Иситнофрет книга первая Принцесса Египта Глава 20

Глава 20

      Долго ждать не пришлось. Через пару дней, уже по установленной семейной традиции Иситнофрет и Мернептах направились в храм Исиды. Малыш Мернептах спокойно заснул в объятьях кормилицы, и Мириам увязалась с ними, просто так, что бы немного отдохнуть под предлогом молитвы. Иситнофрет даже обрадовалась: «похоже, няня решила оставить своего непонятного бога, как биш его там: Яхода или Гудова? Вроде бы Исиде удалось вырвать из рук этого странного божества старую, добрую нянюшку и переманить на свою сторону. Это удача. Пусть прибывает в храме с нами. Наконец-то.»
      В храме в этот день было необычно много народу. Вроде бы ни какого праздника не было, а люди, как по сговору, пришли в обитель богини. Принц со своей женой вошли в ближний притвор для молитвы и жертвоприношения, а няня просто решила их дождаться, забившись в прохладу тёмной ниши между колоннами, подальше от толпы, примостившись в тени какой-то статуи. Мириам уже начала подрёмывать, когда звук шагов, сопровождаемые приглушёнными голосами растормошили её. В просвете между колоннами можно было разглядеть пару фигур, вошедших в эту же нишу, где находилась Мириам. Только она находилась в самом дальнем и тёмном углу и была не замечена, а вот ей удалось сразу понять, что это были Бентришур и Мернептах:
- Нет она не заметила. Я тихо ушёл. Ещё молится. Давай поспешай, не хочу что бы она встревожилась. Что тебе надобно было, почему такое нетерпение? - Мернептах явно волновался
- Опять деньги нужны и зерно с пивом для оплаты. Я совсем позабыла расплатиться с торговцем снадобьями. Он оказался слишком смиренным и не напоминал мне все эти месяцы. А тут я его случайно в храме увидела, он напомнил о долге. Да и соглядатаев надо подмаслить: они всегда голодными койотами смотрят. - Бентришур звучала спокойно с некой ноткой пренебрежения, как бы разговаривая с человеком зависящим от неё.
- Опять? Тебе сколько не дашь, всё проглотишь. Ты же мне сказала, что расплатилась с торговцем, ещё  тогда, полтора года назад. Значит обманула? 
- Нет не обманула. Тогда я ему задаток отдала, а потом забыла.
- А с меня всю сумму взяла.
- Так надо же было служанке заплатить за стакан с водой.
- А почему мне не сказала?
- А сам догадаться не мог?  Тебе всё разжёвывать надо?
- Откуда я знаю как это снадобье попало к тёте?
- А по-твоему: я должна была бегать по покоям царицы и подливать ей воду?
- Ну, ладно, не понял я. Сколько? - Бентришур на пальцах показала сумму, Мернептах аж присвистнул. - Я же не казначей моего отца, где я столько наберу?
- А я тоже не богиня, чтобы возвращать из земли мёртвых туда ушедших. Но я же выполнила наш уговор, не важно как, но всё было сделано. - Вдруг раздался приглушённый голос Исетнофрет. Она не нашла в молельне мужа и окликнула его. Мернептах встрепенулся и замельтешил:
- Я пришлю к тебе. - Тенью он выскользнул на свет из-за колонн и присоединился к Исетнофрет, выходящей из молельни. - Моя Лилия я уже закончил, не хотел тебе мешать!- сладенько проворковал «любящий муж».
      Эта сцена, которую по воле Господней удалось наблюдать Мириам, во многом пролила свет на некоторые обстоятельства, о которых рабыня и не могла себе даже представить. Значит тётя Мернептаха, то есть царица Меритамон выпила некую воду со снадобьем тогда, полтора года назад. Ни кто и никогда не задавался вопросом каким образом получилось, что она так скоропостижно заболела, даже Осирис не мог бы точно сказать, что с ней произошло. А оказывается вот оно что - снадобье. У Мириам даже зашевелились волосы на голове при мысли о чудовищном коварстве, которое было сотворено с несчастной пожилой женщиной. Значит, всё это было обыкновенным обманом и притворством Бентришур. Она просто дала царице противоядие и, главное вовремя. Значит та служанка, которой заплатили, что подала воду так же и подала мысль о том, что в храме есть молодая жрица Ур-т Хекау, знала же, семя змеи, когда подкинуть эту мысль! Видимо жрица ей по минутам разъяснила что делать. Иначе бы, приди она хоть немного попозже, что бы влить в наивную и несчастную женщину своё противоядие, то вытаскивать из царства Анубиса  было бы уже не кого. Она бы уплывала всё дальше и дальше в лодке Акена в «западную страну», ни в чём не повинная и обманутая. А всё это только ради того, что бы напугать царицу и надавить на неё поскорее выдать Иситнофрет замуж за Мернептаха. Вот это да-а-а... Вряд ли царевич выдал эту идею, он слишком простоват для этого. Похоже, за всем этим стоит жрица. Оказывается её духовные корни уходят больше в подземелья бога зла и коварства Сета*, чем горницы царицы любви Исиды. Если, конечно Мириам правильно научилась разбираться в иерархии богов Египта. Она всё не могла поверить, что в юной головке Бентришур могут роиться такие чёрные замыслы. А что они там про деньги для соглядатаев говорили? Это, наверное те самые оборванцы на базаре. И что же они для жрицы выглядывают? Зачем ей всё это?
     Поток мыслей Мириам, ошеломлённой увиденным и услышанным, был нарушен голосом Исетнофрет, теперь разыскивающей её. Смышлёная иудейка прекрасно понимала, что если с её девочкой рядом стоит её манипулятор-муж, а она, Мириам выйдет из того же притвора, где только-что шептались заговорщики, то она сразу же раскроет себя перед Мернептахом. Он станет подозревать, что она могла слышать всё, и постарается её извести, что бы тайна осталась в могиле с рабыней. Мириам не стала выходить, подождала пока супруги, подумав, что она уже вышла из храма, удалились. Тогда она выскользнула из-за колонн, слилась с толпой и вышла из храма через ворота хозяйственного притвора. Благо часто там бывала,  относя глиняные дощечки от своей Лилии к Бентришур. На счастье эта колдунья не встретилась по пути. Мириам нагнала своих, объяснив, что закончила раньше и ждала их за углом, там была тень, а у основных ворот очень жарко.
       С того самого времени Мириам решительно задалась целью раскрыть перед Иситнофрет всё коварство и манипуляцию её «подруги» и муженька. Она стала пристально следить за Мернептахом, на столько, на сколько ей позволяли её обязанности няни.
       «Соглядатай царевны Иситнофрет» - Мириам узнала точно когда, где и сколько денег достал принц и с кем должен был отправить. На то во дворце и слуги, что бы всё знать про своих хозяев. Мириам просто нужно было заманить слугу принца на кухню и «угостить его хорошим пивом, которое недавно купила и решила поделиться с  дорогим другом, а то самой как-то скучно в одиночку пить». Пивко развязало рот служилого человека и он выложил своей собутыльнице всю подноготную хозяина.
        В тот день ей повезло: с маленьким Мернептахом сидела молодая кормилица, и Мириам сделала вид, что намеревается пойти к брату в еврейский квартал. Уже по дороге к воротам дворца она заметила этого увальня, посыльного принца Мернептаха и последовала за ним. Чутьё сообразительной еврейки не подвело и на этот раз.  Посыльный направлялся к базару, понятно было, что его конечная цель была   базарная забегаловка, где Господь помог Мириам познакомиться с «шакалами» жрицы. Она старалась не привлекать внимания посланника, как истый сыщик, прячась за прилавками.
        Как и ожидалось, посыльный попросил хозяина позвать того молодого оборванца. Ему были даны строгие и чёткие указания: кого найти, где и что сказать. Когда молодчик незамедлительно возник в проёме занавешенным грязной тряпицей называемой входом, слуга молча всучил ему небольшой рожок-кошелёк, в котором позвякивали металические дебены*
- А где шесть мер зерна и три бочонка пива? - с вызовом прогорланил оборванец. - Это не вся плата.
- Я был оповещён сделать то что я сделал. Ни чего не знаю об остальных вещах. Значит кто-то другой должен это вам донести.
- Ты там им скажи, что бы не наживались на нас бедных людях! Что обещали - дай! А то... - оборванец погрозил открытой ладонью как будто режет что-то ножом.
- Да, да понятно - пробурчал посыльный и постарался поскорей исчезнуть за грязной тряпкой входа.
      Всё это время Мириам, вошедшая сразу за посыльным, стояла рядом с хозяином и рассказывала ему какой он добрый человек, повернувшись спиной к дворцовому слуге, так чтоб он не мог её узнать. Слух её был нацелен на диалог посыльного и голодранца. Как только слуга Мернептаха покинул этот притон, проворная женщина быстренько распрощалась с недотёпой хозяином, оставив его с надеждой о новой «более обещающей встрече», проскользнула к свету выхода и устремилась за посыльным. Хорошо, что он ещё не успел скрыться в толпе. А он и не торопился ни куда. Такого рода поручения давали ему возможность ни куда не спешить и немного отдохнуть от придворного муравейника. Слуга лениво прогуливался от лавчонки к лавчонке: где какой кусочек урвёт пробы ради, где пивком побалуется, опять же, ради исключительно пробы, наслаждаясь  радостью свободы. Какая разница хозяину, когда посыльный исполнит вторую часть поручения? День ещё не кончился, часок ещё есть для прохлаждения. А Мириам этого только и надо было: пока этот простофиля напробуется всего по кусочку и по капелюсечке, ей не надобно за ним гоняться. Своё здоровье дороже.
     Через часок нерасторопный слуга и его само-приставленный соглядатай Мириам оказались у некого дома на окраине базара. Лачугой это строение не назовёшь, но и до приличного дома ему не дотянуть. Некое коробкообразное каменное сооружение обмазанное глиной и напоминающее собой небольшой данджин своею угрюмостью и решётками на тёмных глазницах окон. В этой части базара уже не было так людно и Мириам пришлось наблюдать за посыльным из далека. Она видела, как тот постучал и ему не сразу открыли, он меланхолично подождал и потом постучал опять. Мириам успела подобраться поближе и увидела дряхлую старуху, отворившую дверь. Она не сразу впустила слугу из дворца, обернулась и что-то прокричала в тёмную глубину «данджина». Видимо, получив положительный ответ, её костлявая, почти чёрная рука поползла вверх, приглашая посыльного для аудиенции. В это время Мириам перебралась поближе к дому и спряталась за его углом, а когда дверь закрылась, проворно по-лисьему приблизилась к окну.
   Участники этого рандеву не старались говорить приглушённо, и циновки окон, которые обычно опускались к ночи, сейчас были отдёрнуты. Кроме решёток  ничего не отделяло следопытку-Мириам от разгадки этой тайны. Голос посыльного по прежнему звучал с ленцой, а голос хозяина каменной коробки был необычно высоким и писклявым. Мириам расслышала  их разговор не с самого начала , но и этого было достаточно.
- ...просит не держать на неё зла за забывчивость и благодарит Исиду, что богиня напомнила ей о вашей не законченной сделке. - Голос посыльного звучал по-казённому пресно и официозно.
- Да ну что там. Главное - что мои снадобья помогают людям, - голос торговца ядами звучал заискивающе и притворно раболепно. - Они приготовлены по самым лучшим рецептам. И я рад, что они помогли принцу. Значит она выполнила все мои инструкции верно, противоядие сработало?
- Я ничего не понимаю о чём вы говорите. Мне просто приказали вам принести это, - туповато ответил слуга. Прозвенели монеты в кошеле, передаваемые из рук в руки.
- Да-да. Я о том же - немного оторопело пробубнил волхв, поняв, что сказал что-то лишнее.
     Слуга тут же развернулся и бросив из-за спины своё: «да будет жить Рененутет на пути твоем»*, быстро направился к выходу.
      Мириам, поняв по приближающимся к двери шагам, что обмен любезностями окончен, юркнула за угол дома, а оттуда помчалась во дворец. Разведчица уже узнала всё, что было нужно знать по этому делу. Понятно, что сговор Мернептаха и Бентришур удался и несчастная, наивная царица Меритамон попалась на крючок этих двух, а расплачивается теперь её «Лилия». Обида за ребёнка вскипела в сердце матери. Не для того она вскармливала, растила и лелеяла свою девочку, что бы вот так коварно ею манипулировали. А за что так с Меритамон?
     Вопросы закружились в ритуальном танце в голове Мириам: сказать или не сказать об этом Иситнофрет? Если сказать, то как она это переживёт? Может это ей ни чем не поможет, а только всё усугубит и отбросит обратно к переживаниям, возможно и по-хуже, чем во времена смерти отца? Кому правда помогала? Да и как ей это сказать? Чем доказать? Ведь ближайшая подруга, человек, которому девочка больше всех доверяет и муж, отец её ребёнка, так коварно обошлись с ней. Что делать? Она же после этого ни кому не будет доверять. И так еле-еле вышла из уныния, а тут это вскроется. А что там за дело было, которое было самое первое, эти бездельники говорили, что долго оплату не могли получить? А когда же это было? Придётся и этим заняться. 
     Вопросы, вопросы и нет ответов. Мириам могла только одно: молить Яхве помочь разобраться в этой истории и защитить её «Лилию». Не смотря на то, что, как и у многих израильтян, в глубине души ей казалось, что Бог от них отвернулся и не слышит их молитв. Но именно отчаяние поднимало откуда-то из глубин духа надежду, что Бог всё-таки услышит и снизойдет до её мольбы.

*Сет: в древнеегипетской мифологии бог ярости, песчаных бурь, разрушения, хаоса, войны и смерти. Стал антагонистом в дуалистичной борьбе Хора и Сета, персонификацией мирового зла, сатаной.
*Дебены: В период Нового царства в Египте уже широко применялась денежно-весовая единица — дебен, равная 91 г, который делился на десять равных частей.
*Рененутет:  богиня плодородия, была самой уважаемой и почитаемой. Рененутет несет в дом счастье, удачу, богатство, изобилие, помогает женщинам во время родов. Позже ее стали считать богиней судьбы. Часто египтяне упоминали ее в наставлениях и пожеланиях: «Да будет жить Рененутет на пути твоем!»