Олег...
Мы умели переписывать музыку на аналоговых носителях, фотографировать на плёнку не только родню и школьных друзей, но и мультики с экрана своего лампового телевизора. С таких фоток было удобно перерисовывать диснеевских персонажей, чтобы потом рисовать комиксы, сначала карандашами, а после фломастерами. В детстве я хотел стать мультипликатором.
Плёночная фотография – трудоёмкий процесс, включавший в себя не только самостоятельную проявку плёнки, но и печатание фотографий в домашних условиях (фотоцентров тогда не было) при помощи фотоувеличителя. Его мы забрали у Кота. Хотите узнать насколько хорошо человек разбирается в фотоделе спросите у него, что такое глянцеватель. А мы не просто знали, он у нас был.
Мы знали, что делать, если звук у магнитофона становился глухим и терял чёткость. Делали из спички и ваты тампон, смачивали его одеколоном и тщательно протирали головку звукоснимателя.
Филателией мы заболели, когда Кота забрали в армию. Его марки, как и фотоувеличитель перешли нам по наследству. Один альбом достался мне, другой Олегу. Коллекцию марок мы стабильно пополняли, по этому Косте было что показать по возвращению.
Олег пропадал во дворе, а я пропадал в читальном зале. Помню, как в городской библиотеке не оказалось «Тайны заброшенного замка» и он взял для меня эту книгу в школьной. Когда он получал премию за призовое место на соревнованиях по плаванию мы вместе ходили покупать что-то вкусное.
Когда в армию ушёл уже я Олег взялся пополнять мою фильмотеку. Записал «Титаник» в переводе Гаврилова, правда для финала на старой вэхээске не хватило места. Тем приятней его было потом посмотреть целиком, когда мода на фильм уже прошла.
Бывало мы с Олегом спорили, бывало дрались, но это никогда не отменяло наше братство. Может потому что к своей жизни мы относились, как к приключению, а не как к трагедии.
Свидетельство о публикации №225053101224