Птичья любовь

   В зале магазина «Природа» было тесновато. Вдоль стен, в подсветке неярких ламп, стояли аквариумы с разноцветными шустрыми рыбками, в дальнем углу — вольер. В нём, уткнувшись носом в огрызок чищеной морковки, дремал белый кролик. На прикреплённых к потолку металлических цепочках с продолговатыми звеньями висели клетки с птицами. Щеглы, канарейки, чижи, словно стараясь привлечь внимание, щебетали на разные голоса. И только два волнистых попугая были спокойны. Они сидели на разных краях деревянной жёрдочки и молчали.
— Вы поймите меня правильно, — убеждал продавец. — Ну не могу я их разъединить! Они уже много лет вместе, не выжить им друг без друга. Потерпите немного, недели через две-три привезу одиночек. Хотя не пойму, почему вам не взять сразу двух? Это же не ротвейлеры — на корме не разоритесь. Правда, одиночек можно научить повторять слова, а если они в паре — можете даже не пытаться. Зато у этих могут птенцы появиться, да и наблюдать за ними интереснее — как-никак птичья семья. Свои проблемы, свои заботы. Зелёная с жёлтым — это девочка Фифа, а голубенький — муж её, Фафик.

Продавец встал на стул, снял с крючка клетку и поставил её на прилавок.
— Ну посмотрите на них — ведь прелесть!
Попугайчики отличались не только окрасом, но размером: Фафик был намного крупнее Фифы. И вели они себя по-разному. Почувствовав, что на неё смотрят, Фифа слетела вниз и заскакала по дну клетки, звонко чирикая. Она носилась по кругу и, слегка приподнимая крылышки, гордо вскидывала голову.
— Ну, а что я вам говорил? — хохотнул продавец. — Натуральная фифа! Она может долго так выплясывать, лишь бы только на неё смотрели. Фафик едва заметно дрожал: поведение подруги его явно не радовало. Быстро перебирая лапками, попугай как-то неуклюже, боком забегал по жёрдочке туда и обратно. Останавливаясь, он наклонял голову и со злостью цеплялся клювом за металлические прутья клетки, стараясь их перекусить.

После недолгих раздумий я решился на покупку. В подарок от продавца получил две стеклянные поилки и пакетик зерновой смеси. Клетку я поставил на подоконник, благо он довольно широкий. Не знаю, на какую сторону света выходят окна квартиры, но солнце у меня в гостях бывает редко. Значит, попугайчикам будет комфортно, а зимой, если повеет холодом, можно между рамой и клеткой всунуть сложенный плед или небольшую подушку. Мягкое кресло, стоящее в углу, я пододвинул к окну, и теперь, развалившись в нём, можно было спокойно наблюдать за моими новыми соседями.

Различие в характерах птиц было заметно сразу. Фифа — резкая, суетливая, можно сказать — взбалмошная. Она почти не сидела на месте. Бегала, прыгала, взлетала на жёрдочку и, пробежав по ней, снова устремлялась вниз. Фафик был медлителен и спокоен. Он устраивался на краю жёрдочки и надменно поглядывал по сторонам, чуть склонив голову. Фафик напоминал мне офицера царской армии: интеллигентного, благородного, переполненного чувством собственного достоинства. Но стоило мне начать заигрывать с Фифой, как Фафик мгновенно оказывался рядом, закрывал её спиной, расправлял крылья, дрожал и угрожающе щёлкал клювом.

Ссорились попугайчики часто. Затевала склоку Фифа. Как только Фафик подходил к кормушке, она начинала возмущённо щебетать, набрасываться на него и отгонять в сторону. Он покорно отступал. Ни одного раза он не ответил ей, хотя был и крупнее, и сильнее. Его покорность поражала. Через некоторое время, когда сытая Фифа забиралась на жёрдочку, Фафик крадучись подбирался к кормушке, но Фифа была начеку и снова нападала на него. Конечно, голодным он не оставался, но нормально поесть у него получалось с третьей, а то и с четвёртой попытки.
Иногда она устраивала настоящие истерики: подпрыгивала, растопыривала крылья, истошно чирикала и долбила Фафика клювом. Он обижался, садился в угол клетки и утыкался головой в прутья. Первой не выдерживала Фифа. Эта стервочка подкрадывалась и начинала тереться о него, как ласковая кошка. Улучив момент, она осторожно подсовывала голову ему под крыло и прижималась всё сильней, пока оно полностью не накрывало её. Фафик поворачивался к ней и прощал, благосклонно склонив клюв. Но через пару дней всё повторялось. Птицы вздорили, мирились и продолжали жить — она в постоянной суете, а он в молчаливом любовании ею.

Как-то осенью Фафик заболел. Он не взлетал на жёрдочку, перестал есть и пить и всё больше сидел на полу клетки, поджав под себя когтистые лапки. Фифа прыгала около него и силилась растормошить. Она упиралась головой в ослабевшего Фафика и пыталась подвинуть к еде, но силёнок у неё не хватало. Тогда Фифа нашла выход. Она подлетала к кормушке, резко хватала одно зёрнышко, зажимала в крючковатом клюве и несла Фафику. Вскоре перед ним была уже приличная горка корма, но он не ел. Фифа, наверное, чувствовала, что он умирает, но, как ни старалась, помочь не могла. Всю ночь она просидела с ним рядом, положив голову на его крыло.

Фафик умер. Я хотел вытащить его, но Фифа меня не подпускала. Стоило сунуть руку в клетку, как Фифа нападала на меня: клевала пальцы и до крови прокусывала их острым клювом. Увидев, что я закрыл дверцу, она вскочила на жёрдочку, задумалась на несколько секунд, расправила крылья, стремительно взлетела и, словно не рассчитав расстояние, со всей силы ударилась головой о прутья клетки. От удара она упала, но быстро поднялась, встрепенулась, вернулась на жёрдочку и снова бросилась на прутья. Так продолжалось несколько раз, но силы кончились, и Фифа уже больше не могла взлететь. Она стояла рядом с тельцем Фафика и, расправив крылья, билась лбом о стенку клетки. Я пытался схватить её, но она отбивалась, надрывно верещала и продолжала себя убивать…

Они лежали рядом. Мне показалось, что Фафик сейчас поднимет крыло и обнимет её, как тогда, раньше, в минуты их примирения.

Я приехал в магазин «Природа», чтобы возвратить клетку, понимая, что никогда в жизни она мне больше не понадобится.
Выслушав меня, продавец кивнул.
— Всякое бывает, — сочувственным тоном сказал он. — У птиц всё как у людей: ссорятся, мирятся.
— Да он её всю жизнь терпел! — возмутился я.
— Терпел, потому что любил, — возразил продавец. — И она любила. Конечно, необычно, по-своему. Ну что поделать, вот такая странная птичья любовь.

28.05.2025