Ступень к успеху. Часть 16

Поскольку я не могла просто выйти на улицу, мне пришлось взять с собой Олю к Лене. Весь вчерашний вечер я умоляла Краба пойти к своей сестре, и, к счастью, мои мольбы были услышаны. Мы встретились с ним у бизнес-центра.
– Не говори мне, что она, – Краб указал на Олю с недоумением, – твоя сестра – юрист?
– Ну, ты прав, – рассмеялась я, наблюдая за его реакцией, – Оля действительно моя сестра.
Выражение Краба стало задумчивым, и я быстро успокоила его, добавив, что у меня есть еще одна сестра. Сначала я представила Крабу Олю. Разумеется, я не могла представить Краба Оле под его прозвищем, поэтому замялась на мгновение. В этот момент Краб сам любезно представился Оле как Витя. Меня улыбнул этот момент – никогда прежде я не слышала, как к нему обращаются так, поэтому Оля предоставила мне эту возможность. Затем я кратко рассказала ему про вчерашнюю встречу с Леной. Я предупредила Олю, что у меня есть очень важное дело, и что ей придется какое-то время провести в офисе Лены.  Оля обрадовалась, что мы снова идем в гости к ней.
Как только мы зашли в офис, секретарь встретила нас с приветливой улыбкой. Я вежливо спросила о Лене, и нас проводили к ее кабинету. Лена была свободна и приятно удивилась, когда мы с Олей зашли.
– Маша! Привет! Я так рада, что ты пришла! Привет, Оля! – ее голос звучал тепло, а улыбка освещала все помещение. Затем она посмотрела на Краба, приподняв брови от недоумения, и поздоровалась с ним.
– Здравствуйте! – произнес Краб, и я впервые заметила, что он застеснялся.
– Лена, это мой хороший… знакомый. Виктор, – растерянно представила я Краба, не зная, как лучше описать нашу связь.
– Приятно познакомиться! Проходите. Хотите чай или кофе? – предложила она, и я почувствовала, как напряжение в воздухе стало менее ощутимым.
– Я, пожалуй, откажусь. Лена, у нас есть к тебе дело, – мы с Крабом сели напротив ее рабочего стола. Он тоже отказался от чая. Оля же удобно устроилась на диване в стороне.
– Оля, хочешь, я тебе дам раскраску? – Лена открыла выдвижной ящик тумбочки и достала раскраску с карандашами. Обратившись ко мне, добавила: «У нас часто бывают клиенты с детьми, вот у меня всегда есть развлечение для них». Оля с довольным видом взяла раскраску, пролистала ее и выбрала рисунок, который сразу же начала раскрашивать.
Лена села за свой стол и спросила, что у нас случилось. Я почувствовала, как между Леной и Крабом повисло волнение, и, обратившись к нему, сказала:
– Расскажи ей все.
Изначально он замялся, и я решила поддержать его, взяв его руку в свою. Я сжала ее, и на мгновение между нами возникла близость. Краба, похоже, это немного успокоило, и он начал рассказывать свою историю. Лена слушала внимательно, а затем задавала уточняющие вопросы, чтобы получить полную картину.
– Да, ситуация тяжелая. Мне нужно точно знать: вы точно не причастны к распространению… веществ? – ее голос стал серьезнее, и я ощутила, как в кабинете снова повисло волнение.
– Можно на ты… – сказал Краб и продолжил. – Да, я клянусь, что не имею к этому отношения!
Лена обрисовала различные варианты событий. После этого я заметила, как ей стало неловко обсуждать денежный вопрос за ее услуги при мне. Но когда Краб, услышав надежду, что он может выиграть в этой ситуации, заявил, что без проблем оплатит услуги юриста. Ее лицо слегка расслабилось.
Лена рассказала Крабу план действий на случай, если возникнут какие-то проблемы. Затем они подписали документ о том, что она становится официальным представителем Краба в случае неправомерных действий. После разговора с Леной я заметила облегчение на лице Краба и была этому рада. Лена попросила его быть на связи и держать ее в курсе, добавив, что будет «копать» под Игоря. Все это время Оля мирно раскрашивала свой рисунок, не подозревая о серьезности ситуации.
Когда мы вышли из офиса, Краб поблагодарил меня за встречу с Леной, и я смутилась от его слов. Затем он предложил проводить нас до дома. Мне не хотелось, чтобы наша встреча заканчивалась, поэтому я надеялась на ментальную солидарность от Оли, что она захочет поиграть на площадке, тем самым дав мне возможность побыть с Крабом наедине. Мой хитрый план заключался в том, чтобы пройти мимо нового детского комплекса во дворе, который, несомненно, поразил бы Олю. И, к моей радости, план сработал. Оля попросилась на площадку, и я, притворяясь, что не хочу задерживать Краба, сказала ей, что у нас нет времени.
Краб, проявив любезность, поддержал ее, сказав, чтобы она шла на площадку, и добавил, что у него достаточно времени, чтобы побыть с нами. Я радовалась в душе, но в то же время снова винила себя за свои манипуляции. Чего только не делает по уши влюбленный человек! В тот момент мне казалось, что это еще одна возможность сблизиться с ним, как никогда прежде.
Мы сели на скамью, пока Оля развлекалась на площадке, и разговор наш стал легким и непринужденным. Лицо Краба словно заиграло новыми красками, а его улыбка озаряла все вокруг. Я смотрела на него, и мое сердце билось в унисон с его радостью. Мне хотелось прижаться к нему, слышать биение его сердца, взять его за руку и почувствовать всю его теплоту. Но в то же время я не знала, действительно ли он чувствует ко мне что-то подобное.
Мы болтали полчаса, и время пролетело незаметно. Я поделилась с ним подробностями нашей с Леной истории, связанной с отцом. Краб посочувствовал мне и Лене, и я почувствовала искреннюю поддержку в его словах – это было важно для меня.
Оля, наигравшись вдоволь, подошла и попросилась домой. Я с тоской, которую старалась не показать Крабу, взяла Олю за руку, и мы отправились в сторону дома. Как же несправедливо быстро пролетел этот момент рядом с ним! Он довел нас до подъезда, еще раз поблагодарил за помощь, и мы попрощались. Когда мы с Олей вошли в квартиру, меня вдруг осенило: Оля может наговорить родителям о Лене и Крабе. Она невольно была свидетелем разговора о наркотиках, хоть и в завуалированной форме. Но детский мозг способен все исказить. Вопросы от родителей были вполне возможны, поэтому я решила действовать.
– Оля, а давай поиграем в игру про шпионов? – предложила я, стараясь отвлечь ее.
– А что за игра? – заинтересовалась она.
– Давай представим, что мы шпионы, которые выполняют очень важное и секретное задание! И никто не должен знать, что мы шпионы. Даже мама с папой.
– А какое у нас задание? – глаза Оли заблестели от любопытства.
– Нужно защитить Витю от плохих людей.
– А что они делают?
– Они делают с ним нехорошие вещи: задирают его, смеются над ним и все в таком духе… А Лена как раз защищает хороших людей от плохих.
– Лена тоже шпион?
– Конечно! Поэтому о ней тоже никто не должен знать. Договорились?
– Ну ладно.
– Пообещай мне, что ты не расскажешь маме с папой, что мы с Витей ходим к Лене.
– Хорошо.
– А если шпионы не выполняют обещания – их наказывают!
– Как?
– Им запрещается смотреть мультфильмы, есть сладости и гулять на детских площадках.
– Я не буду рассказывать! – уверенно ответила она.
В глубине души я надеялась, что Оля сохранит нашу маленькую тайну, но мне все равно приходилось контролировать, о чем она говорит с родителями.
Остальные дни каникул пролетели как-то незаметно. Я погрузилась в игру «The Sims 3», где могла создавать свои собственные миры, и, конечно же создала нас с Крабом, влюбленных в друг друга. С Катей разговоров не было, и иногда, прокручивая ее сторисы в социальной сети, я ловила себя на мысли, что ревную ее к незнакомой девушке, селфи с которой она запостила. Неужели она нашла мне замену?
Однако радость мне приносила переписка с Крабом. В какой-то момент мне показалось, что наш диалог снова перерос во флирт. Но, возможно, я просто хотела выдать желаемое за действительное. Это ощущение не покидало меня, и я не знала, что дальше делать с этими чувствами.

***
В последний день каникул, в воскресенье, у моей мамы был день рождения. Мы отметили его в узком кругу семьи: мама, Костя, Оля и я. Честно говоря, у меня не было желания сидеть с ними и праздновать, но я решила, что буду послушной дочерью, чтобы заслужить больше снисхождения. Я подарила маме серьги, которые купила вместе с Крабом, и это удивило ее. В ее глазах я увидела гордость за меня – наверное, впервые за много лет. Но, судя по ее разговору с Костей о том, кто заберет меня из школы (если бы кто-то услышал, то подумал бы, что мне всего семь лет), и отвезет к бабушке, я поняла, что это не так просто.
– Может, я уже сама буду ходить к бабушке? – предложила я.
– Нет. Ты подорвала наше доверие к тебе, – строго ответила мама.
– Я три недели сижу под домашним арестом! Как долго это будет продолжаться? – не выдержала я.
– Сколько потребуется. Все, Маша. Разговор окончен.
После этих слов я ушла к себе в комнату, и меня охватил гнев. Я могла бы устроить скандал и сбежать из дома, как раньше, но, во-первых, мне некуда было идти (вариант с Катей я даже не рассматривала, так как за последнюю неделю мы потеряли связь, а с Крабом это было бы слишком навязчиво и, на мой взгляд, неуместно; я боялась показывать ему свои чувства), во-вторых, мои выходки могли обернуться еще большей строгостью, ведь я все еще зависела от родителей.
Я была расстроена, и ничто не радовало.
Отношения с Катей неожиданно охладели, и я не понимала, почему. Мы раньше делились друг с другом всем, но теперь ее молчание словно создало между нами невидимую стену. Мне трудно было поверить, что она может перестать общаться со мной из-за моего «домашнего ареста». Я надеялась, что она просто занята, но внутренний голос подсказывал, что что-то изменилось. От Лены и Краба тоже не было никаких новостей, и это добавляло мне тревоги.
Также я вспоминала Диму. Как бы он со мной ни поступил, я все равно с нежностью вспоминала наше время вместе – прогулки по парку, разговоры о мечтах и планы на будущее, за исключением, конечно, ссор. Его поддержка была для меня важна, и теперь, когда его не было рядом, я чувствовала себя одинокой.
Оля периодически спрашивала, продолжаем ли мы играть в шпионов, на что я отвечала утвердительно. За время каникул, когда я сидела с Олей, она привязалась ко мне и стала видеть во мне друга, готового поддержать. Это было приятно, но одновременно вызывало у меня чувство вины. Я не могла ответить ей тем же, ибо еще с детства испытываю к ней ненависть. Знаю, что она ни в чем не виновата, и что она всего лишь ребенок, но с этим ничего поделать не могу. Я общалась с ней любезно только из-за страха, что Оля может рассказать родителям про Краба и Лену, и тогда вопросов от родителей не избежать. Честно, я обрадовалась ее простуде, которая помогла мне освежиться на улице и немного провести время с Крабом.
Также меня терзали сомнения о том, стоит ли заводить разговор о Лене с мамой. Как говорила Лена, они стучались к нам в квартиру, следовательно, мама ее видела. Но представил ли ее отец? И как мне объяснить маме наше общение? Я знала, что если скажу ей правду, что Лена встретила нас по пути из поликлиники и пригласила к себе в офис, то возникнет еще больше вопросов: почему я не сказала об этом раньше? Я была в растерянности, и это чувство давило на меня, как тяжелый камень.

***
В первый учебный день после осенних каникул нас попросили заполнить документы, в которых мы выбирали предметы для сдачи ЕГЭ. Я не определилась с выбором, так как была уверена, что заберу документы. В десятом классе я думала, что буду сдавать историю и обществознание – универсальные предметы для гуманитарных направлений, поэтому вписала их в бланк, хотя с ужасом сознавала, что не знаю ничего. По крайней мере, мне так казалось.
Мой домашний арест продолжался, и с каждым днем я все больше осознавала, как быстро в мою жизнь ворвались яркие тусовки, а затем также стремительно исчезли, оставив лишь тишину и пустоту. Я скучала по тем беззаботным временам, когда смех и веселые разговоры заполняли каждую минуту. Теперь все вернулось в старое русло, как было до мая 2016 года. Я осталась одна – без подруги, без парня-мечты и без веселого времяпрепровождения. И хотя я продолжала зубрить уроки, делая это уже с вынужденной настойчивостью, были и положительные моменты: моя успеваемость немного улучшилась, и я вновь завоевала доверие Анны Андреевны.
Однако, наряду с тяготами жизни, в моей жизни появилась новая эмоция – чувства к Крабу. С каждым днем я понимала, что влюбляюсь в него все сильнее. Это было странное чувство, ведь, несмотря на то, что мы не переписывались бесконечно и не встречались каждый день, он занимал все мои мысли. Я мечтала о нем, представляла, как мы можем проводить время вместе, и это приносило мне радость, даже в самые мрачные дни.
Также меня очень зацепила история Лены. Я почувствовала, что между нами может возникнуть настоящая дружба, как между сестрами, хоть и не родными. Мне было жаль, что наша первая встреча прошла так неловко, и я оставила у Лены не самые приятные впечатления. Я периодически спрашивала у нее, как дела, но на самом деле меня больше беспокоило состояние Краба. Лена призналась, что Игорь – человек серьезный, с которым нелегко вести дела. Я надеялась, что Лена сможет помочь Крабу, и это придавало мне уверенности.
Прошло несколько дней после начала учебы, и меня накрыло депрессивное состояние. Мое заточение угнетало, убивало всякое желание что-либо делать. Я боялась написать Крабу, опасаясь показаться слишком навязчивой. Я знала, что он и Лена проводят деловые встречи, и старалась осторожно расспрашивать о том, как идут дела. Но судя по ее ответам, ситуация у Краба складывалась не слишком хорошо.
Однажды, не выдержав молчания от Кати, я решилась ей позвонить. Но она не ответила, а вскоре написала, что у нее нет времени. Я спросила, что между нами произошло, и получила ответ, который стал для меня настоящим ударом: она привыкла гулять с друзьями, а «друзья по переписке» ее не интересуют. Это сообщение оказалось ножом в сердце. Несмотря на то, что мы знакомы меньше года, я искренне считала ее своей лучшей подругой.
В один ноябрьский день Краб снова подошел к школе. Я солгала Косте, который должен был меня забрать, что остаюсь на дополнительный урок, чтобы переписать контрольную по математике, а сама бросилась на встречу с Крабом. Мы уселись на скамейке в соседнем дворе и мило беседовали. В тот момент я сдалась и была полна решимости показать, что он мне небезразличен. Мы говорили о своих страхах и тревогах, и в моменте наши лица постепенно сближались. Я всем своим видом давала понять, что мне очень хочется его поцеловать. Но когда наши губы почти соприкоснулись, он резко отстранился.
«Надо же, какой скромный», – проскользнула мысль в голове, и мне стало неловко от того, что, похоже, я тороплю события.
– Извини, – смущенно произнесла я, в то время как лицо Краба выражало растерянность и испуг.
– Маша… Не думаю, что это хорошая идея, – сказал он.
– О чем ты? – недоуменно спросила я.
– Сама понимаешь.
– Я думала, что я тебе нравлюсь, – выпалила я, не в силах сдержать эмоции.
– Нравишься. От этого только хуже, – признался он.
– Ты мне тоже нравишься, – тихо добавила я.
– Прости. Давай оставим все как есть.
После этих слов мое сердце словно вырвалось из груди и растерзано. Да, Краб не был мне ничем обязан, но от этого мне не было легче. Он молча проводил меня до школы, обнял и сказал, что все будет хорошо. Я кивнула, попрощалась и улыбнулась. За этой улыбкой скрывалась боль и разочарование. С одной стороны, его можно было понять – он не хотел втягивать меня во что-то серьезное. С другой же, я верила, что вместе мы могли бы преодолеть все преграды. Но Краб решил иначе.
Это была наша последняя встреча в том году, и воспоминание об этом моменте стало для меня чем-то вроде миража. Краб внезапно исчез, словно растворился в воздухе, а в паблике клуба «All stars» начали появляться тревожные сообщения об отмене концертов группы «Eternity». Лена тоже забила тревогу, сообщив, что Краб перестал выходить с ней на связь. Я поняла, что мне срочно нужна встреча с ней, чтобы разобраться в ситуации. Поэтому написала Лене и попросила подойти ко мне в школу на перемене.
Когда мы встретились, Лена выглядела встревоженной. Она рассказала, что в клубе уже проходили обыски. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Лена добавила, что Игорь решил проблему с громилами, откупившись деньгами, потому что ему нужны были «клиенты». Я, полная тревоги, спросила, что нам делать и где искать Краба, но Лена посмотрела на меня с безнадежностью в глазах и не смогла ничего предложить в ответ.
В начале декабря, вернувшись домой, Костя включил телевизор. Я невольно обратила внимание на новости, и сердце мое заколотилось, когда услышала упоминание клуба «All stars». Я пулей подбежала к экрану и увидела знакомое место – там проводились обыски, а затем показали, как Краба выводят в наручниках и сажают в полицейскую машину. Сюжет раскрывал шокирующую правду – накрыли точку наркоторговли.
– М-да уж. Надеюсь, ты, – обратился ко мне Костя, – не была в этом клубе?
– Нет… Нет… – вырвалось у меня, и я развернулась, не в силах больше оставаться в комнате. Убежав в свою, я закрыла дверь и села на пол, обхватив колени руками. Уткнувшись в них, я шептала: «Нет… нет… нет», и слезы, как горькие ручьи, катились по щекам. В голове кружились мысли о том, что я могла бы сделать, как могла бы помочь, но безысходность охватила меня, и я не находила слов, чтобы выразить свою боль.