Иситнофрет книга первая Принцесса Египта Глава 18

Глава 18
       
     Воды Нила, лениво перекатываясь, унесли полтора года.
Рамзес, как всегда не ошибся: женитьба царевича Мернептаха принесла стране только пользу. Пока он благоразумно ожидал расположения жены, он научился уважать желания других. Может быть не столь углублённо, но в случае с Иситнофрет, уважение к ней и её чувствам перевесило горячее желание обладать ею. Это был существенный прогресс в развитии его внутреннего человека Ка. Почти полгода раненая птица - Иситнофрет привыкала к осознанию своего замужества и лечила крылья своей души. За это время Мернептах удивительным образом превратился из молодого повесы в заботливого мужа. Это заметили все. Царица Меритамон догадывалась о некоторых нюансах взаимоотношений молодых. Однажды, войдя по-свойски в покои Иситнофрет  царица молвила:
- А что, моя лилия, твой муж изменился. Даже отец похвалил его при мне и  принял решение вернуть ему военное звание. Что ты сделала, что бы обточить его так?
       Маленькими шажками подбирался Мернептах к расположению своей жены, и этот путь приближал его к благоразумию. Страдания и душевная работа приводят к исцелению от болезни детством и вертопрашества. И прежний повеса царевич медленно, но верно погружался в неизведанные до селе зыбучие пески истинных взаимоотношений с человеком, который очень дорог. Сама не ведая того, Иситнофрет ковала будущую жизнь с этим человеком, пока столь далёким.
      Однажды зимним вечером после продолжительного ливня, Иситнофрет решила прогуляться в прохладе и поболтать, по своему обыкновению, с лотосами у пруда. Уже почти стемнело. Подходя, она заметила фигуру сидящую на ступеньках, где она обычно сиживала. Ну, кому ещё нужно приходить в это захолустье дворцового парка, которое практически заброшено и не обрабатывается садовниками? Кто ещё, как не Бентришур. Странно, почему она не зашла к подруге сначала? Темно, и трудно разобрать по одежде кто это. Подойдя ближе, можно было уже понять, что на плечах сидящей фигуры нет шкуры жрицы, как у Бентришур. На звук её тихих шагов повернулась голова, и, о боги, это был Мернептах! Да, это было истинным удивлением. Это место было сокровенным для Иситнофрет, она не думала, что кто-то может найти в себе желание приходить сюда пробираясь сквозь джунгли необработанного сада. А тут такое...
       Оказалось, что её супруг повадился приходить сюда не так давно. Почему и как он проведал про это место? Но похоже, что оно стало любимым и для него. «Как-то странно и чересчур сентиментально для человека, как он» : рассуждала жена. Но его умиротворённый вид тронул что-то в её сердце. И пирамида Хеопса, построенная над надгробием души юной Исетнофрет, дала глубокую трещину. Ей показалось, что что-то в его взгляде поменялось на настоящее и более глубокое. Этот вечер они просидели на ступеньках пруда, и впервые юная супруга заговорила со своим мужем без стены неприятия. Первый раз за все полгода их «супружества», уйдя в свои покои, Иситнофрет думала о нём. Окончательный развал пирамиды надгробия её сердца произошёл, когда муж стал сопровождать её почти каждый день в храм Исиды. Он так же горячо и самозабвенно молился и терпеливо ждал её у порога храма, ожидая, когда она распрощается с подругой. И однажды после такого вот посещения храма они ушли вместе в его покои. Пирамида пала, тяжёлые глыбы горя и одиночества превратились в песок и их развеяли  ветры новых ощущений: любовь мужа (казалось он не мог дышать находясь рядом с ней) - это щекотало её женскую сущность и самолюбие; новые, не знакомые ощущения её созревшего тела и радость близости, до селе столь отторгаемой. И самое чудесное - это радостные ощущения зарождения новой жизни в ней.
        Сын-первенец родился именно в тот день, когда пришло известие о победе над восстанием в Нубии*. Мернептах и его брат Рамсес были направлены отцом для подавления мятежа и ещё не вернулись. Иситнофрет назвала сына по имени отца: Мернептах. «Отец снискал себе славу на поле сражения и его прославленное имя должно возвеличить и сына»: говорила она. Этот крохотный человечек закрыл собой всё небо. Сомнения, недоверие и боль прошедших лет уплыли в лодке Акена в «западную страну» откуда нет возврата. Мернептах - младший был точной копией отца. Сложно было понять кто больше радовался прибытию на этот свет юного потомка Фараона: Бабушка Меритамон, тётя Бентришур или няня Мириам? Они все кружились над колыбелькой малыша, как мухи над мёдом. Иситнофрет порой имела доступ к собственному дитя только тогда, когда приходило время кормления. Даже сам дедушка Рамзес  оторвался от своих дел и заглянул на минутку в покои принцессы Иситнофрет, что бы познакомиться с вновь прибывшим. Ему нравилась его невестка, каким то образом она выделялась из толпы всей огромной семьи для Рамзеса, и его зачерствевшее в боях и царствии сердце немного оттаивало при ней, и значит сын её входил в сферу его внимания. А улицы Пи-Рамсиса праздновали победу над Нубией, как будто страна радовалась прибытию в семье тринадцатого сына фараона. Иситнофрет знала, что боги уготовили великую судьбу её сыну.
       Через неделю вернулись принцы Мернептах и Рамсис со своей победоносной армией. Папа-Мернептах кружил над колыбелькой как орёл, ни кого не подпуская и что-то постоянно бормоча. Картина была уморительная. Он совершенно растаял и потерял себя в маленьких глазках сына. Потом взялся усердно возносить приношения богам. Не было храма в столице, который бы не услышал биение расширенного от любви и гордости сердца Мернептаха. Первой в списке была, конечно же, Исида. Потом высочайшее уважение проявили к Бастет и Ра. Самой пышной церемонии удостоилась Хатхор. Словом, ни кто из богов покровителей не был забыт. Для Иситнофрет нелегко дались эти дни. Она тряслась от страха когда производились все церемонии: только бы жрец не уронил малыша; только бы солнце не попало под балдахин; только бы вода в жертвеннике не была слишком холодной, а то простудят ей сына. И так далее. Тряслась над всем. Даже в храме Исиды, столь почитаемом и до боли знакомом, мамочка-Иситнофрет чуть не устроила скандал своей же дражайшей подруге Бентришур из-за того что та, якобы, не так держала ребёнка. Мамаша!
       К этим праздничным дням прибыл из Мемфиса брат и, ставший уже добрым другом, Хаэмуас. По случаю победы египетского оружия во дворце происходили празднества, и , наконец-то, во время церемонии отец провозгласил его своим наследником. Многие не ожидали этого, потому что страна давно жила без наследника и к этому привыкли. Все ещё помнили, что в след за царицей Нефертари, столь таинственно и скоропостижно ушедшей в «западную страну», покинул этот мир и первый сын и наследник Амонхерхепешеф, который носил титул наследника, и отец правил вместе с ним некое время. После его смерти страна долго недоумевала почему фараон ни кого не назначает своим приемником. Это неравновесие, при наличии стольких детей, тревожило многих. Но Рамзес заморозил на годы своё решение. И вот долгожданное оглашение прозвучало. 
       Как верховный жрец Птаха, Хаэмуас провёл великолепную по красоте и величии церемонию посвящения дитя богу. А вечером этого столь насыщенного событиями и торжествами дня семейство Мернептаха и Хаэмуас собрались в покоях Иситнофрет. Малыш наконец-то был оторван от груди папаши и над ним ворковали Мириам и молодуха-кормилица. Заглянула и Бентришур. Вот теперь весь маленький мирок Иситнофрет был в сборе.
       Небольшая пирушка была в разгаре. Малыша унесли в его покои и он умиротворённо уснул на попечении кормилицы и Мириам. Слуг распустили. Все немного размякли: прекрасное  Критское вино, привезённое в подарок Хаэмуасом, возимело свой успех у компании. По окончании волшебного напитка в изящной амфоре, Мернептах вызвался сам сходить и приказать слугам принести ещё вина, не взирая на протесты домочадцев, мол - им уже хватит. Он выскочил за дверь с криком: «эй, кто там!» Бентришур в порыве праведного гнева устремилась за принцем, что бы пресечь его попытку превратить посиделки в пьянку. Но на этом движение в покоях Иситнофрет не прекратилось. Через пару минут, после ухода тех двоих, свет в самом большом светильнике запрыгал, закоптел и погас. Понятно, что кончилось масло. Слуги-головотяпы не доглядели. Но Иситнофрет, не привыкшая ещё к царской привилегии безделья, сразу сорвалась и мотыльком запорхала в каморку у выхода из покоев, где хранились склянки с маслом для светильников и прочая хозяйственная утварь. Естественно, что там было темно и пришлось на ощупь искать масло. Она очень торопилась, не хотелось на долго оставлять дорогого гостя в объятиях скуки. Но, неожиданно, сквозь тонкие стены, отделяющие чуланчик от коридора, послышались голоса. Иситнофрет невольно прислушалась, узнала Бентришур:
- Тогда гипноза хватило. Всё получилось. Хотя пришлось с ними по всему пути пройти: слишком хлопотно.
- Так что сейчас нужно? - это был Мернептах.
- Всё по другому теперь. Нужно будет терпение и средства.
Иситнофрет удивилась, тому что эти двое обычно не общаются, а тут целый деловой разговор, но не стала вдаваться в суть услышанного. Она просто крикнула через стену:
- Бентришур, веди его сюда, не надо больше вина! - деловито сгребла склянку с маслом и поторопилась к гостю.  Через минуту вошли Бентришур и Мернептах. Иситнофрет даже не удосужилась взглянуть на входящих, она была занята добавлением масла во светильник. Но от прозорливого взора Хаэмуаса не ускользнула небольшая натянутость в поведении обоих, хотя они старались вести себя непринуждённо. Это показалось странным: что изменили эти несколько минут их отсутствия? Но мудрец не стал расспрашивать брата ни о чём. И вскоре все разошлись.
       Ночью Иситнофрет приснился сон будто она очищает лук и с каждым снимаемым слоем всё больше и больше плачет. Она проснулась среди ночи и ощутила что щёки её мокры от слёз. Рядом мирно посапывал Мернептах-старший в глубоком сне победителя, а ей не спалось. Вспомнился недавний эпизод с голосами за стеной. Только сейчас она задумалась над странностью произошедшего и непонятностью слов сказанных Бентришур: «гипноз, весь путь, средства, терпение». Но они же практически ни когда не общались. А здесь явно, что им было о чём поговорить. Размышления не спящей царевны прервали крики малыша, и мамочка помчалась в его покои не смотря на то что там и так находилась кормилица.

                *****

*Нубией называлась обычно область среднего течения Нила, до впадения Атбары и эфиопских предгорий, а более южная часть нильского бассейна (территория современного Судана), называлась Верхней Нубией