За пределами чужой грязи - откровение во сне

Ко мне пришла Светлана, женщина с усталыми глазами, в которых, однако, еще теплился огонек надежды. Ее проблема была стара как мир, но от этого не менее болезненна: ее муж, которого она любила, превращал их уютное гнездышко в подобие берлоги после нашествия варваров. Разбросанные вещи, грязная посуда, крошки, пыль, которую он словно не замечал – все это накапливалось, создавая не только физический, но и эмоциональный беспорядок.

«Елена, я больше не могу, – говорила она, и голос ее дрожал. – Я убираю, а через час все как прежде. Он не видит, или не хочет видеть. Говорит, что его все устраивает, что я придираюсь. Я пробовала говорить, просить, ругаться, даже молча убирать в надежде, что он заметит… Бесполезно. Что мне делать? Я же не могу его переделать, а жить так – это как медленно тонуть в болоте чужой неряшливости».

Я слушала, кивала, задавала вопросы о ее чувствах, о том, какие истории она рассказывает себе об этой ситуации. Я не могла дать ей готового рецепта, ведь это ее жизнь, ее отношения, ее дом. Я лишь была рядом, создавая пространство, где она сама могла бы найти свой ответ.

И ответ пришел, как это часто бывает, из самого неожиданного источника – из сна, да не простого, а такого, что на грани мистики.

На следующей сессии Светлана была другой. В ее глазах появилось что-то новое – смесь удивления, задумчивости и… какой-то странной решимости.

«Мне приснился наш дом, – начала она, понизив голос. – Но он был… живой. Не в смысле двигался, а я чувствовала его дыхание, его настроение. И он был очень печален, Елена. Весь покрыт какой-то серой, липкой паутиной, не обычной, а такой, что тянулась от вещей мужа, от его следов… И эта паутина душила дом, ему было тяжело дышать».

Во сне Светлана ходила по этим комнатам, и ей было так же тоскливо, как и дому. Она пыталась смахнуть эту паутину, но она тут же нарастала снова, еще гуще. Муж во сне тоже был – он сидел в кресле, улыбался и спокойно добавлял новые нити к этой серой пелене, совершенно не замечая, как дом задыхается.

«И тут, – продолжала Светлана, и ее глаза расширились, – я увидела в углу самой дальней комнаты, той, что я всегда считала своей, хотя мы и не делили пространство так явно, – там появился слабый, золотистый свет. Он исходил как будто из самого пола, из стен. И я подошла к нему. И услышала голос, не ушами, а… внутри. Голос был очень тихий, древний, как будто это сам Дух Дома говорил со мной.

И этот голос сказал: «Ты не можешь очистить то, что загрязняет другой, если он сам этого не желает. Но ты можешь создать пространство Света, которое будет принадлежать только тебе. И этот Свет сам будет отталкивать тьму и грязь. Не борись с чужой паутиной – взращивай свой Свет».

Во сне Светлана, следуя этому голосу, начала не убирать паутину мужа, а мысленно расширять этот золотистый свет из своего угла. Она представляла, как он наполняет ее любимые вещи, ее книги, ее кресло, ее часть комнаты. И по мере того, как этот свет становился ярче и занимает больше места, серая паутина словно отступала от границ этого светового круга, не в силах его преодолеть. Она не исчезала совсем из дома, но у Светланы появлялось свое, чистое, сияющее пространство, где ей было легко дышать, где дом улыбался. Муж во сне по-прежнему сидел в своей части, окутанный своей паутиной, но это уже не так сильно ее ранило, потому что у нее был свой оазис.

Проснувшись, Светлана почувствовала невероятное облегчение и ясность. Сон дал ей не прямой ответ, что делать с мужем, а показал, что делать с собой и своим пространством.

Она перестала вести бесконечные и безрезультатные войны за чистоту во всем доме. Вместо этого она выбрала одну комнату – свой кабинет, где она работала и проводила много времени, – и решила сделать ее своим «местом Света», как во сне. Она не просто убрала ее до блеска, она наполнила ее тем, что любила: поставила цветы, повесила картины, которые ее вдохновляли, создала атмосферу, в которой ей было по-настоящему хорошо и спокойно.

Она установила четкую, но мягкую границу: «Дорогой, это мое пространство. Я прошу тебя здесь не оставлять свои вещи и не есть. В остальном доме – как тебе удобно, я больше не буду тебя пилить. Но здесь – моя территория чистоты и покоя».

Сначала муж, кажется, не воспринял это всерьез. Пару раз по привычке оставил там свою кружку. Светлана без упреков, молча, выносила ее и ставила ему на стол в гостиной. Постепенно он привык.

Чудо не произошло - муж не превратился в чистюлю. Но изменилась Светлана. У нее появилось свое убежище, свой «оазис Света», где она восстанавливала силы и чувствовала себя хозяйкой. Напряжение в отношениях спало, потому что исчез постоянный повод для ссор. Она больше не чувствовала себя жертвой его неряшливости, потому что она активно создавала и защищала свое пространство.

И самое интересное, как она рассказала позже, через какое-то время муж сам стал замечать разницу. Он начал иногда спрашивать, не мешает ли он ей, когда заходил в ее кабинет. А однажды она даже увидела, как он сам убрал за собой крошки со стола в гостиной. Не потому, что она просила, а потому что, возможно, тот «Свет» из ее комнаты начал потихоньку, незаметно влиять и на остальное пространство дома, или же изменение в ее поведении, ее спокойствие и обретенная внутренняя сила повлияли на него.

Сон не дал ей инструкцию, как переделать мужа. Он дал ей нечто гораздо более ценное – ключ к изменению себя и своего отношения к ситуации, показав, что иногда лучший способ изменить мир вокруг – это начать создавать свой собственный, наполненный светом и гармонией, уголок. И этот свет обладает удивительной силой.