Дядя Ермолай

Я называл его в шутку «дядя Ермолай», он играл со мной в группе на протяжении десяти лет и вот погиб на войне. Как он погиб я не знаю – где-то под Купянском, прикрывая отход своего подразделения. Фото с коптера зафиксировало тело по внешним признакам похожее на него. Он лежал и улыбался, на руке фенечка – по ней и опознали.

Каким он был? Первое что приходит на ум – веселый, даже шебутной. Всегда чудил, шутил, смеялся. На репетициях напевал «писять и курить» на мотив Фрэнка Синатры (Стрэнджер из зэ найт). Очень любил курить, страдал от  нехватки никотина, часто выходил на улицу подымить пока мы терзали инструменты. Физически крепкий, симпатичный парняга с правильными чертами лица. В любви ему не везло. За рюмкой рассказывал о личной трагедии: прихожу домой, а там жена в постели с другом. Классический сюжет. А жена вроде была дочь губернатора! На минуточку. Но, не сложилась красивая жизнь мажора. Была работа на телевидении, оператором, но не получилось. Работал охранником на стройке, перебивался с хлеба на воду (водку).

Леня был неприкаянный гуляка-выпивоха, жил с мамой в хрущевке возле станции метро «Советской армии». Сейчас это станция «Защитников отечества». А потом он и стал настоящим защитником отечества, не убежал как многие, не уклонился. Пришла повестка – пошел в военкомат и стал воевать дроноводом ибо шарил в компьютерах. Командир его ценил и часто отпускал домой.

Сколько было концертов, записей, гастролей! Сколько было пьянок – и за столом, и в походных условиях где-то во дворах центра города. Среди старых домов и раскидистых деревьев, водка растекалась по телу и велась негромкая беседа. И дружилась дружба, и было хорошо. И вот всё это кончилось. Кончилось безвозвратно. Где-то лежит Лёнька, то, что от него осталось. Как у буддистов Тибета- тело оставлялось в горах на поедание диких зверей для улучшения кармы. Больно и грустно это осознавать. Проклятые политиканы! Гореть вам  в аду.

А как он пел! Это же был доморощенный Паваротти. Когда он был в голосе –  был неотразим – в репертуаре Чиж, Г.О. и даже Джеймс Браун. Все, все восхищались его пением. Девочки таяли, мужчины пускали скупую слезу. В группе он играл на барабанах, не всегда чисто, но всегда с душой. А когда-то давно он начинал с этими ребятами – «Танок на майдане Конго». Все они были с Новых домов, молодые и дерзкие. Леня дул на губной гармошке, катался с ним по стране, пил в Одессе с гитаристом группы «Сплин»…  А потом они уехали в Киев, а его не взяли. Не знаю почему, наверно Бахус виноват.

С  ним было весело, хоть он иногда напивался в дюпель и засыпал за ударной установкой прямо на концерте! Но это был экстрим, это был настоящий панк-рок. Он был очень музыкальным и придумывал аранжировки и некоторые партии инструментов.
У него была масса друзей, были меценаты, оплачивающие многодневные загулы. Много женщин разного возраста и социального положения. Он кочевал из паба в паб. В последнее время мы с ним общались только по телефону. Хотели встретиться, но не получилось. Из интернета я выуживал инфу о его подвигах. Вот он на сцене «Кефира», вот зажигает в «Муз. Пипл. Клаб» у Миши Кранина. Неутомимый подвижник рокенролла, он мог пешком ходить на репетиции, потому что не было денег на проезд!

Со многих фестивалей, проводимых за городом он (вместо электрички) добирался домой пешком. Шел вдоль дороги и напевал что-нибудь веселое.

Дарил мне книги – двухтомник Эжена Сю и полное собрание сочинений Стендаля. Это, говорит, мама порекомендовала. Бедная его мама, не может даже сходить на могилку к сыну. Не может получить компенсацию.

Первым движением моим было написать песню про Лёню. Он часто меня просил: напиши про это песню. Про войну, про всю эту ужасную трагедию… И вот его не стало и песня сама собой написалась. Родилась почти без мук.

Больно и грустно жить без тебя, Леонид, дорогой ты наш Лёнечка, музыкант и морская душа, весельчак и балагур. Те, кто знали тебя близко, утверждали, что ты очень устал от войны, от окопной жизни, обстрелов и смертей. Фото с коптера запечатлело тебя уснувшим навеки с блаженной улыбкой. Наконец-то ты отдохнешь в лучшем из миров. Покойся с миром, брат, ты навсегда в моём сердце.

Где-то под городом Купянском,
Рана смертельная у виска,
Пал солдат.
Снегом покрытые волосы
И не услышать уж голоса
В сто Ватт.

Принял он последний бой.
За дивный этот край.
Протрубил ему отбой сам апостол Пётр,
Его ждёт светлый Рай.

Был он стилягой и рокером,
Пел Паваротти и Кокера
Год назад.
Сердце тоскует неистово
А у небесного пристава
Свой парад.

Принял он последний бой.
За дивный этот край.
Прохрипел ему отбой сам апостол Пётр,
Его ждёт светлый Рай.