Этажи судьбы. глава4. часть 2

Этаж за этажом
 
Седьмой этаж — Выпускной

Лифт остановился с лёгким стуком.
Двери открылись — и Нину обдало тёплым светом, запахом лака, пудры и юности.
Перед ней раскинулся знакомый до дрожи зал: потолочные люстры, горящие золотыми кругами, полированные паркетные доски, отражающие свет, шелест платьев и гул голосов, смешанный с музыкой. Воздух казался чуть сладким, как в детстве — карамель и мечты.

В центре — она сама, совсем юная.
Голубое платье, сшитое бабушкой по журналу мод. Прядь волос упрямо выбилась из причёски и щекотала щёку.
Она переминалась с ноги на ногу, не зная, куда деть руки.
А напротив стоял он.

Андрей.
Чёрный костюм, немного великоватый в плечах, но села бы эта ткань хоть как — всё равно он был для неё самым красивым. Светлые глаза, лёгкая улыбка, немного растерянная.
— Танцуем? — спросил он.

Юная Нина кивнула.
Музыка вокруг будто замедлилась.
Андрей протянул руку — и она вложила свою, хрупкую и дрожащую. Танец пошёл сам собой. Их шаги совпадали, движения были неуклюжими, но трепетными. Он вел её так, будто знал, как давно она этого ждала.
Из лифта Нина смотрела, не дыша.
В груди защемило.
Пальцы дрогнули — она потянулась, почти касаясь воздуха, почти дотрагиваясь до той себя.
До той пряди, выбившейся из причёски.
До начала.
Но двери мягко сомкнулись.
 
Пятый этаж — Свадьба

Свет изменился.
Стал более мягким, рассеянным, как сквозь фату.
Комната — светлая, полная солнечных бликов.
Белая ткань свадебного платья колышется в отражении зеркала, когда молодая женщина — уже не девочка — поправляет кружево на рукавах. Пальцы дрожат не от холода, а от чего-то гораздо глубже.

Из окна слышен гудок машины, чей-то смех, плеск веселья. Пахнет жасмином и пудрой.
А в дверном проёме — Андрей.
Теперь он взрослый, спокойный, в строгом костюме, с той же тёплой улыбкой, но уже не мальчишкой, а мужчиной, который умеет держать за руку, когда страшно.

— Ты прекрасна, — произнёс он, не входя. Просто стоял и смотрел.
Молодая Нина обернулась, едва улыбнулась. Слов не понадобилось — всё уже было в взгляде.

Старая Нина внутри лифта прижала ладонь к стеклу.
Хотелось снова почувствовать, как сильно бьётся сердце в груди, как под подолом платья дрожат колени.
Но лифт уже знал, сколько можно дать.
И двери снова закрылись.
 
Третий этаж — Материнство

Темно.
Тепло.
Тихо.
Лишь слабое, прерывистое всхлипывание — плач новорождённого.

Нина, молодая, но уже вымотанная, сидит в полумраке, закутав ребёнка в одеяло. Тени под глазами, запутанные волосы, тонкие плечи под сорочкой. Но руки — крепкие, уверенные. Надёжные.

— Тише, мой хороший… мама здесь…

Она покачивает младенца, укачивая его не по ритму, а по любви. Тело ребёнка — тёплое, тяжёлое, родное. Пахнет молоком, мылом, чем-то необъяснимо настоящим. Он тянет к ней крошечную ладошку, задевает подбородок, замирает.

Старая Нина не смогла сдержать слезу.

Этот запах, это чувство — его больше не вернуть.
Она помнила, как боялась тогда: не уснёт ли он слишком крепко, не ошиблась ли она, не потеряет ли себя, став матерью.

Но всё вмещалось в одно — в этот крохотный лоб, прижатый к её груди.
Она провела рукой по стеклу кабины.
Тонкое стекло, отделяющее настоящее от того, что никогда не повторится.
И лифт повёз её дальше.
Вглубь воспоминаний.
И — ближе к прощанию.

Первый этаж — Последняя встреча

Лифт замедлился.
Звук движения исчез, будто растворился в воздухе. Только пульс — её, человеческий — гулко отдавался в висках. Стены больше не казались металлическими. Время будто растянулось, осело в углах, затаилось, не решаясь мешать.
Первый этаж.
Двери раскрылись — и Нина замерла.
Он стоял там.

Не юный выпускник, не влюблённый жених.
Не отец с мягкой улыбкой.
А тот, кого она держала за руку в больничной палате.
 Седые волосы, глубокие морщины у глаз, знакомый изгиб губ. Андрей, каким он был в конце. Таким, каким она его отпустила… и помнила все эти годы.
Он смотрел на неё. Спокойно, тихо, как будто ждал.
— Здравствуй, — сказал он.
Нина не ответила. Только пальцы крепче сжали трость. Мир вокруг замер, но в ней самой — всё дрожало.
Он протянул руку.
Она стояла так долго, что время успело дышать рядом. Потом — медленно, осторожно — она сделала шаг.
Ещё один.
И вложила свою ладонь в его.
Тепло.
Настоящее, живое.
Как тогда.
Как всегда.
Андрей наклонился и, как прежде, коснулся её лба губами.
Легко. Почти неощутимо.
Но она почувствовала.
Глаза защипало. Не от боли — от полноты.
«Ты здесь...»
«Я ждал».
Она не знала, сказала ли это вслух.
Не важно.
Она просто стояла.
Сжимала его пальцы.
Вбирала в себя момент, как последний глоток воздуха перед тем, как погрузиться в глубокую воду.
А потом… закрыла глаза.
И позволила себе остаться там, где было тепло. Где было всё.
Когда она открыла их —
он исчез.
Пустой проём. Пыль на полу.
Старый лифт с запахом времени и металла.
Но в зеркале, за её отражением —
на миг — мелькнула тень. Его.
Рядом.
Двери закрылись.