Глава 7. Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спа

     Отец Иоанн Евтеев вышел из автобуса и направился по тротуарной дорожке к Свято-Троицкому собору. Уже третью неделю после того, как приехал из Оптиной пустыни, он старался не садиться за руль. Выезжал на машине лишь с семьёй, когда необходимо было довезти матушку с детьми в Куревск. Став пешеходом, отец Иоанн заметил, что побеги старых берёз, стройным подлеском поднявшиеся недалеко от кафедрального собора, радостно шелестели листвой, будто приветливые дети здоровались с прохожими. 
     Иерей трижды перекрестился, подняв глаза на православные кресты, сверху взиравшие на четыре стороны света. Подумал с содроганием: «Как я мог даже помыслить о снятии с себя сана! Печать двух таинств – крещения и священства – неизгладима из души. Как нас учили в семинарии? После рукоположения священник уже не мирянин, а совершитель Христовых Тайн. После рукоположения у него прекращается жизнь и начинается житие. Он уже не разговаривает, а проповедует. Господь послал искушение, чтобы проверить истинность моей веры».
     В первом округе Боринской епархии сегодня ожидали архиепископа Лазаря. Священников заранее предупредили о собрании, которое будет вести новый архиерей. Все привыкли к владыке Григорию, вернее, к его мягкости и всепрощению.
Несколько дней приходские батюшки по телефону или при личной встрече обсуждали вопрос: что ждать от нового священноначальника?
     Евтеев посмотрел на часы: без четверти десять. Он открыл боковую дверь собора и вошёл в библиотеку. В просторном помещении за столами уже сидели приходские священники. Молодые, приклонив головы друг к другу, негромко беседовали. Те, кто постарше, свободно откинувшись на спинки стульев, о чём-то смеялись. Старый батюшка с грустными глазами, в полной растерянности, сидел ровно, как свеча. В помещении слышался монотонный гул мужских голосов, прерываемый негромким смехом.
     Никто не обратил внимания на появление отца Иоанна, потому что головы отцов были обращены к двери в трапезную. На фоне светлых стен отцы в чёрных подрясниках напоминали героев картины Василия Перова «На трапезе в монастыре». Только вместо блюда перед каждым священником лежали чистый лист писчей бумаги и ручка, а посередине сдвинутых столов стояли невысокие стаканы из толстого стекла и пол-литровые пластмассовые бутылки с минеральной водой. При прежнем владыке такой официальности священники не видели. «К добру иль к худу?» – удивился про себя отец Иоанн.
     Иерей быстро посчитал всех сидящих «по головам»: одиннадцать батюшек. Он сам – двенадцатый. А всего должно быть, вместе с благочинным и архиереем, пятнадцать человек. За столами не было благочинного – протоиерея Александра, и молодого соборного священника – отца Евгения. Отсутствовал и архиерей Лазарь. «Отец Евгений, скорее всего, бегает по делам, выполняет обязанности по храму, а благочинный с владыкой что-то обсуждают перед собранием, советуются», – предположил отец Иоанн.
     Он присел на одно из свободных мест ближе к столу, за которым обычно сидел прежний владыка. Приходские священники сели подальше от нового архиерея. Отец Иоанн понимал почему: вдруг владыка Лазарь задаст им каверзный вопрос, а они не смогут сразу ответить на него? При первой же встрече покажут себя некомпетентными клириками . А первое впечатление о человеке, как известно, очень стойкое. Даже новый благочинный – дело трудное для священников: пока присмотрятся к нему, привыкнут к характеру, требованиям. Тут же и вовсе священноначальник!.. В миру сан архиерея соответствует должности мэра города. На произвол градоначальника в миру можно подать иск в суд или заявление в прокуратуру. Независимо от результата разбирательства – гражданина не накажут. На произвол главы епархии никакой управы нет: архиерей сам себе начальник и судья. И со стороны митрополии (считай, в миру областного министерства) защиты нет: рядовые священники обязаны воспринимать архиерея как самого Иисуса Христа. Можно ли сетовать на суд Господень?! Молчи и терпи: смиряйся. Верь архиерею и не осуждай его, тогда Господь попалит все грехи церковной общины. А если священник не исполняет архиерейскую волю, то ему грозит запрет в служении! Как тогда семью кормить? 
     Евтеев не боялся сидеть рядом со священноначальником: владыка Лазарь при первой встрече понравился ему степенностью и рассудительностью. Отец Иоанн чувствовал, что и сам пришёлся по душе новоназначенному архиерею. Господь милостив: вначале попустит искушение или скорбь, а потом подаст помощь. Да и вести из третьего благочиннического округа, где находилась вторая кафедра архиепископа Лазаря, пришли хорошие. Матушка одного священника из третьего округа рассказала по телефону знакомой матушке из Куревского района, что епархиальный начальник – большой постник и молитвенник – очень уважает людей смиренных, считая, что только смирение – главная добродетель христиан, особенно клириков.   
К десяти часам священники притихли. Говорили шёпотом, никто не смеялся. Ожидали появления главного участника собрания.
     Неожиданно дверь из трапезной открылась. Все вскочили. Увидев отца Евгения, высокого соборного священника с окладистой постриженной бородой, взревели:
     - Ну, напугали!
     - Что вы отцов в стресс вводите?
     Отец Евгений виновато улыбнулся, прикрыл за собой дверь, сел на свободное место у архиерейского стола и пробормотал:
     - Все пугливые стали, как красные девицы.
     В это время дверь снова тихо отворилась, и в библиотеку через порог бесшумно шагнул худощавый седой архиерей. Священники не сразу заметили его. Только когда из-за худой спины архиерея вышел полный благочинный и стал по правую руку главы епархии, тогда священники один за другим быстро поднялись. Протоиерей Александр посмотрел на всех хмуро, опустил голову, задумчиво глядя в пол.
     - Мир всем, – с почтением сказал архиепископ Лазарь, поклонился и мягким движением руки благословил пришедших на собрание пастырей.
     Отцы смиренно склонили головы под благословение.
     Владыка Лазарь, степенно пройдя по ковровой дорожке, положенной посередине библиотеки, свернул к столам. Положил два отпечатанных листа перед собой. Благочинный к своему месту поспешно прошёл за спинами стоящих священников.
     - Начнём первое собрание в благочинии, – без обычно длинного сентиментального вступления прежнего архиерея начал свою речь новый владыка. После этих слов раздался могучий архиерейский бас: – Царю Небесный, Утешителю, Душе истины…
     Волнующе-мягкий бас архиерея сразу очаровал священников. Они вдохновенно подхватили молитву Святому Духу:
     - … Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас... 
     Если бы кто-то не видел нового владыку, а мог только слышать его, то представил бы себе архиепископа Боринской епархии крупным мужчиной. «Велика сила его духа!» – обдало сердце Евтеева нежданной радостью. Он давно убедился: в жизни внешний образ и внутреннее содержание часто не совпадают.
     - Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, – закончил начинательное молитвословие архиерей. – Садитесь.
     Чтобы не создавать шум, священники осторожно присели, не придвинув стулья к столам. Один благочинный громко придвинул стул, удобно усаживаясь за столом. Приходские батюшки украдкой поглядывали снизу вверх на стоявшего архиепископа: изучающе смотреть нельзя – неприлично.
     - Отсутствующих нет? – обратился священноначальник к благочинному.
     Тот засуетился:
     - Нет. Здесь, владыка, все священники, служащие на приходах нашего округа.
     - Надо выбрать секретаря собрания и нескольких человек для подписания протокола.
     - Секретарём собрания предлагаю выбрать отца Евгения. Ему это дело уже известно. Отцы Андрей, Павел и Никита подпишут протокол, – предложил протоиерей Александр.
     - Все согласны? – спросил архиерей.
     Священники кивнули, не издав ни звука.
     - Единогласно, – утвердительно сказал благочинный.
     Архиепископ продолжил:
     - У нас сегодня несколько вопросов в повестке дня. Один из них очень важный, и ему отведено больше времени. – Помолчал, глядя перед собой, и негромко заговорил: – В течение почти двух месяцев в благочинии проходила епархиальная ревизионная проверка приходов. Всем настоятелям рекомендую в строгом соответствии с требованиями устранить выявленные недочёты и замечания. Отец благочинный в скором времени проведёт собрание. Он подробно обо всём скажет каждому настоятелю. Это первое. Второе, о чём хотелось бы сказать. Всё в мире стремительно меняется. Направления работы Русской Православной Церкви должны успевать за бегом времени. Я сейчас имею в виду социальное служение. Я уже познакомился с отчётом за первое полугодие отца благочинного Александра. Это хорошо, что вы посещаете детские сады и школы, проводите там беседы на нравственные темы, показываете православные фильмы, ведёте занятия в воскресной школе. Скажу вам: этого мало. Нужно менять формы работы с мирянами: пожилыми людьми, молодёжью, разными социальными группами. Пора помогать приходским семьям, если они оказались в трудном материальном положении. Церковь должна печься о народе не меньше государства. И тут встаёт вопрос об образовании священнослужителей. На ближайшем собрании отец благочинный Александр доведёт до вашего сведения изменения и требования епархиального отдела по образованию.
     Священники, смиренно опустив головы и глядя перед собой, слушали архиерея.
     - Переходим к третьему, последнему вопросу собрания, очень важному для всех. – Владыка снова замолчал, с добродушной улыбкой поглядывая на приходских настоятелей.
     Эта улыбка их не успокоила, а ещё больше встревожила: сейчас кому-то из отцов задаст вопрос – так всегда делал владыка Григорий. Двое клириков, заметив, что только они в начале собрания положили руки на стол, тихо убрали их под стол, чтобы не выделяться.
     Архиерей Лазарь и не думал никого спрашивать, ведь он не поставил перед отцами конкретную задачу.  Ему не нравилось запутывать подчинённых, а потом глядеть, как они будут выходить из неловкого положения. Владыка Лазарь слышал, что другие архиереи использовали такой метод проверки смирения клириков, но сам считал это проявлением неуважения к духовному сану священнослужителей.   
      - У нас почти все русские люди крещёные, – вновь заговорил архиерей. – Возможно, поэтому и называют себя верующими, православными. Среди таких православных многие ведут неподобающий образ жизни, несколько раз женятся и разводятся, нечестно ведут бизнес. Но своим ближним говорят, что они верующие. Видимо, подразумевается, что верят в существование Бога. Менять жизнь согласно Евангелию они не хотят. Понятно: каждодневный труд над собой для тех, кто только на словах верующий, слишком тяжёл. Многие думают, в том числе и священство, что работа над собой тяжела именно для состоятельных людей. Я думаю иначе. – Помолчал, глядя перед собой. Впалые щёки покрылись лёгким румянцем. – Простому человеку, подменяющему христианство народным православием – с суевериями, верой в колдунов и порчу – тоже трудно даётся духовное радение. Приходит простой человек после работы в маленькую квартирку, ужинает, ложится на диван. Без интереса смотрит телевизор. Так же равнодушно листает сайты в интернете... 
     Архиепископ Лазарь говорил бесстрастно, не жестикулируя. Он перед любым выступлением или проповедью продумывал не только речь, но и жесты. Его руки сейчас неподвижно висели вдоль тела. Привык он смиряться, будучи в молодости монахом в Свято-Троице-Сергиевой лавре. И только узловатые кисти рук иногда вздрагивали.
     - И так живут люди из года в год. Не причащаются. Кто-то из них, возможно, редко и посещает церковь, но не причащается. Вы же знаете: это всё равно жизнь вне лона Церкви, без Божьей ограды от страстей и бесовского обстояния. Такие люди говорят: день прошёл – и слава Богу. Вот и вся их вера. Не задумываются о смысле жизни. Не досуг им, – только теперь архиерей сделал резкое движение рукой, что говорило о его волнении. – Ничего не читают, даже художественной литературы. О духовной и говорить не стоит. Пустота заняла красный угол в душе. – Помолчал несколько секунд и снова забасил: – Главное сейчас для людей – казаться, а не быть христианином. Христианин сегодня звучит модно. Вы знаете, отцы, что такая жизнь называется двойной. И это страшно для души. Эта неискренность, это лицемерие очень пагубно для человеческой личности. В наше время люди привыкли жить в притворном мире, привыкли к тому, что раздвоение личности – это нормально. Чёрные силы нашёптывают: так живут все. Не дают человеку выйти из стада и стать индивидуальностью, к которой призывает Господь.
     - Да, да, – услужливо поддакнул благочинный и закивал головой в знак согласия.
     Некоторые священники подняли головы, внимая архиерейскому слову.
     - Только индивидуальность видит вокруг себя красоту Божьего мира, хорошее в людях, – продолжил священноначальник. – Именно поэтому индивидуальность может любить и не видит чужой греховности. Человек видит в людях только те грехи, которые есть в нём самом. Станет чистым и не увидит ни одного греха в ближнем. – Опустил голову, помолчал немного, собираясь с мыслями. Потом вскинул взгляд на ожидающих его слова священников: – Ложь и правда – всё смешалось. Кто поможет людям отделить плевела от зёрен? Только священник. Современный россиянин нуждается в понимающем и заботливом батюшке. Поэтому, отцы, нельзя нам забывать слов Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся».
Владыка Лазарь улыбнулся, оглядел местное священство, ожидая отклика в их душах. 
     В улыбке архиерея отец Иоанн увидел строгую доброту, настоящую (без сладкого притворства и вежливого безразличия), облачённую во внешнюю строгость.
     - Все знают прописную истину: тело мертво, если в нём нет души. Почему-то думают, что к вере это не относится. Но мы-то с вами знаем: если нет у человека добрых дел, то вера его мертва. Говоря современным языком, – это религиозный формализм. Как отличить формалиста от истинно верующего человека? – Все молчали, снова опустив головы. И архиепископ ответил сам: – Христианин сердцем принимает Христовы заповеди. Его сердце не позволит ему пьянствовать, блудить, воровать, обманывать и обижать других людей. Христианин, конечно же, не святой, поэтому может ошибаться. Но он всегда скорбит об ошибках, старается исправиться, со слезами приступает к исповеди. – Архиерей Лазарь замолчал. Всмотрелся в крепких священников: ждут ли они его вразумления? Неожиданно спросил: – Как вы думаете, отцы, не страдают ли священники формализмом? Не заразились ли и они современной болезнью? Я понимаю, что священнослужители не идеальны: у всех есть немощи. Но нельзя переходить ту грань, за которой человеческие немощи начинают разрушать церковную жизнь. Как говорил апостол, мы должны быть чистыми и непорочными перед Богом и Отцом и хранить себя от скверн мира.
     Обескураженные клирики зашевелились. Заметно было их душевное волнение. Владыка Лазарь улыбнулся в бороду и снова заговорил:
     - Смотрите по делам. Нет добрых дел у человека – это формалист. – Снова владыка сделал паузу, будто заставляя подчинённых задуматься о жизненной позиции. Он оглядывал приходских духовников, но никто не посмел прервать наставление архиепископа. –  Если к вам пришёл формалист, не отталкивайте его, а помогите. Особенно если видите искренность, желание получить духовный совет. Предложите вначале литературу. Пусть почитают люди, задумаются. Возможно, из нескольких таких людей один и придёт через душевное к духовному. Хотя бы так на первых порах старайтесь противостоять дьявольскому наваждению. Сами видите: только православная церковь ещё рассеивает мрак вокруг, сдерживает распоясавшиеся страсти.
     Благочинный  кашлянул  в кулак, извиняясь, что прервал архиерейское наставление, и вкрадчиво произнёс:
     - Владыка, невоцерковленные иногда задают вопросы, на которые не всякий священник может сразу ответить, особенно молодой.
     - Какие вопросы? – заинтересованно спросил архиерей.
     - Вот в собор наш пришёл интеллигент. Так, – повертел пальцами благочинный, – лет пятьдесят ему или чуть больше. Уже после литургии пришёл. Постоял у некоторых икон. Может, о чём думал, не знаю.  Потом к отцу Евгению обратился. Спрашивает его: «Разве справедливо, что человек блудил всю жизнь, даже убивал, а потом пришёл в церковь, покаялся, и Бог простил ему тяжкие грехи?»
     - И что же отец Евгений ответил? – посмотрел владыка Лазарь на сидящего рядом с благочинным скромного соборного священника.
     - Отец Евгений мне рассказал, что ответил… этому человеку, – протоиерей Александр хотел сказать своё любимое слово «захожанину», которым он называл случайно зашедшего в церковь человека, но вовремя остановился. – Сказал: «Божественная любовь выше человеческой справедливости. Но Бог всё-таки не отменяет земной справедливости, поэтому есть и уголовное право, и суды».
     Протоиерей Александр только открыл рот, чтобы продолжить рассказ, как архиерей тактично прервал его:
     - Интересно было бы послушать самого отца Евгения.
     Гладкие белые щёки застенчивого иерея зарделись. Молодой батюшка встал из-за стола, вытянулся в струнку, как послушный школяр, и, превозмогая волнение, ответил:
     - Я сказал, что мы не всех любим, желаем своим врагам отмщения. А Господь наш Иисус Христос, – перекрестился иерей и блаженно заулыбался, – всех любит, и грешников тоже, и желает им спасения. 
     - Мужчина согласился с вашими словами? – напрягся архиерей.
     - Нет. Он сказал, что пока ни от кого не услышал вразумительного ответа, – почти пропел молодой священник, покрасневший до корней волос.
     - Если он пришёл в храм – значит, ищет ответа, – поднял руку  над столом архиерей. – Значит, сомневается, правильно ли он живёт. Значит, хочет что-то изменить в жизни, но не знает, как сделать это правильно.
     - Да, – смиренно согласился отец Евгений.
     - Это хорошо, что он пришёл в храм, а не прислушался к кривотолкам людей, далёких от православной веры, – сказал владыка Лазарь. – Но… – ненадолго задумался архипастырь, – в беседах с интеллигенцией в прежней моей епархии, Тишанской, я не раз слышал: «В храме ничему нельзя научиться, потому что священники не воплощают в себе евангельские заповеди. Священники показывают человеческие слабости, как у обычных людей». А как в Боринской епархии обстоят дела?
     - Преосвященнейший владыка, – сдавленно кашлянул благочинный в кулак и, робко поглядывая на епархиального начальника, заговорил тихо, так что сидящие за другими столами священники не могли разобрать ни одного слова: – Вот, к примеру, я. Спрашиваю знакомых: «Почему на богослужение в храм не ходите?» Отвечают: «Некогда. Работаем много, чтобы детей прокормить, одеть и обуть».
     - Они интеллигенты?
     - Нет. Рабочие, индивидуальные предприниматели…
- А с интеллигенцией какие у вас взаимоотношения? – нетерпеливо спросил архиерей. – Ведь ходят же в храмы люди интеллигентные?
     - В собор многие заходят, – так же тихо ответил благочинный. – Раз-два в полгода.
     Архиерей повёл плечом, дав понять своё недовольство ответом.
     - В последнее время вспоминаю восьмидесятые годы. Началась перестройка. Настоящих верующих и нас, священнослужителей, грела надежда, что вот откроют вскоре храмы и весь православный люд устремится к Богу. И храмы открылись в девяностые, – делился воспоминаниями архиерей. – Намного ли больше стало постоянных прихожан? – Несколько священников угрюмо закивали. – Прошло больше двадцати лет, а наш народ до сих пор говорит, что негде почерпнуть правильные понятия о Боге. Почему?
     - А ведь храм – школа богословия для человека, где питается душа. Слово с амвона учит истинам Православия, – громко сказал благочинный, нагнувшись вперёд, чтобы его увидели священники округа.
     - Иные прихожане считают, что знают больше священника, – нерешительно начал рыжий иерей Андрей. – Не дают слова сказать с амвона. Начинают громко переговариваться друг с другом: «Это мы и сами знаем».
     - Нужно воспитывать своих прихожан, а не осуждать их, – твёрдо сказал архипастырь. – За семьдесят лет советского атеизма русский народ забыл Христа. Нас окружают крещёные безбожники. Им нужно нести слово о Христе, как когда-то делали апостолы. – И уже мягче добавил: – Придётся трудно. Священник должен являть образ Христа. Если священнослужитель представляет другой образ, то неустойчивые люди соблазняются. Даже прихожане по духовной немощи не могут справиться с искушением. И вина за это лежит на священнослужителях. – Архиерей Лазарь помолчал, кусая нижнюю губу, но сказал твёрдо: – Нужно признать, что часто поспешно рукополагают диаконов. Многие из них ещё не совсем поняли, какое высокое служение им доверено: соблазняются возможностью заработать на людских нуждах. И уже не хотят молиться, жить по совести. Живут греховной жизнью. От таких священников отходит благодать Божья. Как следствие, скорби: болезни, несчастные случаи, разлад в семье. Потом и деградация. Почаще перечитывайте книгу архимандрита Киприана «Православное пастырское служение».
     У отца Иоанна по телу пробежала дрожь: как будто о нём сказано.
     - Важно привлекать интеллигенцию, – высказал давно зревшие мысли архиерей. – Но привлечь интеллигентного человека непросто. Он образован, умён, поэтому с ним нужно разговаривать на его уровне. Священник должен быть образованным и иметь внутреннюю культуру. У современных приходских священников это и вызывает сложности. Если пастырь не знает, что такое внутренняя культура, это не пастырь. Он никого не научит, и за ним никто не пойдёт.
     - Вот я и говорю, – вкрадчиво вставил благочинный, – что батюшке нельзя идти супротив времени. От мира мы не спрячемся, но нужно стараться сохранять душу от соблазнов. А для этого нужно критически смотреть на всё, что в мире происходит, и не забывать чистую молитву. Тогда вокруг церкви будут спасаться тысячи людей. Надо стараться. Вода камень точит. – Благочинный, как и прежде, при епархиальном начальстве поучал, используя слова «надо» и «нужно».
     - А теперь вопрос, отцы, – пробасил архиерей. – Кого вы привели к вере? Нельзя быть священником и за всю жизнь ни разу, – владыка Лазарь сделал ударение на слове, – не прикоснуться к апостольскому труду.
     Священноначальник ждал около минуты, но священники молчали.
     - Не ходите в народ? – разочарованно спросил он. – Ждёте новых прихожан, выглядывая на улицу с порога храма? В больших городах священники уже берут на себя апостольскую миссию. Ходят по воскресеньям с уличной проповедью о Евангелии. Говорят с незнакомыми людьми. И мы с вами должны идти к людям, как шли когда-то апостолы. Идти не только в школы и больницы, но и на вокзалы. Говорить о Слове Божьем в поездах, электричках. – Обратился к протоиерею Александру: – Этот вопрос мы обсудим на собрании с помощниками благочинных трёх округов, а вы потом доведёте до сведения всех  своих, – указал рукой на священников, потупивших глаза.
     Выйдя за соборные ворота небольшими группами, озадаченные клирики обсуждали услышанное на собрании. Все понимали, что впереди трудные будни служения.



2024 год
Светлана Грачёва
Воскресенск