакать… -папа, я сейчас, кажется, сознание потеряю… -Можно я не буду от лица школы вообще, пожалуйста, выступать???
-Хорошо, Оксана! -пугается за меня родитель. Усаживая меня поскорей на скамью. -Я скажу ей, что не хочешь!.. Не переживай ты!.. Вообще не думал, что ты разволнуешься, из-за этого так.
-Я хооО-чу, папа!.. Но только от моего одного лица! Можно так?..
-Ты уверенна??? -он ничего не понимает... -Можно, как ты хочешь, Оксана! Только сознание пожалуйста не теряй… Я же не представляю, что делать тогда с тобой... Рядом же просто упаду!
-Фф-уууУУУУ, папа!... -протяжно выдыхая, с облегчением отключаюсь я от чужих мыслеформ. И чувствую, какое же это блаженство, оказывается, внутренняя тишина…
Пока приехавший, наконец-то, техник, расставляет штативы. А посетителей, дабы запись интервью была качественной, и без постороннего шума, ненадолго, призывают иметь почтение, освободить зал…
В тоже время и заведующая галереи, просит отца моего, пройти с нею в кассу... Для возврата оплаты ему за мой билет… Поскольку взымать её с выставляющихся, по правилам галерея не имеет права.
Таким образом, я остаюсь в зале с репортёрами, один на один…
Они фотографируют меня сперва для газеты. Потом объясняют на каком расстоянии, от большого весьма микрофона, мне нужно будет в него отвечать… И после представления уже нас в него, при начале записи, журналистка переходит непосредственно к беседе со мной. По наспех наброшенному ею, плану вопросов в блокноте:
-На сколько интересной, Оксана, находишь ты выставку работ твоих сотоварищей? -начинает она.
-Ээ-тот зал мне о-Очень нравится! Интересная моя тут работа!
А в первом там… -я морщу носик, -скучно прямо скажем… Фекалии эти смотреть… -правдиво, раз спрашивают, и признаюсь… Напрягающейся от незапланированной откровенности моей такой, журналистке.
-А что бы, Оксана, с твоего взгляда, как ребенка, могло сделать экспозицию в другом зале интересней? -пытается вырулить она запись, надеясь, что лишнее сможет вырезать.
-Ммм-мм... -я не долго думаю, -Аквариум можно поставить! С вуалехвостами и скаляриями… Для детей будет намного интересней!.. Только гуппи и мечехвостов не нужно заводить. Как-то не очень они мне...
-Ты думаешь мы сможем, кое-что вырезать при монтаже? -шепчет девушка, старающемуся сдерживать прущуюся с меня лыбу, оператору… И на кивок его, продолжает:
-Оксана, твоя работа посвящена олимпийской богине Персефоне… Ты увлекаешься греческой мифологией? Скажи пожалуйста, каких ещё, ты знаешь богов Олимпа?
-Морфологией... -правильно говорить, -поправляю я её. Интерпретируя улыбки техника, как меня одобряющие, -Мы только русского языка морфологию проходим. Разбор предложений делаем... Греческий нам не преподавали пока… … А из олимпийских богов сейчас, я знаю маму, Илью, и Майю- мою одноклассницу… То есть, Илья только бог. А остальные две, богини получается.
Растерянно взглянувшая на оператора журналистка, мне представляется, в знаниях моих недостаточных разочарованной… Поэтому, я дополняю: -Виктор Гушан, который мой папа в другой жизни, тоже с Олимпа ещё! Только он не бог, он там титан Кронос. Папа Зевса, который тут Илья Казмалы.
-Должно быть, эти люди очень красивые?.. Поэтому, ты сравниваешь их с богами, Оксана?.. А мама твоя с одноклассницей, на кого на Олимпе тебе кажутся похожими? -девушка рассматривает возможность, перевести контент свой, в направлении богатой фантазии юных дарований...
-Если их сравнивать с богами, то они скорее властные, я бы сказала… Майя Скрипник на Олимпе -богиня Афина. Она последняя к нам в класс пришла, и командовать сразу срала. Будто до неё у нас, богинь прямо не было!.. -я возмущаюсь, -А мама моя, и там тоже мама. Деметра её зовут.
-То есть, ты получается, тоже с Олимпа?
-Да. Я же Персефона! -я показываю на свою акварель.
-Ах!.. Значит работа твоя -это автопортрет?
-Можно, и так сказать… Если с уровня души в целом смотреть. Персефона- моё тело, воплощения уровня монадой выше земного... Пятого духовного измерения. Плана архангелов и Олимпийских богов... Высшее Я, еще можно сказать.
-Твои родители, Оксана, верующие? -тема Ирина думает щепетильная… Не подготовленная она в общем, к ней. -Ты в религиозной воспитываешься семье?
-Не-ееет!.. Маме в горкоме партии не разрешают верить… А папа, когда я его спросила, верит ли он в Бога? Сказал, что ему бы в себя поверить, хотя бы. Как в человека, Землю топтать достойного… Чтобы не краснеть там, на небесах, если рай всё же тот есть…
Я сказала, что это и значит, папа, в Бога верить!
-А как же ты, Оксана, в таком случае, духовностью увлеклась? Под чьим влиянием складывалось, твое мировоззрение?.. -я слышу, как девушка думает, что за репортаж такой, Гена ей устроит разнос… И понимаю, что он её начальник, на кишинёвском радио… Где как студентка, Ирина проходит сейчас преддипломную практику.
-Под влиянием меня из Будущего. Я сама в себя взрослую, для знаний хожу…
-А как ты это делаешь? -она продолжает уже просто из интереса. Куда далее диалог этот её ещё занесёт.
-Я ясновидящая… Вам не надо, Ирина, молдавский язык учить! Не возьмёт вас Гена этот, на работу… Он про вас думает: -Способная очень девочка! Пососёт леденец мой пару месяцев, и восвояси пойдёт… Ко мне богатых дочку -сокурсницу её, на это место приводили уже…
И пока внутри девушки наворачивается эмоциональный тайфун. С поражениями, откуда я могу знать такое, продолжаю, -Вы через полтора года замуж выйдите, за другого мужчину. А в 92м году, тут война будет, и вы в Россию навсегда уедите… У вас дочка там родится… А мальчик в следующем году не родиться.
-Я, что беременна от него? -думает онемевшая теперь в шоке Ирина. -Аборт, что ли буду делать?
-Я не знаю, что это!.. Но вы не беременная… Вас ваш ангел хранитель ко мне послал, сказать, чтобы вы Гене не верили. И ребеночка не нужного ему не родили... А-то вы тогда, с вашим мужем будущим не встретитесь.
-Спасибо, Оксана... -молча, она теперь размышляет, что практику, как раз вовремя закончила.
-Не верьте вы этому Гене! Нет у него никакого леденца!.. Он вообще сладкое не покупает никогда!..
Я сейчас ему скажу, чтобы он вам самых лучших конфет купил!.. Я сегодня научилась уже, передавать мысли в чужие мозги… -абсолютно легко, я открываю сознание молодого мужчины в Кишинёве. И рассчитывая, что он далеко, и может плохо слышать, ору ему прямо в мозг: -Купишь Ирине конфет самых лучших! -проговаривая так же это, и вслух…
-Да, он мне на день рождения цветочка не подарил, Оксана. -думает она. -Конфет от него, я и ждать не мечтаю.
-Кто это???!!! Что так громко?.. Каких ещё конфет?!! -начинаю я слушать ошарашенные мысли её руководителя...
-Это Оксана!!! -раз мужик не знает до сих пор, что такое конфеты… Я тут же переношу его сознание в Кишинёвский ЦУМ. Где бывала с мамой летом... Восхищаясь тогда застеленными там, коврами залами. И особенно выбором всевозможных сладостей, в большом кондитерском его отделе. -Вот этих!.. -я нахожу там на полке «Птичье молоко» и «Грильяж»… -Этих не надо! Пропускаю, раздражающий меня, почему-то, в том же ряду «Метеорит».., -И эти трюфеля ещё! Самые дорогие!.. Не по цене… -добавляю, -Сравнив её на ценнике там, с «Метеоритом»... Для меня они самые дорогие! Они мне жизнь спасли… -я вижу красную фольгу, конфет, которые в последний день в садике принёс Максим.
-Вы зефир в шоколаде любите? -уточняю я, у перепуганной Ирины. Которой теперь тоже, демонстрирую в её третий глаз, картину выбора в кишинёвском ЦУМе.
-Ира?!! Это что за херня??? -вместе слышим мы, до ужаса напуганного Гену.
-Это преддипломная практика, Геннадий! В Институте «Космос Женского Счастья» моём! -отвечаю ему я… -Ах, чуть не забыла!.. Леденцы у нас тут, Самые Лучшие, для очень способных девочек, где?.. -шлю я вопрос, и в голову, замеченной мною в отделе продавщицы…
Решив, что спросил её покупатель, которая, направляется к красиво упакованным в ветрине, на длинных палочках там, разноцветным петушкам и зайцам… Но повернувшись, не может теперь понять, кто же из покупателей к ней обращался…
Ого-оооО! -я в полном восторге. И думая, что и Ирина, должна быть восхищена не меньше, поглядываю на неё потрясённую! -Ка-А-ки-ииие!.. Мне, Гена, вон тот, на полосатой палочке, салатовый петушок завтра во вторую школу привезёшь! Я в 4 «Д» учусь.... И не опаздывай мне!!!
Если Майя не увидит… Я тебе тогда, вообще, мозг навсегда открытым для всех оставлю! В дурдом заберут! Будешь, как над Ириной насмехаться знать!..
Всё, я отключаюсь!!! -завершаю я, для убедительности совсем дерзко. Когда, тяжело выдыхая, Ирина оглядывается назад... Проверить мог ли слышать это, кто-то ещё. Поскольку о стоящем за спиной её, с направителем микрофона, операторе в шоке происходящего, она просто позабыла.
-Ты, что, Игорь, пишешь?!! -журналистка совсем в недоумении... -Отрежешь, вообще всё!!! Сразу, как в редакцию приедешь!.. -умоляюще, и надеясь на понимание, она внимает расплывающемуся в 32 зуба, всем довольному парню. -Не хватало, чтобы это где-нибудь в эфир, с другим материалом случайно сунули. – думает она.
Что тот, решил оставить такое изумительное достижение его карьеры себе на память, решаю я девушку в известность не ставить… Дома у оператора, я вижу, уже скопилась небольшая пока, но он надеется, что в будущем будет достойная, коллекция «Пи…тые обрезки». Тщательно сложенных и подписанных материалов. В коробке из-под выпускных его туфель, фабрики «Заря». На которой он очень надеется, однажды сорвёт шантажом при случае, хороший денежный куш…
Сомневаясь в порядочности оператора теперь, как и во всех мужиках в целом, Ирина, идёт искать далее моего отца. Оставшегося за ограждением от посетителей, в другом зале…
Чтобы, и ему донести, что девочка я крайне интересная!
И с увлечением она пообщалась бы со мной ещё. Тет-а тет!.. … Что информация интервью, получилась невероятно полезною. Но только, от темы строительства новой художественной школы, она совсем немного ускользает... Что сомневается Ирина, что у неё получится данный материал, по недостаточной ещё опытности смонтировать…
-Да, построят ту школу, Ирина! Не переживайте вы из-за этого, так! -комментирую я ей, и близ стоящим к нам посетителям. -На скворечник будет похожа… Сплетничать все будут, что архитектор пьяным её рисовал… Ты, папа, первый смеяться будешь, на что ты пожертвовал тут сегодня…
Ирина договаривается с нами, что фото моё с работой, в газете разместят обязательно. А интервью она заменит, с нашего позволения, обзорной по галерее статьёй.
……
-Какая замечательная выставка!!! Правда, папа?.. Ты мне теперь не корзинку, а тортик целый купить в «Лакомке» должен!.. -я не оставляю ему выбора.
-Согласен!.. -он открывает дверь кафетерия…
Но, на прилавке внутри, к моей меланхолии, выбор оставшегося там кондитерского, весьма уже не привлекателен. Что для заведения этого, совсем не свойственно…
-Ни одной корзинки??? -удивляюсь я вслух. Разглядывая, на всякий случай, огромный какой-то, юбилейный по центру холодильной полки торт. В отвратительных, цвета грязной фуксии, и слишком помпезных, на фоне повергающей тут пустоты, розах.
-Раскупили! -оправдывается продавщица. -С галереи сегодня толпою сюда идут… Вы тоже были? Хорошая, что ли выставка?..
-Л-У-чшая!.. Что я, когда-то видел... О-оочень советую! -отвечает ей папа. -Дочь моя выставляется! -он смотрит, как я смущаюсь.
-«Картошки» вот, осталась немного. И рогалики... -добрая, симпатизирующая мне продавщица, не понимающая пошутил ли он, пытается беседовать со мной. -Я помню ты маленькая, с мамой часто сюда заходила... Я тебя Красной Шапочкой называла... Забыла уже? -она умиляется от воспоминаний. -Мама твоя ругалась всё время, что ты крем только с корзиночек слизывала. А бисквит ей подсовывала… -Сю-хой! -говорила!
-Поо-мню… -я тоже ей улыбаюсь.
-Через час только свеженькое подвести должны… … Может возьмёте фиников? -предлагает она. Видя, что обветренный уже, оставшийся товар, меня совсем не впечатляет.
-«ПоО-купайте фи-ни-ки, для любовной лирики!» -читаю я папе, призывную на картонке надпись, над упаковками их за следующим уже прилавком.
-Хммммм!.. Мне с нашей ма-мооО-й, Оксан, это не светит! -родитель мой иронизирует.
-Эээ-ти, поверьте мне работают! -сама смущаясь, но тем не менее лукаво прищуривается ему продавщица.
-А ты-Ы ещё, маленькая!.., -папа делает вид, что её не слышал, -Чтобы мечтать о таком… Идём уже! Резину тянешь… -он решительно направляется в дверь. В то время, как торговица за спиной его, протягивает финик один мне в руки.
-Батька твой?.. Не слушай его, Красная шапочка… -тихо говорит она, -Любимой быть в любом возрасте прекрасно! Угощайся, детка!
Растерявшись, в необходимости догонять отца, и не поблагодарив её меня замедлившую из-за этого, я выбегаю скорее за ним… Быстро обгладывая, на ходу финик.
И совершенно не представляя, куда же выкинуть от него косточку, хорошо обсосав её, пристраиваю поглубже в карман. Моего укороченного клетчатого с расклешением книзу пальтишка.
Помахав уже с улицы в ответ такому же жесту, провожающей меня в окне продавщицы, я настигаю папу. И мы переходим через дорогу к универмагу «Молдова»… Прикупить необходимые к новогоднему столу ещё яства, по мамой выданному нам списку. Затем проезжаем остановку в сторону цента, в овощной ещё.
А тогда только уже, спускаемся по длинной очень, 32-х я помню, посчитанных мною ещё в садике ступенек лестнице на «Водопроводную». В направлении бабушкиного, по-прежнему непременно посещаемого по выходным, дома…
На каждой ступеньке, по моему детскому тогда мнению, актуально было бы написать одну букву алфавита. Чтобы дети с мамами, когда ходят тут, могли их учить. Раз уж, удачно их так, 32-е....
Идею, полезную мою, в жизнь никто до сих пор не воплотил… Но лестницу, с обильной вьюги прошлой ночью обледенелую, песком всё же кто-то посыпал... Кое-где, по прогонам в ступенях, подтаяло уже слякотью, и видны оставшиеся в ней углубления проходящих уже, одиноких больших каблуков… Но песочек к счастью нашему, совсем свежий ещё, чистенький, и почти не размок.
А спустившись, я вижу, что с раскатанной детворой, длинной на улице частных домов внизу горки, нас настигает сбегающий по ней, и зовущий меня Андрей.
-Папа, я тоже покататься хочу!!! Давай ты за санками мне сходишь?.. -весьма радостно я приметила уже, что и Максим, скатившийся в санях, тоже направляется с ними к нам. -Я тебя с мальчиками тут, папа, подожду… ?..
-Нет, Оксан! Мама мне пирожков напечь обещала...
Потом до Нового года, сама знаешь, фиг, что с холодильника взять будет можно… Нагулялся я с тобою сегодня уже… -утомлённый он делает вид.
-С капустой или картошкой, папа?
-Не знаю… Я, Оксан, все люблю. Когда в них мяса много. -он посмеивается.
-Ты значит, с мясом, папа, пирожки любишь!
-А я, что иначе как-то, сказал?..
-Бери мои, Оксана! -показывает Андрей, на потерявшие давно цвет, а может и вовсе никогда не крашенные, старые очень, со ржавыми салазками сани у Максима.
-Ну-ууууу…, не зна-Ааа-ю… -с минуту я мысленно сравниваю их с моими.
С сияющими, натертыми папой смазкой полозьями и удобной складной спиночкой. Красивыми желтенькими на зависть всем. И идеальными самыми, в моих глазах в городе...
Восседая на которых, я чувствую себя всегда, вдохновлённо особенной… Представляясь едущей в королевской карете за красивейшей самой, в яблоках лошадкой… И как будто помахиваю на неё, как плетью, беленьким и красиво скрученным, с санок моих канатиком верёвки…
Снега в этом году, до последних дней ещё не было. Поэтому я, конечно, соскучилась по санкам, аж с прошлой зимы. И теперь размышляю… Насколько доверяю надёжности, не эстетичных совсем, но надеюсь, хотя бы удобных, предлагаемых мне Андреем, этих.
Другой шанс покататься, я понимаю предвидится не скоро... Ведь, если зайду сейчас домой, то одну меня мама на горку, далековатую такую, уже точно не выпустит:
-ПаАаа-па, можно я с мальчиками… ненадолго… останусь?
-Ещё чего?!! … Что я матери твоей скажу?
-Ну, ты же их зна-аааешь…, паА-Ап! -привожу, понимаю, что не совсем весомый ему я, довод… И он застревает оценивающе рассматривать Макса… Который снова рисуется в фантазии его, похожим на папу в детстве. И поэтому значит, и таким же, как он начитанным… А следовательно, парнем, точно серьёзным…
Но, и сомнение своё выразить, считает отец мой необходимым:
-Может лучше, и не знал бы… … -ехидничает родитель… Припоминая летний поход наш, с парнями этими же на пляж. -Сейчас вы хоть одетые…, -мысленно уже. веселится он воспоминаниям моего побережья.
-Чтобы через 40 минут, лично её привёл!.. Иначе на себя пеняй, Максим! -помедлив ещё с минуту, и посмотрев по сторонам, он наконец-то, предупреждает строго. Стоящего перед ним, в большой ему по размеру довольно, взрослой куртке, десятилетнего пацана…
Черный бушлат этот, военного кроя на нём, почти, как на молодой фотографии папиного отца. С северно-ледовитого флота его службы… Отчего ещё больше Максим, выглядящий так, в сравнении с Андреем, огромным и практически взрослым парнем, привлекателен ему… И желаемую картину доверия, разум папин дорисовывает уже сам. -У-сё-ЁЁок?!! … Головой за неё отвечаешь! -папа старается быть грозным.
-Хорошо, дядя Толя!.. Конечно! -Макс держит, совершенно ожидаемое отцом от него, строгое лицо. И нахлынувшей романтичной эйфории, в вырисовывающейся допустимой свободе приближения ко мне, не выражает... Не в пример, нехитрой напротив, в открытости чувств своих, физиономии Андрея. С расплывшимся уже по сторонам от счастья, довольным его совсем ртом.
-Ментовский бушлат, дядя Толя. -в мыслях Макс, как бы отвечает отцу. -Хера одного я, что к матери приставал, уделал… Она правда верит, что тот сам подарил. Волнуется, чего такой замечательный чел, не приходит к нам больше… А ему с костылём ходить неудобно. На задании пострадал герой, а лифта ж у нас, говорю ей нет… Она ему чуть тоже пирогов не нажарила. Хорошо, что переехал он, совсем далеко...
-А как, папа, Максим время узнает?.. -вопрошаю я. -.?.. Дай ему свои часы!.. -предлагаю, как мне кажется сейчас, великолепную идею… Дабы в неуклонном исполнении влиятельного распоряжения своего, папа не усомнился. И не дай Бог не передумал.
-Хмммм… А ху-ху, не хо-хо… -думает молча пока папа…Но завершает мысль уже вслух:
-Не жирно ему будет???
Но согнув в локте левую руку, почёсывает, делая вид, что раздумывает затылок. И пялится на «шедевр» на своей руке, прикидывая для себя возможность его одолжения. -Разобьёт ещё… -говорит он отрешённо, играя лучащимися в циферблате часов, радужными бликами полуденного, яркого сейчас солнца. И вспомнив, что давно не заводил, покручивает медленно на них головку. Перед заценившими уже и так, маневр сей крутой, парнями.
-У-уууух, т-ыыы!!! -подавшийся близко совсем, Андрей склоняется в них, шмыгающим опять, своим носом. -Ко-оо-мандирские, что ли?
-Штурманские! -важничает папа.
-Как у Гагарина! -озвучивает, считав его мысли, помогая обольститься и раздобриться Макс. -Он в таких в космос выходил. Первые преодолевшие гравитацию Земли, часы.
-Пра-ааа-вда??? -Андрей восхищён, практически так же, как золотыми моими в детском саду. -Смотри, Максим, тут ещё маленьких два кружочка. Этот я знаю- секундный, да?.. А этот для чего…? -он пытается догадаться.
-Хро-н-Ограф, болван. -подошедший тоже поближе Максим, снова выдаёт ответ из головы моего родителя. Опережая его самого… И совсем убеждая отца этим, в развитости всё-таки его «начитанного».
-У Гагарина более ранняя версия, попроще была. -уточняет папа. -Эти специального выпуска, штучные.
-А квадратик этот, дядя Толя, зачем? -не унимается Андрей.
Пока отец уже медленно расстёгивает браслет... Доверившись, разводящему его телепатией, Максу:
-Дату показывает, Андрей… Число месяца.
-Максим, тут ещё компас сбоку на ремешке… О-ообалдеть!
-Браслет этот я на заказ, Андрюха, пошил… Оригинальный у них металлический был… … Мне кожаный больше нравится… А компас в других часах у меня на ремне был. Красиво смотрелся… То я, такой же, пошить решил. А-то, старый затёрся... -мой предок опять уставился, на сжавшего уже в ожидании доверия крутого ему аксессуара кулаки, Максима.
-Таких в продаже не было даже, да?.. - нагнетает копаться в голове моего бати, размечтавшийся заполучить эту реликвию, хотя бы на время, парень.
-До-ро-гие небось?.. А где вы их, дядя Толя, достали?
-Вот всё тебе, Андрей, знать надо!.. -лицом папа изобразил, что любопытство тут, излишне вышло уже за грани адекватной пацаньей лести старшему. Мальчишке тоже в душе. -Жена на юбилей 30-летний подарила. -нехотя он всё же выкладывает. -А сколько стоят не говорит… «Я ей, что чувства денег важнее объяснял… А она сказала, что поняла! И часы мне дорогие, чтобы любовь свою доказать купила... Сказала, что если носить их не буду, значит чувства её для меня не важны. Так вот выкрутила, по-своему всё… Любви я её не вижу, но чтоб она не обижалась, и что вижу думала, ношу…» -папа рассуждает про себя.
-410 рублей, папа. Я знаю!.. -я вспоминаю, как полгода назад, не пойдя утром на работу, мама накапала себе Валерьянки. Нервно ожидая, какого-то важного для неё визита… Потом, выйдя на звонок с сумкой к лифту, так же быстро вернулась обратно. Плотно прижимая её к себе… И достав, из-под белья в шкафу, припрятанную там пачку денег, закрылась с какой-то бумагой, пересчитывать её в ванной…
Я же, решив, что в сумке должна быть, какая-то её косметика чтоб посмотреть, достала из неё другое совсем содержимое. В виде пяти красивых очень, качественно упакованных в плотный глянцевый целлофан, мужских часов.
На что мать вернувшись вскоре, испуганно потеряв голос, прошептала: -Пожалуйста, по-ло-жи!
-Я только посмотрю! Можно?.. Та-А-к-ииие кра-ссси-вые!!!
-Ладно. -она присела рядом. -Всё равно уже влезла… Посмотри, а то, и не увидишь может такого больше… … Не говори никому, только! Это папе на день рождения будет сюрприз…
-Все-еее???
-Не-ееет!.. Мне одни надо выбрать. Остальные заберут придут, через час.
-Мне эЭ-ти, крааА-сные, больше всех нравятся! Показываю я самые верхние…
-Эти слишком кричащие. Не понравятся папе…
-ОткууУ-да ты знаешь?.. Я вот думаю, да-А!..
-Я эти, Оксана, в любом случае купить не смогу… Семьсот рублей почти стоят аж… 690, она уточняет, показывая мне бумагу с ценниками... В порядке убывания, на которой, напечатаны, соответственно расположения в упаковке часов, описания их и цены…
Аж на 2 тысячи, в общей всех их цене, рублей.
-А какие купишь?
-Эти думаю. -она показывает на средние, с красивым синим ободом циферблата.
-Может эти? -я выбираю предыдущие похожие, но с полностью синим.
-Они, Оксана, все очень хорошие… А денег у меня, на половину этих только. Я заняла… Отдавать с зарплат частями буду. -она раздумывает перспективы.
-Ты поэтому валерьянку, мама, выпила?.. -я наморщила носик. -Воняет так, фуууууу!
-Извини... Боюсь я… -под успокоительным, неожиданно от неё, мама разоткровенничалась. -Сумма такая на руках… А вдруг, в милицию спекулянт этот позвонит ещё... Посоветовала мне его в горкоме приятельница. Убедила… Там, казалось, что просто всё. А сейчас… Я прямо распереживалась так, места себе не найду.
-А зачем ему? -я пытаюсь вникнуть в недетское.
-Посадить может сдать меня... Не законно так покупать, с рук. Не делай, Оксана, такого никогда!.. … Ради мужиков, тем более… -она ещё уточняет...
-Я не понимаю, мама, всё равно, зачем ему самого себя подставлять?
-Многие потому, что, дочка, на мою должность хотели бы…
Престижно это- парторгом быть… Страшно только очень, порой… Женщине особенно. Когда прикрываться не кем… Папа твой, как ребенок!.. Тому, что в книгах пишут о жизни, верит… Чувств, видите ли, ему не хватает… -мама смотрит, как будто, куда-то вглубь себя. -…Не всегда родители хорошему учат, Оксана. Часто, как не надо делать, детям показывают, чтоб знали!
-А зачем ты тогда, мама, покупаешь их? Если плохо тебе от этого так?.. Ты могла бы мне на словах просто объяснить, как делать не надо… -я чувствую себя ответственной, что к воспитательному моему процессу, она подходит совсем уж жертвенно, как-то.
-Потому, что… -она умолкает, расстроившаяся.
Но, в необходимости выговориться сильно нуждаясь, нехотя, всё же решается продолжить. -Что не люблю я его, мне твой папа сказал!.. -у неё выступает скупая слеза.
-А ты любишь, мама?
-Что мама меня не научила чувствам, мне выговорил… -не отвечая прямо, она продолжает. -Что она отца моего любила, видите ли, а я просто, чтоб спрашивать, когда замуж выйдешь перестали, за него вышла… И по сторонам теперь, где получше смотрю… … А, что я не понимаю, плохого??? В том, что я хорошей нам всем жизни просто хочу?.. Так вот я любить только, у мамы своей, такой любящей, научилась, Оксана…
Читала я Анну Каренину в школе!.. Если Толе такая любовь нужна… То я под поезд бросаться, не собираюсь…
-Потому, что у тебя нервы стальные? Да, мама?
-Это ты о чём?.. -она уставилась на меня.
-Мы в школе учили: человек чувствует нервами, мама... Я спросила у папы: -А если у человека нервы стальные, то, что он чувствует? Папа сказал: -Как мама твоя, наверное, только где деньги лежат… Ты поэтому, под поезд бросаться, мама, не хочешь? Боишься поезд об нервы твои, стальные, сломается? С рельс он, мама, боишься, если нервы на колёса намотаются сойдёт?
Мать замирает переваривая…
-Мало я, Оксана, наверное, валерьянки выпила… Не подумала, что дочь в этом мире у меня такая, почище спекулянтов, выносит мозг…
Рассматривая совсем перед носом близко, все детали часов, я замечаю: -Смотри мама, я только сейчас увидела, под целлофаном не очень понятно... Эти все прозрачные часики, а папины которые, -я уже совсем согласилась с её выбором, -как будто радугой светятся в стёклышке, ещё.
-Не фантазируй, Оксана.
-Вот, тут написано же! 17 рубиновых камней… -я читаю описание. -И лю-ми-несцентная подсветка стрелок в темноте…
Поэтому они так, в стеклышке отсвечивают, мама… Вот смотри, как красиво! -отойдя с часами к стене, я выключаю свет… Фокус-мокус, мама! Вуаля!.. Смотри, было 5 часов, остались одни! -показывая ей светящиеся в темноте в пакете только эти, я очень радуюсь придуманной мною удачной шутке.
-Да-Ай сюда, ОксаА-на! Хватит! -мама разозлилась. -Пугает она меня! Я думала у меня от нервов в глазах потемнело уже… Не говори мне, что одни остались! Я за четыре в жизнь не расплачусь!..
Хотела бы, Оксана, стальные, как вы с папой говорите обо мне, эти ваши чувства, чтоб поездам колёса ломать. По заднице бы тебе ими хоть надавала…
…….
-Не возьму я, такие дорогие, дядя Толя. -услышав мысли, что часы эти- матери моей подарок, поджав неожиданно для отца моего, губы, Максим меняется в лице. -Оксане лучше дайте…
-У неё рука боюсь, слишком тонкая, … проскочит в них… … -подняв за рукав, папа рассматривает мою ладонь... -Не потеряешь?.. Ты у меня, в общем-то, аккуратная хоть. -уговаривая ещё самого себя, он застёгивает часы на мне. Поверх рукава моего свитера, под пальто. -СмоО-триии не замочи только!.. Давай, пошёл я…
-Хорошо, папа!.. -Я машу ему «Пока». И даю наставление вдогонку. -Скажи там маме ещё, пожалуйста, с повидлом пирожков сделать тоже!.. А-то, она никогда сладкие не делает…
Отец удаляется по улице. И оборачиваясь, отойдя, тоже напоминает: -Ты меня хорошо услышал, Максим?.. Сорок минут!!!...
-Идём, Оксана, с нами! -совершенно счастливый побыть при мне, ангельски ясно улыбается, показывая в направлении горки, Андрей.
-Впее-рЁд ду-Уй! -отвечает ему нагло Макс. -Не с нами, Оксану дядя Толя оставил сказал… А со мно-Ой! -помогает якобы мне подняться на горку, ещё повзрослевший за полгода, и совсем уже самоуверенный он. На самом деле же, просто не упускает возможности, подержать меня за талию…
И пока, понурившийся в моменте Андрей, оглядываясь на нас с завистью, тащит впереди санки, Макс специально замедляется… Показать всем тут, по его мнению, оценивающим, что идёт он в обнимку с девочкой… И рассчитывая так, конечно, товарища своего-конкурента, посильнее задеть.
-Садись, Оксана! -дождавшись, Андрей подставляет передо мной сани.
-Они вы-соО-кие та-а-кие..! Я с них выпасть боюсь! -пологая казалось с низу горка, сверху напротив, выглядит довольно крутой. -У менЯ в санках ма-А-трасик мягкий… А в эЭ-тих я же, побиться моА-гу-У! -отыгрываю я парням вдохновительницу-музу.
-Хорош-оО! -быстро находится Максим, садясь в сани сам. -Буду твоей периной, Оксана! -и непоколебимо утягивает меня за руку, просто опрокидывая на любимого-себя. Сесть в санки перед ним… Утыкаясь в спину мою при этом, ощущаемым через куртку его мною, эрегированным членом.
-У тебя, что-то в кармане там торчит, Максим!.. Мне сидеть не удобно! -поспешно вскочив, я жалуюсь.
-Не-Ет у меня ничего в карманах!
-Не обма-А-нывай!.. Я чувствую!.. Орех у тебя там, грецкий, что ли?.. … Или выЫ-кинь его, или Я обратно, не сяду! -надуваю я губки.
-Не-ееет у меня, Оксана, орехов! Были бы, съел давно!
-Ма-ааАк-сим! -я настаиваю… -Ты знаешь, как меня бабушка называет???
-Принцесса на горошине! -убеждая, что знает, он считывает мои мысли, -Историю, как бабушка твоя, всю постель, посреди ночи переворачивала, потому, что ты пуговичку от пижамки отвалившуюся, под матрасом чувствовала. И спать, поэтому не могла… Она тогда, всему городу рассказала!.. Заведующая садика даже пришла, что у тебя под матрасом искать… Когда вы с Андреем… -он сделал ненавистное другу лицо, -подушки весь тихий час взбивали. Чтобы, как ангелы на облаках спать…
-Ну, во-оооОт! -я пытаюсь продолжить…
-И, что пуговичку плоскую через матрас сложнее, чем горошину почувствовать. Поэтому не принцесса, а королева ты, значит, уже! -ты бабушке объясняла… Снова перебивая, и смеясь с меня, усилием усаживает он папку мою, к себе обратно…
И не давая больше, вставить ни слова, очень крепко прижимает меня к себе… -Я о тебе, вообще… Никогда! И Ничего!, Оксана, не пропускал!
-Та-Ак сильно ты хочешь кататься со мной! -я психую. -Что с орехом расстаться, даже ради этого не можешь!.. Да-аАА, Максим?!! -успеваю я ещё возразить.
-Это ты, Оксана, кататься со мной хочешь… А я с тобой е… -выражение он заканчивает про себя. А вслух поправляет: -другое что-то, делать хочу… Не могу я с орехом моим расстаться, извини! Он у меня самое дорогое может, что есть.
После тебя, конечно…! -уточняет он, моему разочарованному в нём выдоху… -Я без ореха, сына нашего Ивана же, сделать не смогу… То-О-лкай, Андрей! -Приказывает он ему раздражённо…
И за размышлениями моими, что за дичь кавалер мой несёт, мы катимся уже вниз.
…
Тему о принцессе на горошине, для полноты картины читателю я поясню, Максим тут весьма сократил… Для нас лично, не касаемо бабушки, началась она в пятилетнем возрасте в детском нашем, тоже саду… Когда по правилам воспитателя, дети группы нашей, построились в очередь, мыть руки, после летней на уличной площадке прогулки.
-Давай за дверь, Андрей, спрячемся... Не будем руки мыть! -предлагает Максим ему. Направляяся в угол стены уже, у окошка за дверью, первым…
Андрей же, на что, когда очередь наша к умывальникам уже подходит, волю его осмеливается не выполнять. А тщательно копирует за мной все движения, в процессе омовения святых моих самых, в глазах его, пальцев.
-Мне мама сказала, что ручки нужно после улицы, до локтей мыть!.. Мы в песке, тут выше, тоже пачкаемся. -Объясняю я ему, намыливая, молочные свои с ямками, детские локотки.
-Так, Оксана?!! Да??? -случая продемонстрировать послушание передо мной, счастливый возможности такой, Андрей, конечно не упускает. -Правильно?.. Я хороший??! -млеет он, таит, сияет и лыбится.
-Да... -машинально отвечаю ему… Вниманием своим, я погруженная в зеркало.
На отражение в нём Максима... Злобно скрестившего перед собой руки, и с презрением впивающегося взглядом, в напротив, совершенно не замечающего его Андрея… Застывшего в процессе любования, в том же зеркале перед раковинами, сейчас великолепным собою. Максиму, что понятно рисуется, ещё более дерзким.
Далее, все перемещаются, за накрытые няней в зале группы, к обеду уже нам, столики... И один лишь Максим только, остаётся, по-прежнему, на выбранном своём им посту… У плетённого виноградником снаружи, и от того романтического весьма, притемнённого в санузле за дверью, окошка.
Подождав минут пять за столом, отсутствием его, я начинаю уже раздражаться. Соревноваться друг с другом до смерти- дело для нас всех обыденное... Но, есть без друга самим, для советских детей -это подло!.. И глотая слюни, на очень любимый теперь, раз нельзя его нам с перловкой рассольник, мы с Андреем поэтому, просто сидим...
А радостно болтающий, новыми своими, красными и лоснящимися ещё, сандалиями под столом он, настрой недоумевающий мой, только усиливает. Счастье своё, что хороший он для меня, вывод сделавши, таким образом он его и выражает... И с влюблённым, полным признательности за то, взглядом, поедая меня тет-а-тет за столом сейчас, вместо супа. Уж слушком пацан, я понимаю назойлив!.. Заполучив всего несколько дней как, новорожденного мамой, младшего ещё в семью ребенка, Максима я сейчас, как никто понимаю!..
Непрошенный брат- хуже татарина!
Мне…, пока мама, бросив меня ради этого, на целых несколько вечных дней, покупала себе это живое убоище. Почему-то в роддоме… Папа, напротив… Сандалики, по просьбе её, прикупил к розовому платью, зачем-то коричневые, и пацаньи!
А Андрей- говнюк этот мелкий, маму у Максима тоже, как и мой новый, ворующий… Подтерев одни только сопли свои… Умудрялся, каким-то образом, становится сразу красивым и стильным. С больной только бабушкой, не ходячей, живя.
А уж, как он умел окружающих всех, на симпатии к себе разводить! У блондина-Скорпиона, смазливого такого, сливочно-сладкого... В шестом аркане любви, к тому же рождённого, гениальный просто для этого был талант! Ангельским своим и видом, и искусством говорить со всеми, обязательно чувственно... Маленький Купидон наш, каждого, моментально прямо, на себя и подсаживал…
Но, я-то, подкованная! На гипноз сей, Андрей, не думай, что тоже поддамся!
Мама у меня копилку ещё, денежек до краёв полную, в магазин свой, дитячий этот, без спроса вообще, забрала!.. Тоже небось, сандальки красные Колечке купит, теперь своему...
Но двигать к соратнику по несчастью такому, Максу... Дабы выяснять, ожидания моего королевского его причину, я нахожу для себя не приемлемым! Как по статусу. Так, и внимание воспитателя, к ситуации привлекать такой, не желая... Что, в обедающей группы, тишине сейчас, сделать весьма в общем, не сложно…
Но начавшая течь, перед взором моим уже ноздря Андрея в очередной раз, желание оставаться с ним, и без того совсем шаткое, в конец убивает... От «заглядения» этакого стремясь избавиться, выдвигаюсь я всё же, к другу в умывальной обратно.
-Идём есть, Максим! -говорю. Претенциозно высматривающему ему сперва, под нагрудным карманом моего сарафанчика, должные быть, в представлении его, у четырёхлетней меня сиськи. И вероятно найдя их, всё же, Максим поднимает взгляд свой отчаянно печальный, мне ещё теперь, и в глаза... Что за выходки у него это, пока искренне не понимающие.
-Поцелуй меня, Оксана! -неожиданностью требования обескураживая, заявляет в ответ мой рыцарь. Выход из убежища своего, настырно ногою мне при этом, перегородив… Так, что молча и недоумевая, что происходит, смотрю вникая на ожидающего действий моих, я него.
-Я тебе, что??? Не Лучший уже? … Андрея ты теперь, любишь?.. Да-А, Оксана?!! -негодует Максим.
-Я тебя люблю. -от ситуации, и дома, и здесь сейчас, тошно мне так уже, что и сама бы, провакации такие устроить ему, была бы не против.
-Мама моя: -Андрюшенька, таА-кой, хоро-О-ший! -Максим кривит под женский голос. -Говорит!.. И ты тоже, за него теперь?.. Да???
-Я не говорила, что он хороший!.. -цежу я сквозь зубы, -Я только: -Да, -сказала! -расставляю я смыслы, вспоминая происходящее.
-Что?.. Я если руки не помыл, то не хороший сразу?.. Любить меня уже, нельзя???
-Я не знаю, Максим, почему мамы, хороших только, любят детей… Я не мама ещё, чтобы такое понимать!..
Я тебя по-разному люблю... Любого, то есть. Всякого, Максим!.. Извини, не знаю я, как правильно сказать. -растерявшись, анализирую я ему вслух... Но, что манипуляции разочаровывающие такие его, совсем меня не достойны, тем не менее осознаю прекрасно.
-Поцелуй меня, тогда!!! -Максим, по-прежнему, напирает…
-Нет! -отвечаю… Не вынуждением таким дешёвым, представляла я первый себе поцелуй мой.
-Тогда-А!… Я буду стоять здесь!.. Пока не поцелуешь. -заблуждаясь, что жилу мою, на испытание слабую нашёл он, триумфальное уже Максим предъявляет мне в моменте лицо. Пока я, недовольно отвернувшаяся от него, рассматриваю сидящую на виноградном усе в окне, большую и синюю там, стрекозу. И окончательно признавая, что мир весь охренел по ходу совсем, уходить разворачиваюсь…
-Как хочешь! -махнув на него, прифигевшего от этого ручкою, я переступаю через его, невесть мне какую преграду-ногу... И за стол обратно вернувшись, сильно пинаю под ним, по ближайшей ко мне на ноге сандалии, Андрея.
-Угомони-Ись уже! Ногами своими махать!!! -этого тоже, я заставляю надуться... И какое-то время после чего, сидим мы с ним, не двигаясь молча. Голодный Андрей, раз я не ем, даже понимая, что Макс не придёт уже, к еде тоже не прикоснётся… А я , понимая это, тоже, по этому и не ем, против него, специально.
-А где …М-аА-ксим…??? -слышим далее мы, взволнованную весьма воспитательницу… -Андре-еЕй, где друг твой?!! -обращается она с придыханием. -Он домой, что ли сам ушёл??? Не могла его мама, без тебя забрать!.. -Но, от вжавшегося его в стул сейчас, приятеля не сдающего, остаётся она, протяжное время довольно ожидая, без ответа.
-Окса-аА-на?!! … -истерично вскрикивает уже, переживающая, что потеряла ребенка, женщина. -Где он?!!...
-С кем Максим ушёл? Кто-то видел?!! -не получая от нас ответа, она обращается к остальным.
-У него живот болит... Он в уборной. -промолчав тоже немного, не желающая врать я, вытаскиваю ей, покрасневшей от ужаса уже, из себя версию. Где пропавшего её стоит искать.
-Уже прошёл, Людмила Алексеевна… -Максим вынужден теперь выйти...
И сев за столик, тут же демонстрирует нам, что повторять за мною, не хуже Андрея умеет. Так же пиная его со всей дури, по не болтающимся уже совсем, ногам. И заставляя того расплакаться.
… -Ты же не пугай меня так больше, …пожалуйста!.. -Слезами тоже зашедшаяся воспитательница, тяжело приземляется на детский рядом с ней стул… Не в состоянии, руками от стресса пережитого, трясущимися, откопать в стола своего ящике настойку Пустырника… Она просит кого-то из детей, позвать с кухни нянечку…
Пока, по выжидательно уставившимся друг на друга, парням моим за столом, в это время, я считываю их мысли... О воспоминании, накануне только, произошедшего между ними, спора…
Кого из них первого, я поцелую!
Андрей, в котором, чмокнутый в лоб мамой Максима, за то, что мальчика отыграл ей, раз бабушке помогает хорошего. Что и Оксана тоже, значит любит его, Максиму тогда, наглости набрался заявить!..
Что не может Максим, быть мне Лучшим значит. Раз, не так же, как Андрей он хорош! И что бабушка сказала ему, раз он милый всегда такой, то все девочки, его теперь и будут!
-И, Оксана, значит тоже, Максим! Понял?!!
А Макс же, не наивный такой, Андрея в споре их, убеждать стал в обратном...
Что девочкам, Лучшие Самые -плохие, как раз таки мальчики!.. Хулиганов они, сильных и наглых любят! А не сопливых таких, бабушкиных внучков.
И вылились прения, по логике теперь в соревнование их. Кто первый, желаемый поцелуй, этот от меня теперь, из них и урвёт.
Методам своим- противоположным, конечно, при этом не изменяя…
-Я буду так делать Оксане, как мамам не нравится! -заявил Максим.
-Оксана маму слушается! Она никогда не поцелует плохого мальчика! Все девочки- мамы будущие! Они, как мамы, хороших любят только детей! -ответил на что ему, приятель.
-Ага, твоя только от тебя уехала.
-Она, когда узнает, какой я хороший теперь, Максим, сразу и вернётся тогда!
На том, кулаки вчера они, и разбили.
……
Тактика Андрея- давить на жалость, нужно признать рабочая.
Справедливую и покровительствующую во мне фею, он несчастненький, опять пронимает.
Потому, что корчась, во всю теперь, симулирует, что от удара Максима, мир этот практически он уже покидает...
И не только ноги! Но, и руки, и спина у него… И шея очень, тоже ещё… Одарённо придуривается он, что нестерпимо совсем болят…
Раз неодобрительно так нахмурилась я, что в силе врезать ему, явно перестарался Максим.
И мною, достаточно уже, Андрюшенька бедный избитым был!..
То, и лежит он теперь.
По столу разбросавшись.
Руки в сторону мою, чтобы дула на них, протянул… И глаза закатив, тихо стонет.
-Не бо-Оль-но ему, Оксана!!! Врёт он! -на разглядывание, осталось ли у Андрея, хоть что-то от ног, под столом моё, Максим разъясняет…
И как только, проверить, не охладел ли трупик уже, ручку на Андрея кладу я… Ударов он огребает, тут же более...
По рукам , по спине…
-Ах, да!!!... Вот ещё-Ё! Как заказывал, -Лупит, мазохиста нашего, увлекающегося, Максим и по шее!..
А пришедшая следом нянечка, обед для нас, так и не начавшийся, поскорей завершает... Отправляя детей уже в спальню. На полуденный, по расписанию сейчас, сон…
Андрей погибающий, доковылять в покои выдвинуться, может, вися лишь на мне... И Максим, поэтому, с ношею непосильной такой, мне помогает, швырнув хорошенько его, ещё и об пол. Сам уводит меня вперёд. Пока тот, ползёт позади группы всей, подняться верящий, что не может…
И лишь, волшебные, хоть и строгие слова нянечки: -Кто это там, полы мне мыть помогает? Ой, спасибо тебе, Андрюша! Бабушку радуешь, я смотрю! Хороший мальчик, она думает.. -так окрыляют его, что бегом оказываемся мы, все трое уже в спальне.
Где, чтоб совсем бедолага поправился, я взбиваю, как в военном кино медсестричка, ему подушку... Ведь лёжа, как ангелы на облаках, выздоравливают тяжело раненые в фильме, мигом…
Но и Максим, в кровати с безотрадной гримасой по поводу нас, в кровати улегшийся, тоже вдруг начинает хрипеть.
-Сделай так мою??? -опрокидывая, он тянет меня за маечку, через постель Андрея, рядом с его. -У меня от ревности смотреть на вас, череп, Оксана, взорвался… Аж глаза сгорели!.. Больно так!!! Ааа-й -А-аааАЙ!!! -кладёт он ручку мою себе на губы. -Чувствуешь, как горячо?
-Тут!.. -перевожу её на лоб ему, -Температуру, мне мама сказала, меряют.
-Нет, Оксана! -стонет он, -У меня здесь надо!.. -вжимаясь для убедительности губами в центр ладошки мне, он фиксирует кисть мою на них снова.
-Я, Максим, знаю!.. Здесь! -тыкаю в лоб ему пальчиком.
-Там, Оксана, обычную температуру проверяют!.. А от мук любви, тут… -он держит.
-Всё?.. Я померила, Максим?
-Нет, долго надо! -водит он кончиком языка мне, по линиям Ума, Сердца и Жизни на ладони… Точно, как Анина подруга советовала, прорисовывать их для улучшения судьбы.
Какой заботливый Максим, всё-таки!
Даже со взорванным черепом, мне жить помогает.
-Чувствуешь, как горячо?..
Я задумываюсь, что чувствую...
Что больница моя переполнена, всё поступающими ранеными, я катастрофически таки, ощущаю!
Зелёнки и Гематогена надеюсь у нас достаточно... Ведь ситуация подходит к критической!.. Класть если прибудут новые пациенты, их некуда…
Но, больше всего я переживаю, чтоб косынка с красным крестом, смотрелась на мне красиво!
А-то, сползёт, если набок вдруг, то и не поправишь же… Руками-то, в свежей крови по гланды.
-Андрей, поправь мне косынку! -за съехавшей на один глаз уже ею, я вижу его лишь частично. -но играть Андрей по реальному не умеет! Чего требуется от него догнать, разведя руки в стороны, не в состоянии..
И не видя, за упавшей совсем на глаза косынкою, тыкать куда мне капельницы, начинают я прямо, чуть не плача паниковать…
-Вот так, Оксана!.. -Рукой одной, силы Максим находит с ней справится.
-У меня крест посредине, Максим? Ровно? -уточняю… -Открой мне мочки ушек, красивые мои, пожалуйста. Чтобы не задыхались!
-Дышат, Оксана, носом!.. -комментирует, явно обиженный на нас, что переигрываем, Андрей. -А не ушами!!! -он бесится.
-Девочки ушами дышат! Ничего ты не знаешь!
-Не правда, Оксана! Так не бывает!.. Лена, ты как дышишь? Носом же?.. - Андрей берётся за соцопрос. Пытающейся спать демонстративно, остальной группы.
-Я сейчас воспита-аА-тельницу по-зА-ву! Нака-А-жет вас! -опрос не начавшись даже, Лена-стерва сразу срывает...
-Оксана королева всех волшебников, Андрей! Она вообще, чем угодно дышать может!..- Максим выталкивает, пытающегося сесть его, на свою же постель.
Зеркальцем не укомплектовали, конечно, аптечку, посмотреться!..
И косметики, тоже в ней ноль!
Хоть бы помадку, какую-нибудь, гигиеническую, жлобы сунули… Рапорт надо будет накатать… Так и умрёт, кто-нибудь скорее только, от медсестёр уставших, не накрашенных таких, вида…
О чём только думают, эти укомплектовочные люди??? Что за матери, выдры болотные, не следящие за собой, их растили?.. Ах, вот, помадка малиновая под бинтами тут есть… По -быстрому, я крашу губы.
-Мне на бок крест, Оксана, -поворачивает Максим, видимую лишь нами, на голове моей ткань, -Так! Больше нравится… Красиво тебе!.. Мочки, вообще, огонь! Волшебно-королевские!- нагнетает он недоумения Андрея. Уровня игры нашей не постигающего.
-Не нахожу я, что-то, от взрыва дырок, Максим! -перебираю волосы, продолжающему водить языком по ладошке мне, взорванному его черепу… -Вероятно в ушах у тебя взорвалось. Там только дырки вижу... Болит у тебя возле ушей мозг, Максим?
-У меня весь вообще болит. Очень, Оксана!.. Ааа-й! -чуть приоткрывает он, сгоревшие дотла, практически уже... Но бездонно, тем не менее, голубые свои глазницы... Даже сгорает Максим, так вот красиво!.. Огнём синим!.. И чуть дыша, у поджавшего губы в сторонке, приятеля интересуется, -Хочешь, Андрей, в Оксаниной пастели поспать?
«Спрашиваешь, Максим…» -молча обдумывая, что же голову Макса так взорвало, что так мозг повредил он, предлагать ему небывалое. Отвечать вслух пока, что стесняется…
Но мечтательная, доверчивого Андрея улыбочка, и без слов за него сама отвечает: -Это каким идиотом, я должен быть, по-твоему, Максим, чтоб отказаться?..
-Ладно, братан... -в предсмертной агонии своей, великодушно Макс завещает ему ценное. -Ложись в Оксанину кровать!.. Сегодня... -он протяжно и многозначительно вздыхает... -Я тебе разрешаю… -никнущий, чуть живой его голос, позволяет другу не мешкать.
И дождавшись, что уляжется тот в постельку. У окошка мою, через проход по диагонали, от их кроватей. Шепчет недоумевающей мне, оставаться напротив при нём. В кровати Андрея... Иначе точно, абсолютно, умрёт он!
-Давай, держась за руки, будем спать, Оксана… Закрывай глазки свои! Засыпай уже... -держит он ручку мою теперь, у себя в одеяле…
И пока Андрей полагая, что соревнования отложены, ведь я, как кажется, уже сплю, отворачивается. Чтоб подушкой моей, пока выпало счастье дышать…
Максим, осторожно придвинувшись ближе, вкладывает в ладошку мне, 21-й тоже, свой палец.
…
-НееЕ-льзя так делать, Ма-А-ксим! -я, конечно, не сплю.
-Мо-О-жно, Оксана! -проникновенно уставившись на меня, шепчет он вполне себе убеждённо, -Подержи так, -он показывает мне сжатый кулак.
-Я н-ее-мо-гууу! -шевеля беззвучно почти губами, мы общаемся с ним, таким образом дальше.
-М-О-жешь!
-Нее-еЕт!
-Я могу, видишь… Значит, и ты мо-О-жешь!.. -тихо так же, но он настаивает. И вслух шипит тут же, командуя обернувшемуся опять к нам, Андрею. -Отвернись, я сказал!.. Прибью сейчас встану!
-Не буду я, у тебя в трусиках трогать, Максим!
-Тогда, я у тебя буду!.. -тянет руку он, к максимально отодвигающейся от него мне к краю кровати.
-Нельзя так делать! Меня мама будет ругать!
-Не будет!.. Если ты ей не скажешь...
-Всё равно нельзя! -глазами я указываю ему, что нас слушает, притворяющаяся только, что спит, остальная группа.
-Ла-А-дно... Я сам… -приоткрыв ко мне одеяло, Максим, трусы давно спустивший, с сосредоточенным самым лицом, мастурбирует. -Так надо делать!.. -держит он меня другой рукой, лишая возможности от него отвернуться. -Смо-О-три, пожалуйста! Ну, открой глаза, ОксА-на!.. … Сделай мне так??? твоей рукой?.. -возбуждённый, смотрит на меня он весьма веско. -Пожа-а-луйста…
-Зач-Ее-м?
-Мне так хо-ро-шо… -авторитетно внимает ко мне парень. Ставя галки на новые ранги, степени и лиги побед своих. Планку достигать которые, чтоб ради коленей моих быть лучшим, сама же я ему поставила. И главным плацдармом, в бесконечно им захватываемых теперь, сама же таким образом ставшая... -Так взрослые делают, Оксана… Мы уже большие, ...нам можно! -уговаривает он меня втихомолку.
Но тут же, снова психует... Насчёт, критично уставившейся на меня, на локте приподнявшись в кровати перед нашими, Лены.
-Сп-иии-И!.. -приказывает он ей презрительно, -Не смотри сюда!!! Ты никому не нрА-вишься!.. Не красивая, вообще, ты девочка! -накрывшись с головой вмиг, обиженная Лена в момент заминается, -Ты, вообще, Лена, не девочка! Ты на ведьму жирную похожа, за деньги колдующую... Вот так, и лежи закрытая! Баба Яга!.. Я сейчас всем, у кого уши не под одеялом, … отрывать пойду их! -завершает Максим, доходчивую речь свою… И довольно лыбимся мы с ним, слыша, как зашуршали пододеяльники. Крепко так до этого, всех вокруг "спящих"...
Поэтому «рукоделие» своё теперь, продолжает Максим спокойней.
-У меня сейчас оргазм будет… -Максим переходит на общение мыслью, но ремесло в руках его, так и спорится, -Я тебе его передам, Оксана! Тебе тоже, хорошо будет… -что старается он, даёт понять, исключительно меня ради, -Ты чувствуешь, как мне??? -кажется, что в глазах его, весь взрывается для меня сейчас космос. Осколками в мою сторону, вдребезги разлетаются всевозможные из него планеты. Бесподобным орнаментом жизни, их звуков, красок, мгновений времени. И всего, остального ещё, создающегося в бесконечности из Любви... Появляющегося лишь велением мыслей.
-Как ты та-Ак сделал, Максим? -я вижу между нами, маленькую солнечную систему. И вращаясь вокруг, ко мне медленно подлетает Земля.
-Вот Лу-У-на, Оксана! -намерением он сперва увеличивает её передо мной. И тоже потом взрывает.., -а это Ма-Арс! -и он тоже, разлетается на глазах у меня на фрагменты... -Я вс-Е планеты для тебя взорву. Не нужен тебе звездолёт, Оксана. -от постижения информации им, о первом в будущем моём "сексе", взгляд его теперь мучительно грустный... -Я уже твой муж, Оксана!.. Я не играл с тобой в свадьбу, я по-настоящему на тебе женился… Ты не можешь Ильи стать женой… -Картинка космоса исчезает теперь, вместе с глушимыми для меня им, теперь мыслями... О нашем будущем, в котором не так всё, как мы играем, пока. И жить оттого, ему нужно решает, раз в 10, чем все другие быстрей.
Просмотрев на меня безысходное ещё мгновение, тяжело дыша очень, Максим совершенно выпрямившись, как в спазме, глядит куда-то, сквозь потолок... Как буд-то во взорванный им, весь там космос. Плакать при мне, он позволить себе не может.
-Оксана, держи так. -кладёт мою руку он, на свою крепкую, не по возрасту грудь. С каждым сердечным ударом его сейчас, в которой, как будто тоже, происходят сильнейшие взрывы. -Мне нельзя, Оксана, чтобы у меня инфаркт был. Я своё сердце тебе должен... Я не умру сейчас! -Максим собирает для этого, всю свою силу воли.
... ...
Привыкшие, постоянно быть на мысленной связи, мы контактировали с ним слухом и визуально. В эфир выходя для этого, друг о друге всего лишь подумав… Что не быть у других людей может такого, в силу возраста, вникать мы не особо пытались… Смотря на мир сквозь себя- в нём особенных, всё в положении таком, не понятном кому-то, нас, тем более даже устраивало. И фон телесных ощущений, транслировали друг другу, конечно, мы тоже…
Но, как постигаемую только ещё, нами область, скорее пока ненамеренно. Неотъемлемостью просто, свойств наших с Максимом, волновыми вибрациями своими с другими смешиваться. И информацию о чужих состояниях, таким образом получать… Не зацикливающемуся по долгу на чём-то, детскому вниманию, это совсем не обременительно.
В потоке жизни, обрывки чужих ощущений, моментами даже более яркие, эмпаты особо не замечают. Но сознательная же, на чувственных реакциях концентрация, переживаемые ощущения другими людьми, передаёт очень чисто.
Не осознавая умом ещё, что это, оргазмы спонтанные уже я испытывала...
Из-за отсутствия ещё, связанных с темой секса запретов в сознаниях их, дети меньшие, сексуальное возбуждение и пики его, испытывать в ходе жизнедеятельности, часто могут…
Спят они с руками на гениталиях, и зажимают в них одежду и одеяла. Могут тереться игрушками, ёрзать на стуле, играть в докторов опять же… Естественное сенсорное развитие физической природы своей, ключевой инстинктивной функции животного существования, способы осуществлять так или иначе, все для себя находят.
А неудобные вопросы детей, неудобны лишь их родителям.
Ребёнка, почему вода мокрая и откуда берутся дети, интересует равно значимо. Он всего лишь постигает так мир… Смущать же в этом вопросе родителя, могут лишь страхи самого его... Решившего возможно, что сексуальность начинается в период полового созревания только... А у иных после свадьбы аж, или быть может, и вообще, никогда. Вызывая игнорирование её у ребенка… Либо, что хуже ещё, внушение за проявление её наказаний. Ведущих к психологическим в этой области в будущем, возможно проблемам.
Осознание ролей своего пола, напротив мнения таким, формируется у ребенка, как раз таки до подросткового возраста. И самый важный в этом процессе, ещё дошкольный период.
Существуют научные исследования, с выявленными ультразвуком, мастурбациями до оргазма, уже у эмбрионов… А младенцу до полутора лет, воспринимающему себя с матерью одним целым, для гармоничного развития, нужны постоянные её объятия и контакт с кожей. Через получение энергии от мамы, формируется у человека, способность принимать ресурсы от мира. И ощущение родового места в своём наследии… Образуется "Я есть" основа... То есть, психологическое ещё позволение, человеку уже физическому, существовать и далее расскрываться. Являясь фундаментом его будущей личности…
Изучать тело, трогая себя, и исследовать его ощущения, дети обычно начинают к трём годам.
А к четырем, они различают себя по внешности, и понимают к какому полу относятся. В этом возрасте исследуют половые органы, и показывая их, сравнивают себя с другими. Задают вопросы о беременности и сексе.
И да, начинают, что естественно мастурбировать!
До подросткового гормонального изменения тела, происходит становление у детей, и поведения их половых ролей. Они изучают гендерные стереотипы, начинают соответственно с ними себя вести... Девочки стараются быть аккуратными и милыми, как пример, а мальчики могут стремиться быть сильными и серьезными.
Формирование полоролевого поведения ребенка, зависит от отношений в семье, социальных и культурных факторов среды его жизни.
В моем детсадовском случае, парни из неполных семей, и я из переполненной, дополнительным ещё одним, существующим где-то отцом Виктором. Соответственно таким шаблонам у нас, образовали сексуальный тандем… Я с двумя парнями, как раздвоенным у меня изначально, архетипом мужчины. А они, с маленькой "мамой Максима", в моём лице. Поскольку у них она, напротив, была на двоих одна.
В любовный треугольник извращенцев наш, входили таким образом получается: Садист, Мазохист и Святая.
Со сверхъестественной, к тому же ещё все, чувствительностью!
Моя Верховная Королевская Миссия- награждать героев, поэтому не промедлялась из-зо дня в день ... Первый героем был, потому, что во всем и любой ценою, он побеждал всегда… Второй был тоже. Поскольку неутомимо, и всегда практически, был он ранен. Будто амбразура, сама на него, так и лезла ...
В общем было нам всем, по пути…
……
Возбуждённый всегда, фантазиями обо мне Андрей, разряжался сексуально, как выяснилось, будучи битым Максимом. Подглядывающий за мною "в третий глаз" который, накручивал друга, бесконечно ему об этом рассказывая... Макс наслаждался, конечно, своей доминантой… А я ощущала, эмпатически, оргазмы побитого...
Опрокинутый сегодня с забора, не сидел дабы королевы он выше, очередной испытав экстаз, удивил ощущениям Андрей и меня. Весьма скажу ярко!..
И выводя из себя, приревновавшего, конечно, сразу Максима, на угрозы кулаками ему опять, загадочно лишь улыбался.
А тот объяснил ему, что переживать ещё такое, я буду лишь после свадьбы…
-А значит, со мной тО-лько!.. Понял?!! –приземлившийся тут же спиною на гравий, Андрей обнаружил, что оргазмы оказывается бывают и множественными... А за ним, как следствие, ощутила снова тоже самое и я.
Поэтому, пока от головокружений опоминаемся ещё мы, со свадьбой Максим решил не откладывать.
-Давай сейчас поженимся уже, Оксана!
-Не можем мы, Максим! У нас колец обручальных нет... -поясняю, надеясь, что стресс этот его, как-то обойдётся.
-Я у мамы кольцо тебе украду, Оксана!.. И поженимся с тобой прямо завтра!
-Тебе, Максим, тоже кольцо надо! Я папино тебе воровать не буду! -папа мой переплавил в одну для мамы, обе их обручалки, сделав ей максимально широкую. А себе для свадебной росписи, выточил сам на токарном станке, кольцо из большой гайки... И использовал после его, как грузило для удочки. Мотивировав, что таким образом, точно не потеряет его. Мать, если хочет так кольца носить, то пусть за двоих и носит. А он, ни на ком более, чем на рыбалке, сказал, жениться в принципе не намерен, -папа, Максим, без кольца рыбу ловить не сможет!.. … Мне Аня показывала, как из конфетных фантиков колечки делать. -добавила, как вариант ещё я.
-Сделаешь мне, Оксана, из фантика? -жениться Максим, был настроен решительно… И дома, меня уже позабывшую, вынуждал на меня настроившись, скрутить колечко для него. Или напоминать он мне не отстанет!
Конфет в доме не обнаружив, пришлось в надежде на них, мне устроить истерику матери... Что в садике всем велели, принести из обёртки конфетной, поделку-колечко...
Сладкое мне покупать категорически она была против, поэтому спёрла фольгу для меня, из неприкосновенного цветного набора Ани… А Максим, научившись по ходу от меня ювелирному ещё мастерству, в сад принёс для меня, из обёртки от конфеты «Красный мак» мне колечко. Объяснив, что у мамы кольцо украсть не получится, оказалось, что она его не снимает.
-Так не честно, Максим! Я тебе золотое сделала!.. А ты простое мне, бумажное, какое-то!!!
-Оно не простое, Оксана!.. Я тебе розу, вот тут в центре сделал!.. Я знаешь сколько раз переделывал??? Не получалось так, как хотел я... Мама два раза за конфетами ходила! Обертки с розой мне выбирать.
Рассмотрев, что Максим действительно выделил, напечатанный на фантике красный цветок, конечно, я покорилась… Что не роза, а мак это, уточнять снисходительно посчитала лишним. И на празднование торжественного бракосочетания, при условии одном только, что Андрей нашим станет свидетелем, поддалась…
-Я, Оксана, не дурак!!! -вопреки ожиданием, ролью Андрей оказался совсем не польщённый, -Жених на свадьбе, мужем невесте становится! С ним она потом живёт… Я твоим мужем быть хочу!!! А ты мало того, что с Максимом женишься, ещё и смотреть стоять на это рядом мне предлагаешь?
-Свидетель, Андрей, тоже может мужем быть! -убеждаю его я уверенно, -Я у Ани на свадьбе спросила: -Зачем свидетель невесте нужен?.., -она сказала, что когда жених не успевает что-то делать, то свидетель помогает ему… Значит, и ты, Андрей, можешь Максиму мужем моим быть помогать.
-Нет, Оксана!!! -возмущается, с чего-то вдруг, очень , и Максим тоже теперь, -Нельзя помогать мне мужем быть!!! Ни Андрею, никому вообще!.. Что ты говоришь такое?
-Можно, Максим!.. -Андрею идея, напротив, очень прямо зашла. Видя, как Макс негодует, он лыбится, - Оксана лучше знает!!! Ты же занятый такой всегда, Максим!.. Кто ещё тебе, так хорошо с женою, как я поможет?!!
-Да!!! -подтверждаю я, -Ты на работу уйдёшь если, я что, Максим, одна скучать дома буду?.. Так что ли???... Или ногу если сломаешь, а я мороженое захочу!.. Кто меня в кафе поведёт?..
-Не буду я, Оксана, ноги ломать!
-Откуда ты знаешь?..
-Знаю! Я никогда ничего ломать для тебя не буду!
-Нет, Максим! В жизни всякое может быть… Если Андрей свидетелем не будет, то я за тебя замуж не выйду!
-Ла-А-дно… -жених мой насупился, - Я, Андрей, в 3 смены работать буду, болван!.. Проклинать будешь сам себя, что замом мне напросился… Дома я, а не ты сидеть с Оксаной буду!.. И лежать, и стоять тоже… Мы всё время, по-разному заняты с ней, Андрей, будем, пока ты работаешь…
-Подпиши контракт брачный, Максим!.. Вот тут, -тыкаю пальчиком я в невидимые бумаги. -Я, Максим Кантемир, -читаю, -согласен, что Андрей наш свидетель, будет моим заместителем мужа. Если я буду мешать ему, то отдам все мои деньги жене Оксане Малышевой…
-Ты должна, Оксане Кантемир написать. Ты не можешь моей женой, со своей фамилией быть Оксана! Исправь так, а то я не подпишу.
-Хорошо…, я тут вот смотри зачеркнула…
-Без замов, Оксана, я бы тебе больше денег дал, -Максим имитирует, что подписывает, мы обмениваемся кольцами, и развернув меня к себе, он объявляет, что теперь мы должны с ним поцеловаться.
-Ты, что с ума сошёл, Максим??? Мы же играем просто!.. Я с настоящим только, мужем целоваться буду!!! Понял?
……
……
Го-ло-во-кружения… Сейчас, когда я пишу эту книгу, погружаюсь сквозь трансовые состояния, в раннее совсем, и забытое уже моё детство. Я ясно чувствую, что оргазм у меня четырёхлетней там, ощущается, неожиданно совсем, в верхней лишь моей части тела. Особенно в голове! И вокруг неё энергетике.
В теле же ниже пояса, где чувственные состояния от оргазма, стереотипно должны проявляться в значительной своей составляющей, как взрослый мозг понимать это привык, реакций напротив, никаких тогда ещё нет.
Поскольку чувствительность моя там заблокирована, страхами материнского наказания мне, и навязанным ею же мне уже стыдом. За всё, что не понимаю ещё совсем я в процессах. Но знаю уже, что мама может, в отношении проявлений каких-либо в местах моих этих, осудить…
Поэтому там, я вижу застои и затемнения у меня, в нижних чакрах уже энергетики.
Как мест, в которые фокус внимания направлять мне постыдно. В том, как в трусиках у меня должно быть, всё матерью уже лимитировано. С трёх лет и стирать их тоже, уже мною приученной.
Так и органы эти я вижу, энергетически у меня в возрасте том обесточены. Как подсознательно не существующие, раз нельзя им, и в анабиозе просто застывшие.
Голова же, напротив!
У маленькой меня девочки, непрерывно задействована в визуализации своего фантазирования. На уровне полномасштабных, совершенно реалистических фильмов в вымышленных мною играх. И максимально поэтому энергирована. А так же, и открытым на все реальности ещё, центром моей интуиции, называемым энерго-практиками "третьим глазом". Со всеми возможными его, сверхъестественными функциями…
Поэтому ею именно- головою, как важнейшим источником ощущений моих, и оргазмирую я, тоже!
Состояние, когда волны приятные, накрывают мне голову и распространяются за физические ещё пределы её, действительно похоже чем-то на головокружение. Вроде того, когда дети, крутятся ради забавы вокруг себя, теряя при этом равновесие… И как моменты такие, у ребенка обычно эмоционально счастливые, он радуется и ему хорошо. То, и оргазмы за верандой наши, дитячие, сопровождаются подобными же у нас реакциями. Я с Андреем, мне во всем подражающим, дурачась изображаем качающихся, но весьма жизнерадостных при этом пьяниц.
Не в пример мне, играющей в 1980м году в «Нано-ферму» на Одноклассниках… Взрослый мужик уже в своих представлениях, Максим 4-летний, ясновидение использует, чтобы смотреть, тоже в будущем, порно фильмы… Открывая инфо поле Земли, просто по запросу интересующей нас информации, в каком времени она находится, мы чаще всего и не понимаем… И бравируя по поводу придурошно веселящихся, инфантилов с Андреем нас. Деловито заправив большие пальцы в карманы шорт своих, Максим компетентно весьма старается донести нам… Что для оргазмов, вообще-то, мужчина женщине, в попу письку свою суёт!
А не напиваются они на свадьбе, как мы сделали вывод. Что пузыриками от шампанского это, носы нам щекочет так, до сексуальных экстазов... И рецепт к увлекательной речи своей Максим прибавил. Как отчаянные домохозяйки, майонез из мужей добывают своих… Уточнив, что мама его не замужем, к счастью. Но Оливье её, он на всякий случай не ест. А-то мало ли…
Что именно, Максим не закончил. Потому, что заставил нас с Андреем, признаваться честно, кто его из нас его пробовал… И чтобы не колоться ему, стали изображать мы, что шампанским пьяницы блюют теперь под веранду. Так сильно, что и разговаривать даже не могут… Но Максим, не спешил никуда, допрос и после продолжил…
…
Так, что на просьбу бабушки, принести майонез с холодильника, дома уже после сада… Пришлось мне, ручку свою сперва полиэтиленовым обмотать пакетом. На наличие дыр в нём, ещё и тщательно проверенным... И только потом уже, осторожно, чтоб не опрокинуть не дай Бог на себя себя, ей его предоставить.
-Ди-иин дон! -изображаю звонок в дверь, -Клавдия Георр-гиевна ... по этому адресу проживает? Получите, пожалуйста, доставку! -водружаю я банку на стол у миски. В которую она, как раз в процессе прибывая, нарезает в это время салат, -Это кур-и-ер-доставка, бабушка… -объясняю, -Ты должна мне дать чаевые!
-Что за куриер? Жених курицы, Оксана, что ли?
-Так доставщик майонеза в будущем называется!.. Профессия такая- на такси за чаевые товар привозить. Это деньги такие.
-Профессия доставщик майонеза? -она ухмыляется, -Фантазия у тебя, Оксана, тоже мне… … Что такое чаевые, я ещё помню. Официантам и клеркам платить принято было раньше. Потом уже, советская власть за копейку любую сверху, расстреливать всех стала… Нет у меня Оксана тут, денег с собой.
-Ты понарошку, бабушка, как будто ты мне денюшку дала, покажи. -протягиваю я ей руку в пакете.
-Тебе что пакет денег, что ли, за банку майонеза, Оксана, насыпать? Ты его из Парижа что ли, везла?
-Нет, пакет не для этого… У меня мизофобия, бабушка! Это навязчивый страх загрязнения или заражения. И стремление избежать соприкосновения с окружающими предметами, из за этого.
-Это ты где, такое слышала??? -она поражается, -Ты, что от чаевых заразиться боишься? Чего просишь тогда?
-В Google, бабушка… Не от чаевых... -я мотаю головой, -Можно я отсюда огурчиков несколько скушаю? -сняв пакет, я вытаскиваю кусочек, из под покрошенного поверх укропа в миске. Ммммм!.. -в нос мне бьёт ароматом свежей зелени. -А то, потом с этой гадостью из дедушкиной письки, извини, но салат я есть не буду!..
-Чег-ооооО? -отложив нож, она уставилась на меня.
-Зачем ты вообще такое делаешь, бабушка??? Не понимаю я. -почему-то, и смотрит на меня она так, будто мне, а не ей уличённой, краснеть при этом положено.
Уточнив, что и как она делает, бабушка врезает мне вдруг, со всей дури кухонным по спине полотенцем. Так, что огурец, заставляя кашлять влетает мне в горло… И весьма взволнованно, она обещает отрезать языки. И мне и Максиму.
-А Андрей, и у тебя хороший, да, бабушка? Не видела его даже, а уже влюбилась, как эти все?.. … Все бабушки будут его, раз он милый такой!.. А не девочки, …как я вижу.
-Весь ваш публичный сад закрывать пора!.. -выдаёт она в ответ мне, возмущённым в край свой, вывод, -Что ты говоришь такое, грязные женщины делают только!
-Ты, бабушка, что не мылась в молодости, что ли?.. Я не понимаю тебя… Воду у вас раньше не было?..
-А я тут до них при чём? -запускает она в меня, уворачивающуюся, своим вдруг тапком.
-Откуда ты знаешь, что грязные женщины делают, тогда?.. Если бы ты чистая всегда была, бабушка, то как бы узнала? -не зная куда мне прятаться от неё, непонятно с чего разошедшейся, убегать направляюсь я в зал.
-Правильно бежишь! Там тебя дедушка сейчас, отлупит, бесстыжую такую… Жаль язык у меня не повернётся, что выдала ты, ему рассказать… ... -она сама идёт туда, за Валерьянкой в серванте, … -С сегодняшнего дня, Оксана, сама за майонезом в магазин ходить будешь! Чтоб откуда он берётся знать! -напрягая парализованного ещё деда, она отсчитывает вонючие капли…
-Хо-ро-шоО!.. -раз послали, то я собираюсь, - … А-то, я т-О-же огурца хочу! А ты порезала уже весь, -вздыхаю. Уточнив обиженно, в каком именно из продовольственных наших, есть майонез… Хоть и побаиваюсь, но, раз дома война такая всё равно, иду я в из них дальний… И при помощи ясновидения там, подключаю Максима с Андреем, решить в какой из банок в витрине, по их мнению он настоящий.
По наклейкам на них, решаем мы, что заводское производство, машинное, выглядеть должно покачественнее, банок, что отчаянные домохозяйки в магазины сдают…
Где и что у женщин в фильмах, Максим, то ли ещё, не до конца разобрался. То ли, одно из двух он только, в фильмах этих, смотрел пока… Но вариант оргазма его, в любом случае тогда меня раздосадовал. Так, что о свадьбе нашей с ним, я не скрою, уже и пожалела.
С мамой обсуждать подобное, чревато было и ранее. А с сыном, долгожданным папе таким, новым, и подавно она всё время занята… В бабушкин день рождения прямо, приобрела она ещё его. И не иначе, как подарочком, все родственники его теперь, не называют.
Поэтому в семье меня этой- лишнюю, вывод я сделала, и ненавидят все…
Бабушка, в магазин послала саму. А мать, что я пошла туда отругала… Что мол пошутила та!.. И кошелёк свой, за майонез платить мною взятый, решила, что у неё украли. И по всему дому искала...
-До «Прогресса» идти 5 минут! Ты где, больше часа ходила, Оксана?
-Бабушка сказала, что там не всегда майонез бывает… Я в «Молдову», мама, пошла.
-Ещё лучше!.. -мамочка в шоке, -Я чуть с ума не сошла!.. Калитка во двор открытая, а тебя нет нигде!.. Думала ребенка у меня украли!!! -мать так ругается, что я делаю вывод, из-за того, что сбежала от воображаемых ею моих похитителей. Ведь надеялась, что я уже не вернусь… Если б любила мен, то возврату бы обрадовалась. Поцеловала и блинчиков напекла.
-Зачем ты тогда меня, мама, покупала вообще??? Если так мечтаешь теперь, чтобы меня украли?!!... Колю сразу, и покупала бы себе!.. ... Или что? Тогда мальчиков не было?... Решила возьму, что есть пока, поиграюсь… Потом мальчики появятся в продаже, я Оксану выкину?.. … Я сама «подарочка» вашего выкинуть, мама, могу!
-Ничего я не шутила, Наташа!.. Она про нас с Володей такое сказала, что я её теперь, вообще видеть не хочу! Спермой я мужской, видите ли, салат заправляю, дочь твоя выдала мне!
-Я такого слова, бабушка, даже не знаю! Не обманывай, что я так сказала! -не зная куда, в доме где все мечтают, чтобы не было меня, приютиться теперь, реветь я иду в огороде... Как покончить собой мне, в угоду родственникам всем, не особо-то представляя.
-Мама, позвони тем людям, которые детей воруют, пожалуйста! -выдаю я ей, подошедшей ко мне, после,
-Пусть они меня заберут к себе. А-то мне страшно себя ножом зарезывать так… -я показываю ей, как в моём представлении нужно его втыкать в себя.
-Я телефона их не знаю, -она смеётся с меня.
-В справочной книге посмотри, пожалуйста.
-Нет там номера такого.
-Киднеппинг, мама, похищение детей называется в Google. На букву «Кэ» тебе недо в справочнике посмотреть.
-И что я им скажу, когда позвоню, Оксана?
-Что ты хочешь, чтобы меня украли… Чтобы у тебя только Коля остался.
-Я не хочу так. Мне оба мои ребенка нужны.
-Нет, мама! Нужны только любимые дети… Скажи им, чтобы они меня украли... Раз они детей украдают, значит они же любят их... -я представляю, как киднаперы накормят меня любимыми огурцами.
-Ты зачем бабушке, Оксана, что она салат спермой заправляет сказала? Это меня она меня теперь, из-за тебя не любит… Думает, что я тебя воспитываю плохо.
-Мама, Я из будущего спрашивает тебя, -На сколько больными нужно вам быть, чтобы думать серьёзно, что ребёнок, что такое сперма в 4 года понимает?.. Она на тебя плохими словами, мама, думает. Я не буду тебе повторять… Ты ещё маленькая такие знать, мама.
….….
Утром в сад меня ведёт тётя Аня. Которая игнорирует тоже, мою паническую перед входом в него, истерику…
-Не оставляй меня тут одну, Анечка, пожалуйста! Я боюсь!.. Мне Максим оргазм сказал будет делать, Аня!
-Откуда ты такое слово, Оксана, знаешь?
-Я думала, Аня, это когда шампанское пьют!.. Как у тебя на свадьбе, я вспомнила. Когда мне 8 лет было.
-Оксаночка, тебе ещё не было восемь лет! Тебе 4 годика, только!.. Тебе столько же прожить ещё, до 8 лет надо... Люди не могут вспомнить, что будет. Только, что уже было можно вспомнить.
-Тогда, как Аня, я на твоей свадьбе была, если я там ещё не родилась?..
-Ты родилась, Оксана, уже. Ты просто не дожила до восьми лет… Может тебе приснилось?.. Я маленькая тоже, невестами всех любила себе представлять. Тётю Нину и маму твою рисовала в платьях красивых.
-Аня, скажи Максиму, что ты его в милицию сдашь, пожалуйста! Чтобы он оргазм мне в попу не делал!.. … -я вижу, как она напрягается, -С лицом злым скажи ему, так!!! Чтобы он тебя испугался сильно!.. Вот так сделай лицо… -показываю ей, страшную в моём представлении, для Максима гримасу. Но Аня с меня только смеётся.
-Не могу я, ребенку чужому говорить такое, Оксана. Меня саму его родители, в милицию сдадут… Не дети, что ты сказала делать.
-Тогда, будь со мною в садике вместе, Аня!.. -я начинаю ей плакать. -Или с собой меня, в институт возьми. Я тихо буду, под столом там сидеть. Ты мне только, листочек из тетрадки, порисовать дашь.
-Я опоздаю с тобой, Оксана! -она нервничает. -Сиди около воспитательницы в группе... Я тебя после занятий заберу сразу. Когда проснётесь, после обеда… -оставив меня в калитке сада, Аня уходит. Доводы мои, что Максим всё может, её не останавливают.
Как, в прочем, и воспитательницу...
Назойливость, примкнувшей вдруг к ней, на всё утро девочки, её уже раздражает. Так, что Максима ко мне, кругами неподалёку выхаживающего и подготовленного, сама она ко мне и зовёт.
С утра уже я слышала, как теоретически подготовившись, жених мой рассказывал Андрею. Что сперва он Оксане полижет, как в фильме. А потом она сама уже, так захочет его. Что будет всунуть ей умолять… И продемонстрировал Андрею, стянутый у матери им в кармане, бальзам звёздочка… Для чего тот не понял.
-Что ты сидишь тут, воткнулась в меня, Оксана? Иди с детьми вон, играй. -обращается ко мне воспитатель.
-Вы мне очень нравитесь, Раиса Григорьевна! У вас юбка такая красивая!
-Да, конечно, Оксана!!! Я вам не Людмила, нянькаться с вами. Я полгода уже в этом хочу. -из двух наших воспитателей, эту считали все мымрой. И носила она вечно темно синюю какую-то тряпку. -Вчера Лена рыдала, что Максима любит, а он на Оксане за верандой там, жениться... Иди к жениху своему уже, давай! А-то уведут, рыдать тоже мне будешь… Весь сад вон в него, влюблённый у нас. Самый лучший у тебя парень!
-Он мне плохо хочет сделать… -тихо, я ей объясняю.
-Максим, что она говорит? Что ты ей делать будешь?
-Я Оксане хорошо, буду делать, Раиса Григорьенва, меня не уведёт у неё никто, -тянет он меня, хватающуюся за воспитательницу. -И-ии-дём!
-Если я так не хочу, значит это, Максим, плохо!!!
-То любовь у них до гроба… -она не договаривает, потому, что разжимает мне, вцепившиеся в скамейку руки. -А, то плохой он уже. -оторвать меня, брыкающуюся при этом, она призывает на помощь Максима...
… И транслируемые им мне чувствования сейчас, в спальне группы. От естественных играющей в свадьбу за верандой девочке естественных, слишком уж отличаются... Так как, нет у меня, ни настроения того феерического. Ни этого органа. Что от него я сейчас ощущаю… Мне б ещё свой себе, разрешить хотя бы!
Но обучить меня, как оргазмы на самом деле свершаются, парень нам с Андреем уже поклялся. А у Максима всё по максимуму! Слов на ветер он не бросает. И не забывает, на мою голову, ничего. Приятными мне быть должные вибрации, по мнению его, в обстановке прессинга такова, меня лишь сильно пугают.
-Дай, Оксана, я тебя потрогаю там! Тебе тО-же, хорошо будет… -пытается он докопаться до, оборонительно зажимающейся от него, меня в одеяле, -Ну-уу, пове-еЕрь - ты - мне!
И между делом, я слышу ещё его мысли. Как мечтает любовник мой, чтобы куда-нибудь сгинул от нас, севший в постели теперь Андрей.
Не знающий как ему реагировать, но и пропустить такого позволить себе, он просто тоже не властный.
-Мне ма-аАА-ма, Макси-Им, сказала… -я мучительно выдыхаю, -Что в трусиках, всегда чистенько быть должно! Там очень важные для человека органы находятся!.. А ты руки свои не мыл! -я набираюсь наглости его толкнуть. -И в своих ещё, грязными трогаешь.
С минуту Максим, отбритый так, застыл неподвижно. После чего сел в кровати своей, и подумав, с доводами согласился, -Хорошо. -решительно выдвинулся он, куда-то из спальни.
…..
Я чувствую, как Максим, уткнулся лицом своим в кожу, позади моей шеи. И весь путь наш вниз, как будто не хватает ему воздуха, странно очень вдыхает его, глубоко в себя... И кажется, что я совсем нахожу неадекватным, даже жуёт, одну из моих косичек…
А после, сильно наклоняясь набок, опрокидывает нас глубоко в сугроб, скатанного с горы, в её низине снега…
И, как бы случайно, падая на меня, долго не отрывает потом свои губы от моей щечки... Придавливая у тому же, меня ещё руками, дабы не могла подняться, тянет время лежать так. Разыгрывая обморочного…
С лица моего, посыпанного разлетевшимся снегом, стекают талые от его горячего дыхания, и напротив весьма холодные, струйки в волосы. Пробирая ознобом, с обильно завалившегося, к тому же и за пазуху мне, тоже снега…
Максим, как не стараюсь я, из-под него вылезти, не поднимаемо тяжёлый.
И совсем неподвижен… Что я даже начинаю волноваться, живой ли он…
И только, подоспевший с горы Андрей, помогает мне скинуть его, как выясняется тогда совершенного в себе, с меня, и вылезти из сугроба.
-Ты совсем чокнулся, Макс? -Андрей пытается вытащить, встрявшие в утрамбованную беготнёй здесь катавшихся, снежную кипу, после меня ещё и санки.
-У меня инфаркт был! -Максим балдеющий, смеётся… -Не перенесло моё сердце, Оксана, как ты пахнешь прекрасно… Такая у меня к тебе нежность!
Собираясь на выставку, я вспоминаю, что нанесла на шейку, первые, моими собственные духи «Нежность» комбината «Алые паруса». Приобретёнными мамой недавно, на горкомовской фирменной распродажи. С флёром действительно соответствующим названию, и необыкновенным.
-Это по-твоему смешно? Про инфаркт при Оксане говорить! -недоумевает досадно Андрей. -Смотри санки погнулись!.. …
-Ты за-аААчем так сделал?!! … -обиженная, я прыгаю теперь, стараясь вытрясти из под пальтишка снег.
-Это не я, Оксана! Это Андрей нас криво так толкал… -ухмыляясь, теперь он ещё, гонит на друга.
-Т-ыЫ это, Максим!!! -желчно так, пока вытряхиваю полный снега капюшон, я ставлю неоспоримую в выкрутасах его точку… И демонстрирую, ещё сердитее, прямо в лицо ему, как залепило снегом тоже, часы:
-Вот встанут если…, я папе всё расскажу!.. Как ты тут… -я подбираю выражение… -ГоО-лоО-воОй за меня отвечаешь!
Андрей, бросившийся было выпрямлять санки, теперь совсем с ненавистью, впяливается в сидящего в сугробе, и по всему его виду, весьма довольного собой и точно счастливого Макса… А я, выказывая негодование, направляюсь от обоих них уходить.
-Козёл ты, Макс! -справившись с санями, Андрей срывается бежать с ними за мной.
-Так девки только обзываются! -получает он тут же ответ, от смеющегося, разлегшегося опять на снегу приятеля… И догоняет меня. Метрах в 30-ти уже, на повороте улицы.
-Ну-уу, подожди-иии, Оксана!.. Не уходи, пожалуйста!!! Давай я тебя тут покатаю, по дороге… Хочешь?
-Нье-ееееет!!! -налившись уже слезами, я демонстративно прикладываю к уху, с трудом очищенные, покрасневшими моими пальцами, от залипшего везде снега, часы. -Не слышу, как тикают! -истерю я тихо.
-Ну, не плач, пожалуйста… А-то, я сам тоже расплачусь. Не могу я на твои слёзы, Оксана, спокойно смотреть…
-Да-аА?.. У меня руки знаешь, как замёрзли? Пока снег этот вытряхивала... -негодую ему я. -Я же варежки с собой не взяла!.. И мокрая ещё, теперь вся! -я увлекаюсь показывать ему, как дрожу от холода. С правдоподобностью такою, что верю теперь уже, очень в это и сама. -И кол-гоОтки мокрые! И сви-иИ-тер весь! -перечисляя всё, я конечно не забываю, раз случай выпал, и юбочку свою Андрею тоже, из-под пальтишка продемонстрировать. Нарядную, в складочках, и розовую! Для похода в галерею надетую… И выходные, со всех сторон, вдруг он не везде рассмотрел ещё, дутые мои сапожки… -И, что-оО я папе теперь скажу-уУ?.. Он меня больше никогда, никуда не отпустит!
-У меня тоже нет, рукавиц Оксана... -наивно парень пытается снизить уровень трагедии. Но вовремя выкручивает себе в плюс. -Не-то, я бы тебе, конечно, дал… -аккуратно очень он счищает, оставшийся прилипшим к моей коленке снег. И под нос себе, почти неслышно придыхает, -Девочка моя, красивая.
-Я так замёрзла Андрей, что идти не могу! -хнычу я, жалея несчастненькую, себя- Снегурочку, -Не знаю вообще, как я домой доберусь теперь… -хоть мне, конечно, и прохладно. Но пилить своими королевскими ногами стометровку по улице… Когда рядом парень с санями…
Склонный, к тому же, сочувствовать. Быть мне необходимым, и глубоко переживать…
И которого, простите, можно безнаказанно дёргать за нитки…
Не то, чтобы я осознанно исхитряюсь увиливать… Но, просто по природе своей девичьей, бессознательно принимающей, позволить себе, надеюсь тут на понимание… Я никак не могу!
-Так получше? -Андрей теперь помогает мне дышать на ладони. -Согрелась немножко?
-Не-ееет! -Качаю я головой в стороны. Сама уже до чёртиков веря, в совершенную ситуации безвыходность.
-Садись, пожалуйста, в санки, Оксаночка... -он совсем размякает… -Положи руки в карманы пока. Я тебя очень быстро домой довезу… Со всех ног бежать буду!..
-Хо-ро-шо, Андрей. -я ещё доигрываю. -Спасибо, что ты хоть заботливый! Не то, что друг твой... … При-шиииб-ленный… -последнее я проговариваю себе под нос. И медленно, обхватив себя, умирающую, в выше нулевой сейчас температуре от холода, руками в согнутый коленях, усаживаюсь. Считая, что юбка, в ситуации предсмертной, задранная, просто не может сейчас быть критична… Под поездом люди вообще всмятку, не красиво гибнут порой… -Не гоО-ни совсем быстро, только, Андрей!.. Пожалуйста. Не то, я отсюда, опять ещё, вылечу....
И с минуту, как только мы трогаемся. Сзади к нам, опять поспевает Макс…
-Ты Оксану заморозил совсем! -предъявляет ему претензии Андрей. -У неё вон зуб на зуб не попадает. Она плачет из-за тебя!
-Да, стой ты!.. -Наскочив Максим выдёргивает у него поводья санок. И быстро снимая с себя, огромную свою куртку. Укутывает полностью, дующуюся на него и молчащую потому, в неё меня. В секунду выигрывая опять, во всей предшествующей со мною возне, у Андрея. Выдыхая поражённый который, молча идёт теперь вперёд.
-Забери свою куртку! Тебе са-мо-муУУ холодно! -видя, что молчание моё осталось незамеченным, как так и надо, я меняю тактику выпендриваться…
-Мне никогда, Оксана, не холодно! Я всю зиму могу раздетым ходить. Горячий такой! -Максим фраерится.
-А чего тогда одеваешься?
-Мама говорит… -спокойно и совсем теперь чисто, как когда-то маленький, он улыбается.
Задиристый такой, и беспощадный часто ко всему Максим, преданностью чувствам сыновьим к Зое Михайловне, с садика меня ещё весьма покоряет. Поэтому я удобнее заворачиваюсь, в пропитанную жаром его, и сумасшедше пахнущую гормонами штормовку. В секунду ставшего джентльменом и прощённого, неповторимого моего Максима... И нахожу, что мне действительно, весьма становится сразу тепло и невероятно же, как комфортно.
-Согрелась, Оксаночка? Не плачь только, а то я и сам тоже, заплачу… -Он кривляется с Андрея. Показывая, что и из-за угла, ничего о приближении его ко мне не пропустил… И будет теперь отыгрываться… Или с последнего дня в садике, мы вероятно, что предавать его, вниманием друг к другу совсем не можно! Ни мне, ни Андрею!
-Да, спасибо, Максим! Тепло!
-Не-ееет, Оксаночка! Тебе ещё холодно!!!
-Не холодно!
-Я если говорю, значит знаю, Оксана! Холодно тебе! -он просит меня подвинуться. И снова впихивается в санки за мной. Всовывая под куртку все возможные свои конечности. И обхватывая там, крепко держит ладонями меня, невероятно этому смущающуюся, за коленки. -Сейчас я тебя очень быстро домой довезу. Со всех ног бежать буду!
-Как ты, Максим, бежать сидя будешь?
-Я сказал, что довезу быстро. А не что бежать буду, Оксаночка!.. Андре-ЕЙ!!! -свиснув громко у моего уха так, что оглушил, зовёт он. И далековато уже отошедший от нас тот, поворачивает сразу назад, возвращаться.
-Ше-Е-велись!!! Или хочешь я встану?!! -кричит Максим очень хамски. -Пони нас это сейчас, ДеЕ-вочка М-ОЯ! -он делает акцент на принадлежности, -Кра-сиИ-вая, повезёт! На нормального коня не тянет он…
-Андрею тяжело будет! Он нас не сдвинет даже. -я понимаю, что вес наш совместный, как минимум втрое превышает его, среди нас младшего, и не высокого.
-Но-ооо! Поехали! -Максим дразнит, подчиняющегося, с трудом сдвигающего нас Андрея. -Видишь, Оксаночка, -теперь он зовёт меня только так, -не тяжело ему совсем! Он и быстрее может!.. БЫСТРЕЕ -он орёт, -я сказал!
-Я так оглохну с тобой! -жалуюсь ему я, понимая, что забава мне уже не особо нравится.
… Продолжение хотите? ;...
Почитать, когда скучно...
© Copyright: Оксана Де Буро, 2025
Свидетельство о публикации №225053001537
Свидетельство о публикации №225053001537
Рецензии